Зона 17 или…

это, но звучит красиво. Легенда красивая, и последствия должны быть красивыми. Когда придет полиция и сообщит вам, то, конечно, нужно сделать горестное лицо. И, конечно, поплакать. И на кладбище тоже поплакать придется. Далее оставшееся имущество забрать тоже надо. Задача номер два. Вам нужно решить, во что преобразится вновь рожденный человек. И его легенда тоже должна стать красивой. И эта судьба должна войти в наше новое дело. Кстати, о деле. И это задача номер три. Приступаем к запуску. И активнее. Вот, вроде, все по задачам. Далее отключаюсь. Лена дальше справится сама. Я уже разговаривать больше не могу, буду только слушать. Все, пока.

– Пока, – сказали мы хором.

– Машину жалко, – и, посмотрев на чемоданчики, продолжил, – значит, куплю красивую красную машину. Лена, а что он имел в виду, когда сказал, что сделаешь трупик похожим на меня?

– Увидишь, – сказала киборг уже женским голосом.

– Ну что, Вал, нам это дельце, как два пальца перепрыгнуть.

– Согласен, – ответил Валдис. – мы покажем кузьке его мать и всех его родственников.

– А пока время есть, Ирина, пойдем, я шмотки свои поищу. Может, что и налезет.

– Пойдем. Поищем, а то я смотрю на тебя и вижу, что от безделья в весе стал прибавлять, – приколола бывшая.

Времени до заката оставалось менее двух часов. И мы решили продолжить наше совещание.

– нам теперь надо решить, кто я теперь. У кого какие мысли.

– У меня родилась идея. А я знал, что я умный, – взял слово Валдис.

– Да мы все уже знаем. Продолжай, умник, – подбадривая, сказал Макс.

– У нас две задачи. Одна – кем будет Макс. А вторая, так это откуда у нас деньги в таком количестве. Ирина, помнишь, как ты ездила на форум по чему-то новому в медицине от института? И рассказывала нам о своих похождениях?

– Это были не похождения, а посещения! – возразила Ирина.

– Я разницы не заметил. И там, и там на тебя пялились мужики. И ты рассказывала об одном воздыхателе.

– Это был коллега. И он только кофе угощал.

– От кофе до кофе в постель дистанция небольшая. Итак. Мы придумываем тебе еще одного воздыхателя. Он у нас окажется иностранцем. Хоть я американцев и ненавижу, но к нашей легенде сильно подходит. И он – тайный воздыхатель. Типа, он тебя тогда заметил и, типа, до сих пор вспоминает с пламенными чувствами. Так он еще с того времени поднялся хорошо. Да и мама с папой подмогли. И решили родному сыночку помочь организовать бизнес. И, конечно, своей кровинке денег не жалеют. И тут этот сыночек придумывает. Раз денег не счесть, то можно их потратить на благотворительность. А у них на западе эта тема сильная. И вот, случайно оказываясь в России, решает заехать в ваш институт в поисках гениев. И как бы случайно встречает Ирину. И тут снова кофе, еще раз и много раз кофе.

– Без намеков, пошляк, – сказала Ирина.

– И вот он предлагает нашей звезде поучаствовать в этом проекте. Классно я придумал?

– Да, Вал, ты бахнул нормально. Вроде красиво загнул. Как думаете? – сказал я.

– Легенда отличная. Принимаем за основу, – сказала Лена.

– Значит, так. Я получился американцем и медиком. А это хуже. Я в медицине, как в балете. Только исключительно в балеринах еще что понимаю. Это проблема.

– А ты у нас будешь богатеньким сынком. Типа, бабок много и учиться не надо было. Родители понадеялись, что ума много ему передали. А он надежд не оправдал. И все стратил. На баб и выпивку все и ушло.

– Это похоже на правду, – вмешалась Ирина.

– Я не такой. Я лучше, – возразил я.

– И вот этот сыночек решил оправдать надежды родителей и сделать хоть что-то полезное. Затеял эту тему с благими делами, – продолжил Валдис.

– Уже ближе. Я бы сказал, что совсем хорошо получается. То есть мне про медицину знать не надо. На это у нас будут специально обученные люди. Это я на тебя намекаю, Ирина.

– Это я так и поняла. Что я буду работать, а ты будешь продолжать нагуливать с девками аппетит. Или они тебе.

– Что ты опять про свое. У меня будут все остальные немедицинские вопросы. И это еще вопрос, кому больше достанется. Итак. Я американец. Лодырь с хорошими порывами изменить мир. При этом не облажаться перед родителями. Вроде все. Ну, наверное, и смазливенький, и противный какой-нибудь.

– Про противненького – в точку, – не унималась бывшая.

– Лена, а как будет процесс происходить? – не замечая колкостей бывшей, спросил я.

– Сейчас все увидите. Но сначала мне нужна модель или заготовка. У меня есть образцы, и я их буду прокручивать на телевизоре. Как только что-то подходящее увидите, говорите.

И тут снова включился телевизор. Появилась голова и, как в играх 3D, покрутилась по-всякому. Исчезла, и появилась другая голова. А рожи пошли одна за другой и все равно противные какие-то или, точнее сказать, слишком слащавые.

– можно мужественности добавить? – спросил я.

Уже следующие рожи пошли с выпирающими скулами, небритостью. Уже что-то.

– можно лицо подобрее? – спросила бывшая. –

а то, я так понимаю, я эту рожу каждый день лицезреть буду.

– А можно, чтобы что-то от старого осталось? – спросил Валдис. – Я же хочу его как-то узнавать.

Где-то целый час еще рожи крутились, и кому-то что-то не нравилось. И тут в какой-то момент мы почти хором сказали «стоп». Выбранное лицо продолжало крутиться.

– по-моему, уже хорошо, – принял решение я. – и в конце концов я себе фэйс выбираю.

– Хорошо, – сказала Лена. – А теперь надо тебя положить на ровное что-нибудь. Пусть будет пол.

– Подожди. Это, получается, в антисанитарных условиях такая ответственная операция? Может, что-нибудь антисептическое внутрь залить, чтобы по телу лекарство растеклось? Ну, чтобы заразу какую не подхватить.

– Я же сказала, наливать не буду, – рассержено сказала Ирина. – ты посмотри, еще и мой пол «опустил». Да на нем не то, что операции, на нем микросхемы собирать можно!

Бесполезность споров с бывшей была налицо. Я улегся на пол. Лена стала рядом и наклонилась надо мной. И начала делать пасы над моим лицом.

– а если бы еще объясняли, что делаете, было бы совсем хорошо, – сказала Ирина.

– Я двумя руками по двум координатам воздействую на определенный участок кости и размягчаю кость до состояния пластилина. И затем просто корректирую в нужную сторону. А потом происходит фиксация. Лишние элементы, хрящи, мышечную массу и прочее удаляю нейтронными лазерами. Сложнее возвращать на место капилляры и нервные окончания. И еще операций двадцать, которые вам не буду рассказывать, потому что вы такого еще не только не слышали, вы даже представить этого не можете.

Вся эта процедура длилась меньше часа. Но мои ощущения от этого действа – мама дорогая.

– Немного полежи, – сказала Лена. – сердце и нервная система сейчас отойдут. Отторжения не будет.

– Подожди, – вмешалась бывшая. – отторжение ты сказала. Ты что-то вставила?

– Нет. Я немного мутировала кости на лице. У вас кости слишком слабые. Вот я их и усилила параллельно. Теперь местное оружие эту кость не сможет повредить. А вот с глазами, извини. Не могу. Вот если в глаз попадут, вот это будет плохо.

– Офигеть, – воскликнули мы с Валдисом.

– А мне такую штуку можно сделать? – добавил Валдис от себя.

– Позже. Уже наступает вечер, и надо дело сделать. Дрон докладывает, что тело уже хоронят.

Я встал. Голова кружилась. Кости как-то страновато ныли. Легкое пощипывание по лицу. В общем, наборчик полный ощущений. Все, конечно, ахнули, увидев меня красивого. Я подошел к зеркалу и посмотрел на себя. Да уж. Зрелище еще то. Вот чувство здоровой зависти иногда меня одолевало. Но чтобы зависть к самому себе. Такого еще не было. Берегитесь, девки. Правду говоря, они и до этого не сильно сопротивлялись. Ладно. С ними у нас времени еще много будет. Тут дело надо делать. Я переоделся в новую одежду, а старую сложили в мешок.

– И что сидим? Кого ждем? По коням, – сказанул я. – Ира, ты тут остаешься за старшего. Деньги береги. Да, и еще. Всех выпускать и никого не впускать.

Мы рванули из квартиры.

– а за деньги я переживаю. Слишком много и слишком слабая защита, – сказал я Лене.

– Все нормально. Я контролирую ситуацию. Я всех своих дронов сюда вызвала.

– Тогда я спокоен. Когда всех и сюда. А сколько их? Было вроде два.

Лена не ответила. Ладно, потом все равно узнаю. Я свою камеру тоже поставил. Мы сели в две машины и поехали. Лена с Валдисом сели в его машину. Я поехал за ними на «тойоте». Нас ждала деваха. И имя ей – шабашка.

***

Совещание в кабинете генерала шло спокойно. Так спокойно, почти как на кладбище. Отличие было в том, что мертвых не было. Но ситуация шла к тому, что первые жертвы могут появиться уже скоро. Почти три часа шла пытка личного состава.

– дальше можешь не докладывать, Александр Тимофеевич. Я за тебя даже итоги могу подвести. Вот мы строили, строили и ни фига не построили. Почти неделю убили не понятно на что, и нашли не понятно что, и самое интересное, не понятно, что с этим делать, – генерал резал сотрудников на маленькие кусочки из кожи, видно, чтобы потом сплести плетку и их же потом этой плеткой пороть.

– Товарищ генерал. Мы все пахали, как проклятые. Подключили все ресурсы. Прочесали все вдоль и поперек. Конечно, мы не могли сильно светиться, и это только увеличило время. В общем, себя не перепрыгнешь.

– Процесс прыжка в первую очередь происходит из-за старания. Вот когда выворачиваешься наизнанку, потом назад сворачиваешься и понимаешь, что подпрыгнул выше головы. Формулу сечешь?

– Да, товарищ генерал.

– А теперь я вам скажу, что происходит на самом деле. Вы думаете, что суперагент, который нам привет передал, прямо в руки приплывет? Он, похоже, и активность снизил. В норку забрался и сидит, над нами смеется, нет, не смеется, а ржет. А вот другое интересно. Он же не сидеть в норке приехал, а что-то копать. А вот где он копает и что, это непонятно. Мы ничего не пропустили, Александр Тимофеевич?

– Мы все держим под контролем. Мышь не проскочит.

– Конечно, было бы лучше, если бы муха не пролетела. Но я хочу сказать другое. Я хочу, чтобы вы все не ногами работали, бегая по городу, а работали головой. По поводу беготни по городу. Почему потеряли из поля зрения нашего друга? Вы ведь докладывали, что важно за ним следить.

– Так вы приказали прекратить за ним слежку. И что-то сказали про колобка, который все равно придет к лисе, и та колобка все равно съест.

– Это что еще за хрень? Что за колобок, вашу нихай? – генерал не на шутку завелся.

– Мы тоже не поняли, почему надо прекратить слежку, но приказы не обсуждаются.

– Это что, шутка какая-то? Над нами? Этот кто-

то – больной на голову или полный урод! Вы понимаете, что это не в стиле наших визави из-за бугра?

– Это было бы переборчиком. Хотя, по-большому, вполне могут.

– Ладно. Это, конечно, прикол, от которого у меня голова заболела. Мне только шутников еще не хватало. Но, все равно, возьмите в разработку и это. И сделайте запрос в Москву. Есть ли новые средства связи и, если есть, замените наши. Итак, что мы имеем в итоге? Мы имеем подозрительные и непонятно происходящие вещи. Есть наводка на американцев и шутки в эфире. А что еще у нас есть? И вот вы нашли новые непонятные вещи. Если просуммировать, то получается, что кто-то собирает видеозаписи с камер наблюдения. И понятно, что точка, их интересующая, – это место нашего дедушки, которого заменили. А вот со временем косячок. Выходит, что их интересует не только время с нашим участием. Их интересует еще время до этого. Получается нестыковочка. На хрена им это знать? Они про это не знают? Если, как мы полагаем, это они провернули. Тогда кто? – генерал посмотрел на присутствующих. А в ответ тишина. – Давайте посмотрим, какие видеоматериалы их интересовали. Может, кто чего и увидит. Это хорошо, что наши кадры, хоть уволенные на пенсию, службу помнят и информацию скопировали и нам предоставили.

Генерал повернул ноутбук в нашу сторону и включил видео с камер наблюдения. Сотрудники уставились в экран. Потоки машин и потоки машин. Конечно, никто и ничего не увидел.

– По глазам все вижу. Александр Тимофеевич, вы у нас тут продвинутый по компьютерам, вот и отрежьте каждому сотруднику по кусочку этих видео. Пусть на досуге внимательно посмотрят. И еще вопрос, который меня мучает давно. Александр Тимофеевич, а что там с деньгами, заплаченными нашему, а точнее вашему другу? Почему заплатили так много? Я понимаю, что это бумажки, я понимаю, что нарисованые, но почему не жалко? Почему наш друг, подозревая, что это американцы, все равно взял доллары? Это получается, что как девушку не люби, она все равно в карман смотрит?

– Это другая поговорка. Как девушку не пои, она все равно между карманами смотрит, – сказал кто-то из сотрудников.

– Да нет же. Там было про волка и лес, – раздался еще голос.

– Ты посмотри, как оживились. Как только про баб и лес разговор пошел. Разговорчики в строю. Значит так. Нужно еще раз поговорить с нашим общим другом. Что-то закрались у меня сомнения насчет цээрушников. Сомневаюсь я, что с акцентом они накосячили. И еще. Мы доложили в ГРУ о ситуации, и к нам прибывает группа специалистов. Так что они будут присутствовать на следующем совещании и, походу, рулить теперь будут они. В общем, продолжаем работать.

– Товарищ генерал, у меня есть просьба личного характера. И я хотел бы поговорить с глазу на глаз. И поскольку просьба очень личная, я хочу продолжить беседу в нашем кафе.

– Это что-то ты темнишь, Тимофеевич. Небось, жениться решил, так ты вроде женат.

– Да, это женский вопрос. И да, это личный вопрос.

– Хорошо. Все свободны. Тимофеевич, мы с тобой встретимся в кафешке на обеде.

***

Сотрудник включил программу зашифрованной связи. И это был канал связи, разработанный совсем недавно и использующий новые протоколы связи. Загорелся зеленый индикатор.

– Доложите о ситуации, – спокойно спросил агент.

– Есть хорошие и плохие новости.

– По времени поступления, пожалуйста.

– Видео, интересующее нас, со всех точек получил. Задействовал стандартные процедуры получения информации. Это обошлось недорого. И это хорошая новость. Плохая новость в том, что один сотрудник милиции оказался бывшим сотрудником органов безопасности. Мало того, что взял деньги, так еще информацию об этом передал бывшим сотрудникам. Далее хочу поставить запись с совещания ФСБ, взятую через заплатку в операционной системе. И еще хочу заказать новую систему прослушки радиоэфира.

Агент включил запись. Немного больше трех часов длился просмотр. Шла запись совещания, и на весь экран – лицо генерала. И только в конце камера повернулась, и стало видно стол, а за ним всех сотрудников.

– Да, – многословно сказал суперагент, – это, конечно, познавательная беседа. Многое проясняется. Но, помимо ответов, рождается еще больше вопросов. Что-то произошло с нашим историком, что конкретно – мы не знаем, но произошло то, в чем и обвиняют нас. Мы, конечно, не ангелы, но что-то делать со здоровьем историка мы не планировали. Почему такая уверенность, что это мы? И про какой акцент идет речь? У нас что, есть агенты, говорящие с акцентом? Что за ерунда? Про какие деньги, которые нарисованы и которых не жалко? Это-то про что? И кому, интересно, мы заплатили? Это прямо какой-то заговор против нас. И это против специалистов по заговорам. В итоге получается так, что нашелся умник, провернул дельце и все свалил на нас. А мы, получается, еще и прибавляем этой уверенности. Да, и насчет оборудования по прослушке. Я вам должен сказать, что Россия – это вам не Германия, где слушай – не хочу, а если и узнают, то ничего и не будет. У нас есть очень секретная информация о российских разработках в радиоборьбе. Так что тут у нас без шансов. Это нам самим надо быть поаккуратнее.

– А мне понравился ваш нестандартный ход с шуткой в эфире про колобка. Так красиво!

– Вы будете удивлены, но это не я. Я и сам под впечатлением. Так нагло войти в эфир.

– Получается, у нас три игрока.

– Да. И знаем об этом только мы. Хотя у наших друзей возникли сомнения. Вот и надо подумать, как переключить наших друзей с мыслей о нас к мыслям о третьем игроке. А для начала его надо найти.

– Как? Если он устроил такой кавардак, то похоже, что он очень хорош.

– Мне нужно подумать, как все это расставить по местам. И видео с камер наблюдения изучить надо внимательно. И обязательно мне нужна будет запись, как проанализировали эту запись наши друзья из ФСБ. Может нам это что-то даст. Может, это была и не такая уж плохая новость. А вот новость с подключением ребят из ГРУ – гораздо худшая новость. Так что придется работать незаметно и красиво. Жду от вас доклада сразу после совещания у наших друзей.

– Есть, сэр.

– Бай.

– Бай.

***

Начальнику службы контроля было хорошо. Вот уже некоторое время поступали только хорошие новости. Прибыли новые виды оружия из музея сектора 12. Это были самозатягивающиеся сети с шипами. Просто прелесть. И снова хорошее настроение перебивает включение связи.

– Господин Торон, разрешите доложить?

– Докладывай, мой Тиен.

– Ситуация следующая. Компьютер все проанализировал еще раз и еще раз. И если совместить данные работы компьютера и нашу оперативную работу, можно сделать следующие выводы. Из трех подозреваемых осталось двое. Это начальник службы доставки и начальник службы помощников. Вероятность начальника службы доставки выше. Компьютер еще обрабатывает схемы доставок, их оплаты, заказчиков образцов и логистику работы службы. Вероятность начальника службы помощников ниже, хотя в его ведении ресурсов оперативной и секретной работы больше. Есть мнение применить к обоим особое средство допроса уровня красный. Ситуация пикантная. Но слишком уж велик риск иметь вора такого уровня у нас под носом.

– Тиен, вы что, с ума сошли? Хорошо, что мы можем информацию в службе слежения уничтожить, а если все-таки информация станет известна императору, то нам, а точнее тебе, голову и открутят. И насколько я помню, местный начальник службы помощников – твой учитель. И, с твоих слов, он очень хорош. А если предположить, что это и есть наш вор, то, зная наши методы, не поставит ли он дополнительные системы слежения, о которых не укажет в отчетах. А потом о них вспомнит и полученные данные направит, куда нужно. Незаконное применение таких методов пыток запрещено совсем недавно.

– Я не уверен, что в таком возрасте он еще до сих пор настолько хорош.

– А я хорошо помню тот случай, когда он мог претендовать и на мое место. Так что поверь, что он очень хорош. И, кстати, что-то эта ситуация мне все больше и больше не нравится. Мы в нее залазим больше и больше. И уже вон до чего дошло. Денежных средств потратили уже много. А там какую разницу, кстати, нашли?

– Небольшую. Но дело не только в воровстве.

– Я понимаю ваше служебное рвение, но есть службы, которые точно посчитают, а стоили ли эти растраты и такие усилия таких целей. И насколько я понимаю, к окончанию мы не скоро придем. И ради этой цели вы готовы поставить свою и, кстати, мою службу под удар.

– Вы хотите отказаться от поимки вора?

– Ты не поверишь, как я хочу поймать вора. Доказать эффективность моей службы я очень хочу. И на этом примере дать другим урок я тоже хочу. Но больше всего я не хочу сгореть на работе. Причем, я это говорю в прямом смысле. Значит, так. Приказываю. Работу по поимке вора свернуть. Личный состав вернуть к основным обязанностям. Убытки списать на сбои в программе учета. А вам все же продолжить работу по поиску вора. Настолько тихо сработать, чтобы никто не смог нас уличить в нарушениях. А по документам вы занимаетесь обычной проверкой по данному вопросу. Вам ясно?

– Есть, господин Торон. У меня еще есть информация, которую я хочу вам доложить.

– Докладывайте.

– Я прочитал доклад начальника службы помощников. И вкратце перескажу суть доклада.

– Хорошо.

– Вы помните о докладе с выходом из строя киборгов? Так вот, согласно протоколу, имеется возможность нанимать на такую работу местных аборигенов. Что и было сделано в этом случае. Я проконтролировал все моменты этого дела. Действительно, вышли из строя сразу несколько киборгов с одним и тем же свойством. А также были мелкие нарушения в списании устаревших киборгов. И все же дальнейшие действия были сделаны по протоколу. Но по странному стечению обстоятельств произошли сбои в работе. О работе аборигенов стало известно аборигенской секретной службе одного из секторов. Протоколы служб слежения за деятельностью секретной службы прилагаются к докладу. По нашим протоколам, возникает необходимость участников этого дела вывести из строя. Начальник службы сделал запрос на проведение операции. Далее странным образом в этот процесс подключилась еще одна секретная служба другого сектора. Протоколы бесед, видеоматериалы тоже прилагаются. Должен сказать, что это службы двух самых сильных государств в этом регионе.

– Про силу говоришь? Не смеши меня. Что там дальше?

– Они слишком быстро подключились к делу. А это дело было лишь заменой образца. Есть опасность попадания наших технологий в зону внимания. Я еще раз перепроверил правильность работы службы помощников и не заметил нарушений.

– А я тебе говорил. Под твоего учителя не подкопаешь. И что в этом деле сложного? Зачистить, и всего делов.

– Количество участников увеличивается, как снежный ком. Их количество перевалило за две сотни образцов. Количество секторов возросло вчетверо. Наш образец на замену изучается под пристальным вниманием в их лаборатории и готовится к смене сектора.

– Вот у вас и появилось дело, более важное, чем воровство. А за такие вещи точно могут должностей и привилегий лишить. И есть прикрытие для продолжения поиска вора и тем более беглеца с руководителем. Итак, приказ. Наш образец на замену вернуть. К закрытию проблемы привлечь начальников всех секторов. И вот тут можете применять любые средства, не стесняясь в последствиях. Поиски вести незаметно. И еще вопрос. Было что-нибудь совсем незначительное для подозрений против вашего учителя?

– Ничего.

– Я так и знал. И, может, он больше пользы принесет в закрытии более важного дел. А как это закончится, тогда и разберешься, что к чему. Есть еще что-нибудь?

– Больше ничего.

– Двух лун.

– Двух лун.

***

В Краснодаре вечерело. Середина осени в городе – это красивый период времени. Цвет листьев на деревьях меняется с зеленого на желтый и красный. Листья еще не опали, и весь город перекрасился в яркие оттенки. Красотища. Но пробки убивали тягу к прекрасному. Хотелось выйти и постучать по голове тому, кто устроил такой бардак в городе.

Мы с Валдисом и нашей новой подругой Леной ехали к кладбищу. План был простой: сначала осматриваем место, пока идет дело к закрытию кладбища. Потом поздно ночью приходим и выкапываем. Единственная проблема, что похороны поставлены на поток. И одни тела закапывают, а следующие ямы выкапывают. А копать новые ямы, конечно, надо не в то время, когда идет процесс погребения. И, конечно, копка начинается к вечеру и заканчивается поздно. А вот сразу после них и должны вступить мы. Выключить свидетелей тоже придется. Нам с Валдисом это провернуть, как воды выпить.

Кладбище находится за городом, и это хорошо. Народу нет. И мы пошли по рядам. Откуда-то вылез чудик с вопросом:

– Вы что ищете?

– Да у нас родственник умер. Смотрим, что и как.

– Тогда вам в контору надо. Там начальник Иван Николаевич. Он вам все и расскажет.

– Ясно. Но можно мы пройдем немного и просто глянем? А то родственички там замороченные и хотят, что бы все было супер, – начал умничать я.

– Но только быстро.

– Хорошо-хорошо. Мы по-быстрому.

Мы ускорились, и Лена со знанием дела повела нас дальше. Через несколько минут она указала на свежую кучку.

– Это здесь.

– Ок, – ответили мы с Валдисом.

Быстро вернулись назад. И, конечно, зашли к начальнику и поговорили про особенности процесса. Потом сели в машины, отъехали подальше и стали ждать. И уже поздно ночью мы поехали обратно. Работали слаженно, быстро, и через час тело было в багажнике моей «тойоты». Мы ехали подальше от города. Теперь надо придумать легенду о причине возгорания. Сошлись на том, что во всем виноваты женщины. Больше некому. Лена руками помахала над лицом тела. Шрам мой повторила, хотя все равно сгорит. Мы его переодели в мою одежду. Пришлось расстаться со своими побрякушками. Кинули помаду на сиденье. Презервативов накидали в карман, хотя можно было просто не вытаскивать. Усадили тело за руль. Лена устроила побег из машины с отпечатками следов на земле. В общем, оформили красиво. Зажигалку бросили внутрь и машина вспыхнула. Горела уверенно и быстро набирала обороты. Сели мы в машину и поехали обратно. Нас ждало много работы.