скачать книгу бесплатно
Катя выкатилась из ворот, – круглая, распаренная, помолодевшая, одетая в невиданной красоты халат – Лорин подарок.
– Корову-то что держите! – привычно закричала она, как кричала всем ребятишкам на протяжении всей своей жизни. – Здравствуй, сыночек! Видишь, какая радость у нас. А ты и не ожидал! Молочко течет из вымечка, стекает по копытечку… Пойдем, Зорька, пойдем, моя красавица! Ненаглядная моя! А вы во двор идите. Во дворе обнимайтесь. Лорка, пора и лапшу запускать. – Катя была рада раздавать команды, как в прежние, добрые времена. – А я доить пошла.
Владимир держал в своих руках тонкие Лорины запястья, гладил ее мокрые волосы, распустившиеся по плечам, и никак не хотел верить, что это она его любимая сестра, с ним рядом.
– Мне тебя и отпустить боязно, вдруг растаешь?..
– Валентина, ты уже следи, когда лапшу запускать! Курей-то я уже из бульону вынула. – Выглянув из-за коровьева бока, скомандовала Катя. – А то некому.
Серега душевно шлепнул запыхавшуюся и довольную свою благоверную по мясистому заду.
– Бабы в избу – мухи вон!
И Валентина помчалась в дом хозяйничать.
Ворота закрылись, лязгнула щеколда калитки, и Горчаковы не увидели, как мимо дома проехала по направлению к озеру серебристая «Тайота» мэра Кручинска.
15
Халетов все-таки вытащил Цишина и Евгения на рыбалку. Утренний разговор с физиками взволновал его, захотелось проверить свои ощущения.
– Красота! Всю зиму мечтаешь, ждешь этого лета, как соловей. А оно так быстро проходит. – Сетовал он, спускаясь пешком к озеру, полными легкими вдыхая воздух, наполненный сосновым духом и сладким майским разнотравьем.
– Заметь, с каждым годом, все быстрее и быстрее. Время поспешает.– Вздохнул Цишин.– А мы начали отставать.
– Или нам так кажется? Или законы какие-то работают.
– Саша, закон этот один и называется он – возраст.
– Да, ну!.. Мне кажется, я еще сильный, здоровый… – ему совсем не хотелось записываться в пациенты поликлиники.
– Стрессы твои зря не проходят. Видел я вчера, как ты к сердцу руку прикладывал.
– Вот поэтому я сегодня все бросил, и мы дружно отправились на сеанс рыбалкотерапии…
Женька, знавший привычки своих партнеров по рыбалке, отплыв в сторону, предался своим тихим размышлениям. Ему хотелось думать о нежной девочке, с которой он провел невинную ночь. Печально, что у отца такое непримиримое отношение к начальнику Агрокомплекса. Роман Владимирович всегда производил на него впечатление надежного, серьезного человека. И в глаза он смотрел всегда прямо. Не должно человеку с такими глазами участвовать в чем-то отвратительном.
– Тащит опять Женька, линя тащит!.. Ну, везунчик, наш парень!
– А у нас что-то совсем застой. А на закате клев должен быть всегда. Давай-ка передвинемся к камышам.
– Давай. Только ты не расстраивайся, Саша. Главное, сеанс терапии.
– Да совсем я не расстраиваюсь. Ты вот как сейчас себя чувствуешь?
– Преотлично.
– Думаешь, что я вас сюда затащил сегодня?.. Это эксперимент. Сколько времени сейчас? Девятнадцать двадцать. И я себя преотлично чувствую.
– Так у нас же природотерапия.
– Аркаша, сегодня у меня были ученые. И они сообщили мне, что вот это все… аномальная зона. Некий энергоцентр. Вот тут у нас под ногами не просто остатки древних цивилизаций, а информация, которая изменит нашу жизнь. Жизнь всей земли…
– Новости! И чем она аномальна? Я слышал что-то, но давненько это было.
– Физики ищут вход в сибирскую Шамбалу. Здесь, где-то в глубине располагается древний Храм… и кажется, не нашей цивилизации…
– Эко они загнули!
– Все не просто. Я сегодня окончательно понял, что противоборство добра и зла – главная тема нашей земной жизни. Где-то здесь есть и второй Храм – Черный.
– Это уже известно?
– Известно. Биофизики работали приборами, которые улавливают особые излучения.
– Но энергоцентр не один на земле. В Америке, я слышал, тоже имеется…
– Знаю, в штате Аризона на Гран-Каньоне. Люди считают, что прямо над ним в тонком мире находится невидимый город духов, который излучает вниз особую энергию.
– Ох, как тебя подковали ученые!
– А ведь интересно, Аркаша! Я же почитываю литературку на досуге. Знаю, что отсюда, из Сибири должно начаться возрождение России… Сколько лет уже говорят. И вот здесь люди, которым суждено войти в лучистое человечество, заметь, так говорил Циолковский, соберутся все, как на новый ковчег и переживут то, что называют концом света.
– Мы не доживем.
– Но мы поможем! – с оптимизмом воскликнул Халетов.
– Эх, эх, эх… Сашенька! Мне, который каждый день наблюдает смерть, эти красивые истории понять трудно. Ну, что, будем передвигаться к камышам?
Евгений добродушно усмехается, видя их передвижения.
Вечер уверенно продвигался к своему завершению, чтобы передать права темной в этих краях настороженной и настоянной на запахах трав ночи.
Управляющий Агрокомплексом Роман Владимирович Косяк, приземистый, лысоватый мужчина лет пятидесяти был счастлив не менее своей дочери. Любимая единственная доченька, его радость и гордость, свет в окошке его одинокой жизни, хозяйничает на кухне. Настроение у нее хорошее, она даже что-то напевает.
– Папка, ты каждый день так поздно приходишь с работы? – кричит из кухни Лада.
– Это еще не поздно.
– Руки мой, и за стол. – Командует она.
– Да погоди ты, не торопи меня! Я – человек обстоятельный. Пыль дорог надо смыть с себя. Я сегодня пол района исколесил. И так каждый день. А еще в область надо наведываться. Порой дома только ночую.
– Пап, ты щи ешь со сметанкой. Капустка уже свежая, на рынке покупала. Мокренькое обязательно для желудка, хоть раз в день…
– Угодила, дочка. Люблю я, грешник, поесть на ночь. А салатик?
– С кукурузкой и креветками. Как ты любишь.
– И так ты будешь баловать меня все каникулы?
– Буду, папулечка. – Обещает Лада.
– Погоди! У нас ведь вино есть.– Косяк достает из буфета бутылку красного вина. – Французское. Коллекционное. На день рождения подарили. Ну, теперь рассказывай свои приключения.
– Пап, я вчера с одним парнем познакомилась.
– Где случилось это незабываемое событие?
– На Вознесенском бульваре.
– Как жаль, что не на городском балу!
– На балу, конечно, более романтично. Ну, что ты все иронизируешь! Он очень хороший. Он меня пригласил на лодке покататься по Таре.
– Я все понимаю, но на ночь глядя, зачем было ехать так далеко? Ладка, ты что не чувствуешь опасности, которая может исходить от мужчин?
– Папа, я все чувствую… В Питере есть парни, с которыми я никогда и разговаривать не стану, хотя они оказывают мне знаки внимания. Ты думаешь, что я у тебя такая серая мышка, что меня никто никуда не приглашает? Приглашают! А этот другой. Он очень хороший. Воспитанный, интеллигентный.
– Ну и что ты заладила – он очень хороший… А зачем с ним ехать в лес? Ну, ты как на свет народилась… наивная, доверчивая. Хорошо, что все хорошо окончилось. Он хоть не приставал к тебе? Честно?
– Нет! Нет! Я же говорю, мы просто беседовали. Он очень образован, с ним можно о чем угодно говорить… Мы говорили об истории нашего края, об Абалакском монастыре… Я ведь там ни разу не была.
– Я обещаю свозить тебя туда!
– Ловлю на слове, тебя, папка! Очень интересно мне поехать туда! Он там не раз был. А мне-то это еще и… необходимо. Я потом тебе расскажу, почему необходимо. Потом мы на лодке катались. А красиво как было! Стемнело уже. И как назло мой телефон разрядился.
– А его?
– И его тоже! Нет, я не вру, папка! Честное слово! Он говорит, тут рядом сторожка моя. То есть отцовская. Можно заночевать.
– И ты согласилась остаться в лесу с совершенно незнакомым человеком!
– Ну, почему незнакомым? С совсем незнакомым я бы не осталась. Я бы пешком пошла домой! Мы же познакомились.
– Ну, и как его зовут, этого воспитанного?
– Его зовут Евгений Халетов, он сын мэра…
Лада не могла не заметить, что на лице отца появилась тень растерянности.
– Он хоть, вел себя прилично? – наконец, спросил он, прервав долгую паузу.
– Папка, конечно! Мы просто разговаривали. Никаких намеков, ничего!..
– Но сердце он твое потревожил… вижу, дочка.
– Папа, он хороший! Очень!
– Евгений – парень красивый, не отнимешь, спортом занимается. И совсем не глуп. Не одно сердце он разбил. Впрочем, как и его отец.
– Он похож на своего отца?
– Картина, с него написанная.
– А почему я его раньше не знала?
– Не случилось. Вы в разных школах учились. А его мамаша Вера Станиславовна учительницей была – литературы. А теперь она хозяйка ресторана «Ишим».
– Но ведь ты с Халетовым общаешься. По работе, хотя бы.
– По долгу службы, конечно. А вообще-то у меня с ним конфликт. Давнишний. Неприятие, какое-то личностное скорее, чем производственное.
– Почему?
– Видишь ли, слишком категоричный он человек.
– Но ведь, категоричный, значит… честный! – со всем прямодушием наивной натуры воскликнула Лада.
– Честный… Бывает и такое. Но чаще, честный, это себе во вред. Взяток категорически не берет. Но…
– Что, но… А ты взятки берешь? Папка, неужели?
– Да, ну, что ты, доча! Зачем? Взятки берут те, кто помогает продвинуть, тэндор выиграть, деньги этим большие заработать. А у меня производство. Еще, слава Богу, натуральное. Без всякой химии. У меня, конечно, свои секреты, но по большому счету, совесть чистая.
– А почему ж тогда с Халетовым у тебя лада нет?
– Понимаешь, он управленец, такой старой провинциальной закалки. Из комсомола вышел. Многих вещей в экономике и производстве он не понимает. Да и образование его, наш механический техникум, конечно, учился в ВУЗе Омском, потом заочно… Но слабовато для нового времени. А потом, палкой систему не перешибешь… А есть еще люди, и они пострашнее системы. Доча, завоевывается все огромным трудом. Гибче надо быть, а он слишком прям… А таких, более сильные всегда развернут.
– Как это, папа?
– Он не понимает жизни без компромисса. А без компромисса сейчас никак. – Этими словами Роман Владимирович поставил точку в разговоре, который его растревожил. – Что это мы о Халетовых… Ты мне скажи, выставку будешь делать? Я уже вчера говорил с директором Дома Культуры. Он просто обрадовался такому предложению! Это ведь будет культурное событие для города. Первая выставка молодого художника в родных стенах! Две недели дает – хороший срок. Весь город успеет посетить и оценить твои работы.
– Даже не знаю, стоит ли? – Лада не кокетничала, она действительно сомневалась.
– Мне кажется, доча, что если есть возможность сделать эту выставку, ее надо сделать… С чего-то надо начинать.
– Как-то неудобно… Будто я использую твои связи. А я ведь, пока студентка.
– Глупости. Ты студентка-дипломница столичного учебного заведения. У тебя есть картины для экспозиции. Но не количеством же берем! Определи тему, и не затягивай.
Пока Лада мыла на кухне посуду, Роман Владимирович, устроившись с сигаретой в кресле-качалке, в которой по обыкновению заканчивался его рабочий день, размышлял о мире, в котором жить становилось все труднее и тревожнее. Словно кто-то затягивал петлю на шее, а потом расслаблял узел, давал вздохнуть и снова затягивал. Почему предложение баллотироваться в мэры так настойчиво повторяют именно ему? Есть другие кандидаты – молодые самохвалы, торопыги, не совсем опытные, но амбициозные люди с хорошим образованием. Он догадывался, что кого-то больше не устраивает Халетов, хотя Александр Николаевич, и он был с этим совершенно согласен, сделал для города немало и заслужил репутацию порядочного человека и руководителя.
Стать мэром этого городка? Нет, он вовсе не готов к этому. Тогда почему так упорно кто-то невидимый хочет усадить его, производственника, в кресло мэра? И это тогда, когда он поднял из руин Агрокомплекс, получил результат, к которому шел долгие годы?
16
Абаянцев комнатой своей был вполне удовлетворен. Умываться пришлось холодной водой в горнице у рукомойника, но для него это было не в новинку. Умывшись, он сел за стол, возле которого хлопотала его новая квартирная хозяйка.
