Ангел для шейха

Когда пришло время наносить на лицо краски, девушки переглянулись. Одна вышла из покоев и через несколько минут вернулась с Зиядом. Он сурово нахмурил брови, увидев, что все мое лицо залито слезами, опухшее и красное. Подошел ко мне, взял двумя пальцами за подбородок.

Заглянул в глаза и очень тихо, но так, что у меня по коже прошел мороз, сказал:

– Господин не должен видеть твоих слез. Ты должна улыбаться ему, ты должна быть прекрасной для него, если не перестанешь рыдать прямо сейчас, твою служанку Басиму станут пороть ночь напролет, пока господин будет находиться в твоих покоях.

Он сладко улыбнулся, будто не угрожал мне только что, а сказал что-то очень приятное.

Я задышала чаще, крепко сжала кулаки, стараясь взять себя в руки. Пусть этой ночью меня ждет ад, но Басима не должна пострадать из-за меня. Зияд не выпускал мой подбородок, пока я не успокоилась, лишь когда слезы перестали течь, удовлетворенно кивнул и сказал:

– Слушайся меня, неверная, будь мила с господином, будь ласкова с ним, подчиняйся моим приказам, и я стану твоим другом. Буду помогать тебе, а ты мне.

Последние слова он сопроводил таким взглядом, что в голове ядерной вспышкой возник взгляд, брошенный Маликой на него. Я поняла, что сегодняшний вечер был изящной и хитрой ловушкой, расставленной не на меня, а на первую жену Кабира.

Пока мне делали примочки, чтобы убрать припухлость и красноту с лица, в спальню внесли подносы с фруктами и кувшины с щербетом.

Нанесение румян, теней и сурьмы заняло не меньше получаса. Зияд недовольно смотрел на девушек и торопил. Кабир мог прийти в любую минуту. Сам смотритель гарема не тратил времени зря и подбирал для меня наряд и украшения. Ожерелье, обнявшее шею, как змея, и тяжелое, как камень утопленника. Платье, облегающее фигуру, закрытое и в то же время ничего не скрывавшее, насыщенного красного цвета. В самый раз для шлюхи. Когда девушки переодели меня в соседней комнате, разложив по плечам заплетенные в косы волосы, Зияд удовлетворенно кивнул, давая понять, что служанки свободны. Вышел из покоев и закрыл двери. Слушая удалявшиеся шаги, я смотрела в зеркало и не узнавала себя. Волосы лежали на голове сияющей короной, лицо было раскрашено как на карнавал, а платье горело в мягком сиянии марокканских светильников, выложенных из кусочков цветного стекла.

Неужели такие женщины нравятся Кабиру? Или так должна выглядеть шармута?

Нет! Это не я!

Если он хочет взять меня силой, то пусть берет меня, а не разрисованную куклу.

Я кинулась в ванную и смыла с лица краску, путаясь в волосах и заколках, расплела косы и сорвала с себя платье, оставшись в белой рубашке до пола. Хотела расчесать волосы, но вдруг заметила на подносе с фруктами сияние. Подошла ближе.

Сердце забилось чаще. Среди фруктов лежал маленький нож с изукрашенной драгоценными камнями и золотом рукоятью.

Слишком маленький, чтобы нанести серьезный вред, но если ударить в шею или глаз, то можно и убить.

Убить! Отомстить за смерть отца! Освободиться от этого монстра!

Я схватила нож, заметалась по комнате, думая, куда его спрятать. Некуда!

Если только…

В коридоре раздались тихие шаги, думать больше некогда. Я забралась на ложе, спрятала нож под одной из подушек и стала ждать с бешено колотящимся сердцем.

Глава 9

От страха заледенели пальцы и перехватило горло. Мысли метались как в лихорадке. Наверное, надо позволить Кабиру приблизиться, чтобы он начал делать это со мной. Позволить поцеловать себя, трогать. На глазах снова выступили слезы, как представила, что он будет скользить руками по моему телу, словно у него есть на это право, словно я его собственность. Передернуло от омерзения, не смогу. Нет! Я должна справиться, если не кричала и не умоляла, когда меня собирались выпороть кнутом по приказу Малики, справлюсь и с этим.

Двери распахнулись, времени на размышления не осталось.

Кабир вошел в спальню, на меня даже не взглянул. Направился к столику, где стоял поднос с фруктами и кувшины со щербетом, налил себе напиток. Сделал глоток, задумчиво глядя в растекавшуюся за открытым окном ночь с нереальными огромными звездами на черном небе. Никогда мне не привыкнуть к тому, насколько они здесь больше и ярче, чем в Москве, где их свет заглушают городские огни.

В окно ворвался порыв сухого прохладного ветра, принес аромат чужих цветов и пряностей из сада. Поиграл занавесями, одеждой и волосами Кабира. Я поразилась тому, насколько они у него длинные, волнистые, почти до плеч. В России он носил короткую европейскую стрижку. Но за год, который я его не видела, они отрасли. В сердце раскаленной иглой вонзился невыразимый стыд за прежние чувства к нему, за глупую подростковую влюбленность. Отец предупреждал, чтобы я не влюблялась в его сыновей, чуть не каждый вечер рассказывал о положении женщин в Аскалане, о том, насколько разные у нас культуры и мировоззрение. Я смеялась и говорила, что и не думаю об Архаме и Арифе, мы просто друзья. Нет, я мечтала об их отце. Несбыточной грезе. Жизнь жестоко посмеялась надо мной. Вот она, греза, стоит передо мной. И скоро будет рвать мое тело и душу. Злость на собственную глупость придала сил. Я справлюсь, я выдержу. Подпущу его достаточно близко и ударю.

Спустя несколько минут, показавшихся вечностью, Кабир повернулся ко мне. Окинул ледяным взглядом без тени желания или интереса. Так он мог бы смотреть на больную красивую лошадь, размышляя, добить или дать ей шанс на выздоровление. Поставил бокал на столик и направился к ложу. Я замерла, в голове царила звенящая пустота. Мысли успокоились, только сердце билось так часто, что, казалось, еще немного – и не выдержит, остановится.

Не говоря ни слова, Кабир лег рядом со мной, от его близости хотелось кричать и бежать прочь. В темных глазах ни капли интереса, словно то, что предстоит сделать, – это необходимость, супружеский долг, но без супружества.

Может, я не возбуждаю его так? Может, наряд шлюхи и нужен был, чтобы пробудить интерес?

Лишний раз порадовалась, что смыла краску с лица и сняла вызывающее платье.

Кабир задрал мою рубашку, обнажив ноги, но не дотронулся до кожи, словно боялся испачкаться. Закусила губы, сдерживая слезы. Представила на миг, как больно мне было бы сейчас, если бы я его все еще любила. Вот так без страсти, без ласки, только чтобы оставить во мне свое семя. Краска стыда залила щеки, когда он все с таким же ледяным равнодушием сказал:

– Раздвинь ноги.

Я подчинилась, согнула ноги в коленях и развела в стороны. Кабир лег на меня, придавив к ложу. Бедром я почувствовала что-то твердое и огромное. Прикусила губы сильнее, поняв, что это его член.

Пора! Если я хочу убить его, действовать надо сейчас, потом будет поздно. Кабир склонился надо мной, наконец-то взглянув прямо в лицо. Я почувствовала его ладонь на лоне, закусила губы до крови, сдерживая крик. Быстро скользнула рукой под подушку, нащупала рукоятку. Не думая больше, выдернула кинжал и занесла для удара.

Но не ударила, не смогла. Вспышкой пронеслись перед глазами лица Ивана и Басимы! Я о них совершенно не думала, когда прятала кинжал. Что будет с ними за мой поступок?! Рука задрожала. Лезвие замерло в нескольких сантиметрах от шеи Кабира, еще немного – и я бы убила его.

Кабир даже не посмотрел на острие, способное оборвать его жизнь. Равнодушие в его глазах так никуда и не делось, он будто с самого начала знал о кинжале и понял, что я не смогу убить.

– Это твой единственный шанс, Дина. Хочешь свободы? Режь не думая. – Он чуть приподнял голову, открывая горло.

Не могу. Рука дрожала сильнее. Слезы потекли по щекам. Один удар – и я отомщу за отца. Один удар – и моих друзей убьют за мое преступление. Нет! Я хотела отомстить, но не такой ценой.

Разжала пальцы, кинжал упал на кровать.

Кабир посмотрел на него скучающим взглядом, словно ничего другого и не ожидал от презренной неверной шармуты.

– Ты сама выбрала свою судьбу, – сказал он спокойно, привстал, закрыл мои ноги рубашкой.

Поднялся с кровати, хлопнул в ладони. В спальню вошли двое слуг. Он кивком указал на меня.

Мужчины с закрытыми лицами подошли ко мне и стащили с кровати. Поволокли куда-то прочь из дворца по ночному саду, мимо клеток с дремавшими хищниками, в темноту, в неизвестность.

Глава 10

Мы все дальше уходили в глубь сада, я и подумать не могла, что он настолько огромный. За спиной раздавались тихие шаги Кабира, и они словно отмеряли, сколько времени осталось до… Но я не знала, чего ждать. Казни? Пыток? Что ждет меня в конце тропинки, извивавшейся между пальм и олеандров?

Спустя несколько минут перед нами распахнулись двери, ослепив ярким светом неоновых ламп под низким потолком. Слуги втолкнули меня внутрь и отступили, давая дорогу Кабиру. Помещение, куда меня привели, напоминало нечто среднее между сараем и пыточной камерой.

С балок свисали веревки и цепи с крюками, на присыпанном песком полу виднелись засохшие багровые разводы. Окон не было, только стены, сложенные из песчаника. У дальней стены стояли стол и два стула, на нем – металлический поднос, прикрытый белой тканью. За столом сидел лысый старичок в белой шапочке и внимательно рассматривал свиток, лежавший перед ним.

Внутри находились трое мужчин с закрытыми куфиями лицами и Иван. Один из них держал в руках цепь, крепившуюся к ошейнику Ивана. Мой друг стоял на коленях. Его лицо покрывала корка засохшей крови, но рана на плече была перевязана грязным бинтом.

С улицы раздались крики, рыдания и мольбы. Через мгновение в пыточную двое слуг втащили Басиму и поставили на колени рядом с Иваном.

– Зияд должен был передать, что за каждую твою провинность будут отвечать твои друзья, – тихо сказал Кабир.

Я резко повернулась к нему, из его глаз исчезло равнодушие. В этом ужасном месте он словно ожил.

– Они ни в чем не виноваты. Это же я… – растерянно посмотрела на Ивана, но его взгляд был опущен в пол, такое ощущение, что от боли он ничего не соображал.

– Что я? – спросил Кабир вкрадчиво.

Я дрожала от страха, пальцы заледенели, а сердце рвалось из груди, подступавшие рыдания сдавили горло.

– Пыталась убить тебя. – Каждое слово было тяжелым, как камень.

Услышав меня, Басима отчаянно рванулась из рук удерживавших ее слуг и закричала:

– Нет! Господин, пощадите, я ничего не знала! Неверная мне ни о чем не говорила!

Кабир бросил на девушку презрительный взгляд, легко вздернул подбородок и один из слуг ударил Басиму по лицу. Девушка запричитала, но уже тише.

– Ты не знаешь законов Сетифа, Дина, иначе бы дважды подумала, прежде чем поднимать руку на своего господина.

Меня трясло от рыданий, от страха за Ивана и Басиму. Они не виноваты в моей глупости, только я должна понести кару, какой бы суровой она ни была.

– Пожалуйста, накажи меня. Меня, а не их, пожалуйста. Я сделаю все, что ты хочешь. Буду покорной. Я все поняла. – Сделала неуверенный шаг к Кабиру, приложив руки к груди, чтобы он не видел, как сильно они дрожат.

– В Сетифе того, кто поднял руку на своего господина, заживо скармливают голодным псам, – продолжил Кабир спокойно.

– Не-е-е-е-ет! Господи-и-и-ин! Сжалься! – снова истошно завопила Басима.

– Заткнись, – прохрипел девушке Иван, поднял на Кабира упрямый взгляд, – нравится тебе девчонок мучить, падла? Слабо с мужиком один на один остаться? Я тебя сам как пес загрызу.

Мужчина, державший цепь, резко ее дернул, перекрывая Ивану доступ воздуха.

Кабир на него даже не взглянул, подошел ко мне ближе. Провел по лицу, убирая упавшие пряди. Прикосновение было почти нежным.

– Этого ты хочешь, Дина? Чтобы тебя и твоих друзей скормили псам?

– Нет, – ответила тихо, не выдержала взгляда темных глаз Кабира и склонила голову, но он взял меня за подбородок и заставил посмотреть на себя.

– Нет?.. – Он прищурился, внимательно разглядывая мое лицо.

– Нет… господин… – почти прошептала, но слово вспороло воздух, как удар кнута.

В глазах Кабира промелькнуло мрачное удовлетворение.

– Уже лучше, Дина. Хочешь, чтобы я наказал тебя и не трогал твоих друзей, так встань на колени и попроси, как подобает.

Если мое унижение спасет Ивана и Басиму, я готова проглотить свою гордость.

Опустилась на колени перед Кабиром, не спуская взгляда с его жестокого лица, давясь слезами и словами, произнесла:

– Умоляю, господин, пощади моих друзей.

– Только друзей, Дина? – спросил Кабир насмешливо.

– Да, со мной делай что хочешь. – Голос перестал дрожать, я твердо посмотрела в глаза Кабира и добавила: – Господин.

Он рассмеялся:

– Дерзкая девочка, смелая, упрямая. Даже стоя на коленях и умоляя о милости, ты остаешься дочерью страны, где женщина чувствует себя равной мужчине. Ты называешь меня господином, но в своем сердце считаешь себя свободной. Но это не так, Дина. Ты моя собственность. Ты моя, просто пока не хочешь этого принять. Думаю, если у тебя перед глазами будет постоянное напоминание об этом, ты смиришься быстрее. Я оставлю твоих друзей в живых… – сказал он, сверкнув темными глазами. – Если ты не отдернешь руку и не закричишь, пока на твоей коже будут ставить мое клеймо.

Кивком Кабир указал на стул за столом рядом со стариком.

Я перевела взгляд на Басиму и Ивана. Девушка плакала, повторяя одними губами: «Госпожа, пожалуйста».

Иван без сознания лежал на полу.

Усилием воли я подавила мысль о том, что Кабир хочет поставить на мне свою метку, как на скотине. Если это спасет жизнь Басиме и Ивану, я пойду на это. Сейчас не каменный век, можно будет сделать пластическую операцию, когда сбегу. Когда сбегу… в сердце зародилось сомнение, а смогу ли я хоть когда-нибудь выбраться из этого жуткого места?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.