На краю тишины

Вики Стар

На краю тишины

Глава 1. Когда небо трескается

Лея

Я всегда любила смотреть вниз – с балконов, крыш, лестничных пролётов.

Наверное, это про контроль. Пока ты выше – ты в безопасности.

На первом курсе у меня был ритуал: чай в бумажном стаканчике, наушники, и подоконник в библиотеке на пятом этаже. Скрипучий, обдирающий джинсы – но всегда пустой.

Там не было людей. А значит – не было лишнего шума.

В тот день всё было иначе.

Я опоздала. Препод завалил, лифт не работал, на улице мерзко моросило.

А когда я поднялась, моё место уже заняли.

Он сидел, прислонившись к стеклу, будто так и надо. В чёрной куртке, с сигаретой в пальцах (в библиотеке, Кай!), и в наушниках, из которых бил глухой бас.

Я застыла. Сжала стакан – обожгла пальцы.

Он даже не обернулся.

– Это моё место, – сказала я. Спокойно. Ну, почти.

Он поднял глаза. Серые. Тяжёлые. Слишком взрослые для студента.

Не двинулся. Только слегка усмехнулся.

– Уже нет.

И отвернулся.

Я могла уйти. Отпустить колкость. Пожаловаться.

Но осталась.

Втиснулась на край подоконника – в двадцать сантиметров между ним и стеклом.

Он снова посмотрел. Медленно. Как будто разглядывал, не торопясь.

Я поймала его взгляд – и не отвела.

– Ты всегда такая упрямая? – спросил он.

– А ты всегда такой хам?

Он улыбнулся. По-настоящему. И почему-то эта улыбка осталась со мной дольше, чем стоило.

Я уже знала, что его зовут Кай.

Что он на третьем курсе. Что к нему не стоит подходить.

Что у него на спине татуировка – обрывки карт (не спрашивайте, откуда я это знаю… хотя ладно – девчонки обсуждали, он многим нравится).

Кай затянулся сигаретой, хотя она почти догорела. Да, мы в библиотеке, а он курит.

Щёлкнул пеплом в крышку стаканчика и уставился в окно.

– Ты могла выгнать меня. Почему осталась?

Я не сразу ответила. Казалось, он задаёт вопрос нарочно – будто проверяет. Или провоцирует. А может, и то и другое.

– Потому что ты мне не указ.

– Правда? – он чуть наклонился. – А выглядишь как та, кто всегда делает «правильно».

Я усмехнулась.

– А ты – как тот, кто делает всё «неправильно».

– Попал в яблочко?

– Не знаю. Я ещё не решила, ты скучный или просто грубый.

Он снова усмехнулся. Спокойно. Беззлобно.

И вдруг сказал почти шёпотом:

– А я вот уже решил. Ты интересная.

Меня это сбило. Не сам комплимент – его тон.

Это не было заигрыванием. Это было… утверждением.

Словно он нашёл что-то – и сам не знает, рад ли.

– Бывает, – ответила я коротко.

Молчание. Только бас из наушников и капли дождя по стеклу.

Я чувствовала, как напряжение между нами дышит.

– Ты с какого потока? – спросил он.

– Филфак.

– Объясняет твой стиль разговора.

– А ты?

– Архитектура.

– А-а… поэтому ты так вольготно чувствуешь себя на подоконнике?

– Технически – это часть конструкции. Я просто её тестирую.

Я хмыкнула. Он не смеялся, но внутри меня росло ощущение: он не просто хулиган.

Он – как магнит. Снаружи спокоен, внутри – опасен.

Он встал. Не резко. Потянулся – будто всё это время просто ждал, когда я уйду. И не дождался.

– До встречи, филфак.

– Думаешь, она будет?

– Уже произошла.

Он ушёл. И в библиотеке снова стало тихо.

Только воздух больше не был прежним. Он пах дымом и чем-то ещё. Неуловимым.

Он оставил после себя след, как царапина на стекле. Небольшую. Но глубокую.

Кай Лембре.

Имя, которое здесь произносили либо шёпотом, либо с наигранной бравадой.

Архитектура. Третий курс. Его знали даже те, кто с ним ни разу не говорил. А таких – большинство.

Он почти не ходил на пары, но сдавал сессию лучше всех.

Не тусовался, но появлялся на самых громких вечеринках – внезапно, молча, и так же исчезал.

Кто-то говорил, что он ночует в мастерской. Кто-то – что живёт один в старом доме на окраине.

Кто-то видел его с битой. Кто-то – на мотоцикле без шлема. Кто-то – в галерее, на открытии выставки.

В чёрной рубашке и с глазами, будто он уже всё это видел раньше.

Но никто не знал его по-настоящему.

А я… я просто сидела рядом. Пятнадцать минут.

И мне этого уже было мало.

Я впервые увидела его прошлой осенью.

Тогда я была на первом курсе. И, если честно, он меня не заинтересовал.

До сегодняшнего дня.

Так я и осталась сидеть на подоконнике, упрямо вглядываясь в город за окном.

Турин.

Небольшой город на севере Италии, где даже воздух кажется старше времени.

Здесь улицы будто сужаются к вечеру – не чтобы запутать, а чтобы столкнуть тебя лбом с чем-то важным.

Здесь холод проникает под одежду, но не достаёт до мыслей.

Здесь каждое здание дышит историей, кофе подают так, будто это признание,

и никто не спешит – потому что всё главное происходит в тени.

Город камня, кофе и теней.

Он идеально подходил ему.

Глава 2. Город дышит тишиной

Лея

Я проснулась в 6:40 – как всегда.

Не потому, что люблю утро.

Просто тишина в это время чище.

Квартира была такой же, как и всегда: аккуратной, белой, слишком большой.

Свет скользил по паркету, как по сцене.

Всё вокруг будто напоминало – ты живёшь красиво. Но не обязательно счастливо.

Я спустила ноги на холодный пол и накинула тёплый халат.

На кухне – идеально выстроенные баночки с чаем, кофе, специями, которые никто никогда не использует. Холодильник забит дорогими продуктами, но есть хотелось просто хлопьев. С молоком.

Я села за высокий стол, поставила чашку на мраморную поверхность. Отец заказал эту кухню из Милана – «пусть будет качественно, Лея».

Он говорил это, как будто деньги решают, где заканчивается одиночество.

Кай.

Он не должен был появляться в голове первым. Но именно он и появился.

Сигарета в библиотеке. Улыбка. Его глаза.

Так не смотрят, если ты ничего не хочешь сказать.

Так смотрят, когда тебе всё равно – или уже ничего не страшно.

Я пыталась переключиться: открыла ноутбук.

Экран мигнул, выдал свет, слишком резкий для этого утра.

На вкладках – статья по эстетике, письмо от матери с сухим «Будь осторожна, в новостях передали дожди», и напоминание о каком-то вечернем событии в университете, куда меня не тянуло.

Даже сама не поняла, зачем поставила напоминание. Может, просто чтобы заполнить день.

На самом деле, я всё ещё учусь жить одна.

Иногда просыпаюсь и думаю, что это всё – не моё. Что вот-вот прозвенит звонок, и мама войдёт, как это бывало раньше: без стука, с чётким планом на день и критикой всего – от моих книг до моего выражения лица.

Они с отцом живут в Женеве.

Переехали, когда мне было пятнадцать – работа, перспективы, жизнь «на уровне».

Меня определили в закрытый лицей, а потом, по настоянию мамы, я поступила в университет в Турине. «Не в столице – но с историей, с культурой», – говорила она.

Когда родители согласились, чтобы я жила одна – я не поверила.

Но даже теперь, когда прошло уже полтора года, я всё равно жду подвоха.

Мама иногда появляется без предупреждения: с утра – звонок в домофон, потом – длинный взгляд по квартире и фраза в духе «Надо бы проветрить… и ты выглядишь уставшей».

Иногда мне кажется, она всё ещё не верит, что я взрослая.

Иногда – я и сама не верю.

Кай.

Снова – как выстрел в тишине.

Он всплыл в памяти так резко, как будто вчерашнее было сном, а он – его главный герой.

Уголок губ, поднявшийся чуть раньше, чем положено. Глаза.

Так не смотрят случайно.

Я закрыла ноутбук. Пить кофе расхотелось.

Пить вообще что-либо – тоже.

Хотелось просто тишины. И, может быть, сигнала, что всё под контролем.

В этот момент раздался звонок в дверь.

Резкий. Уверенный. Без паузы.

Как будто кто-то точно знал – я никуда не ушла.

– Лея, открывай, я знаю, что ты дома! —

Голос – звонкий, нетерпеливый.

Альба.

Я встала, потянулась через коридор, отворила дверь.

Альба влетела, как порыв сквозняка: в длинном пальто, с латте в одной руке и солнечными очками, несмотря на хмурую и дождливую погоду.

Сняла обувь на ходу, уже проходя вглубь квартиры, будто была здесь вчера. Хотя прошла неделя.

– Ты в курсе, что теперь ты – главная звезда университета? – выпалила она с порога. – Тебя уже три раза упомянули в чате потока, дважды – в «унитарте», и, кажется, даже кто-то спросил, где ты живёшь.

Она остановилась и пристально посмотрела на меня.

– Серьёзно, ты сидела рядом с Каем Лембре? Прямо рядом? На подоконнике? С ним?

Я молчала.

– Ты знаешь, кто он вообще? – продолжала она, уже не ожидая ответа. – Он полупризрак! Никто толком не знает, где он живёт. Говорят, что у него были проблемы с отцом – тюрьма, или побег, или что-то в этом роде. Мать – швея. Потом вроде его бабушка забрала. Или он сам сбежал? В общем, неважно это только слухи.

Альба устроилась на высоком табурете, будто ей положено.

– Он учится на архитектуре, но как будто живёт в параллельной вселенной. Появляется из ниоткуда, исчезает в никуда. Рисует на парах, но почти никто не видел его работ. Кто-то говорит, что он ездит ночью на байке. Другие – что он спит в мастерской. И да, его однажды видели с битой.

Пауза.

– И он с тобой заговорил? Серьёзно?

Она уже знала ответ. Но всё равно хотела это произнести вслух.

– Он не разговаривает ни с кем. Вообще. У него свой ритм, своя тишина, свои демоны. А ты —девочка из хорошей квартиры, с идеальными завтраками и напоминаниями на экране. Он – другой мир, Лея.

Она смотрела на меня, прищурившись. Словно пыталась вычислить: испугалась я или… увлеклась.

Я снова посмотрела в окно.

Город за стеклом всё ещё был серым.

Но казалось, будто он подслушивает.

– Ты вообще понимаешь, какое это социальное землетрясение? – Альба уже разогревалась, как всегда. – Кай Лембре заговорил с человеком. С реальным, живым. И этот человек – ты.

Она скинула пальто, сунула сумку на спинку стула и подошла ближе, будто хотела убедиться, не подменили ли меня за ночь.

– И, пожалуйста, не говори, что ты ничего не почувствовала. Даже воздух в чате накалился. Девочки со второго курса писали, что "та, кто с ним сидела", выглядела как из артхаусного кино. Это же была ты?

Я всё ещё молчала. Альба говорила за двоих. Как всегда.

– Слушай, сегодня суббота. Учебы нет. И если ты собираешься провести весь день в халате, пялясь в окно и страдая по загадочному архитектору с глазами-капканами – я тебя не узнаю.

Она схватила свой латте, сделала глоток, покачала головой:

– Ты что, собираешься весь день тут тухнуть? Серьезно? А вечером? Давай выберемся. Погуляем. Поужинаем где-нибудь. Или хотя бы проветрим тебе голову. Ну, Лея, пожалуйста. Обещаю – никаких разговоров о Кае. Если ты сама не начнёшь.

Я подняла на неё взгляд. Альба вскинула бровь и изобразила самый убедительный «кошачий» взгляд, на который только была способна.

– Подумай, ладно? Я напишу.

Она уже направлялась к двери.

– И, кстати, сегодня ты выглядишь тоже как главная героиня, сама пока не уверена,из какого ты фильма.

– Может, тебе и правда нужен кто-то, кто немного треснет твоё небо, кивнула она.

Хлопнула дверь. Её аромат духов всё ещё висел в воздухе.

Я осталась одна. В кухне, где всё казалось на своих местах – и при этом ничто не было на своём.

Я зашла в ванную, умылась, включила музыку.

Плейлист переключался сам – я не выбирала.

Было утро, было суббота, и было слишком тихо внутри.

На кухне осталась чашка. Я не допила кофе.

Разложила бумаги, открыла текст по философии языка.

Файл по курсовой всё ещё был пуст.

Пыталась читать, пыталась писать, пыталась думать.

Но всё время возвращалась к одному моменту.

К подоконнику.

К его глазам.

Глава 3. Туда, где громче

Лея

– Ты сказала «погуляем».

– Ну так мы гуляем. Просто не по набережной, – Альба хохотнула и подхватила меня под руку.

Я стояла у входа, сканируя взглядом фасад старого особняка, где, как выяснилось, проходила вечеринка. Свет из окон бил в лицо. Музыка сочилась даже сквозь стены, низким басом отдаваясь в груди.

– Альба… – начала я, но она перебила:

– Не морочь голову. Ты выглядишь идеально. Серьёзно. Сегодня мы просто живём. Без графиков, лекций и мыслей о смысле бытия.

Я закатила глаза. Но отступать было поздно.

На мне были тёмные широкие брюки и лаконичный топ с открытыми ключицами и конечно же пальто. Холодно нынче. Волосы – в небрежном пучке. Макияж – почти незаметный, но точный.

Я не планировала вечеринку. Но выглядела – будто знала, куда иду. И это меня немного спасало.

Мы зашли внутрь.

Первое, что ударило – не музыка. Люди. Много лиц, голосов, движений. Кто-то курил у лестницы, кто-то смеялся слишком громко, кто-то уже не держался на ногах. Воздух был тёплым, пах алкоголем, парфюмом и чем-то ещё – как будто что-то горело. Может, свечи. А может, нервы.

– Они с архитектурного, – крикнула мне в ухо Альба. – Один парень живёт тут. Его зовут Томазо. У него связи с куратором какой-то галереи. Так что всё модно, тонко и якобы интеллектуально. Хотя вон тот – только что вылил себе ром в ботинок.

Я фыркнула.

Она потянула меня дальше, к барной стойке, где какой-то первокурсник пытался приготовить коктейль, уронив два шейкера подряд.

– Нам белое, – скомандовала Альба.

Я оглядела комнату. Было много знакомых лиц – но ни одного близкого. Все были заняты друг другом, собой, выпивкой, игрой в наблюдателя, но никто искусством. Мда.

Я чувствовала себя зрителем спектакля, который не репетировала.

Я сделала глоток. Холодное белое вино.

Губы чуть дрогнули.

В этот момент я почувствовала чей-то взгляд.

Тяжёлый. Прямой.

Я обернулась.

Но там – только толпа. Люди, лица, жесты, музыка.

И всё равно – что-то дрогнуло внутри.

Как будто я кого-то всё-таки узнала. Или… почувствовала?

Я сделала ещё глоток и отошла от бара.

На втором этаже было тише. Альба уже куда-то исчезла, оставив меня в покое – в этом она была мастер.

Я поднялась по лестнице, взявшись за деревянный перила.

Старый дом скрипел, как будто помнил больше, чем хотелось бы.

И вдруг – в углу, прямо на стене, рядом с потёртым креслом – я увидела рисунок.

Чёрный маркер. Прямо по штукатурке.

Был изображён силуэт – резкий, угловатый, как будто нарисован на одном дыхании.

В нём было что-то недосказанное. Что-то знакомое.

Глаза.

Я задержала взгляд. И вдруг поняла:

эти глаза уже смотрели на меня.

Не буквально.

Но узнавание было осязаемым.

Серые. Глубокие. Чужие.

Я не знала, чей это рисунок. Но я знала – он здесь бывал. Или был. Или будет. Похоже я схожу с ума.

Сердце отбилось глухо, как от стены.

Я отошла, будто случайно. Будто ничего не произошло.

На нижнем этаже снова грохнула музыка.

Альба махала мне рукой, стоя у открытого окна.

– Лея! Ну ты где? Мы же сюда не за философией пришли!

Я кивнула – и пошла вниз.

Но внутри что-то сдвинулось.

Незаметно.

Как будто воздух снова стал другим.

Я вернулась вниз.

Альба уже завела разговор с каким-то высоким парнем в рубашке с тиграми. Она оживлённо жестикулировала, смеялась громко, как всегда, и мельком кивнула мне:

«Развлекайся».

Я взяла новый бокал – кто-то поставил его на край комода, и он словно ждал именно меня.

В комнате развернулась игра.

Кто-то предложил «Правду или действие», но в ленивом, полуироничном формате: сидящие в кругу вытягивали карточки с вопросами.

– Тебе когда-нибудь снился кто-то из здесь присутствующих? – зачитывает шатенка в зелёном.

– Только моя бывшая, к счастью, она уже в Германии, – отвечает парень и все смеются.

Смех неестественный.

Громкий.

Как будто все стараются звучать живыми.

– Кто-то хочет присоединиться? – кто-то поворачивается ко мне.

Я качаю головой.

– Я пас.

Отхожу к окну. Там чуть свежее. Воздух всё равно липкий.

Музыка стала медленнее, тише, и в этой полутьме лица казались чуть размытыми.

Я услышала чей-то голос – низкий, незнакомый:

– Ты ведь Лея, да?

Я обернулась. Парень лет двадцати , с татуировкой на запястье. Невысокий, но с прямой осанкой.

Незнакомец.

Улыбка – дружелюбная, но настороженная. Как будто он тоже прислушивается к чему-то внутри меня.

– Мы вроде на одной лекции по мифологии были. У профессора Браманте.

Я кивнула.

– Просто… один парень, который здесь бывает, говорил, что на филфаке есть девчонка, которая смотрит, как будто режет.

– Приятно, – я не удержалась от иронии.

– Я – Лео, – сказал он и протянул руку.

– Лея.

– Тут часто бывают странные люди. Ты держись рядом с нормальными, – он подмигнул и исчез в толпе.

Я снова осталась одна.

И вдруг поняла: его глаза – тоже были серыми. Но не такими.

Те, другие, были глубже. Тише. Опаснее.

Те, которые были нарисованы на втором этаже.

Я двинулась вдоль стены, мимо толпы, через узкий коридор. Кто-то курил в ванной. Кто-то целовался в проёме двери. Воздух становился гуще, как будто дышать приходилось глубже, чтобы пробиться сквозь него.

Я поднялась снова на второй этаж.

Там уже никого не было.

Только старое кресло у окна – и тот же рисунок.

Я подошла ближе.

Теперь заметила: под портретом – крошечные инициалы. Едва заметные. KL.

Кто-то мог бы подумать – случайность.

Я – не могла.

Я присела в кресло, вытянув ноги вперёд. Музыка снизу глухо пульсировала через пол.

Рядом на подоконнике кто-то оставил блокнот. Открытый.

На листе – ещё один рисунок. Архитектурный набросок. Стены, проход, лестница, будто спроектированные для здания.

В углу – снова KL.

Я провела пальцем по бумаге, не касаясь линий.

Внутри что-то щёлкнуло.

Как будто это место – ловушка.

Как будто кто-то знал, что я сюда поднимусь. Точно сошла с ума.

На лестнице скрипнула ступень.

Я вздрогнула, быстро обернулась.

Но это был не он.

Девочка в куртке поверх пайетки, с телефоном в руке.

Она даже не посмотрела на меня.

– Тут вай-фай ловит лучше, – пробормотала она и снова исчезла.

Я выдохнула.

Немного смешно. Немного неловко.

Немного слишком всё.

Я вернулась вниз, нашла взглядом Альбу. Она стояла у кухни, с кем-то спорила, жестикулируя слишком ярко.

Она увидела меня и тут же отмахнулась:

– Пять минут, Лея, не смей уходить! Нас потом ещё зовут на послепати!

Я кивнула. Но знала – я уже ухожу.

Стояла у двери, будто на пороге двух миров.

Музыка позади – стала только громче. Как будто хотела перекричать то, что происходило внутри меня.

Но я больше не слушала.

Надела пальто. Захлопнула пуговицы, как будто запечатываю себя обратно в привычную оболочку.

Открыла телефон, молча ткнула в экран – такси через восемь минут.

И вдруг – дыхание сбилось.

Он был здесь.

Не внутри дома. Не на втором этаже.

Просто – на улице. Прислонившись к стене. В капюшоне, с руками в карманах.

Кай.

Как будто не он нашёл меня, а я – его. Хотя ни один из нас не должен был быть тут.

Он поднял глаза. Серые. Непроницаемые.

– Ты уходишь, – сказал он.

– Ты наблюдаешь, – бросила я.

Он чуть усмехнулся, не отрывая взгляда. Не приближался.

Просто стоял.

Как будто этого достаточно.

– Тебе не интересно, что наверху? – тихо спросил он.

– Мне неинтересно разговаривать, – отрезала я. И тут же ткнула пальцем в телефон. – Такси приедет через шесть минут.

Он снова улыбнулся. Не весело.

Скорее – с вызовом.

– Ладно, филфак. Ты ведь сама всё знаешь. Всегда.

Я сделала шаг вперёд. Мимо него. Почти задев плечо.

– Не строй из себя загадку. Это не работает.

Он не ответил. Только повернул голову, следя за мной.

– Уверена, что не хочешь поговорить? – его голос прозвучал спокойно. Слишком спокойно.

– Уверена, – солгала я.

На самом деле – нет.

На самом деле – всё внутри меня кричало: «Останься. Спроси. Разгадай».

Но я сделала ещё один шаг. И ещё.

Не оглядываясь.

Потому что боялась, что если оглянусь – не уйду.

Такси остановилось в метрах десяти. Я резко открыла дверь, села, хлопнула за собой.

Секунда – и он снова исчез из вида.

Как будто растворился. Или никогда не стоял там.

Я смотрела в окно и чувствовала, как внутри пульсирует: врать ему было легко.

Себе – нет.

Мне хотелось говорить с ним.

Слушать. Смотреть. Задавать вопросы, на которые он бы всё равно не ответил.

Я просто… не готова была к тому, что он ответит.

Машина свернула за угол.

Город снова стал прежним. Почти.

Но воздух рядом со мной – всё ещё хранил его.

Глава 4. Тишина тоже может кричать

Лея

Я не сразу пошла спать.

Сняла пальто, не включая свет. Прошла по коридору, будто по чужой квартире. Всё казалось неестественным – кресло, которое всегда стояло у окна. Книги. Кружка на столе.

Будто кто-то взял мою жизнь и чуть-чуть её повернул. Так, что всё осталось на месте – но сдвинулось внутри.

Я умылась. Стерла макияж. Закрутила волосы в узел.

Открыла окно.

Турин дышал. Медленно, ровно. Машины ехали по пустым улицам, как по памяти. Где-то вдалеке хлопнула дверь. Капнул дождь.

Я стояла у подоконника и вдруг поняла – он был прав.

Я всегда «знаю всё сама». Всегда будто наперёд. Защитная реакция – быть умной, собранной, недосягаемой.

Но это не сработало с ним.

Я соврала. Сказала, что не хочу разговаривать.

Но разговор – это всё, чего я хотела.

Мне хотелось спросить: почему он стоял там? Как узнал, что я выйду? Что он вообще увидел во мне, в этой девочке с книжками и правильно расставленными словами?

Я тронула стекло пальцами. Оно было холодным.

Внутри – нет.

Внутри всё гудело. Как будто кто-то включил ток, и я до сих пор не могу найти, где выключатель.

Я легла. Под тёплым пледом, с чашкой воды, с выключенным телефоном.

Закрыла глаза.

Но не заснула.

Перед глазами – снова тот момент.

Он стоит у стены.

Спокойный. Уверенный. В тени.

Как будто ему всё равно – увидят его или нет.

Как будто ему всё равно – уйду я или останусь.

И это раздражало. Пугало.

Восхищало.

Утром я проснулась рано. Без будильника. Точнее, он всё равно сработал – но уже не имел смысла.

Сделала кофе. Чёрный, как сажа.

Завела плейлист, но выключила на третьей песне.

Я снова пыталась вернуться к курсовой. К философии языка. К своим схемам и табличкам.

Но каждая мысль была рваной.

Каждое слово – как будто его тень.

Он поселился где-то на границе моих ощущений. Не как герой. Как ощущение. Как пауза между словами. Как взгляд, который ты всё ещё чувствуешь на себе, даже если уже одна.

На обед я так и не вышла. Пыталась читать. Пыталась отдохнуть.

Сделала уборку – впервые за неделю. Помыла зеркало в ванной, вытерла пыль с полок, нашла под кроватью книгу, которую давно искала.

Но ничего не помогло.

Кай Лембре.

Имя, которое звучит, как упрёк. Или как начало.

Я не знаю, кто он. Не знаю, зачем. Не знаю, насколько глубоко это может зайти.

Но знаю одно: он уже внутри. Как затмение, которое ты не ждала – но не можешь отвести взгляд.