Легенда Провидца

Дэн почувствовал, что правый уголок его губ слегка дрогнул, а затем дрогнул и второй. Он так сильно хотел улыбнуться этой женщине, но уже не мог. Лицо теперь вместо улыбки искажала жуткая гримаса, он это чувствовал.

Она всегда ему нравилась, Кристен, милая Кристен!.. Дэн не спрашивал себя, почему и с каких пор это начало происходить, он просто знал о своих чувствах в ту секунду.

– Кр… – Дэн попытался выдавить из себя ее имя, но не смог. Он жалел, он так жалел, что не мог ей сказать всего! Он не успел. Ее карие глаза одарили его теплом в последний раз, сделали темноту, которая поглощала все его сознание, словно бы мягче.

Дэн уже не падал в бездну, но шел в ее объятья.

Вдруг все прекратилось, и Дэн открыл глаза. Ноги, мгновением ранее которые его не держали, в момент окрепли. Он оперся одной рукой о ложе, не понимая, что только что произошло.

– Дэн? – Глеб тронул его за плечо. – Ты в порядке?

– Да, да, – пробормотал он, переводя взгляд на Дениса, взгляд которого сделался стеклянным.

– Его больше нет, – выдохнула Кристен, лицо которой все было залито слезами. Она выпустила руку Дениса, по всей видимости, уже проверив его пульс и удостоверившись в его отсутствии.

Какое-то время все члены Сообщества оставались в тех же позах, они замерли, словно статуи, боясь вернуться к жизни, потому что в ней их не ждало ничего такого, что могло бы заставить их захотеть это сделать.

– Нам нужно срочно, очень срочно, – Генри Мэтчерс начал обращаться неизвестно к кому. – Всем поговорить.

– Ты хочешь оставить его здесь? – Кристен обернулась к нему, и по ее лицу было ясно, что она никуда не пойдет без тела Дениса.

– Придется это сделать ненадолго, – голос Генри звучал неуверенно.

– Нет, я его не брошу здесь!.. – воскликнула Кристен, лицо которой вдруг исказилось, и по нему вновь побежали струйки слез. – Они его отравили. Говори все, что нужно, здесь. Все равно они на вряд ли что-то разберут.

– Я просто хотел спросить вашего совета, – Генри пошел на уступку. – Что сейчас нам стоит делать? Я не могу отдать никакого приказа вам, потому что сам не предполагал, что такое вообще могло произойти… И мы не можем установить никакой связи с Цезарем для того, чтобы об этом хоть кого-то оповестить. Ведь любой из нас…

– Может стать следующим, – закончила за него Ванесса. – Мы в ловушке, и все здесь уже это поняли, Генри. Только мы не знаем, в чьей именно.

– Ну ее явно не подстроили те двое, – Глеб, голос которого сильно дрожал, указал на Кассиана и Ромула. – Тем более, что Денис…

– Это не может быть правдой! – внезапно вскричала Кристен и начала трясти за плечи Дениса. – Не может, не может, не может! Это обман.

Ванесса осторожно опустилась рядом с ней и слегка приобняла ее за плечи.

– Дорогая, мне жаль, но это правда.

– Нет! – Кристен снова зарыдала и уткнулась в грудь Ванессы. У нее началась истерика.

Никто из находившихся возле нее не смог найти подходящих слов, чтобы успокоить женщину. Вся команда пребывала в состоянии шока, серьезного потрясения. Их экспедиция, каждый из них это предполагал, могла закончится провалом. Они могли погибнуть еще во время прохождения через Портал, так как уверенности в том, что на другой стороне хоть какое-то пространство существовало, не было ни у кого. Они опасались, что даже при успешном прохождении сквозь Портал, их могли ждать другие неприятности, поломки корабля и прочее… Каждый из членов Сообщества осознавал степень риска, когда собирался в полет. И, наверное, именно поэтому все расслабились, когда этот полет завершился благополучным прибытием на Землю. Ведь, несмотря на то, что Шторм был утерян, все добрались до пригодной для жизни планеты в целости и сохранности.

– Кристен, пожалуйста, послушайте… – начал Виктор Стикс, который, по-видимому, уже попросту не мог выносить вид плачущей женщины. Сердце сжималось у всех, но мужества не хватало никому, кроме него, в ту минуту, чтобы хоть как-то попробовать ее утешить.

– Мне нет смысла жить! – взвыла она, зло посмотрев на всех членов Сообщества. Рыжие волосы растрепались, они мешали ей видеть, и женщина, убирая пряди за уши, казалось, едва-едва не выдирала их своими резкими движениями. Макияж глаз, который она сделала, по-видимому, перед высадкой, весь поплыл от количества слез, превратившись теперь в темные кляксы, покрывавшие ее миловидное лицо.

– Есть, есть, что же Вы такое говорите, – ответил ей Виктор, явно сам не особенно веривший своим словам. – Смысл есть всегда…

– Да не всегда, понимаете! – вскочила Кристен, выпустив руку Дениса, которая беспомощно упала на холодный пол. – Сейчас его нет. Мои родственники и друзья не знают, где я. Я им вообще наврала, что уехала на курсы медитации в лес, и поэтому у меня не будет связи с ними. Если им очень повезет, они проживут долго… Но все их потомки погибнут мучительной смертью, находясь в неведении долгое время, а затем ощущая полнейшую безысходность. А наша экспедиция – это просто пустая трата наших собственных жизней. Мы могли провести их с близкими. И Денис, он мне очень нравился… Как человек, и он погиб понапрасну! Мы же все, и он тоже, были и есть часть чьего-то дурацкого плана. И та девушка совершенно ясно дала понять, что на Цезарь мы не вернемся. Наши спасители, те, что якобы подарили нам корабли и Порталы, оказались никакими не спасителями!..

– Но ведь если бы мы не прилетели сюда, – заметил Генри. – Мы бы это никак не смогли выяснить.

– Тебе стало лучше от этой правды, Генри? – всхлипнула Кристен, в голосе которой уже слышалось намного меньше злобы. – Ты увидишь когда-нибудь фотографию своего внука, который родится через несколько месяцев на Втором материке? Нет. Как и я никогда не увижу никогда ни в живую, ни на фото своих. Все это – бессмыслица. Мы погибли, погибли…

Она бросила последний взгляд на Дениса, что-то тихо сказала Генри и удалилась, по-видимому, в свои покои.

«Ведь что бы я сейчас ни сказал, это будет глупостью. Надо уйти отсюда, – подумал Дэн. – Я больше не хочу смотреть на тело Дениса. Но куда мне пойти, к Кристен? Рассказать ей про свое видение? А если она сочтет это полнейшим бредом или издевкой? Да, скорее всего, именно это она и подумает. Пока не стоит».

С облегчением он заметил, что никто более не хотел оставаться в обеденной. Во взглядах всех членов команды явно читалось желание поскорее уйти.

– Надо, чтобы кто-то убрал тело, – послышался за спиной голос Ромула. – И выразить свои соболезнования.

– Если ты думаешь, что сказал это тихо, – прошипел ему в ответ Кассиан. – То ты глубоко заблуждаешься.

Дэн обернулся к ним, стараясь сохранять хладнокровие, хотя это давалось ему это ценой чрезвычайных усилий. Он не понимал, что за видение его посетило, он не имел представления на счет того, что бы надлежало делать сейчас, после произошедшего. Это все казалось каким-то сном… Только вот в его снах всегда умирал он сам, но не другие.

Потрясение от смерти второго члена Сообщества было слишком сильным, чтобы Дэн смог продолжить носить маску невозмутимости, которую он так усердно пытался на себя надеть в течение всего дня. А день этот казался ему уже неимоверно долгим, и ему хотелось поскорее его завершить.

– Императоры, – начал было говорить он, как внезапно его перебил Кассиан.

– Нам очень жаль, что так получилось, и будьте уверены, что мы бросим сейчас все силы на поиск преступника. А после того, как он будет найден, то над ним устроят суд, в этом можете не сомневаться.

– Спасибо Император, – ответил ему Дэн, который, однако, уже ничуть не верил словам Кассиана. Он чувствовал, как с каждой секундой они вызывали у него все большее подозрение.

– Вы можете удалиться в свои покои, если вам будет угодно, – предложил Ромул, жестом указывая прислуге на то, что тело можно унести. – На счет организации похорон мы могли бы поговорить завтра.

Дэн перевел остальным содержание сказанного.

«Организация похорон» – это словосочетание будто бы ножом вошло глубже в свежую рану в сердце всех членов экипажа «Шторма». По их лицам было заметно, что они явно не горят желанием заниматься этим делом. Каждый из них буркнул что-то неразборчивое, непонятное ни римлянам, ни им самим, а затем они отошли от ложа, на котором осталось тело Дениса, позволив слугам его забрать.

– Скажи мне, что это неправда, – Глеб вдруг обнял Дэна, и парень почувствовал, как ему стало отчего-то неловко, и в то же время он понимал, что не мог не обнять его в ответ. Очень давно его никто не обнимал по какому бы то ни было поводу, и поэтому это было ему непривычно.

«Кажется, я совсем уже одичал» – подумал Дэн, как-то внутренне вздрогнув от этой мысли.

– Я бы хотел в это верить, – отозвался тихо Дэн, чувствуя, что с каждой секундой реальность как будто бы и впрямь становится все менее правдивой.

Как в тумане теперь ему казались все из Сообщества, римляне, все эти комнаты, что ему довелось пройти до тех пор, пока он не добрался до той, что делил с Глебом. Кровать было странной, как и все в Риме, она показалась ему чересчур жесткой, хотя он и не мог назвать себя привередливым. Но сон, что приснился Дэну на этой кровати, оказался, вопреки всяким ожиданиям, начинался так нежно, что все его существо будто оттаяло.

Начался он, наверное, с появления самого пленительного и прекрасного для Дэна существа всех планет и миров, то есть, конечно же, Трэйси Морган. Вернее, второй ее копии.

– Ну, здравствуй, воин, – послышался голос, несомненно, ее голос, из палатки, к которой он подходил.

Дэн осмотрелся. Он находился в каком-то военном лагере, вероятнее всего, как ему подумалось, в римском. Было темно, и многие костры в нем уже погасли, оставив после себя лишь струйки дыма. Палатка или, скорее, шатер, был багряного цвета, точь-в-точь, что плащ на нем самом. Кем он был на этот раз? Как выглядел? Парень посмотрел на свои пальцы и посчитал их слишком тонкими для того, чтобы они принадлежали ему, Дэниэлу Элиенсу.

– Что же ты колеблешься, входи, – проговорил голос Трэйси из шатра. Он звучал как-то подозрительно мягко.

Выдохнув, Дэн слегка приоткрыл занавес и заглянул внутрь. И к тому, что он обнаружил внутри, парень совершенно не был готов. Девушка, сидевшая на ложе в углу шатра, была полностью обнаженной.

– Я… – Дэн почувствовал, как краснеет. Он задернул штору, хотя большая часть его существа не желала этого делать. – Я не тот, за кого вы меня принимаете. Оденьтесь, пожалуйста.

Речь его, как он заметил, была абсолютно латинской. Значит, все-таки он находился в Риме, а не где-то еще.

«Получается, я каким-то образом переместился в тело римского легионера, который пришел на войну с женщиной… Или он как-то сумел найти ее за время их похода. Но это не суть. Я уже не в первый раз оказываюсь не в своем теле, и это странно. Неужели это обычный сон, снова?» – подумал Дэн, однако вспомнил, что ему рассказывали другие люди про свои сны. Они у них отличались какой-то другой работой мозга, так, во всяком случае, про них говорили. Мысли текли иначе во время ночных видений. У него же все события сейчас, да и в «снах-смертях» отличались реалистичностью. Все и всегда было четко и ясно, так же, как и при бодрствовании.

– Придурок! – вдруг раздался за его спиной усиленный какой-то аппаратурой голос. Дэн обернулся в сторону, откуда он доносился.

В раскладном кресле прямо в нескольких метрах от него находился человек, в руке которого был ярко-оранжевый мегафон. Дэн никогда прежде его не видел, в этом ему не приходилось сомневаться. Одетый в какую-то причудливую футболку, словно вывернутую наизнанку, один рукав которой был раза в два короче, чем другой, в джинсы, которые так же нелепо, как и футболка смотрелись на нем, потому что штанины их были так же, как и у футболки, разной длины, вдобавок ко всему он носил странную бородку, которая была совершенно по-дурацки уложена в подобие кренделька. Глаза его, а Дэн мог заметить, что они были неестественно большими, с жутко светящимися в темноте белками с выделявшейся на них зелено-голубоватой радужкой, так и искрились негодованием. Он поднялся со своего места и, положив устройство в кресло, направился совсем по-комически быстрым и несуразным шагом к нему. Когда человек приблизился к Дэну, то оказалось, что он был едва ли не по пояс ему, отчего следующие гневные фразы, брошенные им, казались совсем смешными:

– Ты… Просто… Глупый, – человек, или, скорее даже, человечек с бородкой-кренделем, занес указательный палец и начал грозить им. Говорил он почему-то по-английски. – Кретин!

Дэн не удержался и прыснул. Нет, он понимал, что в его жизни, в его реальной жизни, все было как нельзя грустно, и там точно веселиться было невозможно, но во сне он не мог не позволить себе этого. Это было настолько забавно, что походило на эпизод из какого-то сериала или фильма.

«Хм, а ведь наверняка я впрямь нахожусь на какой-то съемочной площадке, – пришла в голову Дэна мысль. – Палатки, должно быть – декорации, а этот человек – режиссер. Тогда не стоит его злить, ведь я наверняка насолю этому актеру, в теле которого я сейчас нахожусь».

– Камеры, отбой! – скомандовал человек, глядя куда-то в пространство между затухавших костров. Вдруг из затемненных мест начали вылетать какие-то жучки, как это вначале показалось Дэну, а затем он догадался, что это были вовсе не жучки, а камеры, которым как раз-таки и были отданы команды.

Стая «жучков» собралась воедино, превратившись в одну большую «муху», именно в нее, потому как по форме существо, находившееся теперь в воздухе, было таким и никаким другим. «Муха» уныло подлетела к своему «хозяну», и, пожелав спокойной ночи синтетическим голосом, поплелась в один из шатров.

– Тебе смешно, Юидэн? – человек нахмурился, и Дэн перестал улыбаться. – Ты каждый день то и дело портишь кадры, забываешь текст! Неужели ты совсем не понимаешь, что за всем этим следует?

Дэн мотнул головой.

– Нас же казнят, ты, идиот этакий! – по лбу режиссера начала стекать капля пота. – Всех и сразу, у нас с этими говорящими по латыни заключен смертный договор, смертный, мальчик мой! О, Провидец, верни меня обратно в Бездну!

Дэн толком ничего не понял. Получается, он, вернее Юидэн, этот актер, снимался в каком-то сериале, сделанном по заказу каких-то любителей латыни? Но почему невыполнение контракта каралось так жестоко?

– Я извиняюсь, – Дэн действительно ощутил вину за то, что испортил кадр, хотя, признаться, он и не знал своей настоящей реплики. – Но почему мы тогда не можем переснять сцену?

– Потому что по закону, – ответила за режиссера Трэйси, вернее, ее копия, вышедшая из шатра. – Мне запрещено представать обнаженной перед мужчиной чаще одного раза в сутки. Если бы ты не задернул занавесу, можно было бы доснять, а затем перейти к следующей части фильма.

Дэн помотал головой, решительно не соображая, в каком месте он находится, и что могли значить слова не-Трэйси.

– Юидэн, с тобой вообще все в порядке? – осведомился режиссер, а затем вытянул свою недлинную ручку, по-видимому, пытаясь достать до лба Дэна, и у него это, конечно же, не получилось.

– Да-да, – буркнул Дэн, на ходу думая, чем бы за эти часы сна (а их наверняка будет около шести, как минимум) он мог помочь этому Юидэну. – Я постараюсь в следующий раз, обещаю.

– Так, – режиссер посмотрел на татуировку в виде циферблата часов на своем запястье. К удивлению Дэна, она оказалась «живой», на ней двигалась секундная стрелка. – До новых суток у нас осталось ровно два часа. Тридцать минут вам на сон, и готовьтесь к этой же сцене.

– Поняли, мистер Шоллошол, – быстро проговорила не-Трэйси раздраженно. – Пошли, Юидэн, есть разговор.

Дэн согласно кивнул, так как он и сам был не прочь поговорить с ней. Попрощавшись с мистером Шоллошолом, оба направились в один из шатров, вернее, направилась туда не-Трэйси, а Дэн просто следовал за ней. Шатер этот, по-видимому, был местом жительства актрисы, потому как изнутри он был совершенно «женским» или «абсолютно домашним», как бы окрестил его Дэн. Повсюду были предметы, которые он так или иначе чаще видел в домах больших семей, или у бабушки Кэтрин: вазы, в которых были цветы, различные декоративные штучки вроде каких-то кружевных салфеток, лежащих на столах, пледах, уютно расположившихся в креслах и на диване, каких-то прочих мелочей, до приобретения которых он бы сам ни за что не додумался. Однако, вся эта обстановка казалась ему чересчур странной, ведь, учитывая летающие камеры размером с жука, а также имена его собственное и режиссера, да и моду, по которой тот был одет, находился явно не в настоящем и не в прошлом времени. Это было, определенно, будущее.

– Как тебе мои хоромы? – усмехнулась не-Трэйси, встав посреди комнаты, и разведя руки в стороны, как бы показывая свои владения. – Натаскала всяких декораций со съемок, которые уже не нужны. Да и действительно, они же из самого скучного периода в людской истории…

– Почему же это? – Дэну было неприятно это слышать.

– Потому что тогда, когда все эти штучки заполонили человеческие дома, люди практически перестали развиваться. У них стал появляться лишний вес, а мозг работал все хуже и хуже, неправильно… – улыбка девушки слегка померкла и она, приподняв бровь, подошла к деревянному столику, на котором стояли пустые, вычищенные до блеска, стаканы и наполнила один из них темно-красной жидкостью. Дэн не знал, было ли это вино или что-то другое. Она сделала один глоток и поморщилась.

– Что это? – вырвалось у Дэна.

– Тебе лучше не знать и не пробовать, – не-Трэйси снова поморщилась и отпила еще. – Вот, собственно, поэтому больше фильмы про них никто и не снимает. Да и ты же сам недавно вроде об этом всем разглагольствовал, не так ли?..

– Я… – Дэн замялся, не зная, стоит ли раскрывать этой девушке правду или нет. – Я не совсем тот, за кого ты и этот Шоллошол меня принимаете. Я не Юидэн. Во всяком случае, ближайшие пять или шесть часов я им точно не буду.

– Что ты несешь?! – рассмеялась девушка, обнажив белые ровные зубы, ставя стакан обратно на стол. – Это у тебя теперь такая новая отговорка, чтобы не работать, Дэн?

Парень вздрогнул.

– Откуда ты знаешь мое настоящее имя? Я еще его не называл.

– Так это же сокращенное от Юидэн, ведь ты сам всегда просил, чтобы тебя так называли, – не-Трэйси нахмурилась. – Да что же с тобой, в конце-то концов? Ты точно здоров?

Девушка попыталась подойти к нему и, как Шоллошол, положить руку на лоб. Дэн отстранился.

– Не стоит, потому что я здоров, – он отошел от нее, а в голове вдруг всплыла картинка ее обнаженной, и его щеки вновь вспыхнули. – Но я – другая личность, и меня зовут Дэниэл Элиенс, я родился в 2… году на планете Цезарь. И на данный момент я нахожусь в Римской Империи на Земле, но при этом каким-то образом очутился здесь… В будущем, что ли… Я понимаю, как бредово это звучит, но, кажется, я умею каким-то образом во время сна перемещаться в тела других людей.

Не-Трэйси в недоумении смотрела на него.

– Теперь ты точно считаешь меня сумасшедшим? – спросил ее Дэн, вздохнув.

В ответ она лишь кивнула.

– Послушай, я понятия не имею, как это получилось. Но у меня нет никакого раздвоения личности. Я иначе выгляжу даже в своей реальности.

– Да какой реальности, идиот ты эдакий?! – вскрикнула не-Трэйси. – Есть только одна реальность, наша, Дэн, и ты, наверное, в ней сейчас находишься под действием каких-то веществ. Потому как в Римской Империи ты точно ну никак не можешь сейчас быть. Ведь всем известно, что в нее могут попасть лишь Наблюдатели.

– Кто-то? – Дэна ответ девушки поразил.

– Ну, Наблюдатели, – не-Трэйси сказала это как прописную истину. – Слуги Провидца.

– Кого-кого?!

– Так, друг мой. Давай-ка с самого начала и по порядку. Где мы сейчас, дорогой Юидэн, находимся?

– Без понятия, – честно ответил Дэн. – Где находишься ты и Юидэн. Но лично я нахожусь сейчас в Римской империи. И я могу это подтвердить. Просто описать, что видел за сегодня.

– Да ладно, все могут эти описания найти в репортажах за сегодня, – фыркнула девушка.

– Я могу сказать тебе то, что еще наверняка не было ни в одном репортаже. Ведь, если мы говорим об одной и той же Римской Империи и каких-то репортажах, тебе должно быть известно о том, что правителями там являются Кассиан и Ромул.

– Да, это я знаю, – кивнула, сощурившись, не-Трэйси.

– Так вот. Я лично их видел вчера. Мы прилетели с планеты Цезарь, прошли сквозь Порталы Шреттер…

– Ни слова больше, – жестом остановила его девушка. – Тебе больше нельзя здесь находиться. Ни секунды.

– Но что… – начал было Дэн.

– Ни. Слова. Больше! – она подошла к нему и, больно схватив за запястье, потащила за собой из шатра в темноту ночи.

17

Дэн все еще продолжал находиться в глубоком замешательстве относительно своего местонахождения.

– Куда Вы меня ведете? – поинтересовался он у девушки, осознавая, что до сих пор не спросил ее имени. – И как я могу Вас называть?

– Слушай, дело срочное, – не-Трэйси нахмурилась. Вернее, Дэн этого не видел, как и вообще ничего особо не видел, но предположил, что она это сделала. – Некогда мне объяснять, куда я тебя веду, мы ограничены во времени, раз уж ты пребываешь в состоянии сна, Дэниэл Элиенс. Но ты можешь звать меня Мора. Это сокращенно от имени Морган.

«Да что же это творится, в самом деле с именами? Часть есть от моего в этом мире, часть от имени Трэйси сохранилась в имени этой девушки. И забавно, что я еще ее назвал про себя не-Трэйси… Ведь, по факту, это и есть одна, вернее какое-то ее подобие» – подумал Дэн, однако решил вглубь этих загадок не уходить, потому как положение его было довольно необычным, даже относительно всех тех событий, что происходили в его жизни в течение последних недель.

– Мора, – повторил за ней в задумчивости Дэн. – Очень приятно. Но все-же куда…

– На кудыкину гору! – воскликнула девушка на явно другом языке, однако в голове Дэна перевод возник сам собой. – Да-да, не удивляйся так, мои земные предки жили в России.

– В России? Что за земные предки? – удивился Дэн. Они все еще шли в кромешной тьме, парень мог различить лишь какие-то очертания строений вдалеке. Под ногами была, судя по ощущениям, земля, однако Дэн никогда не чувствовал, чтобы хоть какая-то часть суши на Цезаре или на Земле была такой ровной и пружинистой.

– Если ты и впрямь тот, о ком я думаю… То тебе все объяснят, все по полочкам разложат. Ну а я, в свою очередь, стану самой богатой женщиной в этой галактике. Как минимум, самой богатой женщиной из своего класса.

– У вас есть классификация? – Дэн даже не знал, что его из всего ее ответа удивило больше. – И кем я могу оказаться?

– Есть, причем довольно жесткая. Видишь ли, и права у нас у всех в зависимости от класса разные, разные профессии, здоровье, внешность… Были бы мои родители побогаче, купили бы мне нормальные гены, был бы хоть паспорт нормальный. Не в актрисульки бы пошла… – в голосе ее явно чувствовалась досада. – Ну а ты даже не переживай. Вероятнее всего, у тебя, Дэн, просто раздвоение личности, но я просто хочу проверить, на всякий случай… Вдруг ты все-таки Провидец?

Дэн замер. Все его внутреннее существо внезапно завопило «Стой! Не иди за ней!». Однако тут же девушка с невиданной для ее комплекции силой потащила его за собой.

– Подожди, Мора, – Дэн снова остановился. – А что меня там может ждать, в смысле, в том месте, куда мы направляемся?

– Я не знаю, – соврала девушка. Он был уверен, что она все прекрасно знала.

– Пока ты не скажешь, я с места не сдвинусь. Ты, конечно, та еще силачка, но этот Дэн будет все же покрепче.

Мора вздохнула.

– Сейчас мы идем в Порталу, к моему Порталу. Я его запрограммирую, чтобы он доставил нас к моему знакомому из Наблюдателей. Он живет в паре световых лет отсюда.

– У тебя есть Портал? – изумился Дэн.

– Они есть у всех, кто в школе физику изучал, – совершенно спокойно ответила Мора. – Собираешь сам на выпускном экзамене, а потом всю жизнь пользуйся, только детали меняй.

– Для меня, – Дэн покачал головой. – Слишком много новой и странной информации, в которой я окончательно запутался.

– Я же говорю, сейчас даже не заморачивайся, – голос Моры звучал чересчур успокаивающе, и Дэн не мог не поддаться ему. – Вот там выйдем и поговорят с тобой.

Внутренний голос парня по-прежнему твердил, что это все может оказаться ловушкой, что этот сон, который, по всей вероятности, был и не сном, а настоящим перемещением его сознания в чужое тело, мог закончиться плохо не только для него самого, но и для всей команды. И тем не менее, мурлыканье девушки взяло верх, а потому они продолжили путь. Через минуту или две Мора остановилась и крикнула в пустоту:

– Точка шесть пять восемь. Шесть пять восемь, отправление из ноль ноль три. Двое.