скачать книгу бесплатно
«Помяни демона…»
От неожиданности Райя забыла про все обязательные любезности, и Морн, воспользовавшись этим, взял инициативу в свои руки.
– Госпожа, – он кивнул ей, – приятно увидеть, что кто-то еще предпочитает подобные прогулки.
Райя собралась. С главой тайной службы она до этого ни разу не общалась, но в последнее время перестала удивляться сюрпризам, приятным и не очень. А еще девушка очень хорошо помнила, как он подмигнул ей. От воспоминания по спине пробежал холодок.
– Господин Морн. Не ожидала встретить вас в таком месте, но от этого наша встреча не становится менее радостной.
Мантия хмыкнул. Она впервые смогла рассмотреть его настолько вблизи и с удивлением поняла, что Морн ниже ее. Мужчина сутулился, а лицо казалось слепленным из глины. Словно ученик гончара впервые пытался вымесить что-то пристойное, ткнул пальцем тут, подправил там, потом смял и забросил на дальнюю полку. Кривой рот будто существовал отдельно от всего остального, на вытянутом лице со впалыми щеками темнели глаза. На верхней губе бледнел небольшой шрам, еще один красовался на лбу, скрываясь где-то под темными с проседью волосами. Несмотря на жару, Морн зябко кутался в свою черную мантию.
– Благодарю за добрые слова. Насколько я помню, вас завтра ожидает путешествие? Прошу извинить, услышал концовку вашего разговора…
Он перевел взгляд на Фиону, та стушевалась. Райя обратила внимание на слово «концовка». Намек был ясен – кончается один разговор и начинается другой. Отец бы не одобрил, собачкам с волками не быть в одной стае, а Морн был самым опасным волком. А может, и чем-то пострашнее, например черным сутулым пауком. Но раз он пришел к ней сам, на то были причины. Райя ни на секунду не поверила в обычную прогулку с осмотром цветочков и последующим возникновением у нее за спиной. Мантия прекрасно знал, куда она завтра отправляется и зачем.
– Это Фиона, моя камеристка. Фиона, дорогая, я хочу, чтобы ты лично проконтролировала погрузку всего перечисленного. Не стоит доверять заботу о нашем комфорте стражникам. Там явно потребуется женская рука. А господин Морн, я так полагаю, скрасит мое одиночество.
Фиона, на мгновение замешкавшись, моргнула своими васильковыми глазами. Облизнув губы, посмотрела на Морна, потом кротко кивнула:
– Конечно, госпожа.
Подобрав юбки, камеристка поспешила к дверям. Морн, все так же ухмыляясь, проводил ее взглядом. Затем повернулся и внезапно подхватил Райю под локоток. Касание было внезапным и, учитывая обстоятельства, не особо приятным. Но она приняла правила игры. Средних лет мужчина придерживает придворную даму под ручку во время расслабляющей прогулки. Идиллия.
Они пошагали вперед. Мантия с живым интересом крутил головой, словно и правда наслаждался окружением. Молчание затягивалось. На удивление от Морна весьма приятно пахло. Не потом, кровью и чернилами, как можно было бы подумать, а легким, чуть уловимым цветочным запахом.
«Неужели он пользуется духами?»
– Чудесный запах, не так ли?
Райя вздрогнула. Глава тайной службы умеет читать мысли? Как банально. Затем проследила за его взглядом и благосклонно кивнула.
– Безусловно. Это кремерские розы, они славятся не только своим ароматом, а еще и легким сливовым оттенком.
– Разбираетесь в цветах?
– Изучение всевозможных растений было частью моего обучения. Подбор и вручение даров – неотъемлемая часть дипломатического процесса: в одних уголках страны ценятся букеты из столичных сортов, в других – сухоцветы и сборники трав. Вышеупомянутые розы, например, в большом почете на севере, там они не растут, поэтому венки из кремерских растений демонстрируют крепкие связи владельца с южными землями.
– О, какая чудесная подробность! В таком случае не могу не спросить: какие дары отправятся завтра в Фарот, ведь помимо кнута всегда требуется пряник, я прав?
– Не знала, что везу кнут, поэтому не подготовила пряника. Эта поездка планируется сугубо деловой.
– Даже так? Прошу прощения за мою неосведомленность, не будете ли вы так любезны рассказать поподробнее?
«Все-то ты знаешь, а уж про Фарот тебе точно известно куда больше, чем мне».
– С удовольствием. Завтра, вскоре после рассвета, я выдвинусь в путь, и если в дороге все сложится благоприятно, то через шесть дней мы достигнем главных ворот города. Там меня ждет короткое знакомство с господином Стомундом. Он предупрежден, что мне потребуется ознакомиться с сопутствующими документами.
– Отчетные бумаги. – Морн едва заметно кивнул.
– Вы крайне проницательны! После этого еще почти день в пути, и карета прибудет непосредственно к рудникам. Там я понаблюдаю за работой церкви и местного гвардейского корпуса, оценю и определю причины упомянутых на собрании несоответствий.
Морн оскалился:
– Чудесно. А после выявления этих причин – что же дальше?
– По возвращении в Фарот нужные люди будут проинформированы об итогах поездки – со всей надлежащей любезностью, конечно же. Нет сомнений, что впоследствии любые затруднения будут устранены, а владыка получит подробный отчет. Поставки рун будут нормализованы, а выступления привратника Хейзела на собраниях вновь станут для всех редким подарком. Увы, нечасто удается обойтись совсем без потерь.
Последней колкостью Райя прощупала почву. За учтивостью и этикетом скрывалось нечто куда большее, иных разговоров в столице не вели. Но насколько далеко можно зайти в этом случае… Морн знал все и обо всех, а сам оставался загадкой. Улыбка на кривом лице немного ослабла.
– Со всей надлежащей любезностью, ну конечно. Я, к сожалению, не так силен в дипломатии, это ваша прерогатива… Позвольте поинтересоваться: если не подкрепить свои изыскания вкусным пряником и не помахать кнутом перед нужными людьми, думаете, они поделятся с вами своими секретами?
– Не могу знать, о каких секретах вы говорите. Нет сомнений, это какая-то досадная ошибка, и, безусловно, в Фароте будут только рады, если мы поможем ее найти и исправить. Или вы считаете иначе?
Райя бросила пробный камень. Жонглирование словами было увлекательным, но Мантия за все время только сыпал вопросами, не выдав и крупицы информации. Ну же, серый волк, черный паук, поделись со мной, что тебя тревожит? Почему ты тратишь время на Фарот, хотя должен в первую очередь заботиться о столице? Своим местом и расположением в глазах владыки рискует Хейзел, а не ты. Значит ли это, что задержки поставок могут отразиться не только на яркости ламп в коридорах?
Морн больше не улыбался. Словно провели рукой по воде: по лицу пробежала рябь, морщины прорезали лицо, шрамы стали бледнее прежнего. Теперь он был похож на себя во время собраний, мужчина с лицом старика, старика, видевшего слишком многое. Он причмокнул губами:
– Давайте отвлечемся от пустой болтовни. Поверьте, мне этого с лихвой хватает во время изложения отчетов владыке или послеобеденного общения со святым отцом. Речь вьется, как вьется по стене этот цветок, – Морн кивнул в сторону плюща на стене, – но в ней много слов и мало смысла. Думаю, вы не будете против поговорить, не тратя время на мишуру?
Райя тоже стерла улыбку с лица.
– Тем не менее вы ответили вопросом на вопрос, а сравнение с цветком на стене… Очень поэтично, я восхищена.
Он поднял ладони.
– Туше. Окружение диктует свои порядки. Что касается вашего вопроса, протеже достопочтенного Гидеона вряд ли могла подумать, что все будет так просто, я уверен. Нет сомнений, за всем этим кроется интересный секрет, и именно его нам потребуется узнать и разгадать.
Мантия даже помахал рукой в воздухе, демонстрируя, насколько будет интересно.
– Нам? Увы, не доводилось общаться ранее, но я была уверена: уж вам-то помощники точно не нужны.
– Глубоко в душе вы заставили меня улыбнуться. Большая часть моей службы связана с тем, чтобы найти себе помощников и направить их в нужную сторону. Затем получить отчет и предпринять ответные действия, если требуется.
– А теперь вы отправляете за отчетом меня?
– Вы мне льстите! Кто я такой, чтобы руководить действиями столь высокородной дамы. Вас направил в Фарот владыка, и отчитываться вы будете перед ним.
Он снова вплел в свою речь подобострастные обороты. Райя выжидающе уставилась на него, Мантия кашлянул.
– Конечно, мне пришлось вмешаться к концу собрания, но, по-моему, никто не был против. Болтовня Хейзела… Даже в сухих цифрах Роже порой больше смысла, сколько золотых будет потрачено на очередной карнавал. Гораздо важнее то, о чем Хейзел не говорит, а это вам и предстоит выяснить.
– Думаете, он что-то скрывает?
– Или скрывают от него. Хейзела интересует только количество тарелок на столе во время обеда, и на это его навыков счета хватит, но не более. Всю остальную информацию он получает от подчиненных.
– На собрании вы выступили не по просьбе владыки?
– Решили засыпать меня вопросами? Пусть будет так. Как вы могли заметить, на собраниях я предпочитаю наблюдать. Заметил за вами то же свойство. И поэтому мое слово имеет вес – в редкие моменты, когда мне есть, о чем высказаться. Владыка знает об этой моей особенности, поэтому без капли удивления переключил свое внимание на Фарот. После собрания мы с ним побеседовали, и он остался доволен моей аргументацией. Дальше дело за вами.
Они помолчали. Райю озарила догадка.
– Если поставки нарушены уже около года, вы, разумеется, были в курсе все это время?
– И снова вы мне льстите. Да, многие новости я узнаю раньше других. Но есть и множество других дел, помимо наблюдения за поставкой рун в столицу. Я, знаете ли, сторонник старого доброго огня, как для готовки, так и для обогрева. Не говоря уже об оружии. Руны каждый день дарят нам поразительные открытия, хотя обычное железо все так же безотказно.
– Думаю, эту новость вы узнали тоже раньше других.
– Вы правильно думаете. Я стараюсь отработать каждый золотой, который получаю из городской казны.
– Вы могли упомянуть об этом ранее, только на прошлой неделе было еще два собрания. Обсуждалась просьба Хослоу по увеличению бюджета на рунное вооружение и снижение урожая из-за жары. На первом вы не присутствовали, а на втором промолчали. Ждали, но чего? Единственное, что приходит мне на ум, – мой отец был свободен. В конце недели он получил направление в Розарию.
Он склонил голову.
– Ваша проницательность делает мне честь.
– Значит, не отрицаете. Хотели, чтобы владыка отправил именно меня. Почему?
– Хотел, чтобы на проблему взглянули по-новому. Такой ответ вас устроит?
– Не совсем. Я благодарю вас за откровенность, и все же порой ваши ответы лишь добавляют загадочности.
Кривая улыбка вернулась.
– Ваш отец – хороший дипломат с огромным опытом. Почти сорок лет на благо Аргента, если я не ошибаюсь? Если завтра какой-нибудь лорд северных земель начнет бить кулаками по столу, то вашего отца можно отправлять к нему в замок в гордом одиночестве. Обратно он вернется с дарами для владыки и северной клятвой преданности. Всегда нужен человек, который улаживает конфликты и налаживает связи. И ваш отец делает это крайне успешно, но всегда одинаково. За сорок лет у него выработались определенные привычки. Злому псу – бросить кость, пугливую лань – приласкать, гордому орлу – поклониться. Вам же предстоит приласкать злого пса. Так, чтобы он этого даже не понял и не откусил руку в процессе.
Райя нахмурилась.
– Вы сгущаете краски. Ни для кого не секрет, что люди подворовывают, это происходит на всех уровнях. В Фароте кто-то попытался откусить больше, чем следовало. Он обратил на себя наше внимание и теперь поплатится. Но я не планировала засовывать руку в собачью пасть.
– Если по приезде к вам в ноги бросится местный привратник и покается, что отправлял часть рун на сторону, то по возвращении в столицу я пришлю вам в покои бутылку вина. Но в ответ попрошу вас об ответной любезности. Когда вы вспомните этот разговор и поймете, что мое беспокойство имело под собой основу… Прошу вас постучаться в мою дверь и изложить свои опасения, а лишь потом отправиться с докладом к владыке. И да, я пью только красное.
Тени удлинились. Солнце почти скрылось за городской стеной. Райя покачала головой.
– Отец бы на такое не пошел, он ставит владыку даже выше семьи, так мне казалось в детстве. Теперь-то я понимаю, что иначе было нельзя. Или можно? Спасибо за приглашение, но если вы хотите, чтобы я постучалась в вашу дверь, то, может, дадите мне подсказку?
– Наш с вами разговор – уже подсказка. Обычно я не веду бесед с юными девушками в дворцовых садах. В другие дни мои собеседники куда уродливее, а обстановка – гнетущая. Поэтому прошу отнестись к вашей миссии с предельным вниманием. Но если вы просите большего… По прибытии в Фарот найдите время на частную прогулку. В получасе пути от городской стены, в восточной части города, вы найдете таверну «Кошачий двор». Надо сказать, напитки там чудесные, хоть простуду лечить. А во время заказа между делом передайте трактирщику привет от дедушки Фрея, за его здоровье можно не беспокоиться. Мужчина за стойкой будет рад услышать подобного рода новости. Думаю, в ответ он расскажет много интересного о происходящем.
Морн снова сложил руки за спиной, словно показывая, что разговор подходит к концу. В процессе они обогнули южную часть сада и поравнялись с воротами, ведущими в главное крыло. Сутулый мужчина покачался на пятках, прокашлялся.
– Не смею больше отнимать ваше время, позвольте лишь уточнить: юная девушка, беседу с которой я так грубо прервал ранее, – она отправится с вами?
Неожиданный вопрос поставил Райю в тупик.
– Конечно. Фиона – моя камеристка, и, несмотря на юный возраст, она отлично справляется. На ее плечах вся организация: как до начала поездки, так и в процессе нашего путешествия. Этот вопрос должен меня обеспокоить?
Черная мантия отрицательно мотнул головой и улыбнулся.
– Напротив, хотелось удостовериться, что в дороге с вами будет друг. А теперь… Желаю удачи!
Он повернулся на каблуках, взметнулись в воздух полы мантии, и глава тайной службы скрылся в дверях.
Глава 8. Рикард
– Давай, выходи!
Гвардеец для наглядности постучал по клетке металлической рукой. Решетка отозвалась глухим гулом, редкие песчинки осыпались на землю. Рик оттолкнулся руками, свесил ноги и встал на твердую землю. Следом вылезли Долан, Альбус и Крид, клетка опустела. Стражник ткнул рукой в сторону.
– Постройтесь!
Юноши проковыляли на затекших ногах в указанное место, встали в ряд. Все молчали. Из оставшихся двух клеток на них смотрели бывшие спутники. По унылым лицам можно было легко прочитать их мысли. Эти клетки отправятся к столице, значит, еще минимум неделя в пути… Неделя тряски и сна на скудном пучке соломы. Правда, там их ожидают те же рудники, но уже столичные, а любой сидевший в клетке в своей голове оттягивал момент каторги как можно дальше.
Во время последнего броска, на рассвете, стражники, не стесняясь, обсуждали, кого оставят возле Фарота. Спорили так, словно юноши были грузом, который каждому гвардейцу приходится тащить на плечах.
– Я правлю эту клетку уже больше клятого месяца! А вы прицепились всего пару недель назад, вот и следи за юнцами! Потерпишь неделю, не развалишься, у меня уже задница приняла форму скамейки, сил нет!
Гвардеец, сидящий на козлах повозки, обиженно сопел, но возразить не мог, третья клетка присоединилась к ним в середине пути. На второй повозке стражник возмущенно махал руками и атаковал в ответ:
– Мы-то одинаково едем! Ну ты удумал – я, значит, при юнцах, а ты всю неделю не при делах, рядом поскачешь?
– Мою клетку первой заполнили, лошади уже с трудом тянут!
И так почти час. Капитан сначала не вмешивался, ехал во главе, не сводя взгляд с приближающихся стен. Затем резко прервал перебранку:
– Сгрузим первых. Рыжий, – он кивнул на Долана, – катается с нами почти два месяца, я уже сам поседел за это время. Всегда сгружают того, кого первого подсадили, развели тут. А ты, – он перевел взгляд на второго спорщика, – доведешь до столицы, не развалишься. И, напомню, вы тут все должны за ними приглядывать, а не о девках мечтать и по сторонам смотреть.
Гвардеец приуныл. Тот, что вез Рикарда и остальных, наоборот, приободрился и миролюбиво добавил:
– Да брось, как прибудем – с меня пиво!
На том и порешили. Рик краем уха слушал перебранку, но в основном всматривался вперед, глядя, как на глазах вырастают наблюдательные вышки и приближаются ворота. Сначала они были точкой на горизонте, потом пятном с кулак, и вот перед глазами появились деревянные створки с трех взрослых мужчин высотой. Стена была куда внушительней, чем казалось с холма. На башенках стояло по гвардейцу, которые, несмотря на ранний час, не томились, оперевшись на древко, а стояли ровно, провожая телегу взглядом. Один из них махнул рукой и крикнул вниз, отпирайте, мол.
Створки без скрипа разошлись в стороны, и телеги вкатились внутрь, оставляя ровные борозды на искрящемся песке. Гвардейцы перекинулись парой слов, капитан направил лошадь мимо пары сторожек в сторону правого частокола. Клетки выкатились на небольшую площадь: торцом она упиралась в небольшой гарнизон, а с другой стороны, в отдалении, белели рунные скалы. С того направления раздавался равномерный глухой стук, словно удары киянкой по дереву. Гвардеец спрыгнул, оставив козлы и подняв облачко пыли. Подошел к клетке и буркнул:
– Давай, выходи!
И вот они стояли в лучах рассвета. Гвардейцы молча чего-то ждали, смотря перед собой пустыми глазами – мыслями они были уже дома. Кто в кабачке с кружкой пенного, кто с женой в одной руке и непоседливым дитем в другой, ведь у каждого свой дом. Капитан тихо переговаривался с одним из стражников. Лошади трясли гривами и фыркали, искрящаяся пыль им явно не нравилась. Даже Корин не ухмылялся, лишь свесил руки сквозь решетку и нет-нет, а поглядывал в сторону белых камней. Долан наклонился и шепнул Рику в ухо:
– Интересно, срут они тут тоже в масках?
Рик промолчал, хот понял, о чем речь. Некоторые встречные стражники носили на лицах защитные маски из тонкой металлической сетки. Со множеством мелких отверстий, застегнутые на затылке, они полностью закрывали нос и рот. Не идеальная защита, но разумная мера предосторожности. Они были сделаны из серебристого металла, того же самого, из которого были отлиты доспехи каждого присутствующего гвардейца. Их конвоирам маски не полагались, поэтому военные нервно переминались с ноги на ногу, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
Услышав шепот, ближайший гвардеец повернулся к ним. Возмутиться он не успел, капитан зычно рявкнул:
– Идут! Ну-ка, выпрямились, не позорьтесь!
Гвардейцы подобрались. Со стороны гарнизона, поднимая пыль, надвигалась кучка всадников. Минута, и они поравнялись с клетками, осадили лошадей, слезли на землю. На пару гвардейцев Рик не обратил внимания, привык к блеску доспехов перед глазами. Другие двое представляли куда больший интерес хотя бы тем, что выглядели до смешного карикатурно.
Ближе всего стоял священнослужитель, болезненно худой, в простой белой рясе, с бритой налысо головой. Выражение его лица было сухим, как бумага. Скользнув глазами по клеткам, он замер, буравя взглядом колонну новоприбывших.
