Полная версия:
Призрак
Виктория Блэк
Призрак
© Виктория Блэк, текст
© В оформлении макета использованы материалы по лицензии © shutterstock.com
© ООО «Издательство АСТ», 2025
* * *Посвящается всем изломанным душам, кто не видит свет в конце тоннеля.
Предупреждение от автора
Дорогой читатель, если ты читаешь эти строки, значит, что-то побудило тебя взять в руки этот дарк роман и погрузиться в историю двух неправильных героев, чьи чувства более глубокие, чем может показаться на первый взгляд, а отношения полны обжигающей страсти.
Я предупреждаю, что книга содержит сцены насилия, психологические манипуляции и мрачные темы. У героев серая мораль и неоднозначное отношение к религии. Их действия могут вызвать душевный дискомфорт.
Триггеры:
сталкинг;
одержимость;
психопатия, биполярное расстройство;
религиозное прошлое;
нонкон – отсутствие согласия;
дабкон – сомнительное согласие;
подробные сцены изнасилования;
связывание, укусы, угроза жизни;
игры с дыханием, с ножом, с пистолетом;
самоповреждение;
стокгольмский синдром;
убийство.
Если ты чувствителен к подобным триггерам, рекомендую воздержаться от чтения, а если нет…
Добро пожаловать в историю созависимых отношений, полных греха и порока.
ПЛЕЙЛИСТ
Summer Kennedy – Bad Things
FINNEAS – Heaven
Madalen Duke – Love into a Weapon
Tommee Profitt feat. Sam Tinnesz – Cruel World
EMO – Promises
Charlotte Lawrence – Joke’s on You
Madalen Duke – How Villains Are Made
Lana Del Rey – Dark Paradise
Tom Gregory – Glow in the Dark
Måneskin – VALENTINE
Sexymental – Bruises
Natasha Blume – Black Sea
Summer Kennedy – Bad Things
Tommee Profitt feat. Fleurie – Tragic
Beyoncе – Haunted
Banks – Beggin For Thread
Bad Side – Jemma Lou, Olivier Bibeau
Rosenfeld – I Want To
Глава 1
В поисках жертвы
«Drown me in my sins.
Утопи меня в своих грехах.
You know just how to do it.
Ты отлично знаешь, как это сделать.
I like the way it feels,
Мне нравится чувствовать,
When you leave me in ruins.
как ты меня разрушаешь»
Jake Daniels – Bad SideЗверь США, Атланта.Ночной клуб искрит разноцветными огнями, а музыка заполняет каждый миллиметр пространства. В зале полно полуголых девушек в мерцающих нарядах, но я с замиранием сердца смотрю лишь на одну, все остальные для меня – бесцветные, тусклые пятна.
Ее движения напоминают плавные гипнотические волны и определенно действуют на меня своей магией. Она – моя девочка. Моя добыча.
Я стою в полумраке с фотоаппаратом в руках и как художник, воодушевленный женской красотой, слежу за каждым ее шагом и поворотом, чтобы запечатлеть изгибы и линии на цифровом холсте. Сверкающие софиты играют на ее нежной персиковой коже и создают необыкновенные иллюзии из света и теней. Я навожу объектив и задерживаю дыхание, готовясь поймать подходящий момент. Вот-вот она повернется, но не увидит меня.
Алана Флетчер – моя новая собственная вселенная, и я хочу сохранить ее в памяти. Щелчок фотоаппарата тонет в громких битах. Я улыбаюсь своим фантазиям, идеальной игре, которая нас ожидает.
* * *Мой мир – это черная беспросветная дыра в космосе. Я постоянно испытываю эмоциональный голод, только вкус и запах крови придают оттенки моей жизни, поэтому я предпочитаю видеть свой мир сквозь алую призму. Такова моя идеальная формула. Кто-то скажет, что я ненормальный, но кто придумал это понятие? Серая масса людей – те, кто выбирает мягкое, светлое, доброе, обычное… Или старается тщательно скрывать свои истинные желания, чтобы общество их не отвергло.
Мне вкусно, когда в глазах жертвы вспыхивает страх, когда дикий первобытный ужас сковывает льдом тонкие вены. Я питаюсь чужими эмоциями, раз лишен собственных. Боязнь за свою жизнь обнажает, раскрывает настоящую человеческую суть, и мне это нравится.
Мне понадобились годы, чтобы понять себя и принять то, что в этой жизни мне досталась роль хищника. Впервые избив до потери сознания человека – своего одноклассника Энтони, – я улыбался, испытывая феерию чувств. Я буквально ощущал восторг на языке и губах. Ни капли жалости или сочувствия, только удовольствие от чужих мучений.
Моя мать плакала, а отец смотрел так, будто видел впервые нечто чудовищное и безобразное. Родители направили все силы на то, чтобы сделать меня нормальным. Ненавижу это слово. Люди порой доводят себя до сумасшествия, лишь бы в глазах других казаться нормальными.
Психиатрические клиники, горсти разнообразных пилюль, бесконечные гипнозы и бессмысленные разговоры. Скукотища. Я научился притворяться нормальным, а по ночам смотрел красочные сны, где снова и снова избивал Энтони. А ведь он ничего мне не сделал, просто бесил своим жизнелюбием и чрезмерной веселостью.
Обычные люди, серая масса – они никогда не поймут, что значит быть другим, когда тесно в собственном теле до такой степени, что хочется содрать с себя кожу и выпустить внутреннего зверя на волю.
Мне пришлось долго притворяться и жить по принятым правилам. Не знаю, куда меня занесло бы, если бы меня не нашел Дерек – главный в нашей команде психопатов, состоящей из пяти парней, не считая босса, который всегда остается в тени. Дерек увидел меня в моменте истинного безумия…
Мои удары все точнее, а дыхание громче. Соперник уже не двигается, он висит на краю. Удар следует за ударом, чужая кровь брызгает мне в лицо, смешиваясь с моим потом, возбужденные крики зрителей сливаются в одну симфонию безумия. С каждой новой порцией насилия я пробуждаю в себе демона, жаждущего продолжения. И когда последний удар достигает цели, я закрываю глаза и погружаюсь в экстаз – сладкий, извращенный, будто весь смысл жизни заключается именно в этом ощущении. Время словно замирает, становится вязким и плотным.
Бои без правил были моим тайным ночным пристрастием, к тому же, за них неплохо платили. Но Дерек сказал то, из-за чего я сразу же примкнул к их команде: «Себастьян, зачем довольствоваться малым, если можно отрываться на всю катушку: убивать и получать при этом огромные деньги?»
На тот момент мне было девятнадцать, поэтому я той же ночью без раздумий собрал дома все самое необходимое – это поместилось в один рюкзак – и запрыгнул в тонированный внедорожник Дерека. Родителям я отправил единственное сообщение, чтобы не искали и не волновались обо мне, а потом выбросил симку в окно.
В нашей команде психопатов каждому отводится своя роль. Задания раздает босс через Дерека, получая заказы через даркнет[1]. Джим – хакер, наводит справки о «заказе» (так мы называем людей, которых нужно убрать), а после затирает наши следы. Он предпочитает смотреть на убийства через экран монитора. Я, Тони и Оливер – убиваем. Мы ходим среди людей, но всегда остаемся невидимыми, как призраки. Дерек – отличный гример, с его помощью мы способны разыграть настоящую комедию, чтобы без подозрений добраться до «заказа». Кто станет подозревать инвалида на коляске, мойщика окон, разносчика газет или слепого с собакой-поводырем?
В братстве нас всех объединяет постоянная жажда. Мы не друзья и никогда не изливаем друг другу душу, для нас прошлого не существует. Только здесь и сейчас. Я никогда не спрошу, откуда у Оливера сильные ожоги ног, а у Тони шрамы по всей спине от окурков, почему Джим избегает прямого зрительного контакта, а Дерек звереет, когда к нему кто-то прикасается, даже случайно. Мы все могли бы жить обычной жизнью, но на каждого что-то повлияло, помогло проснуться внутреннему зверю.
Мы колесим по всей стране, не задерживаясь на одном месте больше месяца. Обычно снимаем огромный дом где-нибудь в пригороде или в лесу. Не заводим отношения, а после удачного дела обязательно устраиваем настоящую оргию с девочками по вызову.
Что изменилось за последние шесть лет? Почему программа дала сбой? Забирать жизни стало скучно, теперь мне захотелось душу. Ее душу.
Глава 2
Отголоски веры
«Mais ma meilleure ennemie, c’est toi
Но мой лучший враг – это ты.
Fuis-moi, le pire, c’est toi et moi
Беги от меня, ты и я – это
худшее, что может быть»
Stromae & Pomme – Ma Meilleure EnnemieАнгелСолнечные лучи пробиваются сквозь неплотно зашторенные окна, играя на стенах и на моих нервах. Приоткрыв глаза, я морщусь от легкого головокружения и затуманенных воспоминаний о минувшей ночи. Музыка еще звучит в ушах, а отголоски громкого смеха подруг перекрывают шум утреннего города.
Протягиваю руку к телефону, чтобы взглянуть на время и прикинуть, сколько остается в запасе на сон. Почти десять утра. Я раздраженно мычу: нужно вставать как можно скорее!
На экране висят непрочитанные сообщения с подколами от Кристи и Элис о моих чересчур вызывающих танцах. Пролистываю фотки: сверкающие огни клуба, радостные и пьяные лица подруг, наш столик, заставленный разноцветными коктейлями. Еще кадров пятьсот сделано в длиннющем розовом лимузине, катающем нас по ночной Атланте навстречу безудержному веселью.
Да, так весело я свой день рождения еще никогда не отмечала. Двадцать один… Что ж, теперь мне официально разрешено покупать горячительные напитки. Сомнительное счастье, учитывая, что алкоголь не совместим с литием[2], который мне приходится регулярно принимать. Вчера пришлось пропустить прием лекарства, чтобы избежать дурацких последствий в виде тошноты, нарушения координации, сильного головокружения и мешка других «приятностей». Сейчас мне нужно срочно восполнить пробел. Узнай о моем проступке мистер Фьюри – мой лечащий врач, – тут же прочел бы длинную нудную лекцию, начав с заезженной фразы: «Мисс Флетчер, вы должны помнить о правилах и не нарушать их!» При этом глядя на меня с неприкрытым укором через круглые линзы очков.
Но он тысячу раз прав! Я хорошо помню, как впервые попала в клинику, узнала о своем диагнозе – биполярном расстройстве, и как долго училась жить как обычные люди, казаться нормальной, скрывать правду ото всех.
Собравшись с силами, я встаю с кровати и бросаю взгляд на зеркало в углу спальни: еще вчера красиво уложенные русые волосы сейчас напоминают сноп соломы, а с синяками под глазами и бледной кожей лица я похожа на Эдварда из «Сумерек» в тот самый период, когда ему безумно хотелось «испить» Беллу до последней капли. И все же прошедшая ночь была волшебной, в душе я все еще готова танцевать под клубную музыку, но тело явно против и настоятельно требует расслабляющей ванны.
Внезапно у меня перехватывает дыхание, а грудь словно обжигает кипятком. В мысли врывается строгий голос из прошлого:
– Иди в ванну, Алана! Ты не чистая! От тебя за версту несет грехом! Ты должна смыть с себя всю грязь. Три кожу до крови, чтобы Господь не покарал тебя и не отправил гореть в Чистилище! Только кровь и боль очищают нас от грехов.
Я трясу головой и крепко жмурю глаза, прогоняя мамины требования. С большим трудом стараюсь выровнять учащенное дыхание и начинаю успокаивать себя, как учил доктор Фьюри:
«Я нормальная. Нормальная. Господь не накажет меня. Праздновать день рождения – не грех! Все хорошо, Алана, все хорошо!»
Паника неторопливо отступает, и я осознаю, что больно царапаю кожу груди, пытаясь нащупать распятие, от которого избавилась еще четыре года назад. Медленно выдыхаю, открываю глаза, натягиваю на лицо безмятежную улыбку и плетусь на кухню, откуда доносится умопомрачительный запах капучино. Когда Джесс успела за ним сходить?
С Джессикой мы дружим со школы, вместе переехали в Атланту из Декейтера – городка, где не больше тридцати тысяч жителей, снимаем на двоих квартиру в спальном районе города – там дешевле и спокойнее, во всяком случае, для меня. Здесь, в столице Джорджии, мы старательно прокладываем себе путь в безбедное будущее. Джесс – длинноногая эффектная брюнетка с роскошной фигурой. Внешние данные открыли ей дорогу в модельный бизнес, а я со своим невзрачным обликом предпочитаю быть фрилансером. Я с детства люблю рисовать, поэтому окончила курс по графическому дизайну и теперь зарабатываю тем, что создаю иллюстрации для книжных издательств и рекламных агентств, и с одним из последних у меня назначена встреча через два часа.
Джесс сидит, сгорбившись за кухонным столом и поджав под себя одну ногу. Услышав мои шаги, она отрывается от мобильного и одаривает меня белоснежной улыбкой.
– Привет, красотка! – она салютует крафтовым стаканчиком с эмблемой «Starbucks», кивая на второй такой же на столе и парочку хрустящих круассанов, от которых пахнет ванилью.
Я делаю удивленное лицо и смотрю на нее с обожанием. У нас такая игра: мы обе знаем, что ни одна из нас не оставила бы другую без кофе, поэтому я не стесняюсь в выражениях:
– Оу, Джесс! Ты – богиня! Ты лучшая из лучших, я просто не знаю, чем обязана небесам за такую потрясающую подругу! – Джесс закатывает глаза и, рисуя в воздухе круги указательным пальцем, призывает меня продолжать хвалебные оды. – Спасибо! Спасибо! Спасибо! Люблю тебя!
– Ладно, остановись, – улыбается она и сознается, подмигнув: – Кофе и круассаны притащил Дэвид.
Дэвид – семнадцатилетний сосед сверху, безответно влюбленный в Джесс. За одну ее улыбку он готов разбиться в лепешку, лишь бы угодить ей, чем мисс Джессика Хоуп нагло пользуется весь последний год.
– Да? Ну раз так, забираю свои слова обратно, – хмыкаю я, наливая себе стакан воды, чтобы запить белую капсулу лития.
Джессика – единственный человек, кто знает о моих психических отклонениях. Ближе нее у меня никого нет в этом мире. Больше нет.
Я усаживаюсь напротив, снимаю крышечку со стакана и делаю несколько жадных глотков. Шапка молочной пенки мягко щекочет губы, а тепло от божественного напитка приятно разливается внутри. Я тихо мычу от удовольствия и тянусь к тарелке за хрустящим лакомством, когда раздается настойчивый стук в дверь. Я хмурюсь.
– Ты кого-то ждешь? – я вопросительно смотрю на Джесс. Принимать нежданных гостей совсем не хочется, даже если там Кристи с Элис. С ними я точно опоздаю на встречу. И, если уж быть честной, делиться с ними своим круассаном не хочу и даже планирую отобрать другой у Джесс – ей для фигуры вредно.
Джесс отрицательно качает головой и морщит нос.
– Это, наверное, снова Дэвид. Открой ты. Скажи, что я уже ушла, – шепотом просит подруга, будто за дверью ее могут услышать, и делает такое же жалобное лицо, как у кота в сапогах из «Шрека» – устоять невозможно.
Провернув замок, я распахиваю дверь и сталкиваюсь нос к носу с нашим соседом сверху. Дэвид заглядывает мне за спину, теребя в руках крафтовый конверт.
– Привет, Дэвид. А Джесс уже ушла, – с неохотой вру я и для наглядности пожимаю плечами. Он симпатичен мне как человек, к тому же он очень милый. Я уверена, что в будущем он разобьет немало женских сердец.
– Эм, да нет. Я не к ней. Я просто спускался и заметил это у вас на пороге. Держите.
Дэвид сует мне в руки конверт и, махнув рукой, бежит вниз по лестнице.
Интересно, кто мог прислать письмо таким странным способом? Чей-то розыгрыш?
Кручу пухлый конверт в руках, отмечая, что он достаточно увесистый. На обратной стороне конверта большими печатными буквами выведено: «Для Аланы».
– Что у тебя там? – интересуется Джесс, когда я возвращаюсь на кухню.
– Не знаю, оставили на пороге.
– Так вскрывай быстрее, чего ты ждешь? – подталкивает меня Джесс. Она даже вся подобралась в нетерпении, прожигая конверт любопытным взглядом.
Неаккуратно оторвав один край, я заглядываю внутрь.
– Там какие-то фотографии… – я бросаю на подругу задумчивый взгляд.
– Так вытаскивай их! – командует Джесс и сдвигает наш завтрак в сторону, освобождая место.
Разложив на столе снимки, я чувствую, как по спине скользкой змейкой ползет холодок, а в горле встает вязкий ком. На каждой фотографии запечатлена я: у барной стойки, на танцполе, у кабинки туалета, за столиком с девчонками, и еще десяток подобных фотографий, где все лица размыты, кроме моего, и на каждой мой взгляд направлен прямо в объектив.
– Джесс, что это? Кто-то из вас нанимал фотографа?
Должно же быть логичное объяснение. Вдруг, помимо лимузина, они решили еще и с фотографом заморочиться?
– Это вряд ли, я бы знала, – Джесс качает головой, а потом щурит глаза и ехидно замечает: – Ну, если бы я так танцевала, как ты вчера…
– Как я танцевала? – я делаю вид, что не понимаю, о чем она.
– Да брось! Ты вчера была королевой разврата, только посмотри на себя! – Джесс сует мне под нос снимок, где я, прикрыв глаза, оглаживаю себя. По озорному блеску медовых глаз понимаю, что спорить с Джесс бесполезно.
– Ладно. Хоть бы и так, но откуда этому человеку знать наш адрес?
– Подружка, скорее всего, ты сама не помнишь, кому раздавала вчера свои контакты, – Джесс отмахивается от меня, как от назойливой мухи, и тянется за круассаном.
– Никому я не давала наш адрес, Джесс!
Да, алкоголь вчера справился с поставленной задачей. Я танцевала, в голове блуждала приятная пустота, и то чувство мне очень хотелось продлить. Но я так же отчетливо помню, что ни с одним парнем даже не флиртовала и избегала мужских прикосновений. Я старательно напрягаю мозг, чтобы вспомнить, когда меня фотографировали, но в памяти всплывают лишь размытые картинки. Была ли вспышка? От усилий у меня начинает кружится голова. Ненавижу это ощущение!
– Алана, властью, данной мне нашей дружбой, объявляю: у тебя появился поклонник! Да не простой, а очень романтичный! – не унимается Джесс и выпускает в меня невидимую стрелу.
– Романтичный? – я скептически морщусь. Странный, подозрительный. Но точно не романтичный.
– Да! – Джесс округляет и без того большие глаза и растягивает губы в улыбке до ушей. – И, заметь, раз он был в клубе, то ему явно не семнадцать, как Дэвиду. Тебе давно пора начать встречаться с мужчинами. Ну сколько можно прятаться?!
– Джесс, не начинай. Ты сама все знаешь, – бурчу я, снова перебирая снимки.
– Подруга, ну сколько ты уже принимаешь свои пилюли? Вдруг у тебя давно все хорошо. Вчера же не было никаких проблем!
Согласна, вчера все было хорошо, но биполярное расстройство очень коварно. Ты никогда не знаешь, что будет завтра и чем оно закончится.
– Может, ты и права, но если нет? Если я снова окажусь на краю крыши и в этот раз меня не спасут? Мой диагноз – это не шутка и не выдумка! Это мой личный ад! – вспыхиваю я, убирая снимки обратно в конверт.
Джесс примирительно вытягивает перед собой ладони и продолжает виноватым тоном:
– Вот поэтому тебе нужен тот, кто всегда будет рядом. Или ты хочешь всю жизнь провести в одиночестве? Ты должна попробовать на вкус первую любовь. Обещаю, потом за уши не оттянешь!
Поймав мой недовольный взгляд, Джесс решает отступить:
– Ладно, сменим тему. Фотографии кажутся профессиональными. Если хочешь, я могу узнать у администратора клуба имя вчерашнего фотографа.
– Хм, давай. Узнай, пожалуйста, если несложно, а мне уже пора собираться, иначе…
– Помню-помню: твой проект отдадут более «пронырливой заднице», – дословно вспоминает Джесс, копируя мою мимику.
– Обожаю тебя!
Посылаю воздушный поцелуй. Джесс ловит его и отвечает:
– Взаимно, красотка.
Глава 3
Ослушание и покорность
«I can see the way that you’re lookin’ at me.
Я вижу, как ты на меня смотришь,
Like you’re hungry
Как будто ты голодный,
And I am the only thing that you see.
А я – единственное, что ты видишь»
Lady Gaga – AnimalАнгелАтланта – город контрастов. Мне нравится разнообразие культур, которое здесь собрано: от вкуснейших ресторанов южной кухни до увлекательных выставок современного искусства. Он красивый, динамичный, яркий, а еще такой же зеленый, как Декейтер. В Атланте очень много милых элегантных домов помимо модных бетонных муравейников с зеркальными окнами, которые принято называть небоскребами.
Атланта непрерывно развивается и дарит множество возможностей для карьерного роста и самореализации. Можно смело черпать большой ложкой – всем хватит. Я люблю этот город за его динамику и дух, хотя порой он испытывает на прочность.
– Ну что за дрянь! Надо было ехать на метро! – злюсь я и раз десятый стучу по рулю своего старенького Форда.
Увы, бесконечные пробки на дорогах в час пик могут подпортить даже самый лучший день, особенно в тридцатиградусную жару, когда плавится даже асфальт.
В прохладный холл бизнес-центра «Мэдисон-корп» я влетаю без пяти двенадцать. К счастью, с лифтом проблем не возникает. Здорово, что в его кабине висят зеркала. Думаю, специально для таких опаздывающих, как я. В отражении на меня смотрит раскрасневшаяся девушка с испуганными зелеными глазами. Я стягиваю с плеча рюкзак, разглаживаю воротник рубашки, одергиваю шорты, заправляю выбившиеся пряди в высокий пучок и на всякий случай проверяю, не застряло ли у меня что-нибудь между зубов.
В офис, расположенный на одиннадцатом этаже, мне удается зайти ровно в двенадцать ноль-ноль. Пунктуальность – мой конек.
– Мисс Флетчер, присядьте. Вам придется подождать несколько минут – мистер Кэмерон вот-вот освободится, – вежливо просит секретарь Нолла, прилепив на лицо неестественную улыбку.
– Без проблем, – я плюхаюсь в белое кожаное кресло, которое противно липнет к задней поверхности моих бедер. Следовало надеть что-то более закрытое…
– Алана, где ты взяла эту юбку?
– У Джесс, мама.
– Она слишком короткая. Ты разве не понимаешь этого?
– Она до колен. Мама, в школе смеются надо мной, они думают, что под моими длинными юбками кривые ноги. Это только один раз! Клянусь, я сегодня же верну юбку Джесс!
– Ты стала грязной, Алана. Разве ты забыла, что во всех них живет Дьявол?! Их греховные мысли измазали тебя, отравили твою душу! Господь покарает тебя, Алана!
– Нет, мама! Не надо! Прошу тебя!
– Если я не очищу тебя, Господь и меня покарает. Ты же не хочешь гореть в пламени Чистилища? Раздевайся, детка. Полностью.
В памяти воскресают обжигающие удары плетью, я вздрагиваю, случайно уронив рюкзак на пол. Секретарь украдкой бросает на меня мимолетный взгляд, при этом не переставая методично кликать мышкой. На миг мной овладевает странное чувство, будто эта девушка знает обо мне все, а я сижу перед ней абсолютно голая с кровоточащими ранами на спине. Пальцы левой руки сжимаются в кулак так сильно, что мне стоит огромных усилий расслабить руку и положить ее на колено.
Все хорошо, Алана. Все хорошо. Все в прошлом. В прошлом. В прошлом.
Мне становится очень жарко, маленькие капельки пота противно стекают по вискам, хотя воздух в помещении хорошо охлаждается. Я борюсь с собой, пытаясь заглушить рвущуюся из глубин подсознания молитву другими мыслями: о вчерашнем вечере, узнает ли Джесс имя фотографа, что входит в обязанности Ноллы и как много времени у нее уходит, чтобы так сильно зализать волосы. А когда в рюкзаке вибрирует мобильный, непроизвольно улыбаюсь реальной возможности отвлечься, ведь перед собеседованием мне нужно срочно вернуть себя в настоящее, где я нормальная, такая же, как и все. Я тут же лезу за телефоном и читаю входящее сообщение.
Джесс: «Вспоминай, кому давала наш адрес. Админ уверяет, что вчера всех фотографировала девушка – Дениз, поэтому моя теория отпадает».
Да, вчера было весело, но я не настолько была пьяна, чтобы незнакомцу дать адрес нашей квартиры! Это странно. Очень странно.
Поток несвязных мыслей прерывает открывшаяся дверь в кабинет мистера Кэмерона, и из нее вальяжной походкой выплывает мужчина средних лет с животом-аквариумом, на котором вот-вот порвутся пуговицы его белой рубашки. Он бросает на меня сальный взгляд и подмигивает.
– Au revoir, Нолла, – картаво бросает он секретарю и выходит из офиса.
Меня передергивает от внезапно возникшего отвращения. Откуда в мужчинах, особенно таких гадких, столько уверенности? Где мне взять хотя бы малую ее часть, чтобы спокойно слушать комплименты и не думать, что мне льстят? Чтобы не думать, что меня пачкают.
