Концерт Патриции Каас. 8. И что дальше (Под Москвой)

Оживление от общения с сыном у отца быстро проходило, и уже бывало, что укладывая Андрюшу после обеда поспать Дебай Болеславович рядом с сыном засыпал сам.

Руководство отделом требовало много сил, и Свиридов с Антиповой уже подумывали о снижении нагрузки Авдоконихину. Но как при этом не обидеть его?

СМЕРТЬ АВДОКОНИХИНА

Дебай Болеславович почувствовал себя плохо на работе, отказался от услуг врача и с помощью Нади добрался домой.

Но к вечеру ему стало еще хуже и пришлось вызвать скорую помощь.

Врач послушал больного, на носилках его снесли в машину и сразу положили в реанимацию.

– Надежда Федоровна, я не буду вас напрасно обнадеживать – положение весьма серьезное. – сказал врач Наде. – Дебай Болеславович не особенно любил лечиться. Но мы вовремя перехватили процесс и сейчас его состояние средней тяжести, надеюсь, мы завтра к вечеру переведем его в палату. А пока вам к нему нельзя.

Это относилось не только к сдерживающей слезы молодой женщине, но и к Свиридову, появившемуся за ее спиной.

– Мы можем пустить к нему в порядке исключения только Борю – он поможет нам более точно поставить диагноз …

Больного перевели в обычную палату и Дебай Болеславович казался вполне здоровым, хотя врачи категорически запретили ему подниматься с кровати. Надя кормила его, не обращая внимания на его ворчание и попытки делать это самостоятельно, сидела рядом, держа его за руку, когда он дремал.

И спала здесь же, в палате, на диванчике.

Каждый день она забегала к Любе Докукиной проведать Андрюшу, но быстро убегала обратно в больницу.

Казалось, что больной набирается сил, он порывался встать или хотя бы сесть в кровати, Надя читала ему срочные бумаги.

Каждый день приходили Свиридов и Потапович – других врачи не пускали …

Дебай Болеславович принял вечерние лекарства, сестра сделала ему укол и пожелала спокойной ночи.

– Надюша, иди, приляг. Поспи. Спокойной ночи. Спи спокойно, мне сегодня лучше.

Надя поцеловала его.

– Но зови меня, если что-нибудь будет нужно. Хорошо?

– Спи спокойно, моя милая.

Надя погладила мужа по рукам, по лицу.

Под утро она проснулась от его негромкого зова.

– Наденька! Надюша!

Она сразу поднялась, села к нему, взяла за руку.

– Что, дорогой? Что случилось? Врача?

– Не нужно врача. Я попрощаться с тобой хочу …

– Что ты?! Давай я позову врача!

– Врач не поможет. Ты самое дорогое, что я оставляю после себя. Ты и Андрюша. Я так люблю вас …

– Милый, ну что ты …

Пожатие его руки было не таким сильным, как всегда, голос был тих.

– Мое время пришло … Я должен оставить тебя одну … Живи и будь счастлива … И прости меня за все, если я в чем-либо был виноват …

– Любимый мой, ты ни в чем не виноват! Я так люблю тебя! Не уходи! …

Надя почувствовала чье-то мягкое вмешательство в сознание, успокаивающее ее.

А Дебай Болеславович закрыл глаза, рука его слабела в ее руке, а в дверь вошел доктор и еще кто-то – но она уже ничего не видела кругом, вся вместе с уходящим …

Откуда-то появились Тоня и Анатолий Свиридовы, Потапович, Лена Долгополова, Мари Владимировна, Дина Егоровна …

Тоня покрыла голову Нади черным газовым шарфом, Наде дали выпить что-то невкусное и дальше все для нее покрылось туманом …

ПОХОРОНЫ

Она полулежала на диване дома.

– Наденька, мы все с тобой … Мы скорбим вместе с тобой … Женщины здесь похозяйничают, хорошо? – Свиридов гладил ее по голове и Наде становилось легче и боль отступала.

Мимо ее сознания проходило все, что происходило в комнате – как Тоня и Дина подбирали костюм и рубашку, как кто-то из мальчиков Воложанина укреплял на красных подушечках награды Авдоконихина, как Лена занавешивала зеркала черным …

Гроб выставили в холле Дома культуры. Оказалось, что очень многие пришли попрощаться с умершим, хотя при жизни они вряд ли были с ним знакомы …

К ступеням лестницы подкатили пушечный лафет и мужчины подняли гроб – Свиридов, Потапович, Антипов, Варданян, Лазарис, Баранов, Скворцов, Умаров …

Гроб установили на покрытый красным лафет и джип тронулся, а за ним двинулся строй офицеров с красными подушечками в руках. Надю в черном вели Тоня Свиридова и Лена Долгополова, а дальше шли все близкие и знакомые, сотрудники и жители города.

Оркестр играл торжественно и печально, и по дороге на гроб, и без того засыпанный цветами, еще и еще клали цветы.

У могилы гроб сняли и поставили на козлы. И к гробу вышел генерал Свиридов в полной парадной форме со всеми наградами, блестящими на солнце и позвякивающими.

– Друзья! Сегодня мы прощаемся с Дебаем Болеславовичем Авдоконихиным – а это целая эпоха в создании нашей фирмы… Никто не видел Дебая Болеславовича в военной форме, он никому не рассказывал о войне … А студент Авдоконихин со второго курса института надел военную форму и стал разведчиком, и разведчиком бесстрашным и удачливым. Он никогда не возвращался без языка, и последнего языка он дотащил, будучи тяжело раненым. Врачи пытались спасти ему ногу, но это чуть не кончилось общим заражением крови, и младший лейтенант Авдоконихин был эвакуирован из Ленинграда в Казань. Все родные Дебая Болеславовича погибли в блокадном Ленинграде, а он сам после выписки из госпиталя закончил физический факультет МГУ … Никто, кроме Нади, не слышал его рассказов о войне и не видел его боевых наград. Военные награды Дебая Болеславовича свидетельствуют о его военных подвигах, а другие награды – о его успешной работе в созданном им самим подразделении. А как щедро делился Дебай Болеславович своими идеями с коллегами! Скольких молодых специалистов он вывел в люди, сколько диссертаций защищено под его руководством!..

Потом говорили другие – Потапович, молодые сотрудники.

И плотная толпа в черном, окружающая открытую могилу со всех сторон, строго молчала.

А потом траурную мелодию прервал салют – сухие автоматные залпы, и первые комья земли, гулко падающие на крышку гроба …

КАПИТОЛИНА

– Командир, у Авдоконихина есть взрослый сын. Срочную телеграмму с уведомлением ему послали, но никто не позвонил. Он мог бы успеть – из Пущина ехать максимум два часа с небольшим …

– Будет звонок – подключите меня …

Поминки устроили в кафе у Полины, и все очень бережно обращались с Надей, а она сидела недвижно и лишь изредка подносила платок к глазам.

Ее опекали Тоня, Мари, две Лены – Карцева и Долгополова, Дина Худобина, Виолетта Ерцкая, Люба Докукина …

Тоня осталась ночевать в квартире Авдоконихиных с Надей.

Ночью Надя несколько раз тревожно вскакивала.

– Мне кажется, что он зовет меня!

Надя с Андрюшей дошли до беседки и она тяжело опустилась на скамейку – мальчик никак не мог привыкнуть к яслям и отсутствию отца.

Он тихо играл в песочнице, и две круглолицые девчушки никак не могли его развеселить.

В углу в беседке сидела рослая девушка с книгой.

Она вежливо кивнула Наде, потом заговорила с Андрюшей.

И слово за слово Андрюша стал отвечать ей, а потом потребовал помочь ему в «песочной деятельности».

Девушка помогла, познакомилась с Андрюшей – ее звали Капитолина.

Когда Надя собралась уходить и стала звать Андрюшу, Капитолина предложила помочь.

– Давайте, я буду приходить к вам и помогать с мальчиком. У меня много свободного времени – я занимаюсь за последние классы экстерном …

Надя присмотрелась – Капитолина очень хорошо ладила с Андрюшей.

И в детской появился диванчик – Капитолина могла остаться на ночь, а не уходить к себе в общежитие.

Так в квартире Авдоконихина появился третий человек.

А Надя появилась на работе, и первое, что она увидела, это был портрет Дебая Болеславовича работы Гриши – он так хорошо улыбался входящим.

Надя всплакнула, пошла в свою лабораторию.

На ее столе лежали цветы. С нею здоровались, неназойливо сочувствовали.

Только один человек не отошел.

– Наденька, мне так горько и так больно … Но я не об этом. Если тебе нужна какая-нибудь помощь, вспомни обо мне. Я всегда помогу, я буду рядом, и я всегда буду помнить, что ты – Авдоконихина. И если там с Андрюшей что-нибудь …

– Спасибо, Степа. Ты надежный друг, спасибо. Мне сейчас помогает милая девушка, Капитолина. Но ты пока не приходи к нам, хорошо? Потом, позже …

Степан, аспирант Дебая Болеславовича, был влюблен в Надю, признался ей в этом, но принял ее решение выйти замуж за шефа и ничем не досаждал Наде …

НАСЛЕДНИК

Сын Авдоконихина, Филарет, написал заявление с отказом от отца, когда Дебая Болеславовича арестовали. Но его довольно быстро выпустили.

Жена ушла от него сразу после рождения сына, и вышла замуж за его бывшего начальника. С сыном отец никогда не встречался.

– Командир, на КПП приехал Филарет Петрович Уткин, показывает телеграмму о смерти Авдоконихина и старую метрику, где отцом записан Дебай Болеславович. Хочет посмотреть наследство, как он выразился.

– Минут через двадцать выпишите ему пропуск и с сопровождением на квартиру Авдоконихина.

Свиридов упрашивал Надежду Федоровну не волноваться, но та все равно не могла скрыть волнения от предстоящего свидания с сыном ее мужа.

– Наденька, учтите, что Дебай Болеславович никогда с сыном не виделся, и сын желания увидеть отца не проявлял!

Надя села в углу, накинув на плечи черную накидку.

На звонок дверь открыл Свиридов.

– Здравствуйте. Я сын Дебая Болеславовича. Можно войти? А вы кто? А это кто?

– Меня зовут Анатолий Иванович. А это вдова Дебая Болеславовича. Можно посмотреть ваши документы?

– Да, да, пожалуйста. Вот паспорт, метрика.

– Филарет Петрович Уткин, – прочел Свиридов. – Говорите, сын?

– Да, вот метрика.

– А почему у вас отчество и фамилия другие?

– Видите ли … Ух, ты! Какой иконостас! Надо же! Я повешу это в кабинете на самое видное место!

– Так как насчет отчества и фамилии?

– Моя мать вышла замуж за Петра Саркисовича Уткина … он усыновил меня … А там, что, еще есть комнаты?

– Вы зачем приехали? И почему не приехали на похороны?

– Отец … то есть отчим не советовал мне … Лучше поехать, когда все устаканится … Я же наследник!

– Судя по отчеству и фамилии отчим вас усыновил. Это первое. А второе – вот ксерокопия вашего отречения от отца. Когда его арестовали – вы и его бывшая жена отказались от него. Да она еще такого написала … Так о каком же наследстве может идти речь?

– Ну, мне так тогда посоветовали … Тогда все отказывались. Я же все равно его сын!

– Сколько лет ваши сыновьи чувства спокойно спали? А теперь проснулись?

– Это совершенно не важно! Даже если он оставил завещание – все равно мне полагается … Мне так сказали!

Гость протянул руку и взял с книжной полки книгу – на корешке значилось Д.Б. Авдоконихин «Введение в электронику закрытых систем». Он хотел перелистать книгу.

Но на обложке стоял штамп «Для служебного пользования» и № экземпляра.

Сопровождающий гостя майор взял из его рук книгу и поставил обратно на полку.

– Никакого наследства вам не полагается, если только вдова Дебая Болеславовича не выделит вам от своих щедрот что-нибудь. Надежда Федоровна, может быть подарите господину Уткину книгу Дебая Болеславовича об экспертизе звукозаписей? Она не секретная.

– Да. Вот, возьмите, пожалуйста.

– Да зачем мне эта книжонка! Я судится буду!

– Успехов вам. Проводите гостя до КПП.

Гость хотел еще что-то сказать или сделать, но крепкая рука майора выкинула его из квартиры.

– Все, Наденька, больше он здесь не появится никогда. Живите спокойно. Вы кого-то ждете?

– Да, Анатолий Иванович. Эти ребята … Они же список составили – список посещений! Каждый вечер кто-нибудь ко мне обязательно забегает!

– Надо будет попробовать затесаться в этот список …

– Ну что вы, Анатолий Иванович! Вы же без всякого списка – вы же знаете, как я рада вам, Антонине Ивановне! Тут Гриша заходил – просит прикрепить ордена правильно, а то я не так что-то разместила.

Надя показала на пиджак, на котором были размещены награды, и они со Свиридовым стали исправлять порядок размещения орденов.

С гулянья пришли Андрюша и Капитолина – и оба с радостью набросились на Свиридова …

К Уткиным вечером зашел заведующий местной юридической консультацией и сообщил следующее.

Гражданин Авдоконихин служил в секретной воинской части, поэтому квартира ему не принадлежала. Из наследуемого имущества имелась часть домашней обстановки, часть библиотеки и посуда. Да и то в сложившейся ситуации сын, отказавшийся от отца и усыновленный отчимом мог в лучшем случае – при благосклонном отношении вдовы – претендовать на пару простынь да собрание сочинений Максима Горького.

– Откуда вы знаете?!

– Мне из Москвы пришел пакет от очень уважаемого юриста …

ЛИЗЗИ

ЗОВ

«Анатоль!.. Анатоль!.. Это Лиззи … Ты нужен мне …»

Этот сигнал Свиридов принял очень четко, и ему даже почудилось, что он слышит ее голос.

Наутро, отложив неотложные дела, он очутился в квартире Кондолизы.

Как обычно там было темно, и даже окна на балкон с далекими огоньками были задернуты. Конечно, это не помешало ему увидеть ее на любимом диване – она лежала лицом вниз, подложив под голову руки.

Он бесшумно приблизился и положил руку на ее спину.

– Анатоль! Это ты? Я ни с кем не спутаю твою руку!

Она перевернулась и потянула его на диван.

– Мне так нужна твоя помощь, твоя поддержка …

И она стала рассказывать Свиридову о своих неприятностях, и обо всем, что кругом происходило …

Она положила голову ему на плечо, потом ей стало неудобно, и она перевернулась, обхватила его руками и прижалась лицом к его груди. Она расстегнула рубашку и прижалась губами к его голому телу.

– Знаешь, Лиззи, кажется я знаю, как тебя полечить.

Он стал снимать рубашку.

– Надеюсь, ты не девственница?

В темноте она не видела Свиридова, а он видел ее – она вытянулась на диване.

– Да … Наверное, ты прав … Мне так нужен … мужчина …

Свиридов охватил ладонями ее голову, внушая ей, что он раздевается и сейчас …

ВИРТУАЛЬНЫЙ СЕКС

Сидя в кресле, он мысленно ласкал ее, стараясь делать это очень тщательно.

Свиридов вспомнил тех женщин, с которыми он попробовал виртуальные половые сношения, но тогда ему были не столь важны их реакции. Теперь же ему требовалась вся полнота ощущений женщины, которую он виртуально ласкал.

Он вкладывал в это весь свой опыт и все знания о ласках, и Лиззи очень скоро стала постанывать и проявлять признаки нетерпения, а он все ласкал и ласкал ее тело.

И сам ощущал ее ответные ласки.

Когда же он – виртуально! – вошел в ее узкое лоно, то Лиззи вскрикнула, и вся изогнулась, отдаваясь его напору.

Он работал старательно и мощно, не забывая ласкать ее тело, ее чуть увядшие груди.

Труднее всего было обеспечивать прочную обратную связь, чтобы она чувствовала его тело у себя под руками, и он тоже чувствовал бы их прикосновения.

Конечно, опыт общения с мужчинами у нее был – он сам был свидетелем этого, когда следил за ее вояжем по Европе, но не особенно богатый, и она ласкала его неумело, больше интуитивно.

Но вскрикивала, а иногда даже кричала от его мощного напора и бешеной энергии.

Свиридов делал небольшие перерывы, и вновь принимался за дело, чувствуя, что делает ей больно. Но увлеченная любовной игрой Лиззи не обращала на это внимания – он знал, как это скажется потом.

Так он довел ее практически до обморочного состояния, и только тогда прекратил – виртуально! – свои действия. И хотя все это происходило виртуально, но устал он достаточно сильно и весь взмок.

Раздевшись, он сходил в душ, а затем переступил через ее тело и улегся рядом.

Вскоре очнулась Лиззи и почувствовала его тело рядом.

На улице уже светало, и несмотря на плотные занавеси в комнате стало чуть-чуть светлее, и она смогла различить тело Свиридова.

– Анатоль … Я не понимаю, что ты сделал со мной, но это было восхитительно … Как много я упустила в жизни … Я первый раз вижу твое лицо … О-о, ты голый! Но, знаешь, я не умею …

– И хорошо, что не умеешь. Я этого не терплю …

Лиззи со стоном повернулась к нему, обнимая за грудь.

– Ты измучил меня … но это так восхитительно …

– Поспи. Тебе сейчас полезно поспать. – и Свиридов помог ей заснуть.

А когда она через несколько часов проснулась, рядом с ней никого не было.

И только в голове у нее отдалось «Прощай, Лиззи! Будь счастлива!»

Но это была не последняя ее встреча с таинственным знакомым по имени Анатоль …

НОВАЯ ВСТРЕЧА

И Свиридов однажды ночью появился в знакомой квартире …

– Где тут моя шоколадка?

Лиззи вскочила с дивана, обняла Свиридова.

– Я тебя ждала, Анатоль! Очень ждала!

– Вот видишь, я тут. Просто соскучилась или дела какие-нибудь?

– До чего ты … прагматичный.

– Видишь, ты даже выбирала выражение, чтобы меня не сильно обидеть. Уймись.

И Свиридов обнял и поцеловал негритянку.

Когда они выпили по второму бокалу и уютно устроились на необъятном диване Свиридов достал папку и передал ее Лиззи.

– Это для твоего личного пользования.

– И что это?

– Тут разные материалы. Посмотри заголовки, почитаешь потом.

Она стала листать папку, удивляясь подбору материалов.

Ей встречались стенограммы заседаний, в которых она принимала участие, стенограммы частных бесед, где затрагивали ее роль в текущих событиях, обсуждения ее возможного будущего в правительстве, справки ФБР о ее деятельности и даже доносы на нее …

– Слушай, а тут что-то на русском языке!

– Ты еще расскажи, что ты не владеешь русским языком!

– Нет, конечно я знаю русский язык, но … Можно, я почитаю сейчас?

– Читай. Я пока посплю. Все-таки разница часовых поясов …

И негритянка включила ночник поярче и принялась читать – это были материалы по геофизическому оружию …

Когда он проснулся было светло.

Негритянка задумчиво сидела с папкой на коленях.

– Знаешь, это … страшно …

– Ты жалеешь, что я дал тебе это прочесть?

– Нет … У меня впечатление, что этот материал подготовлен для президента … возможно, российского?

– Все может быть … Но мне пора, моя шоколадка …

И он исчез, как исчезал уже не раз.

РЕСТРУКТИРИЗАЦИЯ

ИНФОРМАЦИЯ

– Марго? Ты не занята? Я иду к тебе!

– Для тебя я всегда свободна! Жду, Толя!

Маргарита Антипова подставила щеку Свиридову.

– Здравствуй, Толя. Рада тебя видеть. Ну, что – пойдем в уголок?

Они устроились в углу кабинета за невысоким столиком. Это было самое уютное место в кабинета, предназначенное для задушевных бесед и встреч с приятными хозяйке людьми.

– Что-нибудь по текущей работе?

– Нет, Марго. Информация на перспективу. Во-первых, машиностроительный завод в «Солнечном» – этот завод обычно именуют заводом Дерендяева, – меняет ориентацию и производство комплектующих для спецтехники оттуда выводят. А это значит, что высвобождается некоторое количество людей и производственных площадей.

– А оборудование?

– Оборудование частично демонтируют и вывозят. Думаю, зря, да бог им судья.

– А как это скажется на работе нашего филиала?

– Практически никак, только появится большое количество свободной жилплощади в городской застройке.

– Второе касается наших бывших соседей, институт. Где-то наверху принято решение восстановить эту структуру, для чего вывести их отсюда в другое место – часть установок и персонал.

– Но там все установки рабочие!

– Верно. Но что там за установки? Старье дикое. Я думаю, можно отдать и вместе с персоналом – и установки бесперспективны, и персонал в большинстве устарел.

– А новые установки? Боеприпасы? Топливо?

– Да. Но зато мы получим взамен новые установки. Просто подготовиться надо.

– Ну, и третье?

– Думаешь есть и третье?

– Так обязательно есть!

– Есть. Это вывод части производственной программы с завода Дементьева. С оборудованием, с кадрами.

– А он сам?

– А он думает – где ему будет лучше. У меня за пазухой или вольным воеводой на новом месте. Правда, на новом месте будет труднее – все или почти все начинать сначала.

– А КБ?

– Нет, КБ я ему не отдам, Карена оставлю тебе.

– Спасибо, благодетель! Ну, и чем все это грозит нам?

– Перестройкой в Сибири и здесь.

– Это понятно. Но сейчас, в данный момент?

– А в данный момент … Ты обедала?

– Нет еще. Приглашаешь?

– Приглашаю. А пока пусть подтянутся Дементьев с Кареном и Лена Долгополова. Сейчас все и обсудим.

В столовой – как в любой будний день – было свободно. Никто домой не торопился, все забегали пообедать по графику, хотя строгости особой не было – есть время пообедать, так и обедай в удобное время.

С Антиповой и Свиридовым здоровались еще в переходе – обгонявшие, спешащие поесть, и сытые, идущие из столовой.

Стены перехода, стеклянные от пола до потолка, были почти закрыты зеленью – вдоль стен свежей зеленью радовали посадки.

И видно было, что за ними ухаживали, поливали.

В столовой гул голосов гасил пористый потолок, очередь на раздачу двигалась быстро, и они, выбрав себе на поднос тарелки по вкусу, присели за свободный стол.

– Диеты придерживаешься?

– Больше по привычке. Меня Карен поругивает за худобу – любя, но дома кормит по своему усмотрению.

– Сам готовит?

– Очень часто. Ты же знаешь, как он готовит – пальчики оближешь!

После обеда они спустились вниз, вышли из столовой и возвратились в корпус, прогулявшись по зеленым дорожкам вокруг корпуса …

ПРОДОЛЖЕНИЕ

Совещание продолжили в более широком составе.

Начал Свиридов.

– У нас два вопроса. Первый – что решил Сергей Иванович. Как, Сережа – останешься с нами или двинешь на вольные хлеба? Знаю, что соблазняют тебя крепко, а решать тебе.

– Да, Анатолий Иванович, задал ты мне задачу! Я и так думал, и так – и с женой советовался, и с дочкой … А все ж завод жалко – я его поднимал, строил, можно сказать в люди выводил …

– Так теперь почти всю номенклатуру сняли, – проворчал Карен.

– Зато как мы по арматуре развернулись – очередь стоит за нашими кранами да за задвижками! Уходить – жалко. Да и возраст уже не тот, чтобы с нуля начинать где-то что-то новое.

– Значит, остаешься, Сережа?

– Остаюсь, Толя. Да и потом компания подобралась уж больно хорошая!

– Итак, первый вопрос мы решили – завод Дементьева остается заводом Дементьева. Второй вопрос – производственная программа.

– А арматуру с приводом надо обязательно расширять, – вставила Лена Долгополова.

– Арматура на заводе останется, и аварийная, и с приводом, и новые шаровые – все надо развивать. С широким использованием новых материалов нашего производства. А к этому необходимо добавить колеса с встроенными ходовыми электродвигателями, пускорегулирующую арматуру, дисковые тормоза, комплекты рулевого управления …

– В общем весь электромобиль!

– Кроме кузова – кузова пока пусть штампуют смежники.

– Но каркас кузова нужно сразу рассматривать как основу для навесных деталей, которые можно формовать из пластика!

– Правильно, Карен. В перспективе целый ряд кузовов в будущем можно будет изготавливать у себя, но это не сразу. И еще совершенно самостоятельное производство – изготовление «лексаров» разного калибра.

– Я подведу итог, Толя? Арматура и новые ее модели. Мотор-колеса разные. Тормоза. Рулевые комплекты. Каркасы кузовов под детали, под обвеску, в перспективе – свои кузова. «Лексары» разных видов. И мелочевка по вашим заказам. Правильно?

– Правильно.

– Значит, требуется новое оборудование и специалисты. И немалые средства.

– Новое оборудование – да. Специалисты – да. Плюс свои собственные разработки и изделий и оборудования, значит расширение КБ. Стало быть – жилье, которое у тебя освобождается с выводом старых специалистов.

– Но деньги!

– Считай этот вопрос не актуальным. Сколько надо сейчас?

– Сейчас расчистка старых цехов, ремонт, ремонт жилого фонда. Цифру могу назвать завтра.

– Значит, деньги получишь тоже завтра. Прямо из нашего банка.

– А мне еще дополнительно нужны средства – отрывка каналов для бензопроводов, газопроводов и электрокабелей. – это сказала Лена Долгополова.

– Елена Геннадиевна, давайте отдельно!

– Стоп. Прошу прощения, но не отдельно. Что, начальство стройчасти опять требует прибавки?

– Да, Причем – налом.

– Леночка, я это решу сам. Не заморачивайся, занимайся другими делами.