Легенда Провидца

– Вот и славно, – выдохнула Кристен, все еще чувствовавшая на себе злобный взгляд Ванессы. – В таком случае, подождем, когда проснутся Императоры, попрощаемся с ними, спросим совета и… Куда глаза глядят, лишь бы не задерживаться здесь.

Бывший экипаж «Шторма» переглянулся между собой. Все чувствовали, как в их жизнях происходит революция, как все, чему они учились, чем они жили, оказалось совершенно не нужным в этом мире, в который они прибыли. Этот мир, как ни странно, даже не был нов, скорее, он был стар, он был совсем другой, и учиться жить в нем предстояло еще очень долго, а учеба эта не обещала быть легкой.

– Что же, тогда пойдемте их ждать? – предложил Виктор. – В триклинии.

Остальные лишь согласно закивали.

На памяти Дэна, это раннее утро, когда все они собрались возле фонтанчика в атрии, было последним, когда он видел Астрономическое Сообщество в таком составе. Ни разу больше не обходились их встречи без чьего-либо отсутствия, а первые полгода они и вовсе едва контактировали, давая лишь знать друг другу о том, что живы. И, хотя это все случилось уже позднее, в те секунды, когда они покидали атриум, у каждого из них внутри пробежал недобрый холодок, означающий приближение чего-то нового, которое принесет конец всему старому в их мирах.

18

После отбытия из виллы большей части Сообщества прошло около недели. Дэн и Глеб, которые все еще не придумали, как им предстоит выкручиваться из ситуации с отсутствием Шторма или какого-либо другого корабля, легкомысленно решили провести какое-то время в свое удовольствие, изучая город. «Удовольствие», конечно, было слишком громко сказано, потому как смерть Дениса, несомненно, омрачала их жизни не меньше, чем в свое время потеря Трэйси. И тем не менее, каждый день они в сопровождении Кассиана или Ромула ходили в город, знакомясь с местной архитектурой и культурой. Люди и улицы, которые они наполняли, казались Дэну какой-то кровеносной системой, поддерживавшей жизнь в организме под названием Рим. N, в котором Дэн родился и провел большую часть своих девятнадцати прожитых лет, казался ему по сравнению с Вечным Городом лишь какой-то жалкой пародией на город, он был таким медленным и сонным, и большинство людей жили словно бы потому, что просто привыкли жить, а не потому, что хотели. В Риме же все было совсем иначе. Все здесь, казалось, было словно пропитано каким-то азартом, интересом, волей.

Эти новые ощущения даже притупили боль, вызванную смертью товарища, хотя и она, несомненно, возвращалась, как только Глеб и Дэн приходили обратно на виллу. Беседы в комнате не ладились, они едва перебрасывались парой слов, зато, когда они гуляли в городе, парни говорили, не переставая, обо всем, что видели. Поэтому и Глеб, и Дэн старались как можно раньше выйти на улицу, что не поддерживал Ромул, любивший поспать подольше, однако, делавший ради гостей исключение и выходивший вместе с ними на прогулку.

– Знаешь, наверное, мне стоит выучить латынь, – в конце недели изъявил желание Глеб за ужином. – Надоело, что ты постоянно как переводчик, хотя и не нанимался, насколько я помню.

Голос приятеля уже звучал более прохладно, в особенности, казалось Дэну, он был таким потому, что они находились в триклинии, пусть и не в той, где был отравлен Денис.

– Да мне не сложно, – пожав плечами, ответил Дэн. – Я же ни одной извилины даже не напрягаю!

– Ну, это тебе так кажется, – усмехнулся Глеб. – Странная штука, конечно, твоя эта способность. Как psychic (psychic – телепат), ей богу. Только настоящий, а не мошенник. Не мошенник же?

– Определенно, нет, – замотал головой Дэн. – Поверь, я слишком ленивый для того, чтобы выдумывать всякие там обманы, трюки… Чтобы произвести впечатление. Латынь я не учил. Ни в школе, ни вне ее. Деньги, сам знаешь, на что у меня все шли.

Глеб грустно посмотрел на него и улыбнулся одними кончиками губ.

– Ну, ладно. Тогда мне придется подыскать учителя.

– Хочешь пойти к Генри? – Дэн спросил без энтузиазма. Он отчего-то не очень хотел, чтобы Глеб контактировал с Мэтчерсом. Логичной причины Дэн для этого не видел, знал только, что просто не хотел, чтобы Глеб проводил время с ним.

– Думаю, у него сейчас и без того достаточно дел, – к облегчению Дэна ответил Глеб. – Наверное, стоит спросить у Кассиана и Ромула про кого-нибудь из детских учителей, да и самому начать пытаться понимать, о чем идет речь на улицах города.

– Будет нелегко, – сказал Дэн, понимая, что говорит и без того известную Глебу вещь, радуясь в глубине души своему внезапно открывшемуся дарованию. Конечно, оно было жутким в то же самое время, однако Дэна эта «суперспособность» собственного мозга беспокоила меньше прочих других.

– Лучше пусть какое-то время будет нелегко, чем всю жизнь прожить тут, не зная язык и надеясь на чудесное спасение.

– Думаешь, его не будет? – спросил Дэн разочарованно.

Сам он все же питал надежду еще хоть раз увидеть кого-то из своего времени, если так можно было выразиться. Ведь несмотря на то, что Рим ему нравился, а сам он понимал язык местных жителей, римляне казались ему совсем чужими. Да, они его привлекали, да, что-то и в них, и в облике города было нового и необычного, но это не было его родным, не было частью его души. Ни за что бы Дэн не подумал прежде о том, что будет скучать по месту, где родился. Теперь же его охватывала невероятная тоска при мысли о том, что он больше никогда не увидит даже свою родную «лачугу».

– Будем честны, – ответил Глеб. – Вероятность этого… Ну просто минимальна, насколько только может быть минимальной. Не скрою, я бы снова хотел там очутиться, но это на вряд ли произойдет. Было проще, когда мы улетали, согласись?

Дэн кивнул.

– Так или иначе, к слову, о честности… – начал было парень, думая, что настало время рассказать другу о своих ночных «перемещениях», как вдруг в комнату, в которой они обедали, ворвался Ромул.

Император, который, как думали Глеб и Дэн, занимался на улице физкультурой с кем-то из своих сокурсников (как ни странно, они вообще довольно часто посещали Императорскую виллу, особенно во время ежедневных обедов) выглядел встревоженным.

– Где Кассиан? – спросил он, понимая, что его соправителя в комнате не было. – Вы не встречались с ним?

– Он вышел прогуляться с Октинием, – отвел Дэн, хмурясь. – Что-то случилось?

– Да, именно, – Ромул закусил нижнюю губу. – И мне срочно нужно уехать из Рима!

Закончил свою фразу он довольно уже не встревоженным, но скорее взволнованным голосом.

– Мне срочно нужно найти Кассиана, – быстро бросил Ромул, когда Дэн снова было открыл рот. – Я все вам сообщу позже, сейчас мне нужно поговорить с ним.

После этого он выбежал из обеденной, и Дэн быстро передал Глебу слова Ромула.

– Думаешь, это что-то серьезное? – озадачился Глеб, отложив гроздь винограда, которая представляла собой десерт.

– Не знаю, – пожал плечами Дэн, аппетит которого, однако, не был испорчен тревогой, и потянулся за своей гроздью.

Выпечку Императоры не особенно любили, хотя и могли себе позволить повара, который бы готовил сладкие пироги, а вот фрукты у них были в почете, потому ни один обед не обходился без обилия вкуснейших плодов. Ни Дэн, ни Глеб никогда подобных не пробовали, видимо, климат Цезаря или же генетические модификации, произведенные учеными, сильно повлияли на вкус практически всех овощей, фруктов и ягод.

Стол в Риме вообще был непривычен для цезариан, ведь вкусы блюд были иными. Дэн не мог их даже назвать лучшими или худшими, просто все было именно другим, вся культура римского питания.

На Цезаре, Дэн знал, была острая нехватка разнообразных круп, потому как многие земли на планете пустовали, будучи непригодными для посадки. Да и климатические условия были тоже не такими, как на Земле, поэтому над многими из культур предстояли еще долгие годы генетической трансформации. А с ресурсами на Цезаре, увы, были проблемы. Человечество выживало, а не жило, и на пищевую промышленность большая часть стран временно решила не тратить драгоценные средства и людской труд. Собственно, поэтому, очень многое в питании, по сравнению с тем, что было на Земле, было упрощено и сведено к банальному «белки-жиры-углеводы», без особенной погони за разнообразием и вкусом в рационе.

«Мы понимаем, – говорил с видом поверженного война врач, пришедший проводить лекцию о здоровом образе жизни в школу N. – Что из-за этих проблем могут возникнуть другие, в том числе, те, с которыми мы боремся сейчас. А именно – Новейшие болезни. Вы все они слышали, не так ли? К сожалению, существует много препятствий на пути к избавлению от них, но самая главная – неспособность нашего иммунитета работать должным образом. Конечно же, мы будем работать над вакциной, которая бы предотвращала возникновение хотя бы большей части Новейших, но самое лучшее, что можете сейчас сделать именно вы, так это принимать витамины в нужном количестве. Иного способа, к сожалению, их поступления в ваш организм мы сейчас обеспечить не можем».

Разумеется, Дэн тогда не придал его словам особого значения, однако год спустя, после смерти бабушки, задумался над тем, чтобы начать принимать добавки. Он чувствовал, что это было неестественно, что это было как-то неправильно, но иного выхода сохранить здоровье не видел. Вся пища, за исключением той, что можно было отведать только в дорогих ресторанах, была пресной, невкусной, и слишком много технологии было применено для того, чтобы сделать брикеты, что были заменителями для каш, мяса и овощей по энергетической ценности.

Здесь же, в Риме, еда была едой. У нее был вкус, пусть не всегда приятный, зато он был. Это было также приготовлено людьми, но все на столе было вот-вот, с пылу с жару сделано природой. А начиналось все с завтрака, когда, вместо батончика или брикета Дэну и Глебу приносили кашу из полбы и хлеб с сыром и маслом. Кашу, конечно, ни тот, ни другой не ели (во всяком случае, такой каши), потому как вкус ее был ну уж слишком для них странный, зато еще от одного запаха хлеба, свежего, горячего, корочка которого хрустела, когда его надламывали, у них начинала кружиться голова.

Затем был второй завтрак, который походил чем-то на первый. Ели они обычно стоя, в какой-нибудь из городских таверн, где люди нередко узнавали Императоров. Те же совершенно не гнушались немного поговорить с простолюдинами, пожать им руки. Даже всегда осторожный Кассаин находил это занятие необходимым, ведь их предшественник, Максимиан, презирал все классы, которые не относились к высшим. Порой, встретив старых университетских товарищей, Ромул тут же звал их на ужин, а они с радостью соглашались.

На самом же ужине происходило настоящее пиршество, хотя и, по меркам императорским, оно считалось вполне себе скромным. На нем была закуска, главное блюдо и десерт. В богатых домах, как однажды сообщил Кассиан Дэну, обычно количество этих блюд удваивалось, а то и утраивалось (и особенно так было до отмены рабства), а сами пиры могли длиться целыми ночами. Дэн же не понимал, как всем тем количеством, что приносили слуги в императорском доме, можно было не наесться. Смутно он вспоминал какие-то отрывки из школьных уроков по земной истории, когда учителя рассказывали им о том, как пала римская цивилизация.

«Римская Империя была самой могущественной, но могущество это не длилось вечно, – преподаватель тогда совсем разгорячился. – Возможно, такова будет судьба всех великих человеческих объединений… Порок – вот что погубило Рим на самом деле. Жители Империи стали погрязать в грехах, они забыли о той цене, которую заплатили их предки за то могущество, за славу. Рим ранний совершенно отличался от того, каким он стал в первые века нашей эры. На смену царям пришли консулы, на смену консулам пришли диктаторы и императоры… Многие из них были сумасбродны, что, отчасти, конечно, не было их виной. Кровосмешение тоже сыграло свою роль, не обошлось и без этого».

Пламенная речь всплыла в голове у Дэна как нельзя кстати. Ведь, по сути, он находился именно в этом всеми презренном периоде истории, хоть история эта отчего-то и пошла иным путем. Насколько он успел узнать, Рим существенно отличался от того, каким его знали все цезариане. Это касалось и отмены рабства, коей, конечно, никогда и в помине не было, и двух Императоров-студентов, да и университетов как таковых. Множества вещей он еще не знал об истории этого государства, а потому и не мог приметить других различий.

«Падет ли этот Рим по той же причине, что и первый? – приходили мысли во время ужинов Дэну. – Или Кассиан и Ромул станут глотком воздуха для страны, в которой начало распространяться зловоние?».

Вот и сейчас, во время очередного застолья, он обратил внимание на то, насколько скромной была трапеза. Она, конечно, для самого Дэна и Глеба, непривыкших к такой вкусной еде, была настоящим пиршеством, но для обычного римлянина это было едва ли излишеством.

Одну за одной, Дэн поглощал сладкие ягоды темного винограда, и в те мгновения ему хотелось вернуться на Цезарь намного меньше.

– Мне кажется, – изрек он, рассматривая в закатном свете пурпурные ягоды на грозди. – Что нас это не касается.

Глеб, судя по его выражению лица, хотел было что-то съязвить в ответ, но тут в проеме показался сам Кассиан.

– Кассиан, тебя хотят видеть, – сразу же сказал Дэн Императору. Они уже и с Кассианом перешли на «ты».

– Спасибо, но я это уже знаю. Я попросил передать, что хочу встретиться с Ромулом здесь, в обеденной, – изрек Кассиан, который, на первый взгляд, пребывал в своей привычной меланхолии. Однако Дэн, уже успевший немного узнать Императора, догадался по его взгляду, что он чем-то слегка обеспокоен. Кассиан присел на ложе рядом с ним и устремил взгляд вдаль, куда-то намного дальше закатного неба.

– Вы голодны, Император? – спросила светловолосая прислуга, вошедшая вслед за Кассианом. Она смотрела на него с неподдельным интересом.

– Я… – начал было Кассиан качать головой, слегка улыбаясь, заметив такой ее взгляд.

– Даже не буду слушать ваши возражения! – улыбнувшись в ответ, заявила девушка. – Сейчас же принесем Вам и Ромулу обед.

– Хорошо-хорошо, принесите мне поесть, – сдался Кассиан. – Но Ромулу это без надобности, он, кажется, звал друзей… О, боги, как же болит голова!

Император начал массировать виски.

– Принести Вам отвар, мой Император? – встревоженно спросила прислуга.

– О, нет, Демия, не беспокойся, – отмахнулся Кассиан. – Эта головная боль пройдет, когда чертовы варвары оставят в покое наши границы!

Девушка, кивнув, удалилась быстрыми шагами.

– Варвары? – тихо спросил Дэн, боясь вызвать раздражение Кассиана.

– Да, да, – ответил тот, однако, более спокойно, чем ожидалось. – Они вновь атаковали наши земли. Эти войны велись постоянно, и последние из них были позорно проиграны Максимианом. Мало того, что он отдал им часть территорий, так он еще и заплатил им сполна. А этому вонючему отродью все мало!..

Кассиан был в гневе. Жила на лбу у него начала пульсировать.

– И как же нам быть?! – воскликнул он, вставая со своего ложа.

В обеденную вбежал запыхавшийся Ромул, который, очевидно, слышал последнюю фразу своего друга.

– Как быть? – повторил риторически он, пытаясь в то же время отдышаться. – Как быть… Давать отпор!

В отличие от Кассиана, глаз его горел не беспокойством, но явным энтузиазмом. Он подошел к Кассиану, и положил руку ему на плечо.

– Мы сможем, у нас хватит на это сил, – постарался он заверить своего соправителя.

– Ты, верно, издеваешься? – воскликнул Кассиан, скинув руку Ромула со своего плеча. – Это, по-твоему, просто игра? Игра в войну? Пойми же ты, у нас денег едва-едва хватает на то, чтобы Империя не развалилась на кусочки. О какой войне может быть речь! Ты представляешь, сколько будет стоит хотя бы обмундирование армии?

– Не надо держать меня за дурака, я все прекрасно представляю и понимаю, – отозвался Ромул, уже помрачнев. – Но люди у нас есть, и это самое главное!

– Я тебя за дурака не держу, – тон Кассиана продолжал оставаться недружелюбным, и он продолжал заводиться. – Но твои глаза не видят всего, они видят и ищут лишь одного – крови! И тебе все равно, что эти самые люди, о которых ты говоришь, еще совершенно не обучены и не готовы к сражениям! Они – дети бывших рабов, не забывай. И, в отличие от тебя, выросшего в богатой семье, они сражались всю свою жизнь не ради развлечения или из спортивного азарта, они дрались друг с другом из-за куска хлеба. Они просто умрут, для варваров они будут легкой добычей. А если ты и сумеешь их победить, то это будет достигнуто ценой тысяч невинных, и больше ничем. Да и варвары, хоть они и подобны животным, все равно этого не смогут не заметить, а потому вернутся немедля. Но ты не берешь это в расчет! Ты просто хочешь поиграться!.. Маленький мальчик, которого все считают потомком римского царя, ему стало скучно махать мечом в своем домике, ему нужно махать мечом в настоящей драке насмерть!..

– Как ты… – лицо Ромула перекосилось от гнева. – Как ты смеешь обвинять меня в подобном! Я бы никогда и не думал жертвовать впустую жителями Рима!

– Ты отвечаешь мне пылко, но твои слова едва ли бы усмирили никчемного пьяницу! Что ты действительно можешь сказать в ответ? А? – Кассиан, поняв, что выиграл эту битву, заговорил насмешливым тоном. – Ты же молчишь. И ты знаешь, что я прав.

Ромул опустил взгляд и отошел на пару шагов от товарища.

– Да, может, все это правда, – ответил он с горечью. – Но я предпочту не думать о ней. Я же из нас двоих глупее, не забыл? А умирать лучше идти глупым, или хотя бы, претворяясь им. Как и вести людей на смерть, так? Иначе долг перед Империей не будет выполнять никто. Жизнь каждого слишком ценна, она слишком хороша, чтобы по доброй воле и в здравом уме с ней кто-то захотел расстаться.

– Я не хочу, чтобы ты умирал, – Кассиан помотал головой, и вновь сел на ложе. – Я не хочу, чтобы эта война вообще была.

– Другого выхода у нас нет, ты же знаешь, – тон Ромула стал каким-то жалостливым. – Либо мы, либо они. Ведь варварам всегда были нужны наши земли. Если сейчас мы не отбросим их восвояси, эти изверги попросту поработят все население. Они изнасилуют женщин, они заставят работать на износ мужчин. Детей они закуют в цепи и продадут. Этого ты хочешь? Чтобы Империя, которая по воле богов и по нашей собственной попала к нам в руки, просто с позором пала за несколько месяцев, а то и недель?

Кассиан сложил обе ладони и в задумчивости поднес их к подбородку.

– Может, армия наемников нас выручит? – предположил он, но в его голосе уже чувствовались ноты разочарования от ответа, который ему предстояло услышать.

– У нас нет денег, чтобы позволить их купить сейчас, – ответил Ромул. – Ты же сам это сказал. А в долг ни один наемник работать не станет.

Кассиан вздохнул.

– В таком случае, – он опустил взгляд на свою домашнюю тогу, словно рассматривая узоры. – Нам нужно немедленно устроить набор рекрутов. А тебе начать их ускоренное обучение. Нашу регулярную армию нужно отправить к границам. И разведчиков, конечно…

– Не беспокойся на этот счет, – заверил друга Ромул, голос которого вновь наполнился энтузиазмом. – Ты же знаешь, сколько я изучал военное дело. Позволь мне заняться организацией всей кампании. Разумеется, я буду докладывать тебе все происходящее.

– Этого мало, – скривил губы Кассиан. – Нам нужен кто-то опытный, тот кто уже был на войнах.

– Да я и не собирался делать все в одиночку, – усмехнулся Ромул.

В комнату на серебряных подносах начали заносить ужин для Императоров.

– О, Демия, как это мило с твоей стороны! – радостно поприветствовал светловолосую девушку Ромул. – Но я не голоден, так что можешь съесть все сама.

И с этими словами, забрав с подноса удивленной Демии лишь горсть винограда, Ромул быстрым, пружинистым шагом удалился из обеденной.

***

Следующие несколько дней на императорской вилле было неспокойно. Единственным человеком, чувствовавшим, что тревоги в его жизни поубавилось, был Дэн, к которому вернулись привычные сновидения в виде собственных смертей. Приятного, конечно, в них было тоже мало, но они не пугали его настолько, как-то делало перемещение в тело постороннего человека. Который, по всей вероятности, еще и жил в каком-то будущем или на другой планете. Поэтому Дэн даже как-то расслабился, наблюдая за постоянно в спешке по утрам куда-то собиравшихся императоров. Теперь он и Глеб были предоставлены сами себе, внимательные взгляды со стороны Кассиана и старика Октиния исчезли, так как те были слишком заняты новыми заботами.

Ромул был вне себя от восторга, и это не могло не настораживать Дэна и Глеба, которые о войнах слышали лишь из исторических учебников. Когда они оставались наедине, то не упускали случая обсудить настроение, созданное таким волнением обоих императоров:

– Слушай, не знаю, как тебе, но мне это не очень нравится все, – тихо высказался однажды Глеб. – Все эти их идеи… Может, не стоит находиться сейчас рядом с ними вовсе? А если варвары подошлют кого-нибудь, чтобы их убить? И мы попадемся под руку?

– Ты слишком параноидально смотришь на древний мир, – усмехнулся Дэн. – Если верить всему, что про варваров нам рассказывал Глеб, все они – и впрямь не чета римлянам. Их армия сплочена, но их командующие не столь умны, как римские. Даже если сюда отправят убийц, представь, какое количество стражей им придется убить на пути.

– Не знаю, не знаю, – покачал головой Глеб. – С другой стороны, если мы вдруг решим уйти жить с Сообществом, то они на вряд ли хорошо к этому отнесутся. Да и ты, тем более – глава Цезаря. Ты не можешь покинуть почитаемых нами Императоров в трудную минуту.

– Не могу, – согласился Дэн, хлопнув друга по плечу. – А еще я не могу жить без компании. Так что ты остаешься со мной!

– Не ври, я знаю, что все ты можешь, – фыркнул Глеб, лицо которого, однако, стало теперь менее напряженным. – Знаешь ли, у меня тут еще есть бесплатные уроки латыни. Так что, наверное, мне и впрямь пока стоит остаться.

– Кстати, как у тебя с ней?

– Неплохо. Сложнее, чем учить английский, но терпимо.

– Точно! – Дэн едва не хлопнул себя по лбу. – Ведь ты же еще и английский учил! А я и забыл, на самом деле.

– Ну, – Глеб был явно польщен. – Это, наверное, хорошо. Еще бы латынь так выучить. Кстати, о людях, которые учат латынь… Не было вестей от Генри или Виктора?

– Сам хотел у тебя это спросить, – ответил Дэн. – Знаешь, я думал…

Тут он замолчал, потому как вдалеке послышались голоса Кассиана и Ромула. Они, как и во все последние дни, рьяно спорили о чем-то. Подойдя к покоям Глеба и Дэна, не спросив разрешения, потому как на вилле вообще это не было принято, даже среди слуг, они зашли.

– Надеюсь, мы не помешали никакому важному разговору, – сухо сказал Кассиан, с недовольством осматривая беспорядок, которые в покоях устроили Глеб и Дэн. Не сказать, что они этот бардак стремились создать, он у них просто сам собой получился, потому что из комнаты оба уходили рано утром, а возвращались в нее только практически перед сном, так что все вещи были брошены как попало.

– Не помешали, – постарался дружелюбно ответить Дэн.

– Так или иначе, – продолжил Кассиан все тем же тоном, присаживаясь на табуретку возле письменного мраморного стола. – У нас есть для вас предложение. Вернее, предложение для кого-то одного из вас. Передай, Дэниэл Элиенс, своему другу то, что я сейчас скажу.

Дэн кивнул.

– Кто-то из вас двоих может отправиться с Ромулом на грядущую войну. Вероятнее всего, она продлится несколько месяцев, – Кассиан закусил губу. Казалось, что каждое слово ему давалось с большим усилием. – Вернее, Ромул настаивает, чтобы либо ты Дэниэл, либо твой друг его сопровождали. Потому что я это по своему состоянию здоровья сделать не смогу.

Дэн быстро пересказал другу слова Кассиана. Каждый раз ему было странно это делать, ведь он совершенно не чувствовал того, что говорил на иностранному или своем языке. В собственном мозгу лишь представали образы или мысли, и они обретали форму в словах английского или латыни, а язык зависел от желания Дэна и только, и это было для него самым удивительным.

– Но зачем? – удивился Глеб после того, как Дэн передал ему просьбу Императора. – Какой от нас там прок?

Дэн лишь пожал плечами и передал вопрос Глеба Кассиану. Лицо того поморщилось, будто в комнате начало дурно пахнуть.

– Передача военного опыта. Советы в нестандартных ситуациях, – быстро ответил он, а затем заметил, как помрачнели из-за его выражения лица Глеб и Дэн. – Не думайте, только, пожалуйста, что мне противны вы оба. Это не так. Все дело в самой войне. Я не переношу даже ее понятие… Мне омерзительна идея и убийства, в том числе.

– И тем не менее, – вставил свое слово Ромул, лицо которого сделалось не менее недовольным. – Когда дело дошло до государственного переворота, ты охотно согласился на то, чтобы применять насилие к Максимиану и его сподвижникам.