Сквозь тьму. Предсказание Таро

– Откройте! – он повысил голос, снова ударил по дереву створок, – Я господарь Венгрии, Стефан Дечан!

Звуки за стеной тотчас стихли. Через секунду в воротах приоткрылось зарешеченное окошко.

– А чем вы докажете, что не нечисть?

Более глупого вопроса придумать было нельзя, так что Стефан даже опешил, не сразу сообразив, как ответить. За воротами ожидающе молчали.

– А просто моего слова недостаточно? – он предпринял еще одну попытку договориться, но в ответ получил только издевательский смех: «мол, нашел дураков, верить на слово».

Пришлось прибегнуть к крайним мерам, потому что именно в этот момент в лесу, что раскинулся у подножия гор, раздалось рычание, донесенное ветром даже сюда, а на тропинке застучали вдруг камни – лесная нечисть явно заинтересовалась гостями крепости и решила проверить, кто же там. Стефан выхватил из-за пояса кинжал и сунул его в окошко, стражник с громкой бранью отшатнулся подальше.

– Серебро, видишь?

И, не дожидаясь ответа, полоснул себя поперек ладони. Кожа и острие мигом окрасились красным – самым противным цветом в мире.

– Довольно доказательств?

Внутри еще мешкали, раздался чей-то неуверенный голос: – А она?

Господарь обернулся к невесте, а потом приблизился к окошку почти вплотную:

– Не станете же вы заставлять леди причинять себе боль?

И ровно в этот момент раздался громкий повелительный окрик:

– Открыть ворота!

Створки тут же дрогнули и заскрипели, медленно подались внутрь…

Господарь не стал ждать, пока ворота полностью распахнутся. Хлопнул по крупу Шторма и подхватил под локоть пошатнувшуюся Милораду, вводя ее во двор замка. Ворота снова заскрипели и вернулись в исходное положение.

Внутри ярко горели факела, полукругом стояли стражи крепости, недвусмысленно держась за рукояти сабель, но к ним уже спешил высокий, одетый в черное господин.

– Добро пожаловать в замок Бран, – его низкий голос прокатился по двору, и это словно послужило знаком. Стража расслабилась, кто-то подхватил поводья лошадей, а господин тем временем приблизился на расстояние вытянутой руки и поклонился. Не подобострастно, но выказывая должное уважение.

– Я комендант этой крепости, господарь. Бернард Вак, барон. К вашим услугам.

Стефан кивнул. Об этом человеке он слышал и слышал много. Умелый воин, талантливый стратег и полководец, на чьем счету была не одна победа в сражении. Судя по всему, он тоже знал сына правителя, возможно даже в лицо, потому что ни на секунду не усомнился.

– Что же за напасть привела вас, да еще и в компании леди сюда в такой час?

Стефан, продолжая поддерживать невесту, огляделся и качнул головой.

– К моему сожалению, не праздное любопытство, и не увеселительная прогулка. Мы с невестой направлялись в замок рода Неманич, но в дороге на карету напали оборотни. Охрана задержала стаю, дав нам возможность уйти.

Короткая версия событий, казалось, полностью удовлетворила коменданта, и он закивал.

– Да, нечисть совсем распоясалась в лесах, это правда. – и, словно опомнился, – прошу вас, проходите внутрь. Согреетесь, а комнаты для вас и благородной госпожи пока приготовят. Простите за такой прием, но вы должны понимать, что мы не можем подвергать обитателей замка опасности. А нечисть хитра и изворотлива. Несколько недель назад мавка выманила наружу совсем молоденького парня, мы нашли его только утром, в лесу…

Господарь поморщился, чувствуя, как продолжает пульсировать болью порез на руке, и тут же почувствовал, как холодные пальцы невесты касаются раны.

– Спасибо, что не позволил им заставить меня сделать то же самое… я бы не вынесла.

Она тихо шепнула, и неожиданно прижалась к его плечу щекой.

Барон говорил и говорил, провожая гостей в большой зал, где стоял длинный деревянный стол. Стефан отодвинул стул, помог Милораде присесть, комендант же выглянул в коридор, приказал кому-то принести подогретого вина и хлеба. Вернувшись, хозяин замка тоже присел за стол, разглядывая с удивлением и странный наряд девушки, и драный плащ на Стефане.

– Простите за такой вопрос… Но каких бродяг пришлось ограбить? Или это новая мода при дворе?

Милорада с отвращением оттянула ворот рубашки:

– Это цыгане дали. Мы случайно наткнулись на их табор в лесу.

Бернард удивленно глянул на нее, но Стефан поспешил подтвердить: – Все именно так. Нам повезло встретить цыган, которые и помогли добраться сюда, пожертвовав своими людьми – те увели погоню в другую сторону. Очень милые люди.

По лицу барона скользнула непонятная тень, но он промолчал, только кивнул.

– Что ж, попробуем навестить их утром, поблагодарим за чудесное спасение.

Пока они разговаривали, Милорада огляделась.

– Барон, господарь ранен. Ему пришлось доказывать вашим людям, что мы не нечисть. Найдется у вас, чем перевязать рану?

В этот момент все существо Стефана затопила теплая волна нежности, ведь невеста думала в первую очередь о нем и его благополучии, а не о своей ране. Комендант кивнул, отдавая еще одно распоряжение.

С перевязочными материалами в замке явно дела обстояли лучше, чем с провизией, поэтому уже через несколько минут один из тех стражей, что Стефан видел во дворе, принес чистую холщовую ткань, разрезанную на полосы, и миску с водой. Милорада поморщилась, повернула руку жениха ладонью вверх, и, сдвинув сосредоточенно брови, принялась неловко промывать рану, слишком сильно нажимая на нее, из-за чего кровь вновь окрасила и его кожу, и пальчики добровольной помощницы.

– Давай я лучше сам.

Господарь мягко отстранил чужие руки, опуская ладонь в воду, и почувствовал как порез начинает щипать, а после забинтовал рану. Повернув голову, он обнаружил, что бледная девушка, не отрываясь, смотрит на свои пальцы, окрашенные темно-бордовым.

– Отвернись, не надо.

Стефан ласково тронул ее за запястье, и Милорада вздрогнула, приходя в себя.

– Простите… мне нужно вымыть руки, – она тяжело сглотнула, видимо, непривычную к виду крови девушку замутило.

– О, конечно. Я провожу вас! – барон галантно встал и бросил вопросительный взгляд на господаря, тот кивнул, позволяя отвести невесту. Вернулись они быстро, судя по всему, купальня или умывальни располагались не так далеко. Щеки Милорады немного порозовели после водных процедур.

В этот момент в трапезную проскользнула бочком заспанная служанка с подносом в руках.

– Простите за скромный ужин, но в этот час больше ничего не могу предложить.

Запах горячего вина, щедро приправленного специями, уже разнесся по комнате, хлеб тоже был свежим и ароматным, и Стефан почувствовал, как просыпается голод. Милорада же мило улыбнулась, хлопнув ресницами и снова садясь на выдвинутый стул.

– Ну что вы! В такое время это более чем щедро, правда, мой господин?

Ее ласковый взгляд коснулся Стефана и тот поспешно кивнул, сел к столу рядом с невестой.

– Чистая правда. Сейчас не до изысканных блюд, а хлеб выглядит просто потрясающе.

Барон улыбнулся, придвинул к гостям поднос, с которого взял только кружку с вином.

– Расскажите подробнее про нападение. Вы знаете, почему оборотни вдруг заинтересовались именно вами? Раньше они не были замечены в разбое.

Стефан откусил от ломтя, глянул, как невеста задумчиво крошит хлеб. Прожевав, пожал плечами.

– Понятия не имею. Возможно, они решили таким образом избавится от меня, ослабив тем самым отца. Он уже немолод и мог не вынести такой потери.

Барон кивнул, сделал глоток из своей кружки.

– Вполне возможно. Тогда нам стоит возблагодарить бога, что он отвел от вас обоих опасность и позволил спастись.

В трапезную заглянул один из слуг.

– Господин комендант, комнаты готовы. Мне отвести туда гостей?

Но барон покачал головой.

– Не надо, я сам провожу.

Встал из-за стола, делая жест в сторону двери.

– Прошу за мной.

По пустым, слабоосвещенным коридорам они дошли до лестницы, поднялись этажом выше. Две комнаты, с распахнутыми дверьми. Одна в самом конце коридора, вторая у входа.

Стефан кивнул на ближайшую.

– Я расположусь здесь.

После выпитого вина глаза слипались. Он покачнулся, и барон ловко подхватил господаря под руку.

– Устраивайтесь и не беспокойтесь, я лично провожу госпожу в ее покои. В этом замке вам обоим ничего не грозит.

Сил сопротивляться у Стефана уже не было. Усталость мельничным жерновом давила на плечи, его хватило только на то, чтобы сбросить плащ и упасть на кровать, почти мгновенно забываясь тяжелым, беспокойным сном.

Комендант же повел Милораду дальше, осторожно прикрыв дверь в комнату господаря. Через несколько секунд он остановился.

– Ваши покои, госпожа. Надеюсь, вам будет здесь удобно.

Его взгляд скользнул по вырезу рубашки, опустился ниже.

– Я распоряжусь, чтобы утром вам подобрали более подобающую одежду.

Милорада вдруг усмехнулась.

– Неужели этот наряд меня не красит?

Тонкие пальцы порхали в воздухе, касаясь приоткрытых ключиц, скользнули вдоль шеи, тронули длинный золотистый локон. Барон протянул руку, едва не дотронувшись до женского тела.

– Не надо со мной играть, госпожа. Сами знаете, что бывает с теми, кто забывает о том, какие есть правила игры.

Его ладонь опустилась, а Милорада вдруг отступила на шаг.

– Я все помню, не волнуйтесь. Доброй ночи, Бернард.

Она протиснулась мимо него в комнату, задела бедром, и аккуратно прикрыла дверь. А комендант усмехнулся. В этом замке все играют по его правилам, даже если не знают об этом…

Он отступил дальше от двери, оставляя гостей отдыхать и исчез из вида, словно растворившись в густых тенях. Звука шагов слышно не было, и Милорада до конца закрыла дверь, а после подошла к окну и положила ладони на холодный каменный подоконник. Сколько еще продлится эта нелепая война, в которой люди вынуждены бороться за свой же мир?

ГЛАВА 4

Все заканчивается, рано или поздно. Разошлись ромалы, веря в силу обережного круга. Затихли и обитатели замка, укрытые от опасности высокими крепостными стенами. Лачо забрал спящего Богданко, унося его в кибитку. Кхамали же осталась у костра одна, глядя на мерцающие в темноте угли. Красивое зрелище, завораживающее. Словно горсть багряных звезд упала на землю, но не погасла, продолжая отдавать миру свой свет…

Это мерцание убаюкивало, уносило сознание в какие-то далекие просторы все настойчивее. Шувани помнила из рассказов Рамины, что нельзя сопротивляться – в таких полуснах знающие видели картины прошлого. Иногда – будущего, которое может свершиться. Она, не мигая, смотрела на багровые угли, чуть наклонилась вперед, и вдруг провалилась в темноту, которая закружилась вокруг, а потом внезапно распалась миллионом звезд, оставляя шувани в одиночестве на опушке мертвого леса. Прямо перед ней вырастала стена жутких, искореженных стволов, полностью лишенных лиственного убора. Внезапно ближайшие деревья, напоминающие стражей, словно подались в разные стороны, открыли узкую полоску тропинки, подсвеченной багровыми искрами. Непреодолимая сила звала знающую вперед, подталкивала в спину, заставляла сделать шаг, потом другой…

Вокруг тревожно скрипели высохшие стволы деревьев, чуть шевеля голыми черными ветвями. Луна, бледным колесом выкатилась вдруг из-за туч, осветила выжженную в самом сердце леса поляну. Кхамали сделала очередной шаг, и из-под ног взметнулось серое облако. Пыль? Нет, пепел. Он хлопьями покрывал землю, пятнал деревья. Густой запах гари въедался в кожу, заставил попятиться… И вдруг на плечо цыганки опустилась тяжелая ладонь.

Голос пропал, словно капкан ужаса сомкнулся на горле, не давая крику вырваться, а воздуху проникнуть в легкие. Кхамали развернулась, широким подолом юбки поднимая вверх целую тучу пепла, закружившегося в лунном свете серыми траурными мотыльками, чуявшими смерть. Рядом с ней стояла старая шувани, наставница, не так давно сгоревшая от лихорадки.

– Бабушка Рамина? – она хотела отшатнуться, но все та же сила будто удерживала цыганку на месте, не давая убежать. Губы покойной не дрогнули, но ее голос зазвучал со всех сторон, тревожа темноту леса:

– Древние говорят, что у каждого зла есть изначальный источник. Тот, кто породил их, несущих смерть на черных крыльях. Первый, но не мертвый. Древние говорят, что из лучей солнца выковано было оружие, способное уничтожить первого. Многие искали его, но не нашлось в мире героя, кто смог бы удержать в руках солнце. Многие находили его, но не находили в себе смелости вызвать первого на бой. Теперь солнце прячется под землей, там, где мертвые хранят его, укрыв костями.

Кхамали слушала, судорожно стискивая ворот платья, а перед глазами вдруг пятнами калейдоскопа понеслись туманные картины. Как это возможно, видение в видении? Но громада замка выросла вдруг из скалы, стены которой пульсировали тревожным багровым светом, а внутри словно ворочалось облако темноты. Серые своды сомкнулись внезапно над головой, отрезали от неба, увлекая глубоко под землю, где среди каменных саркофагов и груды костей ярко светилась золотая точка. Чьи-то темные глаза, пристально глядящие сквозь тьму, высматривали ее…

– Стоит ли искать его? Стоит ли попадаться на глаза? – голос наставницы разорвал серую паутину видений, а потом мертвая старуха опустилась на колени, пальцем выписывая в пепле знаки, тут же наливающиеся кровью и начинающие светиться. В лесу вдруг завыли волки, затрещали ветки под чьими-то грузными шагами. Цыганка обернулась, и в этот момент на ее плечо вновь опустилась тяжелая ладонь…

– Проснись, замерзла совсем поди! – голос Лачо звучал мягко, но встревожено, а от его рук шло почти обжигающее тепло, когда цыган обхватил ее за плечи, бережно помог встать на ноги. Кхамали не знала, то ли благодарить его, то ли ругать, что прервал поток видений, но в итоге просто промолчала, позволяя увести в тепло. Лачо потоптался на пороге, вздохнул тяжело, но не получив приглашения зайти, сбивчиво пробормотал пожелание доброй ночи и ретировался в темноту, оставил Кхамали одну.

Она же расплела косы, расчесала волосы частым деревянным гребешком и легла спать, надеясь, что во сне придет хоть какое-то понимание. Увы…

Солнечный луч скользнул по щеке знающей, пощекотал нос, принудил перевернуться на другой бок. Уже утро? Так быстро? Казалось, что голова только что коснулась подушки, а ты погляди, уже рассвет. На улице слышались приглушенные голоса проснувшихся цыган, фыркали лошади, заскрипела старая рассохшаяся телега. Внезапно на край кровати кто-то плюхнулся, заставив Кхамали подскочить.

– Богданко! Совсем ополоумел – врываться так?

Мальчишка задорно улыбнулся, видя эффект, произведенный его появлением.

– А меня послали проверить, ты встала уже или как?

Шувани потерла ладонями лицо.

– Иди уже, проверяльщик, скажи – встала и скоро приду. Ну? Давай!

Богданко как ветром сдуло, только закачался едва не сорванный с креплений тряпичный полог. А Кхамали покачала головой, поднимаясь. Раз сказала – надо поспешить. Спустя полчаса у границы лагеря собралась целая толпа. Женщины галдели, давали поручения Баро, что с ярмарки привезти, мужчины хмурились, не слишком довольные отъездом шувани. Вдруг что случится? Но знающая успокаивала их как умела.

– Веревку не троньте, пусть лежит. Защиту я обновила, ни одна нечисть внутрь не проскочит, а завтра мы уже и вернемся поди. Сами за границу ни ногой, за детьми следите тоже. Все хорошо будет.

Наконец, телега, которой правил Лачо, тронулась с места. Рядом с возницей пристроился гордый Богданко, который упросил взять его с собой – мальчишке страсть как хотелось посмотреть на город. Баро ехал верхом, а Кхамали устроилась в телеге, перебирала мешочки с травами, да амулеты, защищающие от сглаза. Цыган не любили, но в их магию верили, с удовольствием покупая яркие обереги, так почему бы не совместить приятное с полезным? В город они едут по делу, но можно и заработать немного. Богданко, взбудораженный поездкой, болтал без умолку, закидывал Лачо вопросами.

– А до города далеко?

– Еще далеко.

– А далеко – это сколько?

– Просто далеко.

– А приедем мы когда?

– Когда стены покажутся.

– А стены высокие?

– Высокие.

– А когда мы их увидим?

– Когда доедем.

– А еще далеко?

– …

Знающая усмехнулась. Зато ехать не скучно. Дорога вилась сквозь лес, но было спокойно, ни одного оборотня, ни одной мавки, даже странно. Лачо же бдительности не терял, держал на коленях саблю, да и Баро внимательно поглядывал по сторонам. Выехали они рано, так что солнце еще не успело добраться до зенита, как раздался торжествующий вопль Богданко, заставивший пожилую кобылку, запряженную в телегу, нервно запрясть ушами, да прибавить шаг:

– Сте-е-е-ены! Я вижу сте-е-е-ены!

Лачо, от этого возгласа едва не свалившийся на землю, отвесил мальчишке легкую затрещину.

– Ты всех оборотней перепугал в округе! Смотри, вон, разбегаются в ужасе.

Богданко тут же завертел головой, отыскивая оборотней, а Баро звучно захохотал.

Пока цыгане веселились, впереди уже показался широкий каменный мост, упирающийся в распахнутые ворота, в которые непрерывной цепочкой ехали телеги с товарами, спешащие на ярмарку. Лачо пристроился следом за одной из крайних и тут же принялся весело переговариваться с возницами, выясняя цены на репу, капусту и чеснок. С наступлением эпохи тьмы и пришествием нечисти предприимчивые купцы распустили слух, что чеснок – универсальное средство для защиты, а также борьбы с любой нечистью. Легковерные люди принялись скупать такое доступное средство, а самые находчивые и вовсе вешали целые головки на шею. Правда, нечисть не знала, что с ней так борются, и с удовольствием питалась теперь горожанами, радуясь пикантной приправе…