Зона 17 или…

– А что вы посоветуете делать в этом случае? – спросил Ван Ли.

– Такую программу надо разрабатывать, – отвечал Вит. – Принять несколько правил работы в секретных службах. И как правило номер один – принимать на службу работников без семейных уз. Детдома – это ваш источник кадров. Заняться разработкой программы ложных целей.

– А это еще что такое? – спросил Ван Ли.

– Комплекс мероприятий по созданию плана работы секретных служб, которые будут являться ложными. Уровень сложности определить на основе анализа.

– Вы нас запутать хотите? Это что еще за уровень сложности? – спросил тот же гость.

– Извините. Сейчас расскажу, – разошелся Вит. – Например, я вам говорю неправду. Вы это знаете. Это есть первый уровень обмана. Далее. Я понял, что вы не верите и все, что я скажу, примете за ложь. Поэтому я меняю решение и говорю правду, зная, что вы все равно не поверите. Это второй уровень обмана. Далее оказывается, что вы очень умны и можете предположить, что я наверняка знаю это и, возможно, говорю правду, зная, что вы измените правду на ложь. Вот тогда я принимаю решение сказать ложь, учитывая ваш уровень недоверия. Это третий уровень обмана, или сообразительности. Это как вам будет удобно считать. Следующие уровни могут и не понадобиться, но следует это учитывать. Поэтому, перед тем как что-либо сказать, я определяю уровень сообразительности.

Повисла пауза, и ее решил прервать Ван Ли:

– Поступило предложение сделать перерыв в работе.

Все дружно стали рассаживаться за столы. С каким-то облегчениям все накинулись на еду. Только звук столовых приборов нарушал тишину.

– Вит, ты что, совсем обалдел? – спросил шепотом Макс. – Нашу систему раздаривать налево и направо.

– Во-первых, не раздаривать, а оснащать в свете последних данных из Америки.

– А что, сильно наследили?

– Нормально. Их сюда столько понаедет, но меня волнует не это.

– А что еще тебя может разволновать?

– Я ведь тоже достиг многого без семейных уз. И вот теперь…

– Постой-постой. Ты опять о женитьбе. В такой момент и о бабах думать. Ну ты вообще зажигаешь.

– С кем поведешься – такого говна наберешься. И потом я думаю не совсем об этом. Я думаю, что буду делать после женитьбы.

– Ничего себе ты копнул.

– Да. Открывать агентство настало время.

– Наконец-таки. После того, что ты тут наговорил и наобещал, они с радостью тебе дадут все, что пожелаешь. И офис, и разрешения, какие надо.

– Согласен, – ответил Вит.

Все присутствующие продолжали работать над едой на столах.

***

Все из группы были свободны. Наблюдение за группой из Вьетнама закончилось. Всех поблагодарили за хорошо проделанную работу. Только Джон был не согласен с тем, что работа была проделана хорошо. Складывалось ощущение, что русские (или это были вьетнамцы, или, еще хуже, это служащие американца) просто поиздевались над всеми. Джону не нравилось все. Не нравилось то, что это были какие-то вьетнамцы. Не нравилось то, что они были лучше. Не нравилось то, как они смеялись, снимая устройства наблюдения. Их радиопереговоры с умными лицами о литературе тоже не нравились. Начальник охраны с разговорчиками о русской душе вызывал отвращение. Это надо изменить. Джон не знал еще, как. Джон считал себя бойцом, который не мог просто так опустить руки. Надо бороться, считал он, и победа придет. Не знал, где и когда, но придет, потому что по-другому просто быть не может. Не нравилось и то, что его не пригласили на итоговое совещание. Они, видите ли, посчитали его стажером с малым опытом шпионской работы. Плана не было, но было направление, в котором надо было работать. Джон считал себя может быть и не специалистом по шпионам, но специалистом по военной разведке, специалистом в военной науке – это точно. План родился такой. Он обратил внимание, что помощница Елена странно вела себя. Сначала Джон не обратил на это внимание. Это было на форуме в отеле. Она стояла на входе и вроде ничего не делала, но надо было видеть ее взгляд, когда там упал сотрудник. Все присутствующие удивились или испугались. Даже их охранник, готовый пойти на перехват, и тот был удивлен. А Лена не выразила никакой эмоции. То есть вообще никакой. Джон-то знал, что такой характер и силу воли – не поддаваться эмоциям и страху – нужно тренировать долгими годами и специальной подготовкой. А тут такое дело. В общем, Джон решил выяснить, что это за такой, с одной стороны, хрупкий и незаметный, а с другой стороны – сотрудник с идеальной выдержкой. Для начала Джон решил просто проследить и понаблюдать за ней. Как кто-то из великих полководцев сказал: «Надо ввязаться в бой, а потом видно будет». На основе наблюдений сделать определенные выводы, если найдутся, и тогда снова встретиться с руководителем группы и постараться указать на новые данные. А если повезет и он найдет что-то интересное, то возможны лучшие варианты. Вот чего точно не стоило делать, так это сидеть просто так, даже попивая кофе в уютной постели.

***

Итак. Джон уже час сидел в кафе напротив гостиницы, где проживали гости из Вьетнама. Оперативная квартира, откуда они наблюдали, была закрыта, и все спецоборудование вывезено. Джон был уверен, что и так справится. Вот, наконец, она вышла. Ох и походочка у нее. Прямо стихи пишет. Левой ногой пишет, а правой зачеркивает. Сейчас посмотрим, куда «писательница» пойдет. Джон двинулся за ней. Конечно, он держал расстояние и выглядел, как все, то есть никак не выделяясь. Она шла уверенно вперед и затем повернула на Седьмую улицу. «Это еще куда?» – подумал Джон. Еще долго они шли. И вышли к Военно-морскому мемориалу. Лена села на скамейку и стала смотреть на вход. Там стояли два полицейских. «И что?» – подумал Джон. Народу почти не было. Кроме Лены недалеко сидел какой-то мужик. И тут Джон увидел какую-то бабушку. Она шла, слегка нагнувшись вперед. В левой руке была сумка, а в правой – трость. Да, двигалась бабуся неторопливо. Зачем Лена тут сидит? Не на полицейских же пялится. Бабуля поравнялась с Леной и пошла дальше. Еще несколько метров – и подошла к мужику. И тут произошло интересное. Мужик почти подпрыгнул с места, выхватил сумку и рванул вперед. Один полицейский увидел это и двинулся на перехват. И то, что увидел Джон, пожалуй, его сильно удивило. Эта бабулька выровнялась и, подбросив свою трость, перехватила ее с другой стороны. Получилось что-то типа дубины. Ловко махнула и сбила с ног воришку. Походу, эта бабулька была знатоком кунг‑фу. Стойка и умение работать с палкой удивляли. Бабуся стала дубасить вора профессионально. А он только орал. Подбежавший полицейский стал останавливать бабусю от агрессивных действий. Воришка бежать уже не мог. Успокоив бабусю и вернув ей сумку, полицейский начал надевать наручники на воришку. Бабуся, успокоившись, повесив сумку и взяв палку обычным образом, спокойно поковыляла дальше. Вот так история. Джон, видевший это, стоял под сильным впечатлением. Тут Лена встала и пошла дальше. Что это было? Что Лена тут делала? Не получив ответа на эти вопросы, Джон продолжал следовать за ней.

***

Далее они попали на ипподром. Джон решил в такой толпе держаться ближе, чтобы не потерять объект слежки. Лена сразу двинулась к кассе. Джон стоял уже недалеко и слышал все, что говорили.

– Тысячу долларов на какой номер, мэм? – спросил сотрудник, принимая деньги.

– На любой.

– Простите, мэм. Я не понял.

– Поставьте на любой и скажите мне, на какой номер я поставила.

– Так нельзя. Меня могут обвинить в подсказке, если вы выиграете. Просто назовите номер.

– Назовите любой номер.

– Пять. Но я вам не говорил.

– Я ничего не слышала. Пятый номер снизу пойдет?

– Отлично. Кличка Звезда. Вот ваш билет, – сотрудник протянул билет и улыбнулся Лене.

Лена взяла билет и двинулась в зал.

«Что-то я не помню информацию об алчности русских. Вот сейчас мы всю правду и узнаем», – подумал Джон.

Лена прошла в зал и села на стул возле бара. Что-то сказала бармену, и тот налил ей стакан какого-то напитка. Они мило болтали. Время шло. Что интересно, сейчас начнутся скачки, а Лена болтает и смеется. И снова время шло. Раздался сигнал, говорящий о начале гонки, а Лена даже не пошевелилась. Зато Джон смотрел одним глазом на экран трансляции гонки. Звезда плелась сзади. Не совсем сзади. На предпоследнем месте. «Какую-то клячу назвали Звездой. Смешно. Профукала русская штуку баксов», – от этих мыслей Джону было радостно. Хоть где-то русским достанется по ушам.

Но дальше было не так смешно. Лошадь, идущая четвертой, споткнулась. Небольшая свалка – и несколько неудачников оказались последними на этом празднике жизни. Звезда резко улучшила позицию. Комментатор заезда был впечатлен вместе со всеми. На следующем круге произошла еще более удивительная вещь. Жокей лошади, идущей четвертой, остановился, затем приподнялся в седле и стал махать рукой, кого-то приветствуя из зрителей. Махнув еще раз, он нагнулся и продолжил гонку. Было красиво, но Звезда улучшила позицию.

Первое место шло вровень со вторым. Что они не поделили, непонятно, но после нескольких минут гонки они стали мешать друг другу и потом просто стали драться. Драться они явно не умели. Они просто махали руками, стараясь попасть по лицу соперника. Похоже, драться на скорости их не учили. Несколько секунд – и Звезда обошла дерущихся. Уж очень красиво Звезда продвигалась к первому месту. Комментатор просто кричал, объясняя нам, неучам, что такого просто не может быть никогда.

«И, кстати, о неучах. У нас в части был один умник. Большой спец по скачкам. Точнее сказать, по ставкам в скачках, – думал Джон. – Он рассказывал про формулы расчета ставок и как вычислять позиции. Голова шла кругом от этих замороченных формул. Главное – нужно точно угадать место, которое займет лошадь, даже если это место – последнее. Вот тут его Джон не понимал. Он считал, что ставить нужно только на первое место. Вопрос в том, какая лошадь выиграет».

В общем, Звезда звездила по-крупному. Она была уже на третьем месте. А Лена в такой важный момент совсем не переживала. Просто напивалась вместе с барменом. Ох, уж эти русские. Джон продолжал наблюдать за Леной и за изображением на экране.

А что там на поле? Звезда держится уверенно на третьем месте. Осталось два круга. Отставшие начинают подбираться к Звезде. И тут произошло снова необычное. Комментатор просто взвыл. Звезда, похоже, включила турбонадув. Не знаю, как это явление объяснить и как это называется у лошадей, но Звезда резко ускорилась. Как и за счет чего, но Звезда обошла оставшихся лошадей, как стоячих. Еще круг – и она была первой. Больше орущего комментатора, похоже, был удивлен жокей. Да он просто выпучил глаза и вращал головой от переполняющих чувств. Даже после гонга Лена не перестала пить. Только бармен указал Лене на окончание скачки, подняв палец вверх. Лена повернулась, поблагодарила бармена. Заплатив за напитки, двинулась к кассе. Джон пошел за ней.

А с какой уверенностью и пренебрежением Лена брала выигрыш, это надо было видеть. И тут Джон вспомнил речь охранника о загадочной русской душе. Вот что тут точно подходит, так это загадка. Загадка про выигрыш Звезды. Джона просвещали насчет скачек и показывали примеры видео, но таких фокусов Джон не видел. Ладно, лошадь споткнулась, удивительно, но бывает. Но драки между жокеями – это что-то из фантастики. А чудик, что остановился и кому-то махал рукой, это про что? Ну и финишный рывок с ускорением. Это, конечно, суперзагадка. А еще большей загадкой было то, что эти фокусы произошли в одном заезде. Причем когда здесь были русская и Джон. С Джоном ладно. Понятно. Он здесь точно ни при чем. А насчет русской вопросы остались. Особенно вспоминая их выкидоны за последние дни. И, конечно, после затуманенной речи охранника о русской душе посередине, а сердце – слева.

И после нескольких минут Джон вдруг вздрогнул. Как это Джон ни при чем? Может быть и причем. Может все это шоу ему показывали? Сомнения, конечно, были. Но Джон вспомнил почему-то показательное выступление бабушки-каратистки. А что, если эти два события рассматривать в одной цепи? Тогда вопрос, зачем Джону это все показывать? Смысла в этих событиях не было никакого. И главный вопрос: Лена знает, что я за ней слежу? Что-то кольнуло внутри. Очень похоже на то.

Нет. Этого не может быть. Что за бред? Опять мне мерещатся заговоры и прочая ерунда. Не могла Лена такое устроить. Просто не могла. Это, наверное, пиво виновато, которое он брал из автомата, чтобы быть как все присутствующие в баре. Видно, подмешивают что-то в алкоголь для расслабления.

«Что-то вопросов слишком много, – подумал Джон, – и их не становится меньше. Надо что-то делать. Что-что? Надо брать Лену и тупо допросить. Как она двигается и ходит, можно с уверенностью сказать, что она никакими умениями в единоборствах не обладает. Так что все будет тихо и без сюрпризов».

***

Джон заранее подготовил автофургончик. Домик на берегу озера ему достался от бабушки. Красивый вид и вдали от любопытных соседей. То, что нужно для планов Джона. План, кстати, можно было детально не разрабатывать. Пистолет, фургон, подвал на берегу озера – и весь план.

***

На углу Десятой Лена остановилась, посмотрела по сторонам и повернула в сторону отеля. Прошла мимо свадебного салона, рассматривая свадебное платье. Из фургона, стоящего напротив, раздался шум. Лена повернулась и увидела, что на нее направил пистолет Джон.

– Садись, – сказал он, – и без фокусов.

Лена стала залазить в фургон.

– Руки, – сказал Джон.

Лена вытянула руки вперед. Джон застегнул наручники и пристегнул к борту фургона. Затем он вытащил черный мешок, намереваясь надеть его на голову Лене.

– Не стоит, – сказала Лена совершенно спокойным голосом.

Джон слегка опешил, но мысль про мешок на голову не пропала.

– На озеро так на озеро, – сказала спокойно Лена.

И только после этого Джон решил отложить мешок в сторону. Наверное, отсутствие окон и полупрозрачная шторка водителя его убедили больше.

Джон сел за руль, и они двинулись.

– Лучше ехать по Юг-кэпитал. Там пробка меньше. Если бы пользовался умной программой, она бы тебе показала, – сказала Лена.

Джон повернул голову и удивленно взглянул на Лену.

– Кстати, Пискатауэй-крик – это не озеро, как ты про это думаешь. Если бы ты читал википедию, то знал бы, – сказала Лена. Джон снова повернул голову и бросил на нее взгляд. – А если будешь вертеть головой, то можем попасть в аварию с тем автомобилем справа.

Тут автомобиль слишком резво подрезал автомобиль Джона. Тот еле увернулся, чтобы избежать столкновения.

– Это русские так ездят, – сказала Лена. – Не бойся, дорогой. Он все видел. Жалко, что ты совсем не путешествуешь по миру. Это, знаешь ли, расширяет кругозор.

– Все. Хватит, – сказал нервно Джон, – а то я тебе рот заклею.

– Подожди. В чем смысл моей кражи? Разве не в общении? Типа, ты задаешь вопросы, а я, типа, отвечаю.

– Это ты, типа, болтаешь слишком много. Поэтому и заклею.

– А кто хотел знать больше? Кто хотел разобраться во всем? Кто придумал такой примитивный план похищения? Я, что ли?

Джон еще раз бросил убийственный взгляд на Лену.

– Подожди, не говори. Я сейчас отвечу за тебя, – сказала Лена. – Ты оказался умней всей вашей команды и решил это доказать. Решил все сам узнать, так сказать, из первых рук. Насчет из первых рук – ты погорячился. Тут, скорее, из последних рук. Надо было тебе, чудику, мою начальницу арканить. Она и знает больше, и доктор наук как-никак. А ты знаешь, я вспомнила смешную историю. У нас есть такая газета «Из рук в руки». Так вот, у нас на выставке ходили девушки в бейсболках с этой надписью. Представь, идет красивая девушка, а у нее на голове написано «Из рук в руки». Правда, смешно?

– Обхохочешься.

– А что ты такой грустный? Едешь с красивой и веселой девушкой, а такой грустный. Скажи еще, что это ты такой сосредоточенный. Да расслабься ты. Впереди всего один патруль, да и то лошары за рулем. Этот Майкл смешной совсем. Представь, забыл дома патроны к пистолету. И вот, когда надо было применять оружие, достает Майкл пистолет и наводит его на преступника. А тут раз – и косячок с прибамбасами. Вроде и наводит пистолет. И прицеливается. И даже курок нажимает. А выстрел отсутствует. И только мысль в голове о конце света. О том, что мало успел в жизни. О том, что он еще молодой. Правда, прикольно?

– А ты всегда такая смешливая или по праздникам?

– И по праздникам тоже, – ответила, улыбаясь, Лена. – Ну ты вообще. Я его развлекаю, понимаешь. Веселю, как могу. Анекдоты рассказываю. Ладно, не анекдоты, а смешные истории. Тонко намекаю, что девушка я веселая. Практически сейчас плясать бы начала, если бы мне какой-то хмырь руки не связал. А он тут рожи противные строит. Серьезность давай выключай. Или спрашивай тогда что-нибудь, а то я с тобой с тоски умру еще до пыток.

– Каких это пыток? – спросил Джон.

– Ты меня запутал совсем. Спецназовец. Специалист по рукопашному бою. Сотрудник службы безопасности, правда, новенький. Сотрудник, считающий, что он умнее всех. И как, скажи мне, как ты решил суперсекретные данные у меня выпытывать? Уговорами? Ха-ха-ха. Или подкупить решил? Да у тебя своих накоплений после службы в армии и бабушкиного наследства всего-то тысяч двадцать. Не смеши. За такую скромность меня не купишь. Тем более ты видел, как я козырно на лошадей ставлю. Колись уже.

– Я тебе укольчик один сделаю. И ты у меня запоешь по-другому.

– Ой, умора, я тебе скажу. Я тут болтаю, не останавливаясь, а он мне для ускорения еще и укольчик сделает. Да у тебя уши отвалятся от моих разговоров.

– Я чувствую, что уже начинают.

– Вот это молодец. Уже склонность к юмору показываешь. Правду сказать, юмор – это хорошо. Вот только если бы в вашей армии еще и сообразительность подготавливали, то вообще было бы отлично.

Взгляд Джона был еще злее.

– Не боись. Тут твоей вины нет. Это ваша разведка подкачала. Мы-то знаем, что вы, американцы, люди простые, если не сказать примитивные. И если вам нужно что-то узнать, то после пыток вы сразу укольчики колете. А мы на этот случай ампулу в воротник вшиваем. И если ее надкусить, то я буду петь уже свою песню, а ты, простофиля, будешь думать, что слышишь правдивую серенаду.

– Посмотрим еще, что к чему.

– Ой-ой! Лучше бы подумал, что будешь брать меня, молодую и наивную девушку, своим обаянием. Я подумаю-подумаю и, может, соглашусь. Да что там думать, я уже согласилась. Спрашивай меня, о чем хочешь. Я вся твоя.

– В смысле?

– Замучал уже своими разговорами. Спрашивай, говорю, что хочешь, пока моя доброта к мужскому полу проснулась. Что ты там хотел узнать у меня под пытками.

– Ага. Я так прямо и поверил. Я больше верю воздействию укола.

– А ты начни. Может, тебе понравятся мои ответы и тебя за уши не оттянешь.

– Ладно. Если что, я потом повторю с уколом.

– Начинай уже, болтун.

– Как охранники находили устройства наблюдения?

– Ты все-таки от дороги не отвлекайся. А то не доедем, не дай бог, и ты не узнаешь самое интересное. А вот и, кстати, обещанный анекдот. Четыре часа утра. Мужик встает с кровати и начинает собираться. Завтракает и одевается. «Моня, – спрашивает жена, – ты куда собрался? И почему так рано?» А мужик ей и отвечает: «Знаешь, дорогая, поговорку “кто раньше встает, тому Бог дает”». И, решительно одевшись, выходит на улицу. Через час возвращается в одних трусах. «Что случилось?» – спрашивает жена. «Кто-то вышел раньше меня», – отвечает муж. Правда смешно? Так вот. Мы просто были там раньше вас. Все поставили в лучшем виде. А ваши умники. Почему умники?! Нет. Ваши тупицы не догадались в обычном отеле проверить прослушку перед установкой своей. А знаешь, что было самое сложное? Так это объяснить нашим охранникам, как нужно было себя вести, имитируя красивый поиск устройств. Ну, ты знаешь этих тупоголовых спецназовцев. Ты ему: «Пройди так. Повернись вот так. Сделай умный вид. Улыбнись американской улыбкой в камеру». Нет. Пошел, как тракторист. И со своей дурацкой ухмылочкой вырвал устройство. Ну ты видел. Да вы там все видели. Вот где, скажи мне, красота? Где эстетика? Вас там в армии хорошим манерам совсем не учат? Похоже, только руками махать и учат. А вот так красиво махать с оттопыренным мизинцем? А?

– Ты мне скажи, как ты с таким языком дожила до сегодняшних дней? Что-то руки у меня так и чешутся.

– В очередь пожалуйста.

– Хоть где-то я прав.

– Не льсти себе, правовед ты наш. Давай, дальше задавай свои дурацкие вопросы.

– Почему дурацкие?

– Когда мы закончим беседу, ты все и поймешь. Я жду вопросики.

– Это вы вскрыли наш сервер?

– Конечно. И не только сервер. А также всю вашу систему безопасности. Вы там все и так поняли. Вопрос-то в чем?

– Как?

– А зачем я тебе анекдот со смыслом рассказывала? Вот не умеете вы, американцы, думать во временной цепочке. Все было гораздо раньше до всех этих событий. Конечно, мы вскрыли операционные системы гораздо раньше. А Интернет когда изобретали, думали, вы первые такие умные? А кстати, ты знаешь, сколько русских программистов работает в «Майкрософт»? Вижу, не знаешь. Также вижу, как до тебя начинает доходить, что много. Вы платите деньги на разработку защиты, а мы платим лучшим хакерам за взлом этой защиты. Это же ваша американская штука. Ничего личного – только бизнес. Вот и получается, что любого человека можно подкупить. Пусть даже разработчика систем радиоразведки.

– А что там за ерунда с радиопереговорами?

– Это совсем просто. У каждого охранника стоит перекодировщик. Он говорит одно, а компьютер голосом охранника говорит другое. Ты только тему задавай. Мы же знали, что ваши захотят с усердием, желающим лучшего применения, сидеть на наших ушах. Вот вам подарочек и придумали. Опять же смешно получилось. Как тебе фраза: «Какое оружие самое лучшее? – спросил шах Абасс великого Моурави. А тот ему ответил: – То, что под рукой»? Нравится? Мне тоже нравится. Тем более, что я это придумала. Или точнее сказать, прочитала. А ты книжки читаешь? А? Куда там. Похоже, все время уходит на то, чтобы в людей пистолетами тыкать. Да видела я твою квартирку. С ума сойти. Дыра так дыра. Такой бардак в доме. Жениться тебе надо. Чтобы порядок дома был. И обязательно надо жениться на такой веселой, как я. Ты же посмотри на себя в зеркало. Это же ужас какой. Сплошная грусть. Как говорится, грусть тоска меня съедает и дерьмом закусывает. А из книжек одни комиксы. Вот комиксы – это же хрень несусветная. В книжке главное – интересное чтение и воображение. А комиксы? За тебя какой-то хмырь все нарисовал, тебя не спрашивая. Слова в рот нарисовал. В общем, историю представил, а твое воображение выключил. Превратил тебя в итоге в дебила. И что тут интересного? А мне не нравится, когда из меня делают дебила. Еще вопрос давай.

После некоторой паузы Джон спросил:

– Откуда ты все это знаешь?

– Джон, а ты как думаешь, тебе поверят, когда ты все, что узнал, расскажешь? Поверят в то, что я тебе так просто все рассказала?

– Если я буду убедителен, поверят.

– Поверят в то, что у вас крот?

– Врешь.

– А ты знаешь, что совещание «по нашу голову» мы прослушивали? А то, что нас хотели сбить, ты знаешь?

– Как? Не может быть.

– Может, Джон, может. И ты это знаешь. Ради высокопарных слов о безопасности нации ваши ребята пойдут на что угодно. Джон, а вы русских боитесь? Как воинов?

– У нас считают, что вы лучшие воины на планете. После нас, конечно.

– Не смеши. А немцы как тогда?

– Они сдулись. Со своими евродемопорядками. Случай, когда жену насилуют, а немец звонит в полицию, меня окончательно убедил в том, что там не осталось бойцов.

– Слушай, Джон, а я тебе кое-что скажу. Ты знаешь, Джон, – сказала Лена и после паузы продолжила: – я думаю, тебе не поверят. Какой бы ты убедительный не был.

– Это почему?

– Я больше скажу. Ни одному твоему слову не поверят. А потому, Джон, что я – ведьма.

Джон резко ударил по тормозам. Это хорошо, что машина свернула с трассы на дорогу, ведущую к домику, и сзади никого не было. В зад точно кто-то бы въехал. Джон от такого торможения слегка ударился лбом о переднее стекло. Потирая ушиб, Джон вытаращенными глазами посмотрел на Лену.

– Вот так вот и открывается правда неожиданно. А теперь, Джон, серьезно, без шуток.

Лена сменила улыбку на серьезный взгляд. И дальше продолжала серьезным и погрубевшим голосом:

– Ты, правда, думаешь, что ты самый умный? И т?, ы, правда, думал, что тебя хорошо подготовили в вашей военной шарашке? Наши ребята поставили тебе датчик и сказали, что ты возле нашего отеля около двух часов ошиваешься. Я это и без них знала. Я твой запах отлично помню. Я его за километр могу определить даже в мегаполисе. И мысли мне твои понятны, как дважды два. Ты решил за мной проследить и допросить. А я подумала, что над тобой надо поработать. Мужик ты вроде не пропащий еще. Может, если над тобой поработать, то может что и получится хорошее. Тебе же уже пытались что-то объяснить. Валдис немного переборщил с объяснением понятия «русской души», но ты все равно не понял. Вот, думаю, надо продолжить работу над заблудшей душой. Следить он за мной начал. Ха‑ха. Про шарашку я говорила?