Цена свободы

Виктория Арана

Цена свободы

Все мы заложники обстоятельств, но мало кто действительно готов рискнуть всем, чтобы вырваться

Пролог

Остров, сплошь состоящий из останков, медленно покрывался свежим слоем пепла. Огненные всполохи, внезапно появляющиеся среди тёмного кровавого месива, служили единственными источниками света. Глаза на искажённых от боли и усталости лиц пылали от праведного гнева. Некромаги вновь бились за свои жизни и вновь упрямо оттесняли врага, в очередной раз не собираясь сдаваться.

Демоны наступали со всех сторон. Их не останавливало ничего – ни шквальный ветер, ни костяная крошка, раздирающая босые ноги острыми краями, ни неустойчивое месиво, что качалось подобно волнам благодаря Силе живущих на острове. Их глаза сверкали азартом, когда они загнали в круг молодого некромага. Ему едва исполнилось двадцать лет, и он, по сути, был ещё настолько зелёный и неопытный в сравнении с остальными, что даже становилось страшно из-за одного его присутствия на поле боя.

Но в рыжеволосом юноше скрывалась невероятная Сила, которую он ещё не до конца успел покорить. Андреас оскалился, принимая истинную форму. Хруст костяной крошки под лапами чудищ подначивал его к активным действиям. Черты лица заострились, кожа натянулась вокруг слегка выступающего скелета, глаза же затянуло непроглядной тьмой, паутиной, растёкшейся по бледной коже. Рыжеволосый мысленно отсчитывал секунды, стараясь заманить как можно ближе к себе максимальное количество демонов.

Старшая отправила его на важную миссию, и он никак не мог подвести. Андреас слился почти с каждым из чудищ, надеясь узнать тактику или хотя бы мотивацию врага, но в мыслях читалась лишь невероятная жажда крови. Их шкуры верно хранили в себе смрад ада, заставляя его морщиться от одной мысли, что придётся подпустить их слишком близко без возможности сохранить безопасную дистанцию, чтобы не запачкаться в этой мерзости.

Сотни демонов разом прыгнули на него, желая разорвать на куски за несколько секунд. Такое вполне могло произойти, если бы перед ними не стоял один из Наследников, пусть и достаточно юный. Андреас Кроулт резко поднял руки вверх, торопливо отделяя от своей жизни тысячи маленьких осколков, уверенно распространяя их вокруг себя. Сила бурлила в крови, подстёгивая действовать безрассудно. Так, как получалось лишь у него.

Останки слились в острые колья и устремились навстречу исчадиям ада, окружив некромага непреодолимой стеной. Демоны завизжали, беспомощно корчась на кольях, хрипя в предсмертной агонии, заполоняя запахом серы поле боя. Орда остановилась в замешательстве, раздумывая, как же добраться до некромага, и тут же часть проводилась в разверзнутый грунт, где их ждала смертельная костяная ловушка, устроенная буквально несколько мгновений назад.

Перед Наследником ровным строем вставали мёртвые. Исчадия бросились в атаку, видя, что врагов с каждой минутой становилось всё больше и больше. Закипела страшная, неравная бойня. Демоны крушили остовы павших, но мёртвые друг за другом возвращались к жизни, чтобы забрать с собой на тот свет как можно больше адских тварей.

Они зашипели, понимая, что добыча с довольной ухмылкой ускользает из их лап. Некромаг чувствовал, как количество возможных подданных среди ещё недавно живых стремительно увеличивается. Он открыто наслаждался своей неуязвимостью, стоя в самом центре событий.

– Смотри, отец. Не такой уж я и бездарный, – прошептал юноша, перебирая пальцы, тем самым направляя подчинённых вперёд.

В воображении Джозеф Кроулт неодобрительно поджал губы. Конечно же, этого было недостаточно. Никогда недостаточно. Вдалеке его семья сражалась с тёмными магами, пока он в одиночку сдерживал прихвостней тьмы. Чувство собственной всесильности, в итоге, и стало роковой ошибкой.

Вокруг скопища демонов один за другим стали вспыхивать красные порталы. Пахнуло жаром. Ещё громче заскрипели останки под весом новоприбывших врагов. Запах серы снова нагло проник в ноздри, говоря о том, что всё только начинается. Орда демонов и нечисти вырвалась на поле боя, несясь вперёд прямо по головам. Андреас напрягся, отгоняя самолюбование в самый дальний угол своей души. Теперь оно было не к месту.

Последним из портала вышел Дельмар, один из высших тёмных магов. Кроулт выругался про себя, приготовившись к смертельному бою. Стало очевидно, что в самом конце живым останется только один из них. И некромаг не мог с уверенностью заявить о своей даже потенциальной победе.

Воспользовавшись тем, что он отвлёкся, отродья стремительно проломили строй мёртвых и добрались до Андреаса. Черти налетели на него, пытаясь прижать к земле, но некромаг быстро создал вокруг себя плотный костяной щит, который при распылении разорвал нападающих в клочья. Все, кого его подручные убивали, сразу же восставали вновь, чтобы занять оборонительную сторону. Но всё это казалось лишь жалкой попыткой выровнять шансы, а не стремлением к победе.

Дельмар внезапно оказался прямо возле некромага, используя заклятие телепорта. Неопытный Андреас резко шагнул назад, призывая в руку артефакт. Отцовский кинжал приветливо нагрелся в руке, приготовившись к атаке. Он ещё никогда им не пользовался в реальном бою, лишь на тренировках, но надеялся, что оружие не подведёт в самый неподходящий момент.

Крики орды и демонов заглушали всё, не давая сохранять хладнокровие. Он остро чувствовал каждую смерть, его сущность, не переставая разделялась, поднимая всё больше и больше мертвецов. Но все усилия вызывали лишь усмешку на губах тёмного.

На громадном двуручном мече сверкнули руны, когда Дельмар занёс его для атаки. Андреас переместился, уходя от удара, но маг именно этого от него и ждал. Кроулт угодил в огненную ловушку, моментально разорвавшуюся прямо под его ногами, оплавляя тяжёлые кожаные одежды и плавя подошву ботинок.

Некромаг зашипел, сбивая с себя пламя, вновь совершая грубую ошибку. Воспользовавшись заминкой, маг снова налетел на юношу, метя ему прямо в голову. Некромаг в последний момент успел увернуться, но щёку всё равно прорезало насквозь. В ответ рой костяных стрел накрыл тёмного. Две из них настигли высшего, пробив доспехи, но маг лишь качнулся, снова бросаясь на своего противника. Кроулт выругался, чувствуя, как кровь быстрым потоком поспешила прочь из тела. Лечиться бесполезно. Сейчас на это он потратил бы слишком много сил и внимания, поэтому Андреас лишь неосторожно срастил края раны, пытаясь застать врага врасплох со спины.

Маг расхохотался, сразу же заметив эту жалкую попытку. Демоны окружили их, некромаг едва успевал отбивать их атаки силами мертвецов. Контролировать их, находясь при этом в схватке, оказалось слишком сложной задачей. Стоило отвлечься даже на секунду, и мертвецы легко пропускали демона или двух вперёд, которых приходилось приканчивать, отвлекаясь от атак тёмного. Двойной бой требовал слишком много сосредоточения. Дельмар соединил пальцы в причудливой комбинации, знаки на его пальцах вспыхнули, кольца расплавились на руке, спешно превращаясь в дротики. Он резко метнул их вперёд сразу в несколько сторон, развернувшись вокруг своей оси.

Некромаг припал к земле, снова собрав вокруг себя кокон из костей. Демоны неустанно прибывали, а лишённая поддержки армия скелетов таяла на глазах. Чертыхнувшись, Андреас телепортировался в гущу сражения, но один дротик всё равно попал в худое плечо, пронзая тело резкой болью.

И без того серое небо сгустилось, чернея на глазах. Костяная крошка создавала такую плотную пелену, что даже ему было сложно в ней ориентироваться. Лишь тяжёлые шаги и хриплое дыхание мага подсказывало, с какой примерно стороны ждать атаку. Вокруг запаниковавшего Наследника собрались самые крупные поднятые мертвецы, обеспечивая немного времени на передышку. Он не был готов к сражению с высшим тёмным и прекрасно понимал, что любой вздох мог стать последним.

– Долго будешь бегать? Ты же мужчина! Дерись, как подобает настоящему Наследнику! – прорычал маг, снова направляя на противника раздирающее заклинание.

Он отчётливо ощущал Силу других Наследников неподалёку. Они просто не могли не заметить происходящего, даже если сами в этот момент находились в гуще сражения. К Андреасу вот-вот должны были прийти на помощь более опытные и искушённые боем члены семьи. Юноша искренне верил, что Старшая лишь поджидала подходящего момента, чтобы отправить к нему кого-то на подмогу. Хотя бы Ричарда. Лучший друг явно не мог хладнокровно оставаться в стороне. Вдвоём они легко справились бы с высшим, но у него одного на это, очевидно, не хватало Сил и опыта.

Дельмар переместился некромагу за спину, нанося удар. Андреас почувствовал, как внутри что-то хрустнуло. Тёмный начал крушить его, не давая залечивать раны, нападая снова и снова, насылая заклинание за заклинанием. Наследник закричал, понимая, что стремительно проигрывает.

Внутри него что-то заклокотало. Мышцы свело судорогой, в глазах потемнело от резкой боли. Жизнь устремилась прочь из тела, поднимая за собой ещё больше мертвецов. Тысячи тех, кто должен был давно упокоиться с миром, пришли на подмогу. Мёртвые пришли. Столько, сколько ещё никому не удавалось поднять за один раз. Но не живые. Никто из Наследников так и не пришёл на помощь.

Теперь уже исчадия оказались в плотном кольце, падая от сыплющихся со всех сторон ударов и тут же поднимаясь, забирая души своих живых собратьев. Чаша весов вновь качнулась в сторону молодого некромага. Надежда лёгким проблеском озарила окоченевшее от предательства сердце. Ярость и жгучая ненависть затопила юношу изнутри, затмевая собой всё то хорошее, что до этого момента ещё оставалось в нём.

Высший зарычал, прекрасно понимая, что смерть противника мгновенно развеет чары над восставшими. Помогла бы даже сильная рана, которая отвлекла бы его от самоконтроля. Не намереваясь упускать добычу, тёмный снова бросился вперёд, не давая Андреасу даже секунды на раздумья, пытаясь решить исход битвы в личном поединке.

Финт, удар, ещё удар. Уклон, замах, подскок. Они словно танцевали некий неведомый танец в окружении кровожадно крушащих друг друга армий. Время будто застыло. Всё вокруг стёрлось, утекая за грань реальности, лишь эти двое продолжали свой смертельный вальс.

Тёмный слишком сильно опустил свой меч и зацепился за позвоночник какого-то древнего существа. Андреас бросился к нему, решив воспользоваться подвернувшейся возможностью, крутанув кистью, чтобы как можно дольше удержать останками орудие врага. Лезвие кинжала вонзилось во что-то мягкое, и липкая кровь окатила руку, но в этот момент большой клинок зашёл справа, практически до середины разрубая бледное тело Наследника.

Некромаг взвыл от боли, концентрируясь на том последнем, что только мог сделать ради острова. Восставшие, повинуясь приказу, взорвались, превращаясь в смертоносные костяные снаряды, безжалостно уничтожая всё вокруг себя. Поле боя опустело. Не осталось ни единой живой или даже оживлённой души. Лишь смертельно раненные маги всё стояли, цепляясь друг за друга из последних сил.

Андреас схватил когтистыми пальцами Дельмара за шиворот и резко всадил отцовский кинжал ему прямо в сердце. Потом ещё и ещё, боясь сделать недостаточно. Он бил мага, пока Силы не оставили его тело, после чего рухнул на поверженного врага. Но порталы тёмного не закрылись, из них лавиной понеслась новая волна нечисти, размахивая оружием из стороны в сторону, сопровождая своё шествие громким лязгом.

Он знал, что друг детства Ричард Браун где-то рядом. Андреас отчётливо чувствовал знакомый липкий страх и ужас. Также, как и переживания собственной матери. Казалось, они стояли прямо над ним, но сверху был лишь тёмный клинок, торчащий прямо из его спины.

– Ричард! – взвыл некромаг, посылая ещё и ментальный зов, не услышать который было невозможно.

В ответ, сквозь пелену боли, он услышал лишь ликование в мыслях Старшей, что, оказывается, находилась совсем неподалёку, из-за чего сердце почти остановилось от боли и тоски. Юноша всё понял, ему не нужно было дослушивать до конца. Но Ерсель, зная, что его Силы прекрасно до неё дотягиваются, закончила свою речь.

«Полезный мальчишка. Надеюсь, Барбара переживёт его смерть, пусть она и не дала своё согласие. Всё же, приказ эта девчонка выполнила, за что заслужила награду. Пошлю за ней Ричарда, нам давно пора найти для неё нормального мужа. Возможно, именно из-за генов Джозефа этот юнец такой несносный». – Предательство причиняло намного больше боли, чем тёмный артефакт, прошивший худое тело насквозь. Оружие не давало залечивать раны, да и нужно ли это? Андреас зашипел от боли, почувствовав, что лезвие немного сдвинулось из-за слишком резкого вздоха.

«И вот так закончится моя жизнь? Я же ничего не успел…», – пронеслось в его мыслях. Некромаг не хотел умирать. Ему было всего лишь двадцать лет, что для таких, как он – пустяк. Простой пшик, не нёсший в себе ничего полезного. Да, он не принимал систему, но всё равно искренне старался ради своей семьи. Ради Наследников. Ради Мёртвого острова. И совсем не ожидал, что они готовы пожертвовать им только ради того, чтобы завести кого-то более сговорчивого. Он мысленно призвал образ матери, понимая, что даже она не находилась на его стороне, иначе прямо сейчас ему не пришлось бы чувствовать липкое прикосновение смерти в полном одиночестве.

Вдруг боль начала отступать. Это могло означать лишь одно. Осталось совсем немного, а дальше только свобода. Свобода от предательства, непонимания и ненавистной сущности. Возможно, предки смилостивятся над ним и разрешат в следующей жизни стать обычным. Пусть некромаг и понимал, что ему предстояло целую вечность провести в заточении серебряного ствола.

Внезапно в помутнённом от боли сознании послышался голос отца, точно так же как в далёком детстве.

– Это всё, на что ты способен? Лежать, истекая кровью и жалея себя? Ух, какие мы нежные! Соберись, тряпка! Ты мой сын или кто?!

Топот демонов разбился на шум отдельных шагов. Они опасно приблизились, намереваясь разорвать Наследника на куски и разобрать на трофеи. Смерть дыхнула в лицо, забирая себе все обиды и отчаяние, что не давали Андреасу закрыть глаза навсегда. Губы растянулись в слабой улыбке, кровавая пена резко выделялась на бледной коже. Кости постепенно вставали на свои места, чернота покинула глаза, возвращая некромагу нормальное, почти человеческое, тело. Лёжа в луже собственной крови, он дотянулся до рукояти меча, собираясь покончить со всем самостоятельно. Чувство собственного достоинства не давало ему принять смерть от зубов, смердящих серой демонов.

– Тряпка! Ничтожный мальчишка! Только неудачник сдаётся при жизни! – призрак отца всё не умолкал в сознании.

Злость на родителя придала сил. Кроулт зарычал, создавая костяную руку, освобождая с её помощью себя от оков клинка. Ему и не нужна была помощь. В конце концов, Джозеф Кроулт с детства гонял сына, приучая к одному-единственному правилу: ты никому не нужен, кроме себя самого. Он активировал телепорт и скатился в свечение портала, едва сохраняя последние крохи сознания, на лету останавливая кровь и сживляя внутренние органы одной силой мысли. Андреас вдруг понял, что может всё изменить сам. Для этого семья ему не понадобится.

Глава 1. Случайности не случайны

Жизнь ничего не преподносит просто так. Если тяжело и больно, возможно, нужно всего лишь внимательнее присмотреться к происходящему и задуматься, зачем всё это происходит.

Ночью все маски слетают, обнажая людские души. Днём люди вынуждены отыгрывать свои роли, находясь в требовательном социуме, редко проявляя себя настоящих. С наступлением темноты у каждого из нас появляется время на себя – на таких, какими мы редко бываем с кем-то другим. Тот приятный человек с широкой улыбкой, у которого вы каждое утро покупаете свежую газету – таков ли он за дверью своего дома? Вы не узнаете. Для вас он останется мимолётным воспоминанием, для близких же – ночным кошмаром.

Стрелки часов добрались до половины третьего ночи. Юная девушка лежала на скамейке в парке, разглядывая почти чёрное звёздное небо. Лето радовало тёплым воздухом, что бывало достаточно редко. В этих краях средняя температура в это время года редко превышала восемнадцать градусов. Внимательным взглядом Микаэль изучала тёмное полотно, выискивая знакомые очертания сверкающих точек. Но у неё всё никак не получалось заметить хоть что-нибудь.

Листья шуршали от каждого, даже самого лёгкого дуновения ветерка. В кронах старых деревьев притаились птицы, собираясь с первыми рассветными лучами солнца, подарить этому миру животворящую песнь. Громкую и искреннюю. Настоящую, помогающую не забывать о том, как прекрасна может быть жизнь.

На этой скамейке девушка проводила уже сорок пятую ночь подряд. Нет, Микаэль не была бездомной, как это могло показаться на первый взгляд. Осенью и весной она беспрепятственно находилась в своей комнате, не беспокоясь о тепле и комфорте. Но вот летом и зимой… В это время приходилось непросто. Из года в год девушка стойко проходила испытания, что ниспослала ей жизнь, не жалуясь никому на свою тяжёлую долю. Тем более что это последний сезон, который ей нужно просто пережить, чтобы забыть обо всём, как о страшном сне.

Её отец работал посезонно – каждое лето и зиму, уезжая за тысячи километров от дома, возвращаясь осенью и весной в заслуженный отпуск. Этих моментов Микаэль ждала с особым трепетом, ведь с отцом у них несмотря ни на что оставалась крепкая связь. По вечерам они проводили время вместе – читая одни и те же книги, играя в шахматы или просто разговаривая обо всё на свете, кроме того, что происходило во времена его отсутствия. Он всегда привозил подарки, позволяя хотя бы на мгновение забыть о том, через что ей ещё совсем недавно приходилось проходить.

Каждый раз, провожая его в дорогу, она искренне желала спокойной и быстрой поездки, чтобы он как можно скорее вернулся домой живым и невредимым. Мужчину часто до слёз трогали прощальные речи дочери, он всегда увозил с собой её свежие фотографии, часто разглядывая их в разлуке. Из поездок отец привозил целые стопки открыток и карточек, которые она трепетно хранила, пересматривая любимые в самые тяжёлые для неё времена. Ах, если бы только так можно было жить всегда.

Главной проблемой в жизни девушки стала родная мать. Самая примерная хранительница очага весной и осенью превращалась в злобную ревнивицу летом и зимой. Бесконечный круговорот ухажёров и друзей просто не останавливался во времена отсутствия мужа. В доме постоянно находился кто-то посторонний, при этом часто навеселе. Опасных ситуаций, обычно не возникало. Но на детскую психику подобные вещи влияли негативно, делая девушку запуганной и чрезмерно эмоциональной.

Когда Микаэль была младше – мать запирала дочь в кладовой с подушкой и книгой, выпуская только после ухода гостей. Обычно это происходило лишь утром. Даже если бы она захотела – у неё не получилось бы сосчитать количество ночей, проведённых в тесных стенах. Будучи ребёнком, она не понимала всей серьёзности ситуации, ощущая лишь дискомфорт от недостаточного свободного пространства и спёртого воздуха. Микаэль послушно выбирала к вечеру книгу, подхватывала любимый ночник на батарейках и беспрекословно сама заходила внутрь своей личной маленькой клетки в обнимку с одеялом и подушкой.

Но время шло, и теперь девушка попросту перестала в ней помещаться. К тому же она выросла симпатичной и с возрастом начала привлекать всё больше ненужных взглядов. Мария злилась, видя, как на дочь смотрят гости, которые должны были уделять внимание лишь ей. Первое время она заставляла девушку носить самую страшную и поношенную одежду, запрещала мыть голову и поднимать глаза от пола. Это, конечно же, не помогало. На молодое лицо всё равно постоянно были направлены заинтересованные взгляды. Из-за этого почти каждый день девушку выставляли за дверь в восемь вечера, разрешая вернуться лишь рано утром. Да и то только для того, чтобы собраться в школу или на работу.

Никого никогда не волновала погода на улице – дом как будто просто переставал существовать. Единственными верными друзьями оставались скамейка в парке, да звёздное небо. Конечно, всякое случалось по ночам, но она всегда умудрялась выйти сухой из воды. Будто бы что-то без конца оберегало хрупкое человеческое создание. Неспроста девушка выбрала скамейку неподалёку от будки охранника, благодаря чему за свою жизнь она более-менее была спокойна.

Сторожи давно запомнили постоянного посетителя, взяв за привычку проверять как у неё дела каждый час. Один из охранников выходил к Микаэль почти каждую свою смену с горячим чаем и присоединялся к поиску созвездий. Кстати, именно он и научил её этому, ведь астрономия была одним из его любимых увлечений. Из-за звёзд мужчина и пошёл работать в ночные смены – так он совмещал приятное с полезным.

На самом деле, бродяжничая, Микаэль встретила множество добрых, отзывчивых людей. Те, кто любил гулять в этом парке, давно запомнили молодую девушку с длинной чёрной косой, глубокими синими глазами, слегка вздернутым носом и тонкой линией губ. Неизменно она ходила в расклёшенных джинсах и широких растянутых свитерах, в надежде пробыть в тепле до момента возвращения домой. На плечах всегда находился верный страж – старый потрёпанный рюкзак, обычно заменяющий подушку.

Днём Микаэль работала официанткой в местном небольшом кафе. После целого дня на ногах она спешила в родительскую квартиру, переодевалась, быстро впихивала в себя первую попавшуюся еду, собиралась и уходила на улицу до того, как в дверь успевали постучать. Сначала она гуляла по любимым улицам родного города. После – шла к пруду, где на берегу занималась учёбой, ведь в июне она поступила в университет. Осенью ей предстояло погрузиться в будущую профессию с головой, чего она ждала с нетерпением. Для себя она выбрала сложный и тернистый путь преподавателя, считая, что таким образом у нее всегда будет большая семья и десятки людей, нуждающихся в ней так же, как и она в них.

Микаэль чувствовала себя крайне одинокой и находила утешение лишь в своём будущем. Отец, естественно, знал, что дома не всё гладко, пока он находился в других городах. Но изначально они с её матерью приняли решение быть вместе несмотря ни на что. Чудесно, что двое взрослых выбрали друг друга, однако, ей от этого легче не становилось.

Единственной отдушиной мужчины стала любимая дочь. Микаэль никогда не жаловалась на то, что мать выгоняла её на ночь глядя из дома, не думая, где она будет находиться и чем собирается заниматься, боясь разочаровать. Для родителей она была, несомненно, удобным ребёнком. Как и для всех остальных.

Они оба даже не подозревали, что Микаэль считала дни до распределения общежитий, которое состоится уже в середине августа. Всё лето она трудилась, как могла, стремясь отложить денег на первое время и обзавестись всем необходимым для учёбы самостоятельно. Она дала себе слово, что больше не будет просить у них денег и помощи, решив начать обособленную жизнь, решив оставить боль, обиды и печаль в прошлом. Чтобы никогда не чувствовать вину перед теми, кто всегда закрывал глаза на её проблемы. Сильный человек всегда мог найти выход из любой ситуации самостоятельно. И она ни секунды не сомневалась, что у неё всё получится.

Микаэль всё время боялась, что её везению рано или поздно придёт конец. В мире было неспокойно, убийства и нападения происходили на каждом шагу. Девушки постоянно подвергались насилию, каждый день вывешивались новые поисковые ориентировки. Она переживала и постоянно оглядывалась, но успокаивала себя тем, что выверенный алгоритм действий зациклил её удачу. Если она будет совершать одни и те же действия ежедневно, то всё нехорошее обойдёт стороной.

Сегодняшний день не был исключением. Ничего не нарушило устоявшегося сценария. Однако, на душе было горько, как никогда. Слёзы медленно стекали по её лицу. Она считала себя ничтожеством, которое не могло выбить себе даже метра для сна в помещении. Друзья разъезжались по родственникам, лагерям и деревням. Не было ни единого человека, у которого она могла провести хотя бы одну ночь, чтобы хотя бы на краткое мгновение почувствовать себя человеком. Охрана пускала её в свою будку, если шёл дождь, в остальное время они боялись внезапной проверки, пряча глаза от осязаемой в воздухе печали.

Ни единого всхлипа не вырвалось из груди. Лишь молчаливая жалость и ненависть к самой себе заполнили все мысли. Вечером мать вела себя грубее обычного. Она даже не дала возможности поесть – сразу попыталась выдворить вон. Негодуя от нерасторопности дочери, Мария ударила её по лицу, стремясь ускорить сборы. Раньше та держала эмоции под контролем, лишь временами позволяя себе взять в руки широкий кожаный ремень, но это… Это девушка не смогла принять так просто, как всё остальное.

На ужин у неё осталась лишь пара яблок, случайно завалявшихся в рюкзаке. Она не собиралась тратить заработанные деньги на еду или кров. Очень скоро они пригодятся для того, чтобы больше никогда не проводить долгие одинокие ночи на улице, молясь о безветренной погоде. Микаэль держалась из последних сил, отсчитывая дни, часы, минуты, иногда даже секунды. Оставалось ровно тридцать дней до распределения и у неё, наконец-то, появится место для круглогодичного сна в безопасности.