Axis mundi

Я далек от искусства, но в те минуты Саша стала для меня воплощением этого слова.

– Может… – начал было я неуверенно, как вдруг меня прервал Костя.

– Не возражаете?

Он плюхнулся напротив меня, рядом с Сашей. Его желеобразное тело в костюме песочного цвета казалось таким несуразным. На Саше летный комбинезон висел мешком, но как он ей шел!

Я сидел и думал, что она модель, богиня. Костю мне вдруг захотелось выгнать из-за нашего стола. С его дурацким подносом, набитом сардельками. Как он вообще мог есть в ее присутствии?

– Мы уже все, – буркнул я. – Приятного.

– Угу, – ответил Костя с набитым ртом. – Спасибо.

Мы прошли медконтроль и потопали на смену. В инструкторской уже бурно обсуждали полетные задания. Ионыч, наш инструктор, сидел за партой у окна и разбирался с бумажками.

– Сегодня по маршрутику отобьёте, – он указал на меня с Сашей. – А завтра уже контрольные возьмем. Так что вперед и с песней, борт 0608.

– Принято, – я забрал у него бортжурнал.

На самолете мы уже действовали, как одно целое: быстро осмотрели борт, уселись, запросили запуск. Саша должна была лететь с кресла командира первая. Только не успела она повернуть ключ зажигания, как зазвонил мой телефон:

– Я сейчас.

Это был Костя. Как он меня достал!

– Чего тебе?

– Тут Андроида свой портфель в классе забыла. Забирать не будет, спроси?

– Не будет.

Я сбросил вызов. До меня с опозданием дошло, что Саша наверняка все слышала.

– Конечно, – съязвила она. – Андроиде ведь не нужны ее вещи.

Голос ее стал металлическим. Саша смотрела на меня с неприкрытой неприязнью:

– Интересное прозвище, правда. Метафорическое. Ты придумал или кто другой?

– Вовсе не…

– Плевать, – она надела наушники. – Мне глубоко плевать.

Пауза.

– И ты туда же! А я-то думала, что ошиблась в тебе. Что ты не такой, как они все.

– Саша…

– Я не хочу говорить.

Хлоп. Вот и закрылось царство моих надежд, моих «завтраков» с возможными прогулками. Со свиданиями. Это был конец?!

– О вышка, доброе утро, 0608 на малом перроне…

Саша выполняла действия по инструкции. Я продолжал сидеть, как истукан. И не верил, что одно слово может разрушить все наше общение.

– Ты же понимаешь, что это ссора на пустом месте? – я попытался выманить ее из раковины, куда она снова спряталась.

Молчание.

– Ноль-шесть-ноль-восемь, разрешите исполнительный.

– Саша!

Она нажала кнопку на аудиопанели, которая отделила ее радиостанцию от моей. Теперь мы слышали лишь диспетчера, каждый по отдельности.

– Взлетаю, ноль-шесть-ноль-восемь.

Взлетела ровно, не придраться.

Я переключил кнопку обратно. Хотел попробовать пойти на мировую, но Саша снова взбрыкнула. Она отстегнула свой ремень, развернулась и выдернула мою гарнитуру из проводного гнезда.

Тогда я не сдержался и крикнул прямо ей в ухо:

– НЕ ЗРЯ ТЕБЯ ТАК ПРОЗВАЛИ!

В ответ она попыталась треснуть меня кулаком, но я увернулся.

– Бл… Ты чего творишь?! Пилотируй!

Я указал на приборы, но она была вне себя от гнева. Мигом сообразил, что лучше бы забрать у нее управление. Что я и сделал, воткнув обратно свой провод. Первый доклад мы едва не проморгали.

– Ноль-шесть-ноль-восемь, – бросил взгляд на PFD. – УКЕМИ, шестьсот, РОККУ рассчитал в седьмую минуту.

– Ноль-шесть-ноль-восемь, принял, УКЕМИ на шестьсот подтверждаю, РОККУ доложить.

Выдохнул и обернулся к Саше. Она сидела, вся красная. Злая до чертиков:

– Управление взяла.

А взгляд добавил: «придурок».

– Управление отдал. Прости.

Снова невыносимая тишина. И только я было погрузился в пучину самобичевания, случилось оно.

Все.

И сразу.

На PFD загорелись «ECU A FAIL»5 и «ECU B FAIL». Это было плохо.

Винт перешел в режим авторотации и не создавал никакой тяги. Это было очень плохо.

Наконец, моя гарнитура совсем перестала работать. То есть, я был в «радио вакууме»: не слышал ни диспетчера, ни Сашу. Казалось, что хуже уже не будет, и наступил этот самый невероятный…

– Пиздец! – прочитал я по ее губам.

Она указывала на частоты в правом верхнем углу экрана. Те были перечеркнуты красными крестами. Картинка бодрила лучше утреннего кофе.

– Выдерживаем скорость восемьдесят восемь, – голос Саши был на удивление спокоен. – Продолжаем доклады и снижаемся во-он туда, Тем.

Она указала на площадку под нами, что напоминала некое кислотное озеро. На самом деле, это было поле возле серо перерабатывающего завода. Оттого оно и окрасилось в ядовито-желтый. Так мне рассказывал Ионыч, когда мы летали контрольные.

– Площадку наблюдаю, – отрапортовал я.

Дальше – секунды страха, веры, мольбы. Но я чувствовал, что мы справимся. Что Саша справится. Она интуитивно сделала все правильно. Так, как ни в одной инструкции не напишешь.

Выравнивание – выдерживание – посадка. Перед касанием я зажмурился. Но Саша посадила самолет мягко, насколько это было возможно. Я выдохнул и утер пот со лба. Мы остались живы. Считай, пол дела уже позади.

Пробег был, конечно, малоприятным. А каким он еще мог быть с такими рытвинами? Меня даже немного замутило, готов поспорить, и ее тоже. Когда самолет остановился, я выдохнул:

– Саша!.. Да ты просто бог!

– Спасибо, хоть не Андроида, – усмехнулась она. – Фух!.. Мамочки! Получилось. Даже не верится.

– Да, Саш, самое время для самоиронии, – удивился я. – Ты супер! Просто супер…

– Погоди радоваться, Тем, еще надо как-то до наших добраться.

Но уже я был мысленно совсем в другом месте. В каком-нибудь Париже, на летней веранде кафе. Или в Италии. Саша была в красивом платье, мы пили что-то сладкое…

Так непохоже на меня, так странно. Что эта девушка делала со мной?

– Включи радиомаяк, – попросила Саша.

Она не замечала моей отрешенности, чему я был несказанно рад.

– Ага, – пробормотал я и щелкнул красный рычажок. – А сейчас должно раздаться какое-то гудение, да?

– Как минимум, – Саша нахмурилась, а затем указала на приборную доску.

Там творилась какая-то фантасмагория. Авиагоризонт «лежал» на боку, стрелки указателя скорости плясали, а компас крутился, как сумасшедший. Все экраны были перечеркнуты красными крестами.

– Что происходит?.. – я не на шутку испугался.

Мои воображаемые кафе закрылись. Я вернулся в реальность.

– Без понятия, – сказала Саша встревоженно. – Может, у нас глюки?

Девушка попробовала повернуть ключ зажигания несколько раз, повыключала-включала рычажки. Не помогло.

Она открыла фонарь, и мы одновременно встали со своих кресел.

– Попробуем позвонить, – предложил я. – Рано отчаиваться.

Достал телефон из кармана летного комбинезона. К моему великому разочарованию, на экране не было никаких признаков жизни. Я попытался включить его, но безуспешно.

– Кажется, разрядился…

Но чувствовал, что лгу сам себе. И Саша это знала.

Творилось нечто, что находилось за гранью нашего понимания. Во что я бы сам ни за что не поверил, если бы не видел собственными глазами.

Какое-то время мы стояли, как замороженные.

– Что делать будем? – спросила Саша, когда вышла из ступора. – Пойдем пешком?

– А что остается?

Звучало, как диалог двух отчаявшихся. Коими мы и были, если уж по-честному.

– Пойди туда, неизвестно куда, – Саша усмехнулась и потянулась за рюкзаком.

– Я помогу.

– О как, – девушка отошла от самолета. Даймонд теперь напоминал бесполезный кусок железа.

Ее лицо было все мокрое, раскрасневшиеся. Глаза лет на пять состарились за эти минуты, вокруг них появились темные круги и мелкие морщинки.

Она впервые показалась мне такой слабой, беззащитной. Да, я и прежде видел ее хрупкость, но как будто не придавал этому значения. Эти тонкие руки изо дня в день выполняли мужское дело. Да, именно мужское, потому что оно требует силы и смелости. Уверенности, которую она сама в себе взрастила чудесным образом.

Как в ней это все уживалось?

– Тема? – она потянулась ко мне. По спине пробежали сотни мурашек.

Оказалось, ей всего лишь нужна была бутылка воды. Саша сделала глоток, закинула воду обратно и отстранилась.

– Что же, просто… Прямо? – предложил я.

– Ну да. Авось, и связь поймается где-нибудь.

Мы побрели в сторону завода. Во всяком случае, я верил, что это именно он и был. Если бы здания вдруг оказались бы какой-нибудь заброшкой, я бы совсем пал духом. Но до них мы так и не дошли, к слову.

Где-то на пол пути случилось то, что я смог рассказать лишь паре самых близких друзей. Иначе меня бы с концами в дурку определили. А произошло вот что.

Так же быстро и мгновенно, как отказ двигателя. Все, сразу.

Я почувствовал, как ноги немеют. Они будто увязли в трясине, хотя мы шли по сухой траве.

«Кажется, у меня солнечный удар» – промямлил было я, как вдруг осознал, что язык мой прилип к небу. Фраза так и осталась лишь в моей голове.

Тут же руки стали ватными, бессильными. Голова закружилась, перед глазами замерцали пузыри. Прозрачные такие, роящиеся. Похожие на мушек, только объемнее. За секунду до того, как я канул в небытие, мне причудилось тело Саши. Оно (именно тело, не сама девушка) безжизненно лежало в кабине самолета. Не пристегнутое привязными ремнями к ее креслу слева.

Ужас, что за нелепость…

…Когда я открыл глаза, то понял, что оказался в пещере. Не один. Рядом со мной была Саша. Правда, вместо костюма на ней была надета белая туника в пол.

– Что за чертовщина?? – пробормотала она, оглядывая себя и щупая ткань.

На мне было надето нечто похожее, только в виде раздельного костюма.

– Может, мы в раю, – я поежился. – Блин, я не хотел умирать сегодня! Еще какое-то девчачье платье напялили…

– Это хитон, – усмехнулась Саша.

А затем огляделась. Свет лился на светло-коричневые стены пещеры сверху, лучики его указывали на маленькое озерцо в центре. Вода в нем мерцала, и мне почему-то виделось это устрашающим.

– Мне кажется, мы еще живы, – выдала она после нескольких минут размышлений.

– И видим одно и то же в обмороке? Бред какой-то…

Что-то резко изменилось в моей спутнице. Лицо ее прояснилось.

– Ты отрицаешь, потому что боишься. Пойдем.

Она решительно взяла меня за руку, и я повиновался. Мы шли медленно, голыми ступнями по камню, который не причинял мне никаких неприятных ощущений. Все чувствовалось приглушенно, как во сне.

Наконец, мы были у центра.

Озеро оказалось вовсе не водой. Оно было материей, очень плотной, непонятной субстанцией. В нее водопадом стекали полупрозрачные струйки такой же материи с разных ярусов пещеры.

– Саша… – только смог прошептать я и сильнее сжал ее руку.

– Это правда?.. – откликнулась она. – Скажи, что ты тоже видишь их.

– Кого?

– Пластинки.

– Я вижу потоки чего-то странного, – неуверенно сказал я. – Никакие не пластинки…

Тут мы одновременно вздрогнули, почувствовав кого-то за нашими спинами. Однако, обернувшись, мы никого не увидели.

– Все так, как и должно быть.

Странник, видимо, двигался вместе с нами. Хитро.

– Давай повернусь только я, – прошептала Саша.

– Угу.

Я на мгновение выпустил ее. Когда она вновь взяла мою руку, я почувствовал, как ее ладонь заледенела. Меня это не на шутку напугало.

– Что ты видишь? – спросил я.

– Тебе лучше не знать.

– Давай поменяемся! Я тоже хочу…

– Нет, – отрезала девушка. – Нельзя. Тебе рано.

Я взбрыкнул.

– Мне теперь на эти потоки пялиться?!.

Обернулся, но образ тут же исчез.

– Да, я откроюсь только ей, – пробормотало таинственное нечто. Я так и не мог понять, мужской голос говорил со мной или женский.

Моей досаде не было предела.

– Почему?

– Потому что ее пластинка пишет двенадцатый круг. Да-да, пока ты видишь в пещере лишь потоки. Но это лишь потому, что ты на третьем кругу и заблуждаешься. Истина в ее взгляде.

Я вновь присмотрелся к стенам, с которых, словно кровь из ран, сочились струйки материи.

– Однажды ты увидишь, – успокоила меня Саша. – Поверь мне, Тем… Но что это за место такое? Кто такой вы?

– Я думаю, лучшим именем мне будет то, которым вы сами меня назовете. Скажу лишь свою работу – я простой страж. Хранилище – место скопления пластинок с душами вас, землян, зовется axis mundi. Однажды вы перерастете эту форму жизни – смертное тело – и, наконец, сможете существовать в ином пространстве.

– Чего-то я не догоняю… – пробормотал я. – Что за мунди? Я пластинка?

– Это в переводе с латыни означает Ось Вселенной, – ответила Саша. – И как раз эта ось, эта центр, часто проходила через какой-то колодец или дерево…

– Да, ты, несомненно, прошла цикл, – страж был явно доволен ее ответом. – Пора дальше. Ты знаешь, что пора.

Мои глаза ни с того ни с сего заполнились слезами. В ту секунду я даже не понял, почему.

Она обернулась ко мне. Ее лицо – хочешь, верь, хочешь, не верь – все сияло изнутри.

– Тем, ты догадался, почему мы здесь? – Саша улыбнулась. Глаза ее стали такими ласковыми и нежными.

– Потому что мы перегрелись?

Девушка выпустила мою руку и отошла на шаг ближе к озерцу.

– Ты понял, почему я вижу образ, а ты нет?

Да. Понял, конечно, но отказывался верить. Я покачал головой.

– Я должна идти дальше, понимаешь? Однажды мы встретимся. Снова и снова мы будем встречаться, пока не воссоединимся в…

– Саша, у тебя просто нелегкое время, ты с парнем рассталась, а еще у нас была посадка с отказавшим…

Она рассмеялась.

– Ты такой милый. Но я знаю, что тебе важно так думать. И я не могу дать тебе сейчас больше, как бы ни хотела. Ты должен пройти этот путь сам.

Я чувствовал, что видение вот-вот закончится. Еще немного, и дурной сон пройдет. Но вдруг это никакой не сон, и я не успею рассказать ей о том, что…

– Я знаю.

Саша продолжала улыбаться. Она приподняла свое платье и белыми тонкими ногами, одна за другой, переступила границу озерца. С той минуты я понял, что уже никогда ее не коснусь.

Потому что Саши больше и не было. Она стала чем-то другим…

***

…Артем повертел в руках давно истлевшую сигарету. Он забыл про нее еще на первых минутах своего рассказа.

– А что было дальше? – спросил я.

Вдалеке слышалась музыка – не то с вечеринки Рины, не то с чьей-то еще. Так пошло и неестественно мне казалось ее звучание. Нас с Артемом окружила аура чего-то потустороннего, а тут – на тебе, «Пошлая Молли» или еще какое-то старье.

– Ты и сам знаешь, – пожал он плечами. – Моя история здесь, увы, ничем не отличается от официальных источников.

– То есть, тебя с Сашей нашли в поле несколько часов спустя? – я вспоминал чужие пересказы. – И она погибла, потому что была не пристегнута? Ударилась сильно головой, и смерть наступила мгновенно. Кровоизлияние в мозг?

– Да, так оно и было.

– Но неужели история закончилась? И теперь ты просто так работаешь охранником?

«Как-то все совсем безнадежно» – добавил я про себя.

А как же любовь? Он бросил теперь всякие поиски после Саши?

– Я нашел смысл, – ответил на немой вопрос Артем. – И он для меня заключился в этой любви. В одном-единственном слове. Я не смогу тебе объяснить это, потому как такие чувства невозможно объяснить. Их можно только пережить.

Тут я сложил два и два: страж в axis mundi – охранник в нашем мире. Артем не случайно пришел сюда. И по психздоровью не «просто так» не прошел. Отчего-то он выбрал этот путь и оставался ему верен.

– Вопрос в том, – Артем посмотрел на меня. – Любишь ли ты настолько? Отбросив свое Эго. Готов ли ты ждать всю жизнь то, что уже совершенно точно никогда не произойдет? Потому что случится позднее, в ином воплощении? И ты уже видишь другой смысл, который вовсе не в обывательском счастье заключается?..

– Это слишком сложно, – пробормотал я. – Я не готов сейчас что-то сказать.

– Я думаю, ответ в тебе уже есть . На такое он всегда очевиден. Потому что он в душе человека. А ты, Алекс, трусишь признаться.

Я потупил взгляд.

– Утешу тебя, – он усмехнулся. – В этом нет никакой беды, что ты еще так любишь. Это придет, со временем.

– Гм… Надеюсь, – пробормотал я, протянув ему руку на прощание. Отчего-то мне захотелось это сделать.

– До встречи.

Рука его оказалась очень холодной.

На секунду я заглянул в его глаза – и что-то парализовало на мгновение мое существо. Они оказались ярко-синими. Источающими какой-то неземной свет. Хотите верьте, хотите, нет, но я сразу понял: это были ее глаза.

Улыбнувшись, Артем развернулся и, не оборачиваясь, пошел обратно в университет.

Писать дальше заветное слово.

Примечания

1

ВЛЭК = врачебно-летная экспертная комиссия. Медосмотр, который проходят все состоящие в летном составе (в т.ч. курсанты).

2

НЛ-10 – логарифмическая линейка для решения навигационных задач.

3

АТБ = авиационно-техническая база;

4

ШБЖ = штурманский бортжурнал.

5

Отказ блоком управления двигателем.