Axis mundi

Анна Вик

Axis mundi

ИЛИ ИСТОРИЯ ОТ АЛЕКСА

Какой дурацкий вечер!

Нет, это было просто невыносимо – смотреть на двух обжимающихся голубков в углу. Девушку, что пришла с этим придурком из физтеха, звали Эл. И сегодня она вела себя совсем не как Эл-девушка-моей-мечты. Она хихикала, как школьница, смотрела влюбленно на своего заурядного блондинчика…

Я был не в силах вынести зрелище падения своей богини, и потому через час сбежал из комнаты Рины, где оно происходило.

«Типично русский эскапист» – бикнуло сообщение от хозяйки вечера минуту спустя. Что означало слово «эскапист», я не знал, да и не до ее шуточек мне было. Все мое нутро разъедала злоба. А ноги несли вперед, прочь от собственного разочарования и досады.

Я ненавидел этого парня, Леву, которому удалось покорить сердце Эл. Ненавидел Эл за то, что она выбрала его. В конце концов, ненавидел и себя, потому что за три года так и не решился сделать первый шаг, хотя был влюблен в нее все это время.

– Алекс, ты куда это? – окликнул меня Вер на удивление трезвым голосом. Мы пришли на вечеринку вместе и, должно быть, он потерял своего напарника по настойкам.

– Да так, – буркнул я. – Просто устал.

Но его было не провести. Слишком хорошо меня знал, и даже будучи под градусом мог распознать ложь.

– Врешь, с-собака, – тут на Вера напала икота.

– Вру, – я пожал плечами и обернулся к нему.

Вер стоял, прислонившись к обшарпанной двери общежития. Вид у него был такой, словно он наблюдал из своей виллы за партией игры в гольф на солнечной лужайке. Или во что там играют богатые люди?..

Короче, ума не приложу, но как-то ему удается всегда и везде выглядеть так, будто ему вот-вот красивая девушка подаст чашечку кофе с ликером и сливками.

– Хочу побыть один, – признался я.

– Так бы и… – Вер снова икнул. – Сказал сразу.

Больше мне не хотелось ничего говорить ему, и я махнул рукой на прощание. Отправился к стадиону возле общежития и стал нарезать по нему круги. А в голове все вертелось: «Эл-Эл-Эл». И ее образ: красивая, такая вся нежная, тонкая, будто сделанная из фарфора.

Я был влюблен в нее уже который год (и не я один). Все первые лекции мы дружно облизывались, глядя на Эл в университетской форме, которая ей очень шла. К слову, мы все учились на пилотов. Я, Вер, Рина и прочие, кто был на вечеринке, за исключением Левы, которого Эл притащила с собой.

В нашем универе не так много красивых девушек – одни пилоты, диспетчера и навигаторы. Профессии эти в нашей стране женскими не считаются, а чтобы сюда занесло таких, как Эл… Совсем редкость. Ей бы скорее в балетное училище или художественное – с такой комплекцией.

Или в фотомодели.

У нее потрясающие оливковые глаза, которые словно светятся изнутри, особенно когда она стоит на солнце. Серебристые волосы, светлые брови и веснушки. Тоже светлые-светлые, едва заметные, но красивые.

Почему я ничего не делал все это время? Ответ прост: не так было нужно. В смысле, отношения, пусть и с земной богиней. Я, конечно, несколько раз порывался ей написать и признаться, но вовремя останавливался.

Ну зачем, зачем это все?

За ручку походить, в кино отвести? Эл слишком умная, ей этого будет мало. Судя по ее постам в соцсетях (пока она из них не удалилась), она читает что-то серьезное, на лекции ходит… А оно мне надо?

В личной жизни не хотелось сложностей. Я так думал, по крайней мере, и потому просто забил на эту затею. Пока не увидел ее с другим.

Вспышка.

Я вмиг вышел из себя. Смотрел на них, не понимая: почему он, почему не я?? И эти же мысли сейчас не отпускали меня, километре на третьем ходьбы.

На секунду я остановился, залюбовавшись огненно-рыжим заревом заката. Оно пылало, как мое страдальческое сердце. Поразительно, но от этого зрелища мне на несколько минут стало легче.

Я вдохнул-выдохнул несколько раз и понял, что не пока могу вернуться в общежитие. Это было слишком болезненно. На ум тут же пришла бредовая идея: а не пошататься ли мне по пустому зданию университета? А что, когда я такое устроил бы себе на трезвую голову?

Глянул на часы: было всего восемь вечера. До официального закрытия alma mater у меня оставалась пара часов – вполне достаточно, чтобы насладиться атмосферой.

Чем-то пустые здания всегда завораживали меня. В них и мыслилось легче – не приходилось создавать невидимый экран защиты от окружающих.

Заходя внутрь, я по привычке хлопнул дверью. Эхо разнеслось по всему холлу, всполошив охранника у входа.

– Вы что-то забыли, молодой человек? – спросил он не то строго, не то с недоумением. Не ждал, очевидно, таких поздних гостей.

Я узнал его: это был Андроид. Прозвище свое он получил за то, что во всех своих кроссвордах вместо разгадок писал забавное слово «Андроида». Всегда. Каждый день, одно и то же по вертикали и горизонтали.

Полусумасшедший, короче, был паренек. Именно паренек, на вид ему больше тридцати не дашь.

– Эм, – я замялся. – А можно просто походить здесь?

– Что же, можно, только не мародерствуйте, – пожал плечами Андроид.

Его бледно-желтое лицо снова стало бесстрастным. Взгляд опустел. Он отыграл свою роль, теперь можно снять маску. Андроид достал черный термос с тоскливо свисавшим чайным пакетиком.

Я уже хотел было идти дальше, но зацепился взглядом за этот термос. На нем были выгравированы белые цифры 021. Точно таким же шрифтом были отпечатаны 125 на моем собственном. Такие нам выдавали в О, на память о летной практике.

– Вы здесь учились? – выпалил я, не сдержав любопытства.

– А? – ответил Андроид и поднял на меня затуманенный взгляд. – Да. На пилота лет десять назад.

– Да ладно?! Тогда что забыл здесь, на вахте? Почему не летаешь?

Незаметно для себя я перешел с ним на «ты».

– Гм, – он нахмурился, а затем пошарился в своей сумке. – Как бы тебе сказать, Алек-с… Куришь?

– Никак нет. Откуда…

– А я вот, – он перебил меня. – Увы, курю. Начал после одного случая и бросать пока не собираюсь. Постоишь со мной?

Андроид вынул красно-белую пачку и достал из нее сигарету зубами.

– Базар, – ответил я.

– Заодно отвечу на твой вопрос.

Он указал на выход, что-то щелкнув на пульте «Умного Университета». Система, очевидно, давала ему возможность покинуть свой пост.

Мы вышли из здания и направились прямиком к курилке в метрах тридцати от него. Беседка обычно была битком набита студентами, но сейчас пустовала, как и вся территория. Хотя май вдыхал жизнь и в это место, редко кто засиживался теплыми вечерами за учебой.

Да и в Авиагородке было нечем заняться, кроме как… Пить, что мы и делали у Рины этим вечером.

– Что же, спрашиваешь, почему я не пошел летать? – Андроид встряхнул своей золотой шевелюрой гривой и закурил. – А, кстати, меня Артем зовут.

– Очень приятно, – я пожал протянутую мне руку. – Мое имя ты уже знаешь. Только вот откуда…

Артем лишь хмыкнул в ответ.

– Я не прошел ВЛЭК1 по психическому здоровью. Списали сразу же после второй летной практики.

– Да ладно!

– Я думал, – Артем удивился не меньше меня. – Уже все в стенах этого места знают о той трагедии…

– Стой! – я нахмурился, мысленно складывая паззл. – Ты же не хочешь сказать, что и есть тот самый…

Но его молчание было донельзя красноречивым.

В ту минуту я будто впервые увидел его настоящим: с сединой в волосах, с тонкой паутинкой морщин на лице. Со взглядом, устремленным куда-то вдаль. Диким, тоскливым, смиренным.

– Что же не терпится услышать эту историю еще раз? – Артем сделал затяжку. – Только из первых уст. Небось думаешь, как же так вышло, что главный герой местной легенды прямо у вас под носом сидел все эти годы?

– Ты как мысли читаешь…

– Читаю, – Артем усмехнулся. – И если ты думаешь, что я безумец, то верно думаешь. Только я говорю тебе правду, а историю расскажу так, что это останется между нами. Знаю я вас, сплетников несчастных…

….Произошло все во время последних двух недель нашей летной практики в О. Тогда мы уже летали по двое в кабине, курсант с курсантом. Пришла ложная уверенность в посадках, радиообмене и всем таком прочем. Мы теперь не боялись разложить самолет на полосе. Взмывали и высоко выравнивались с видом, будто так и надо. На маршрутах скручивали высоту и делали горки. Кренили за девяносто, так что гасли PFD-шки.

Кайфовали, как могли, короче.

И кайфу этому нехило мешала Саша, моя одногруппница. Боги, как она меня тогда бесила! Все первые годы учебы эта девчонка была просто невыносима. Напоминала совершенного женского робота. На одежде – ни одной непроглаженной складочки, ярко-синие глаза на беломраморном лице, высокая, невероятно красивая. И притом эмоциональная, как сухарь.

Ни улыбки, ни доброго слова от нее было не дождаться. Только поляру шибанет как механистическая кукла или на английском прочитает лекцию по метеорологии, что у всех челюсть отвиснет. У преподавателей в том числе.

Прозвали мы ее Андроидой на первом же курсе за ее «совершенство» и чопорность. Вряд ли она догадывалась она об этом, но, держу пари, нашу неприязнь и зависть чувствовала. И сама оттого сторонилась всей группы.

Летать с ней было еще хуже, чем сидеть за одной партой. И отнюдь не из-за ее техники пилотирования. Тут, как раз-таки, Саша ничем не отличалась, а порою даже больше косячила, чему я, признаюсь, немного злорадствовал.

Саша создавала напряжение одним своим присутствием в кабине. Мне казалось, что она неустанно наблюдает за каждым моим движением. Что порицает за миллиметры отделения самолета, когда посадка не удавалась. Было чувство, словно я каждый день сдаю экзамен.

Но одним утром лед наших отношений тронулся. Сперва я, правда, едва не закатил глаза, когда увидел наши фамилии рядом в плане полетов.

– С кем летаешь? – спросил Костя, мой приятель из другого экипажа.

Мы тогда были на пути за стартовым завтраком в столовую. Сухпаек включал в себя десять плиток шоколада (из-за опечатки в приказе), бутерброд с колбасой сомнительного вида, сок и воду. Лучше, чем ничего, особенно когда под конец шестичасовой летной смены желудок сводит от голода.

– С Андроидой, – недовольно ответил я. – Представляешь, два маршрута подряд?

– Н-да, – Костя покачал головой. – Не завидую, друже. Зато не будет соблазна отвлекаться. Сличай карту с местностью. Ветер считай по эн-элке 2.

– Не говори… За пару дней на штурмана переучусь, – съязвил я.

Делать было и впрямь нечего – лети маршруты да гляди в окно. Я утешил себя тем, что наверняка мне еще не раз встретятся такие, как Саша.

По возвращении в АТБ3 я даже смог выдавить подобие улыбки, когда протягивал Саше ее паек.

– Спасибо, – сказала она холодно, ощущая мою неискренность.

– Пойдем на самолет? – предложил я, а сам потянулся за ШБЖ-шкой4 и картой. – Они уже прилетели?

«Они» – ребята из нашего экипажа, что летали кругами по заданию. Саша повысила громкость на рации и пожала плечами: в эфире была тишина.

– Что же ты не слушала радиообмен? – недовольно проворчал я.

А затем догадался, что тихо так было оттого, что самолет уже успел и приземлиться, и зарулить на стоянку. Время полетной смены нещадно тикало. «Даймонд» стоял без дела.

«Бегом!» – сообщение инструктора пронзило экран моего мобильника.

– Бегом, бегом! – заторопил Сашу я.

Она поморщилась и стала неспешно собираться, как ни в чем не бывало. Я был готов сорваться.

– Жду тебя на самолете, – бросил я, чтобы не выругаться вслух.

«И такие тормознутые Андроиды собираются работать пилотами?! Бесит, бесит, бесит!» – думалось мне, пока я сбегал вниз по лестнице.

На пролете я шумно выдохнул. Успокаивало то, что после смены я Сашу не увижу. Лучшее лекарство от такой злости – пробежка. Километров на пять, а лучше десять…

На стоянке я быстро осмотрел самолет, белизна которого уже успела пострадать от местной мошкары. Все крылья были испещрены мелкими темными пятнышками.

Я залез в кабину и бросил взгляд на голубую дверь АТБ. Она, к моему облегчению, отворилась. Из нее показалась Саша.

Девушка подбежала и легко запрыгнула в правое кресло. Мы прослушали погоду, и я вышел на связь:

– О старт, доброе утро, 0320 на малом перроне. Информация «виски на борту», разрешите запуск. Планируем по второму маршруту.

Диспетчер дал добро. Мы запустились, сделали проверки. Затем запросили предварительный.

Проверили тормоза, все оказалось в норме. Я добавил газу, и мы порулили к линии предварительного старта. Там проверили блоки управления двигателем, и запросили исполнительный.

На полосе проверили располагаемую тягу. Получив разрешение, взлетели. Все как по маслу… Немного потряхивало, но это ерунда. К «подбросам» в степях не привыкать.

Я выполнил весь «AFTER TAKE-OFF CHECKLIST» и собирался уже выйти на связь с диспетчером, но вдруг заметил, что скорость не растет. Вернее, растет, но очень уж медленно.

Я впал в ступор. Даже забыл, что рядом со мной сидела Саша. И потому вздрогнул, когда услышал ее голос в гарнитуре:

– Закрылки.

– А, точно, – пробормотал я. – Спасибо!

Если бы не штурвал, так и хлопнул бы себя по лбу. Ошибка новичка-первогодки!

Я перевел рычажок в положение «UP», и скорость послушно поползла вверх. Затем доложил о первом развороте и включил автопилот. Сверил основные точки пролета по маршруту с ШБЖ.

Что ж, оставалось и впрямь только вечер по линейке считать…

– Артем, – Саша вдруг снова вышла на связь.

– Да?

– Извини, что прослушала радиообмен, – ее сожаление казалось искренним. – У меня кое-что случилось.

– Пустяки, – ответил я.

Минут пять мы летели молча, а затем я додумался спросить:

– Надеюсь, ничего серьезного?

– Это личное.

– Понял.

Снова молчание. И хоть ножом режь напряжение – я так и чувствовал, что Саше нехорошо. Что-то угнетало ее, но я никак не мог понять, что. А рассказывать не хотела – и шут бы с ней, знаешь? Но отчего-то я проникся ее миром на те минуты. Недоступным, закрытым от меня и от всех нас.

Выполнив задание от инструктора, мы приземлились и порулили на стоянку. Я смотрел на нее, пока двигатель работал минуту на малом газу: Саша вся сжалась, прямо-таки вдавила себя в кресло. Стала словно вся еще меньше и тоньше.

Выключили двигатель и открыли фонарь. Девушка так же ловко спрыгнула на землю и побежала к какой-то траншее возле стоянки. Солнце палило нещадно, но я все равно задержался, чтобы посмотреть, что же она там делает. Потягивал спасительную минералку со стартового завтрака.

– Кис-кис, – звала Саша, очевидно, местных кошечек. – Кис-кис-кис.

Наружу показалась одна, самая тощая, с большими ушами и серо-голубыми глазами. Чем-то она напомнила мне саму Сашу.

– Вот тебе, дружок, – девушка протянула ей свой бутерброд.

Кошка осторожно понюхала руку Саши, а затем хищно стащила с хлеба кусок колбасы.

– Ах ты какая!

Саша усмехнулась и погладила ее. Кошка зажмурилась, вытянулась вся, а хвост ее изогнулся от удовольствия.

– Вот как, значит, ты стартовые расходуешь, – я подошел к ней и достал свой бутерброд из рюкзака.

Есть не хотелось совершенно, и я тоже скормил кошке колбасу.

– Они невкусные, – хмыкнула она.

Кажется, я впервые за долгое время видел ее улыбку. Лицо ее вмиг изменилось до неузнаваемости. Оно стало теплым, живым. Саша вдруг показалась мне симпатичной.

– Слушай, – выдохнул я. – Я вечером пойду бегать. Может, хочешь со мной? Выпустишь пар, так сказать?

Она грустно усмехнулась:

– Я никудышный бегун.

– Давай-давай! Станет легче, вот увидишь.

Хотел было похлопать ее по плечу, но вовремя остановился. По взгляду Саши прочитал: думает.

– В четырех стенах еще успеешь насидеться – все выходные впереди.

– Хм….

– Все, я зайду за тобой в пять.

– Идет.

А оказывается, так можно было?..

И Андроидам иногда нужен человек.

***

После смены прошла пара часов. Я лежал и смотрел в потолок почти все послеобеденное время. Мысли были какие-то неясные и тревожные. Не зря ли я позвал Сашу? А если она снова закроется? А если, если…

Странно было думать о Саше без негатива. Непривычно.

Без десяти пять я поднялся с кровати с шумным вздохом. Лень придавила меня всем своим существом. Если бы не договоренность, я бы никуда не вышел из номера в тот вечер. Разве что на ужин.

Тук-тук.

Саша открыла мне дверь в джинсовых шортах и белой майке. Ее загорелая кожа казалась такой тонкой. Вены всюду просвечивали. Такая… девочка.

– М-м?

В нос мне ударили запахи кофе и чего-то цитрусового. Грейпфрут?

– Ты почему еще не одета? – спросил я с усмешкой.

Забыл, с кем разговариваю – Андроида вся снова ощетинилась.

– Потому что была занята другими делами, – отрезала она.

Н-да.

– Это была ш-у-т-к-а. Расслабься, Саш. Я подожду внизу.

Она смутилась и что-то пробормотала в ответ.

Через пять минут она сошла вниз. Настрой у нее, надо сказать, был решительно неспортивный. Какая-то вальяжная походка, потерянный взгляд.

– Побежали? – спросил я.

Нет, не испортит она мне своей миной вечер! Я почувствовал, что снова завожусь, и ускорил шаг. Саша не отставала. Ее длинные ноги позволяли делать это без малейшего напряжения.

Затем перешел на бег – и тут на как втопила!

Под лучами палящего солнца, по дороге, полной маленьких змеек, что грелись на асфальте; бежала так быстро, как будто хотела унестись от всего на свете.

А я едва поспевал за ней.

– Эй, Болт, полегче!

Но она не сдавала. Летела стрелой, будто меня и не было рядом. Будто вообще не было ничего в мире. Кроме нее и дороги.

Я только сумел выдохнуть:

– Не узнаю… тебя.

Саша бежала дальше, сморщив лоб от напряжения. Наконец, спустя минут пять она мне ответила:

– А я… себя.

По ее сбившемуся дыханию я понял, что Саше тяжело выдерживать такой темп.

– Давай помедленнее? – предложил я.

– Угу… Не могу так… больше… Фух!..

Тут Саша резко остановилась.

– Ты чего?

Я перешел на быстрый шаг и развернулся на сто восемьдесят.

– Нельзя же так резко останавливаться! Тебе сейчас поплохеет. Жара еще такая…

Саша уперлась руками в колени и тяжело дышала.

– Мне уже.

Вот те на! Еще в обморок хлопнется, это мне ее обратно тащить придется??

– Так, – я осторожно положил руку на ее худенькое плечо. – Давай без фокусов. Сейчас потихонечку, помаленечку пойдем обратно, окей? Всего-то пару кэ-мэ пробежали.

Она выпрямилась и отшатнулась от меня. В ее глазах заблестели слезы, а лицо исказила гримаса. Я опешил.

– Все потихонечку! – Саша всплеснула руками. – Все помаленечку, сука!

И даже слова я не успел вставить, как она разразилась гневной тирадой:

– Помаленечку двигаемся, солнышко! Двигаемся к лучшему миру, к нашему будущему. К дому этому эфемерному, к эдему паршивому! О, да, он у нас будет!.. У нас все будет! Только я снова накосячу, и мы останемся без гроша, золотце. В последний раз вложусь в крипту. Крайний, мать вашу, раз!..

– Саша…

– И на острова мы поедем, и куда мы только не уедем! Ты только, солнышко, потерпи немного. Все приходит к тому, кто умеет ждать!

Тут до меня дошло, что Сашу нужно просто оставить в покое. Дать ей прокричаться вдоволь.

– Солнышко мое милое, я схожу только еще с одной телкой посижу в кафе! Ты не подумай, это просто деловая встреча. Я всего лишь заплачу за нее, золотце. Не подарю тебе лишний раз цветочка, но бабу какую-то накормлю в Москве-Сити. Урод, кретин, ненавижу!..

Саша вышла из себя. Она схватила камень с дороги и швырнула его в дорожный знак. Промазала.

– А-а!

Она нешуточно пугала меня. Никогда бы не подумал, что увижу одногруппницу в таком состоянии.

– Саша, ты чего, – я снова попытался дотронуться до нее.

Она посмотрела на меня своими кристально-голубыми глазами. Сколько в них было боли!

– Тема… Артем, – девушка словно очнулась. – Извини за этот спектакль. Все… В порядке.

И стала утирать слезы.

– Да не извиняйся. Я просто не знаю, как помочь… Что сказать.

Вот почему не существует инструкции по обращению с девушками?! Почему нет такого РЛЭ, QRH там, где по пунктам расписано, как и что говорить в подобных случаях??

В ту минуту я был готов отдать все свои деньги за такую книгу.

– Забей.

Саша, наконец, взяла себя в руки. Напоследок только бросила на меня обескураженный взгляд.

– Да, пойдем обратно, – согласилась она. – Просто пойдем обратно. Ничего и не остается. Хотя, если хочешь, я вернусь в гостиницу одна. А ты беги дальше.

– Еще чего! – покачал головой я. – В таком состоянии я тебя одну не отпущу. Вместе дойдем, а я еще успею до ужина пробежаться.

Мы прошли с километр, не сказав друг другу ни слова. Когда мне показалось, что ей стало немного легче, я выдал:

– Саш, я, конечно, плохой советчик. Но слушатель из меня получится. Так что…

– Образуется, – улыбнулась она неожиданно. – Само собой. Но спасибо.

Лицо ее было все в красных пятнах, но оттого не сделалось хуже. Я впервые увидел ее такой: настоящей, искренней в своих чувствах. Красивой.

Мы попрощались возле Сашиной двери. Она неловко помахала рукой, что-то стыдливо пробормотала. Оболочка Андроиды окончательно рассеялась в моих глазах.

После этого озарения я не смог вернуться в свой номер. Про бег тоже забыл. До поздней ночи я бродил по дороге и думал о Саше. Об ее отчаянии и одиночестве. О загадочном мире, который приоткрылся мне в те минуты.

***

Тем вечером вскрылась сгущенка нашего общения. Это было вкусно, ярко. Что-то новое, но что-то приторное. Много не съешь.

Едва ли не каждый вечер у нас случался тет-а-тет. Даже не помню, о чем мы разговаривали. Обо всем и ни о чем. Как-то Саша рассказала, что она в пять лет стащила шоколадку у подруги из шкафчика. Но в тот же вечер устыдилась и вернула ее на место, только уже надкусанную.

– Почему-то я запоминаю такие дни очень остро, – добавила она. – Когда делаю пакости или говорю плохое о человеке.

У меня что-то неприятно зашевелилось в груди. Наверное, пробудился звереныш под именем совесть. Он мирно дремал все это время, пока я лицемерил за спиной у Саши.

Да-да, не удивляйся, Алекс. Я был таким прежде. Мог с искренним интересом слушать ее истории после смен, а в гостинице с ровным лицом говорить парням, как она козлила на посадках.

Спустя неделю я понял, что по уши влюблен. Вот только что с этой влюбленностью делать, оставалось для меня загадкой. Не признаваться же ей, в самом деле?

Позвать ее в город означало бы раскрыть букет сплетен за нашими спинами. Ловить всюду вопрошающие взгляды одногруппников.

Я был к этому не готов.

Да и с ее бойфрендом дело тоже было неясно. А вдруг она относилась ко мне, как к другу? Короче, я каждый вечер успел найти тысяча и одну причину, чтобы «не».

Утром, когда все случилось, я застал Сашу одну на балконе. Она встречала рассвет в одиночестве.

– Присоединюсь? – я открыл дверь.

На меня повеяло приятной утренней прохладой. Летом в О только в эти часы не плавишься, как сырок. А дышишь, по-настоящему, дышишь.

– Да, конечно.

Как она была красива! Знаешь, я до сих пор помню этот миг, как кадр в моей голове.

Я смотрел на ее золотые волосы, на грустные синие глаза, на тонкую шею и удивлялся себе. Как же я не разглядел ее раньше, такую невероятную? Не поздно ли делать первый шаг?

– Знаешь, – пока я был в раздумьях, она нарушила тишину. – У меня странное нехорошее предчувствие. Как будто что-то случится, и мы с тобой никогда не увидимся. А со всей группы я только тебе одному доверяю.

Я нахмурился.

– Что за глупости?

– Не знаю, – Саша усмехнулась и снова грустно посмотрела на меня.

Затем вдруг взяла мою руку, но тут же выпустила ее.

По коже пробежали мурашки. Я наверняка покраснел до кончиков ушей. Мы одновременно отшатнулись друг от друга.

– Пойдем на смену? – предложил я.

В горле в миг пересохло.

– Ага, – ответила Саша смущенно.

Опять.

Мысли роем закружились. Я потерял всякое душевное равновесие. И даже не понимал, что именно хотел сделать. Не то дотронуться до нее, не то развернуться и убежать неизвестно куда.

И все-таки мы дошли до столовой. В ней я кроме чая ничего не смог в себя впихнуть, что удивило даже малоежку-Сашу:

– Ты как-то совсем скромно сегодня, Тем.

Я наблюдал за ней. Она ела свой бутерброд так, будто это был свежеиспеченный багет со свежайшим взбитым маслом.

Девушка отламывала по кусочку хлеб, намазывала масло ножом (где она его брала в столовке, для меня до сих пор остается загадкой). И ела она медленно, вдохновленно глядя на улицу. Будто мы сидели где-то на веранде в столице, а вовсе не в аэровокзале О.