скачать книгу бесплатно
Порок в сердцах не дремлет
В библиотеке обители Кастор искал упоминание о испытании для мессии… и не находил. Подозрения насчёт Майслава усиливались. Высший жрец потёр переносицу, откинувшись на спинку стула, и убрал прогоревшую за ночь свечу.
Старший жрец пересёк порог библиотеки, тихо шурша мантией. Лучи восходящего солнца, пробившись через закрытые окна, осветили его лысину и напряжённое серое лицо.
– Брат Майслав! – поприветствовал Кастор. – Что ты хотел?
– Облегчить твои поиски, – вздохнул старший жрец. – Я выдумал легенду об испытании для мессии… В купели омывались при посвящении в навьяны. Перестали, потому что вода утратила волшебные свойства.
– Ожоги Вартана тоже твоя вина? – спросил Высший жрец.
– Моя, – подтвердил Майслав. – Когда он оказался в купели, я ушёл в другую комнату и поднял рычаг, нагревающий воду.
– Ты чуть не погубил ребёнка! – ужаснулся Кастор.
– Я надеялся, Шератан образумится и не станет рисковать его жизнью, – поведал старший жрец.
– Не прикрывай свои грехи грехами другого.
– Ты не знаешь мир, как знаю я. Было время, мы на крови отстаивали праведность культа Нави. Шератан посягнул на власть в обители, презрел трактат о мессии, а, значит, стал отступником. Он поставил личные интересы выше общих. Я вынужден был пожертвовать Вартаном ради сохранения порядка.
– Создатель такого не одобрит.
– Не суди. Ты не застал времена, когда тысячи навьянов горели на кострах. Жрецы Четырёх Стихий рассказывают о доброте и милосердии, хотя сами купались в нашей крови. Их религия стала верховной, потому что они коварнее. Из-за нашей доброты мы проиграли. Теперь большинство жителей Сноуколда называют нас отступниками. Глупцами. Презирают. Клеймят и сжигают. Всё было бы по-другому, плати мы жрецам Четырёх Стихий их же монетой. Больше я не стану смотреть, как рушится мой мир. Покривлю душой, если надо, но спасу его.
– Разрушишь чужой мир, чтобы выстроить на обломках свой?
– Так строились все великие королевства. Я не виноват, что закон мироздания суров.
– Насилие не приемлемо, – возразил Высший жрец.
– Без него не остановишь разбойников, пришедших грабить и убивать, – молвил Майслав. – Проповедник им подобен. Он вредит обители, пытаясь установить в ней свои порядки. Ты мессия! Гааврил не ошибся, вверив тебе судьбу культа. Ложь Шератана опасна. Она идёт против мудрости Гааврила.
– Ты тоже считаешь меня избранным? – уточнил Кастор.
– Разумеется, – закивал старший жрец. – Я сделаю всё, чтобы защитить тебя и обитель.
– Ты согрешил и я, как мессия и настоятель обители, вынужден наложить на тебя олоткарию, – заявил Высший жрец. – Ты искупишь грехи заточением в комнате, строжайшим постом и молитвами.
– Как считаешь нужным, – повиновался Майслав.
– В главном зале я поведаю братьям и сёстрам о твоём грехопадении, – предупредил Высший жрец.
– Собратья не сочтут мой поступок грехом, – возразил старший жрец. – Однако я предстану перед ними, если тебе угодно. У братьев не должно быть секретов друг от друга. Только помни: расскажешь, что я грешен, придётся упомянуть, что испытания для мессии не существует. А значит, доказательств твоей избранности нет, и выживший мальчик тоже имеет право на священное звание.
Кастор вяло улыбнулся. Ему не хотелось рушить веру братьев и сестёр в свою избранность. Однако долг перед Создателем того требовал. По звону колокола навьяны собрались в главном зале и стали в круг. Высший жрец, пройдя в центр, объявил:
– Испытание для мессии было ложью. Майслав подстроил его, чтобы Шератан не смог обмануть ваши чистые сердца и объявить избранным обычного мальчика. Братья покаялись, и я принял решение наложить на них олоткарию.
Шератан и Майслав покорились воле Кастора. Проповедник жалел, что подверг ребёнка опасности. Старший жрец – нет. Ведь замысел удался, пусть мессия и не принял его сторону.
По распоряжению Кастора младшие жрецы увели провинившихся, одаривая снисходительными взглядами. Высший жрец помолился за души грешников и вернулся в библиотеку.
– Я сам грешен, – рассуждал он, листая древний трактат о жезле Четырёх Стихий. – Разве можно мне карать других? Хотя… олоткария не кара, а избавление при жизни от грехов, привилегия, дарованная только жрецам Нави.
– Не скучно одному корпеть за книгами? – бесшумно вошла Ликея.
– Мне – нет, – вздрогнул от неожиданности Кастор. – Почему ты здесь? Поздно уже… Я думал, ты не любишь читать.
Оборотниха подошла ближе. Её оливковая кожа напоминала расплавленное золото. Чёрное кожаное платье стягивало грудь и открывало плечи. Полупрозрачная накидка скрывала густые чёрные волосы, создавая видимость навьянского одеяния.
– Ещё бы платье с зелёными рукавами надела, – пробормотал Высший жрец, вспомнив наряды штормгротских куртизанок.
Ликея не расслышала.
– Что тебя беспокоит? – спросила она, приближаясь с грацией пантеры.
– Совесть, – буркнул Кастор. – Увы, не всем знакомо это чувство.
– Шератан и Майслав заслуживают олоткарию, – проигнорировала его тон Ликея. – Не печалься о них.
– Тебя произошедшее совсем не тревожит? – разозлился Высший жрец. – Шератан ведь твой друг!
– Не люблю думать о грустном, – улыбнулась оборотниха.
– Книги о смерти и рождении тоже полны грусти, однако наша религия строится на них, – заметил Кастор. – Мы должны изучать мироздание, превозмогая мирские чувства.
– Никогда не любила занудных философов, – призналась Ликея.
– Понимаю, – кивнул Высший жрец. – Многие предпочитают не замечать проблем, а тех, кто указывает на них, называют нудными философами. Глупо жить в неведении и скалиться на каждого, кто хочет показать мир таким, какой он есть. Проблема Сноуколда в том, что умных сжигают на кострах! А глупцы живут и размножаются. Их миллионы. Миллионы слепых глупцов!
– Тише, – удивилась его реакции оборотниха. – Я не хотела тебя обидеть! Наоборот, пришла, чтобы утешить.
– Извини, – протёр вспотевший лоб Кастор. – Я вспомнил рассказ Майслава об убийствах навьянов… Стоп. Что значит «утешить»?
– Не пугайся, как девственница в первую брачную ночь, – рассмеялась Ликея. – Неужели ты, молодой здоровый парень, откажешься от возможности снять напряжение?
Высший жрец оторопел. Зрачки его расширились, руки чуть не выронили книгу. «Как навьянка в священном месте может предлагать мне такое? – недоумевал он. – Мне, давшему клятву отринуть мирское? Не демон ли искушает меня в обличье распутной девки?»
– Не молчи! – потребовала Ликея. – Я предлагаю тебе испытать удовольствие, а не удар дубинкой по голове. Встреча с Создателем не так сладка, как час любви.
Оборотниха хотела обнять Высшего жреца. Но он вскочил со стула, как ошпаренный, и испуганно уставился на неё.
– Что убегаешь, будто чёрт от ладана? – опешила Ликея. – Соргасы, основатели нашей веры, тоже грешили.
– Деяния этих распутников – твой главный аргумент? – вопрошал Кастор. – Я… мне… Мне безразлично мирское удовольствие! Душа превыше всего. Сестра, не уподобляйся демонам и развратникам.
– Говорят, зло притягивает, – прошептала оборотниха. – Однако чистота, подобная твоей, манит не меньше. Позволь ощутить твой свет в себе… Познай мой порок. Добро и зло тянутся друг к другу с непостижимой силой. Злодею нужен герой, а герою злодей. Иначе они чувствуют себя неполноценными.
– Веди себя, как подобает навьянке, а не куртизанке, – приказал Высший жрец. – Не смей порочить словами и мыслями священную обитель. Надень наряд, достойный жрицы Нави. Иначе я и тебя подвергну олоткарии! Не подходи ко мне больше, сестра разврата!
– Ну и дурак, – обиделась Ликея.
Кастор отвернулся к окну, а когда повернулся, она уже ушла. Он схватил книгу со стола и кинул в стену. Оборотниха пробудила в нём желание, избавиться от которого было тяжело. «Я аскет, я праведен, я свят, – убеждал себя Высший жрец. – Предложение Ликеи меня не интересует! Я искренне возмущён её словами. Плоть моя скоро успокоится… Скоро…»
В комнате стало душно. Кастор выскочил во двор, мокрый и красный. К зову мятежного тела он остался глух. Ночной воздух одарил его прохладой. Звёзды, далёкие и неприступные, напомнили о святых навьянах.
Химра, Агафоний, Мадс, Рафаил… Они не успели нагрешить. Смерть рано забрала их. Если бы святые навьяны жили дольше, остались бы они безгрешными или порок запятнал бы и их имена? Высший жрец решил, что все грешны. Кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. Идеален только Создатель, потому что он – энергия, пронизывающая пространство. Кастору стало легче, когда он понял, что идеальным стать не способен, а потому реакция его плоти вполне естественна.
Лёгкий ветерок трепал кудри Высшего жреца. Кастору чудилось, будто духи поют о его победе над соблазном. Он улыбнулся ночному мраку и перестал рассуждать о мироустройстве. Отметил, что Ликея права, и философия навевает только грустные мысли. Зато как сладко, когда знаешь больше других, когда ты правильнее и добродетельнее. Мысль о собственной исключительности ласкала сердце Кастора. Он не заметил, что не победил главный порок. Гордыню.
Глава 11
Базар демонов
Путники из Верхнего мира спрятались за каменными глыбами и устроили ночлег. Воины, поставленные на караул, вглядывались в бескрайние серые пески, оберегая спящих. Астрид снилось, что она стала королевой, стражникам – большое жалование. Подсознание Беатрисы упорно напоминало ей о Вальтэриане, погружая в реалистичные сны.
Она стояла посреди площади в оранжевой шубе, шапке и сапожках на высоком каблуке. Лёд сверкал под ногами. На золотые волосы падали снежинки. Лорды и леди, наряженные в меха, проносились мимо. Их коньки оставляли радужный след.
Сани, запряжённые тройкой белых пегасов, величественно выехали со стороны замка. Колокольчики, вплетённые в поводья, звенели. Серебряные копыта цокали, разрезая лёд.
Беатриса присмотрелась и увидела в санях Вальтэриана. Серебряный камзол с изумрудными узорами змеи обтягивал худощавое тело. Меховая накидка, белая, как снег, едва прикрывала плечи, грозясь улететь, если подует ветер. Ледяная корона и перстень власти освещали площадь ярче северного сияния.
Король остановил сани, натянув поводья, и посмотрел на ведьму из-под длинных ресниц, припорошенных снегом. Блеск холодных голубых глаз заворожил её.
– Здравствуй, Беатриса, – произнёс Вальтэриан, вальяжно спрыгнув на лёд.
– Ваше Величество, – поклонилась ведьма.
– Погода альтаирская, холодная, – поёжился король. – Садись в сани. Я приехал за тобой… Не будем тратить время на светские беседы. Скоро стемнеет. Мне не хотелось бы провести остаток дня среди суетливой толпы подданных.
– Тебе не безразлично, поеду я с тобой или останусь? – вопрошала Беатриса.
– К сожалению, где будешь ты, мне не всё равно, – вздохнул Вальтэриан. – Не безопасно юной леди гулять вечером в одиночестве. Довольно упрямиться. Я правитель мира. Со мной тебе нечего бояться…
– Снег кружит вокруг тебя, – заметила ведьма. – Ты почти ледяной.
– Ты привыкнешь к холоду и ко мне, – заверил король. – Позволь стужи завладеть тобой, превратить тебя в ледяное изваяние, и мы станем похожи. Моя…
Вальтэриан приблизился и поцеловал Беатрису. Её губы покрылись коркой льда. Дрожь усилилась. Король настойчиво коснулся плеч ведьмы, и она опустилась в сани. Он снял накидку, укрыл Беатрису и дёрнул поводья.
Крылатые кони заржали. Сани качнулись и воспарили в небо. Пегасы, подчинившись мысленному приказу Вальтэриана, понеслись к облакам, навстречу грядущей ночи. Сумрак опустился на земли Альтаира.
Крики и рычание батории прервали сон Беатрисы. Она вскочила, смахнув мокрые от жары волосы. Перед ней предстала жуткая картина. Один стражник умирал, истекая кровью, а другой с силой вонзал клинок ему в грудь.
– Остановитесь немедленно! – приказала ведьма. – Объяснитесь, что произошло?
– Я отомстил, – сказал воин, вынимая оружие из мёртвого тела. – Подлец поплатился жизнью за то, что переспал с моей женой. Неужели думали, что я прощу его?
– Полагала, вы не опуститесь до банальной мести, – закатила глаза Беатриса. – Убивать стража из свиты невесты короля вам никто не позволял. Нас и так мало. Врагов много.
– Своего врага я только что прирезал!
– Жену тоже прирежете? – поинтересовалась Астрид. – Вряд ли ваш сослуживец брал её силой. Скорее всего, она его соблазнила. Не удивляйтесь. Вы стары. Ваша жена наверняка молода, как и покойный воин. Сами за ней не углядели, а теперь мечом размахиваете, хотя я не позволяла вершить самосуд. Вы – мой подданный! Не забывайте.
– Разве с вами, лордами, забудешь? – оскалился стражник. – Вы на каждом шагу кичитесь происхождением. Хватит! Я не собираюсь более терпеть ваши приказы.
– Молчите! – воскликнула леди Мейрак. – По возвращении напишете заявление об уходе из стражи. А пока следуйте правилам.
– Лучше я в одиночку найду путь домой, если мир лжецов и воров можно назвать домом, – рявкнул воин. – Желаю здравия королю и его будущей коронованной покойнице!
– Схватить его! – закричала Астрид.
– Пусть идёт, – возразила Беатриса. – Если достоин жизни, вернётся, если нет, умрёт. Стражи, похороните зарезанного сослуживца, и мы снова отправимся в путь.
Воины соорудили из камней подобие могилы, положили туда покойника и засыпали вездесущим серым песком. Леди Мейрак встала с глыбы, одёргивая платье. На лице её отразилась усталость.
– Нужно идти в город, – направилась вглубь пустыни ведьма. – Нечисть там устраивает чёрные базары. На них можно купить карту Нижнего Сноуколда. Те, что я взяла с собой, не точны. Я всё больше убеждаюсь в этом с каждым днём путешествия.
– Сразу нельзя было понять это? – проворчала Астрид. – Я замучилась! Моё платье почернело от дорожной пыли. Подол испачкался в песке.
– Потерпи, – попросила Беатриса. – Мы должны выполнить задание короля прежде, чем демоны попытаются напасть.
– Сколько можно? – простонала леди Мейрак. – Надоело бродить по Бесконечной пустыне! Мы даже не знаем, где находится сердце Нижнего мира.
– Найдём карту, найдём и его, – заверила ведьма.
– О Четыре Стихии! – вздохнула Астрид. – Почему я, леди Штормгрота, вынуждена скитаться по пустыне, как бродяжка? Вальтэриан ответит мне за унижение. После свадьбы я устрою ему «счастливую» жизнь!
Беатриса снисходительно потрепала её по плечу, и путники ускорили шаг.
За дюнами и барханами простирались огромные чёрные шатры. Над ними парили надписи с названиями товаров. Позади возвышались жилища демонов – прямоугольные строения, наверху которых горели чёрным пламенем костры. От них на центральную площадь шёл холод, спасающий от духоты.
В шатрах торговали низшие демоны. Полки ломились от тёмных зелий, эликсиров и наборов из перьев чёрного петуха, жабьей кожи и битых зеркал. В сундуках лежали кинжалы, открывающие порталы в иные измерения, и соломенные куклы для проклятий. Шкатулки переполняли заколдованные перстни. Игральные карты кружили над волшебным трюмо, не давая отвести взгляд, призывая сыграть в них.
Зелёные морские черти с перепончатыми лапами бродили меж торговых рядов, выискивая поющие жемчужины. Призраки бесцельно слонялись от одного шатра к другому, рассматривая товары.
Среди торговцев больше всех было представителей расы бадзулов. В демоническом обличье они представляли собой краснокожих монстров с чешуйчатой кожей, ветвистыми рогами и мощными крыльями. Чтобы запастись товаром, бадзулы принимали вид тощей худой старушонки и поднимались в Верхний мир. Торговали они крепкими спиртными настойками, купленными у кентавров, и эльфийским шёлком.
За бадзулами стояли демоны болотных топей, анцыбалы. Они были покрыты камышами и водорослями. Запах тины, исходящий от них, привлекал семикрылых мошек. Анцыбалы торговали сонными грибами, сушёными пикси и целебными травами.
Путники из Верхнего мира спрятались за большим шатром и принялись совещаться, наблюдая за торговцами.
– Не вижу, чтобы кто-то продавал карту Нижнего мира, – проворчала Астрид. – Вокруг только отбросы демонического сообщества. Вдруг они нас заметят? Не хочу, чтобы они приближались! У них мерзкий вид и запах!
– В шатре лихи одноглазой лежит что-то похожее на карту, – присмотрелась Беатриса. – Я проверю.
– С ума сошла? – испугалась леди Мейрак. – Лихо не поверит, что ты демоница!
