Цена свободы

Тьма застлала глаза, кости разошлись, до боли натягивая кожу. Он легко вторгся в мысли чудовищ, что лишь по ошибке судьбы родились людьми. Каждому из них подходило только одно место – ад. Андреас по очереди прорабатывал их мысли, поселяя в души такие страхи, что после этого вечера никто из присутствующих больше не сможет причинить никому вреда, боясь малейшего шороха.

Гнев и страх в мыслях соседки разожгли в нём настоящую ненависть. Он ломал их сущности, внедряя в память вещи, которых не существовало, прекрасно понимая, что человеку будет очень сложно пережить это самостоятельно без помощи специалистов. Андреас практически на сто процентов был уверен в том, что как минимум половина решит закончить свою жизнь самостоятельно.

Но число жертв в их мыслях исчислялось десятком. Эта компания часто задирала слабых, они нападали на беззащитных и часто пользовались силой, чтобы получить желаемое. Для него они не были людьми, лишь мешками с костями и гнилью. Удостоверившись, что ошибки природы больше никогда в жизни никому не смогут причинить вреда, он подошёл к девушкам, с наслаждением отмечая, как сознание возвращается к компании ублюдков.

Страх, паника, благоговейный ужас – они не понимали, что с ними произошло. Мужчины переглянулись, в воспоминаниях одна за другой появлялись ужасные картины, как они пользовались друг другом и избивали в бессознательном состоянии. Медленно отступая, бывшие друзья разбежались в стороны, боясь за свои жизни. Но страхи никогда не оставят их, об этом Андреас позаботился.

– Они больше никому не причинят вреда, – сказал он, взглянув в полные ужаса синие глаза.

Спасённая девушка прижималась к Микаэль. Они обнимались, будто всю жизнь знали друг друга. Но на самом деле просто только так чувствовали безопасность.

– Спасибо тебе, – прошептала соседка. – Ты даже не представляешь, насколько это важно для меня.

На его лице появилась кривая улыбка. Некромаг, Наследник одной из сильнейших семей Мёртвого острова, обладатель сверхъестественных Сил, убивший не одну тысячу демонов и тёмных магов, посреди ночи добровольно разбирался с обычными хулиганами, пусть и моральными уродами. Но отчего-то казалось, что именно этот поступок стал одним из самых правильных в его жизни. Сразу после «спасения» Микаэль.

– Всегда пожалуйста. Давай отвезём её домой?

– Хорошая идея, – ответила она, не сводя с него восхищённого взгляда. – Куда тебя отвезти?

– П-п-переулок красных роз двенадцать, – пролепетала девушка. – С-с-спасибо.

Пусть он и вселил в неё мысли, что ничего непоправимого не произошло, Андреас решил не до конца стереть память о произошедшем. Девушка должна помнить, что ходить ночью одной – опасно. И что не всегда попадутся прохожие, которые могут прийти на помощь. Более того, он даже усилил в ней страх, пытаясь убедить больше никогда не ходить по улицам ночью одной просто так.

Они поймали машину и доехали вместе с ней до дома. Она молчала, всю дорогу прижимаясь к Микаэль, найдя в ней единственный оплот спокойствия. Андреас смотрел в окно, пытаясь переварить произошедшее. Его обуревала тысяча мыслей, но всё затмевало только одно – почему она так сильно испугалась услышав, что кому-то грозила опасность, но всё равно готова была даже сама прийти на помощь жертве зная, что у неё против целой группы нет и шанса? Он покосился на соседку и поймал очередной взгляд, полный восхищения.

Усмехнувшись, некромаг снова уставился в окно. Герой. Она действительно считала его таким и чувствовала невероятную благодарность за то, что он вмешался в происходящее. Даже за внезапное бесплатное соседство она благодарила его меньше.

Спасённая девушка торопливо поблагодарила своих спасителей, когда остановилась машина. Она неожиданно развернулась и стремительно обняла Андреаса.

– Спасибо, спасибо, спасибо! – Торопливо прошептала она ему на ухо, после чего выпорхнула из машины, давая возможность Микаэль вернуться в салон.

Он даже не заметил, как на лице появилась удивлённая улыбка. Микаэль тоже улыбалась, глядя на него. Девушка скрылась за тяжёлой дверью, а машина повезла их в сторону дома. Андреас ещё никогда не чувствовал себя так странно. И так хорошо. Он анализировал произошедшее всё время, пока они ехали, не понимая своих чувств. Эта удивительная девушка с самой чистой душой из всех, что ему встречались на свете, всего за день умудрилась поселить в его чёрном сердце толику света.

Пожелав ей спокойной ночи, некромаг прошёл в свою комнату, собираясь записать новые эмоции в дневник, боясь, что со временем мысли и впечатления сотрутся, но соседка зачем-то пошла следом за ним.

– Тени… Мне может казаться, что они просто за мной наблюдают? – Вдруг тихо спросила она, глядя куда-то в сторону.

Желание что-то записать сразу пропало. Андреас пошарился в её мыслях, но нашёл лишь липкое ощущение тревоги в воспоминаниях.

– Что ты имеешь в виду? – Настороженно спросил он.

Она прикусила губу, боясь показаться глупой и чрезмерно впечатлительной. Но разговор о тёмных сущностях поселил в ней слишком много сомнений. Почти всё лето ей казалось, что за ней кто-то следит. Особенно часто это чувство преследовало на работе. Тени выглядели неестественно и почему-то вселяли страх. Хотя раньше такого не было.

– Мне постоянно кажется, что меня кто-то преследует. Но я никогда никого не видела. Лишь странные тени. Которые выглядели совершенно обычно. – Она замялась. – Скажешь, что я просто схожу с ума?

Андреас напрягся, поняв, что интуиция отчаянно предупреждала хозяйку об опасности. Это неспроста. Люди часто чувствовали нечто подобное при столкновении со сверхъестественным, но обычно списывали подобное на усталость и тревогу.

– Нет, не сходишь. Я сделаю тебе оберег из камня, он защитит от тьмы. И предупредит меня, если тебе будет грозить опасность. Ты не против?

Синие глаза снова вспыхнули от восхищения. Она схватила его за руки, почувствовав необходимость в успокаивающем прикосновении.

– Андреас… Не знаю, кем ты себя считаешь. Я видела иронию на твоём лице, но, поверь, плохой человек никогда бы не поступил так, как ты.

– Просто я не человек, Микаэль. – Он грустно улыбнулся. – Иди спать, утром я сделаю тебе брелок и, заодно, собственный комплект ключей.

– У меня будут ключи? – Почему-то именно эта новость удивила её больше всего.

– Но ведь это теперь и твой дом тоже?

Микаэль смутилась, отпустив его руки. Пусть он восхищал её, но это всё равно казалось слишком странным и стремительным. Но таким правильным, что у неё не было ни одного аргумента против.

– Ты не мог бы поспать на полу в моей комнате? Мне сегодня страшно оставаться одной, – спросила она глядя вниз, боясь получить отказ.

– Конечно. Иди, готовься ко сну, я приду через несколько минут, – спокойно ответил он.

Некромаг прекрасно понимал её чувства. Нервы и так находились на пределе после всего того, что с ней произошло. А тут ещё фильм ужасов, дискомфорт от встречи с его друзьями, страх за чужую жизнь и спасение жертвы от рук не самых хороших людей.

– Спасибо тебе. За всё.

Не дожидаясь ответа, вновь преисполнившись благодарностью, она торопливо засеменила к себе в комнату. Ей нужно было переодеться и подготовиться ко сну до того, как он придёт.

Проводив её взглядом, Андреас щёлкнул пальцами, перемещая из своего тайника чёрный мешочек. В нём лежал фрагмент бивня мамонта. Ещё подростком некромаг нашёл его на острове, когда бунтовал против родительских устоев. Все эти годы он зачем-то подпитывал находку, словно знал, что она когда-нибудь пригодится.

Сущность мамонта крепко засела внутри этого маленького кусочка, поэтому оставалось лишь задать ему форму и наложить охранные чары. Андрес сжал в ладони бивень, мысленно обтачивая его края, превращая в идеально ровный круг. Сущность, войдя с ним в контакт, согласилась охранять человека от тёмной энергии, чувствуя странное воодушевление по отношению к сложившейся ситуации.

Наложив сверху предупреждающее заклятие, Андреас поморщился, когда кости внутри него вернулись на места. Сила временами причиняла просто дикую боль, но для неё он готов потерпеть дискомфорт, без которого в обычной жизни спокойно бы обошёлся. Сделав из шара брелок, он повесил его на запасной комплект ключей и снова сжал в ладони, стараясь поместить внутрь как можно больше Силы.

Глава 4. Судьба

Счастье кроется в мелочах, но мы почти никогда его не замечаем.

В комнате, бывшей когда-то чистой и белоснежной, царил невероятный, практически невыносимый для Андреаса бардак. На полу была расстелена плотная полиэтиленовая плёнка, всю мебель перенесли либо в коридор, либо в соседнюю спальню. Девушка в шортах и футболке стояла на стремянке, тщательно вырисовывая на голубом потолке белые облака. Одна из стен тоже стала голубой и уже успела украситься облаками, создавая единое полотно. Каждый новый мазок словно ножом разрезал его сердце.

Микаэль жила в этой комнате почти месяц. За это время она приняла решение не переезжать в общежитие, посчитав, что бесплатно иметь отдельную комнату со всего одним соседом намного лучше. Тем более, что он сам ей это предложил. Причём, очень настойчиво и несколько десятков раз. За это время они успели немного притереться друг к другу и даже установили ряд правил, благодаря которым жизнь двух совершенно несовместимых существ не превратилась в ад.

Жить вместе оказалось сложнее, чем им могло показаться на первый взгляд, потому что их взгляды совершенно не пересекались. Строгий, аккуратный, сдержанный Андреас, сложно шёл на уступки урагану по имени Микаэль. Но он почти всегда проигрывал, не в силах противостоять её напору. За эти недели она почувствовала, что стала полноправной хозяйкой в доме и научилась давить на него так, что отказать ей хоть в чём-то было попросту невозможно. Теперь он лишь для вида сопротивлялся некоторое время, зная, что эту войну ему не выиграть никогда.

Поэтому сейчас некромаг подготавливал полки под книги и столешницу для рабочего стола из сосновых досок, покрывая их лаком, тихо бубня ругательства себе под нос. Пушистый зелёный ковёр, который вызывал у него душевные муки, пока ещё стоял свёрнутым в рулон посреди коридора. Если бы решал он – это чудо дизайнерской мысли обитало бы строго на помойке. Но разве кого-то волновало его мнение?

Из бумажного круглого абажура для люстры и салфеток Микаэль сделала что-то… Неописуемое. И очень пылесборное. Такое пылесборное, что он морщился от одной только мысли об этом бумажном чудовище. Более того, словно издеваясь над ним, она также соорудила для кровати балдахин из тюля! А два комплекта его безупречного постельного белья были покрашены краской для ткани, и всё бы ничего, но она сделала это неравномерно. Теперь они напоминали полинявшее голубое бельё с белыми вкраплениями. И она была в восторге от этих комплектов. Ему же оставалось лишь тихо вздыхать в стороне.

Он всё время повторял в мыслях, что ей всего лишь восемнадцать, и что это нормально – так уродовать пространство, когда в тебе столько жизненной энергии. Нормально для людей, в смысле. Андреас всегда помогал, когда его об этом просили, но предпочитал не вмешиваться, обходя стороной этот невыносимый хаос. С работы Микаэль так и не ушла, поэтому трудились они по вечерам всю последнюю неделю без перерывов. И всё это время Андреас спал на полу, так как не мог позволить себе уложить Микаэль на жёсткое и неудобное ложе. Она заняла его диван и вполне была этим довольна.

Пока не начался ремонт – они чаще проводили время порознь, а не вместе. Он иногда уходил гулять с друзьями, а она обычно сидела дома и готовилась к учёбе, упрямо читая скучные книги. Чаще всего их жизни пересекались по утрам за завтраком и по вечерам, когда он встречал её с работы. Андреас не пропустил ни одного дня, даже если его звали погулять друзья. Ему было важно лично проводить её домой, чтобы удостовериться, что с ней всё в порядке.

Брелок, что он сделал, молчал, но некромаг чувствовал, как бивень продолжал напитываться тёмной энергии, а это могло означать лишь одно. За ней действительно следило какое-то сверхъестественное существо, причём явно с недобрыми намерениями. Но зачем? Сначала Андреас решил, что это могло быть как-то связано с ним, но, по словам Микаэль, всё началось ещё до их знакомства. Поэтому ему оставалось только ждать сигнала тревоги, чтобы, наконец, разобраться с этим нечто раз и навсегда.

Полноценные диалоги у них складывались редко. Обычно каждый просто делился самыми яркими воспоминаниями прошедшего дня. Это стало своего рода традицией. У кого день прошёл интереснее – тот и освобождался от готовки ужина. Вместе они заходили в магазин, покупали всё необходимое и возвращались домой, где расходились в разные стороны.

Микаэль уже давно запомнила дорогу от дома до работы и обратно, но вечерние прогулки стали обязательным ритуалом. Как иначе можно определить, кому повезёт провозиться пол вечера на кухне за готовкой? Чаще всего «везло», конечно, Андреасу. И она была этому безумно рада. Готовил он очень вкусно, часто экспериментируя над новыми блюдами, чего нельзя было сказать о ней.

К матери она с тех пор не заглядывала и заметила, что стала в разы спокойнее и собраннее. Вообще, ей шла на пользу компания рассудительного Андреаса, который часто одним своим взглядом остужал её своенравный характер. Конечно, успех от этого был минимальный, но у неё хотя бы появлялась мысль обдумать всё ещё раз хорошенько прежде, чем что-то сделать. Или сказать.

Он больше не пользовался магией от слова совсем. Раньше ему казалось, что её и так практически нет в его жизни, но оказалось, что это мнение слишком далеко от истины. Иногда некромаг скучал по своей Силе или преимуществам, что она дарила, зато теперь он практически чувствовал себя человеком. И это не всегда ему нравилось. Оказалось, обычная жизнь полна неудобств, хотя его это не останавливало. Андреас с воодушевлением вливался в человеческий мир, пусть раньше ему и казалось, что он уже это сделал.

Они неумолимо привязывались друг к другу, постепенно начиная доверять свои мысли и чувства по поводу того, что происходило вокруг. Возможно, они уже почти стали друзьями. Но это, конечно, могло показать только время. Андреас теперь всегда варил две порции ароматного кофе точно зная, что она выйдет к нему на запах и они вместе смогут посмотреть в окно, думая каждый о своём. Не чувствуя при этом одиночества, как это было раньше.

– О нет! – Вскрикнула Микаэль, балансируя на последней ступени стремянки.

Андреас молниеносно подскочил к ней и обхватил за ноги, пытаясь не дать упасть. Недоделанная полка покачнулась, банка, полная лака, с грохотом упала на пол, стремительно заливая пол своим содержимым. Сверху прямо ему на голову полилась тонкая струя белой краски, заливая волосы. Густая жидкость стекала ему за шиворот, пока он пытался удержать соседку от падения. Микаэль увидев, что натворила, долго молчала. Он тоже не спешил уходить, так как краска уже стекала по ногам, и дарила не самые приятные ощущения.

– Тебе же нравится белый! – попыталась произнести она с энтузиазмом. – Теперь и твои волосы побелели. А то всё стены, мебель… Может, покрасим тебя полностью? Давай зайдём в магазин вечером, купим краску для волос. Тебе пойдёт, будешь похож на пришельца. Вот все удивятся!

Андреас медленно опустил голову вперёд и воспользовался ей, словно кисточкой, измазав ноги Микаэль. Она заливисто засмеялась, даже не пытаясь вырваться из крепкой хватки. Это удивило его, но сам звук задел самые тонкие струны в холодной душе. Как можно веселиться, когда тебя измазывают краской?

Сжав челюсти, он спустил её вниз и отобрал кисть, решив спасти квартиру от окончательного погрома.

– Кажется, ты закончила, – отчеканил он, рассматривая потолок.

– Ну, в принципе, я сделала всё, что могла. – Она широко улыбнулась и приблизилась к собеседнику. – Хотя, есть ещё одно небольшое дело…

Она прикусила нижнюю губу, глядя на него из-под прикрытых ресниц. В мыслях отчётливо читалось озорство, но он не мог точно сказать, что именно задумала соседка. Тем более, что, взглянув в её глаза, Андреас вообще перестал думать, сосредоточившись только на том, как завораживающе она выглядела в этот момент.

– Отмыться? – Он с напускным спокойствием наблюдал, как она медленно коснулась ладонью его щеки.

– Теперь да, нам нужно отмываться, – она вдруг громко засмеялась.

Андреас не понял причины смеха, пока не увидел ладонь, густо измазанную в краске. А значит, теперь на его лице красовалась белая пятерня. Резкий запах вскружил ей голову, толкая на безрассудства.

– Ха-ха, очень смешно, – вздохнул он угрюмо. – Чем хоть краску оттирают с кожи и волос?

– Тебе нужно научиться быть веселее. Мы так далеко не уедем! Одной смеяться не так весело. Ты бы видел своё лицо, это было уморительно. – Она почти плакала от смеха, схватившись чистой рукой за живот.

Андреас резко притянул Микаэль к себе и прислонился щекой к её лицу, размазав краску по ним обоим. Смех прекратился. Синие глаза широко распахнулись, губы в возмущении приоткрылись, когда она почувствовала краску на коже.

– Ты этого хотела? Смотри, это действительно весело! – Он запустил руку в краску и получил настоящее оружие.

Микаэль завизжала и попыталась ретироваться из комнаты, но Андреас ни за что на свете не мог допустить порчи остальной квартиры.

– Ну, уж нет, там нет плёнки, иди сюда! – Воскликнул он, хватая беглянку за талию.

Через пятнадцать минут они оказались в краске с головы до ног. На удивление, это оказалось действительно весело. Они оба смеялись, измазывая друг друга, да и всё вокруг, совершенно не беспокоясь о последствиях. Несколько капель попало на голубую стену, оставляя вкрапления воспоминаний на ровной поверхности. Одежда была безвозвратно испорчена, но всё это казалось сущими пустяками.

Некромаг слегка взгрустнул, оглядывая комнату и их самих. Микаэль широко улыбалась, но у неё уже слишком сильно кружилась голова от запаха. Дождавшись, когда краска на них схватится и перестанет стекать, он снял с себя футболку и штаны. А потом заставил сделать тоже самое и Микаэль. Они остались в одном нижнем белье, но отчего-то совсем не стеснялись этого. Потому что иначе весь пол, да и вообще всё вокруг, стало бы ещё белее. Контролируя каждый шаг, Андреас довёл их до ванной. Внутрь они залезли вместе, чтобы помочь друг другу отмыть волосы и спины.

Кроулт включил душ и начал поливать их тёплой водой, смывая основную часть загрязнений. Когда бельё намокло, он увидел, как покраснели её щёки, с которых он первым делом смыл белые пятна. Да и в мыслях сквозил лишь стыд. Микаэль стеснялась его, но понимала, что самостоятельно в жизни не сможет отмыться. А отмыть её волосы представлялось той ещё задачей даже для него. Ей приходилось держаться за стенку, чтобы сохранить равновесие, поэтому ему первому выпала честь помочь ей снова почувствовать себя человеком.

Он передал девушке душевую лейку, снял с полки скраб и щедро зачерпнул его содержимое. Аромат апельсина вообще не пробивался сквозь плотный запах, хотя они оба на это рассчитывали. Андреас тщательно промыл длинные волосы, не оставив ни единого пятнышка, нежно массируя кожу, ставшую вдруг чувствительной. Он взял заколку с полки, завязав волосы на макушке, боясь, что они снова испачкаются из-за какого-нибудь неосторожного движения.

Его руки неторопливо скользили вниз, особенно долго задерживаясь там, где краски было больше всего. Лёгкие, почти невесомые касания, заставили её дрожать. Шея, плечи, руки, спина… Прохладные пальцы на тёплой коже вызвали внутри неё бурю эмоций, которым она никак не могла дать название. Микаэль стало трудно дышать, когда его руки оказались на тонкой талии. Андреас замер, поняв, что, возможно, сделал что-то не так.

Его и самого волновала возможность касаться её так открыто. Все силы уходили на поддержание самоконтроля и мысленные запреты на неосторожные действия. Весь последний месяц он отмечал, что с каждым днём думал о ней всё больше и больше, но она впервые думала о том, что ей нравятся его прикосновения, решив ничего не скрывать.

Стоя позади, Андреас не видел её лица, зато мог довериться неосторожным мыслям. Она впервые за долгое время не пыталась забить эфир, пряча от него истину за целым выдуманным театром, думая лишь о том, что ей хочется, чтобы его руки не останавливались. Он медленно двинулся вперёд, пальцами заскользив по влажному животу, вырывая у неё судорожный вздох. Это было уже слишком. Андреас стиснул зубы, запрещая себе продолжать. Осторожно, стараясь не смущать её, он вернул руки на спину.

– Дай мне лейку, пожалуйста, – хрипло прошептал он.

Не разворачиваясь, Микаэль исполнила его просьбу вздрогнув, когда вода полилась на разгорячённое тело. Андреас снова вернулся к шее, одной рукой смывая с неё остатки скраба и краски, двигаясь сверху вниз, чувствуя, как она дрожит от каждого, даже едва ощутимого, прикосновения.

– Повернись.

Микаэль развернулась, но сразу же отвела от него взгляд. Её зрачки расширились, грудь вздымалась, ей было сложно дышать, но краска уже была ни при чём. Он и сам едва дышал, видя, как мокрое бельё облепило стройное тело. Это стало напоминать пытку.

– Остальное сама смоешь или мне тебе помочь? – Тихо спросил Андреас, мысленно умоляя её отказаться от предложения.

– Я сама, – сказала она взволнованно. – Теперь моя очередь. Отворачивайся.

Облегчение не заставило себя долго ждать. Отвернувшись, Андреас смог взять себя в руки. Но ненадолго. От её прикосновений по коже побежали мурашки, а сердце стало биться чуть быстрее. Ему сложно было дышать ровно, все мышцы напряглись. Тонкие пальцы зарылись во влажные волосы. Осторожно пройдясь по всей голове, пытаясь избавить его от застывшей корки девушка едва дышала. Никогда раньше он не чувствовал подобного, хоть прикосновения женских рук и не были для него в новинку.

Пальцы заскользили вниз, массируя шею и плечи, опускаясь всё ниже и ниже. Ей неожиданно нравилось его трогать. Микаэль с нажимом прошлась по лопаткам, опускаясь к рёбрам, едва задевая кожу ногтями, с удовольствием ощущая, как он напрягался от её прикосновений. Андреас тяжело вздохнул, скрипнув зубами. Она заметила перемену в нём и притихла. Движения рук сошли на нет, однако с его спины она их так и не убрала. Слишком приятно было его касаться. Он шумно выдохнул сквозь зубы, и повернулся к ней лицом.

Мокрым он выглядел ещё опаснее, чем сухим. Глаза широко распахнуты, рот слегка приоткрыт. Волосы даже сейчас собирались в крупные завитки. С серёжки медленно капала вода и, если бы не чёрные непроницаемые глаза, она точно отвлеклась бы на неё. Микаэль заворожено смотрела на лицо, казавшееся ей демоническим, и почти впервые не боялась этого взгляда, что буквально пожирал.

От лёгкого прикосновения к руке она вздрогнула, борясь с желанием шагнуть к нему навстречу. Ласково пройдясь по ней до самой ладони, он потянул её к своим губам, медленно целуя каждую костяшку. Она забыла, что нужно дышать, сходя с ума от чувственных прикосновений. Он смотрел ей прямо в глаза, а не сквозь неё, как это было раньше. Девушка следила за каждым его движением с неожиданным трепетом внутри. Поцелуи двинулись выше, мучительно медленно приближаясь к плечу.

Каждое касание губ обжигало, но совсем не отталкивало. Она с нетерпением ждала каждого нового прикосновения, млея в его руках. Андреас дошёл до шеи, и она с готовностью подставила её ему навстречу. Микаэль зашипела сквозь зубы, почувствовав влажный язык, устремившийся вверх. Мучительная ласка окончательно лишила рассудка. Она больше не могла и не хотела сдерживаться, тихо застонав от удовольствия. Руки потянулись к нему, но он вдруг замер. Некромаг резко отстранился, крепко сжав зубы и отвернулся. Микаэль ощутила укол разочарования. Рука потянулась в его сторону, но отчего-то остановилась буквально в сантиметре от бледной спины. Почти сразу он отдал ей лейку душа и исчез за шторкой.

Андреас быстро обтёрся полотенцем, завернулся в махровый белый халат и стянул с себя мокрое белье. И минуты не прошло, как он оказался за дверью, боясь оставаться с ней наедине. Ещё какое-то мгновение, и он совершил бы непоправимую ошибку. Он торопливо распахнул окно на балконе и принялся глубоко дышать, стремясь прогнать ненужные мысли из своей головы.

– Мы всего лишь надышались краской, – тихо произнёс он для самого себя, не замечая, что в комнате уже стояла Микаэль, также кутаясь в халат, и прислушиваясь к его словам.

Тревожные мысли обуревали девушку. Неужели, она его не интересовала? Она не могла в это поверить, ведь прекрасно видела, как он реагировал на неё. Причём, замечала это неоднократно. Наверное, даже чаще, чем он сам отдавал себе в этом отчёт. Его взгляд менялся, руки напрягались, он начинал по-другому дышать – глубже и сосредоточеннее, будто боясь пропустить вздох. Да даже сейчас в ванной было невозможно не заметить очевидного, ведь мокрая ткань совсем не способствовала сокрытию тайн. Она осторожно достала сменную одежду и пошла переодеваться. Ей тоже хотелось многое обдумать.