Концерт Патриции Каас. 10. И завтра будет день

Мысленно Свиридов попытался проникнуть максимально вглубь – канал был очень глубок и уходил вертикально вниз на несколько километров.

Но там, внизу, было очень неспокойно – что-то двигалось, росла температура, прочные каменные стенки канала начинали двигаться …

Пользуясь своей способностью видеть в темноте, точнее в инфракрасном диапазоне, Свиридов стал различать отдельные вспышки и выбросы …

#Прошу на связь! Прошу на связь!

Ему ответили практически мгновенно

#Мы слушаем вас!

Это был голос – если вообще можно говорить о голосе при телепатическом контакте – «высокого уровня». Именно так Свиридов для себя определял «собеседника» не рядового уровня.

#Я нахожусь над каналом. Наблюдаю движение и нагрев. Прошу энергию для удара! Прошу энергию для удара!

#Вы подключены к нашему основному источнику – теперь все будет зависеть только от вас!

Знали или не знали «контактеры» Свиридова, что он пользуется «открытым» каналом и его слышат все «люди»?

Вряд ли …

Что это было?

Наверное, свидетелей этому не было – местность была пустынной и вдобавок загороженной горными хребтами.

С высоты примерно полукилометра Свиридов начал пикировать, стараясь не отклоняться от оси канала в горной щели.

При этом он сформировал две команды:

#В любом случае в конце события мое тело должно упасть на клумбу перед главным корпусом.

Это тоже было мысленным посылом по открытому каналу.

#Нанести удар максимальной мощности по оси канала в самую глубину и аннигилировать энергетические образования и нагретые массы!

Видимо, дальнейшее происходило так – или примерно так.

Из глубины канала вверх ударил серый туманный столб, и подхватил блестящую фигурку.

Но Свиридов до последнего продолжал направлять поток энергии в канал, и туманный столб рос, расширялся.

Даже прекратив мысленное воздействие мозг его не отключился, и это восприняли все <люди>, не прерывающие с ним контакта.

Он и они восприняли что-то вспухающее в глубине, разогревающееся и стремящееся вверх, и превращающееся в потом элементарных частиц.

Туманная струя из канала постоянно видоизменялась, и это изменения происходили циклически, с разной частотой, и эти частоты не влияли – почему? – друг на друга, и преобразования практически не взаимодействовали. Материя превращалась в антиматерию, выделялась энергия и поток нагревался, но с весьма высокой частотой происходили другие физические процессы – совершались превращения, сопровождающиеся резким охлаждением потока, но при этом плотность вещества струи не падала, а наоборот возрастала, и стенки канала испытывали могучие удары, передающиеся через горные породы в виде волны землетрясения.

Струя из непонятной смеси материи и антимататерии (или чего?) добралась до стратосферы, расширяясь и теряя скорость, захватывая по дороге окружающие массы воздуха и тем их самым подсасывая к себе – ближайшие горы отозвались камнепадами и оползнями, а ветры начали возникать за сотни и тысячи километров от функционирующего канала.

Блестящая фигурка была заброшена потоком на высоту нескольких десятков километров и давно открылся клапан на кислородном баллоне, раздувая защитный скафандр, потом фигурка резко ушла в сторону и исчезла …

#Полина! Мы с Сашей уже едем! Собирай всех наших!

#Тетя Полина! Это Сережа Вознюков! Мы уже вызвали машину и едем домой! Мы <слышали> все, что передавал дядя Толя!

– Валдис, срочно установи пост около нашей клумбы! И реанимацию наготове!

– Полина Олеговна, у нас серьезных разрушений нет и пострадавших тоже нет …

– Это – для Свиридова!

– Есть пост и реанимацию!

#Полина, все это требует серьезного осмысления! Собирай всех!

#Уже собираю, Потапчик.

#Думаю, нелишне позвать Антипову и Ерлыкину. И твою жену.

#Мама, мы с Катенькой уже подъезжаем! Скажи Владику, пусть попробует просканировать телефон Толи! Владика нужно позвать …

#Полина, это Петя! Ты связывалась со Свиридовыми? Надо успокоить …

#Обязательно, Петенька!

#Мама, поручи дяде Пете систематизировать все наблюдения …

Мари отперла кабинет Свиридова, открыла комнату для заседаний.

Коллективный разум

– Учитывая смешанный состав собравшихся и временное отсутствие некоторых наших членов прошу Петра Филимоновича систематизировать все имеющиеся данные. Вслух и под запись!

– Полина Олеговна! Свиридов в теплозащитном костюме только что упал на клумбу. Он в медсанчасти. Умаров говорит, что командир без сознания, но все жизненно важные функции в норме!

– Все слышали? Толя с нами! Олежка, в реанимацию! Всех мальчишек – туда! Постоянно сообщай нам …

– И Тоне!

– Несомненно! Маргарита Семеновна, командуйте!

В сопровождении Мари в комнату запыхавшись вбежали Баранов и Карцева.

Баранов сразу взял мел и начал писать на доске формулы.

– Саша, отдышись! Ребята, как Толя?

– Жив. Там Тоня, Умаров и мальчишки.

Если бы кто-нибудь смог услышать тот гвалт, что мысленно устроили присутствующие, то мало что понял бы …

Баранов мысленно обсуждал с Олежкой построение формулы, которую он писал на доске, Потап с Полиной пытались выделить доминирующую стадию процесса, произошедшего в Сибири, Дмитрий Германович спорил с Петром Филимоновичем о форме элементарных частиц, несомненно участвовавших в этом безобразии, а Лена Карцева с Олегом и мальчиками пытались понять сущность импульса, вызвавшего столь невероятные физические (и химические?) процессы наблюдаемого явления.

И все это в полном молчании!

Ладно бы только это!

Вдруг в мысленный хор вклинивался сам Свиридов и добавлял сумятицы – он частично слушал мыслеобмен и добавлял свое мнение или, извившись, отключался – его держали на связи <контактеры>, не дающие ему мысленно подключить остальных …

Реанимация

Вся реанимация была заполнена всевозможно аппаратурой, и все это постоянно попискивало, помигивало, выплевывало полоски бумаги с цифрами.

В центре лежал Свиридов, прикрытый простыней, и от него ко всем приборам тянулись разноцветные провода. Среди работающих приборов стояли штативы с емкостями – кровь, физраствор, антисептики …

Около Свиридова на высоком табурете сидела Тоня в белом халате, в стороне сидел Умаров, главный врач, кардиолог, сестры и семеро подростков – тоже в белых халатах.

Умаров постоянно передает по телефону параметры с приборов …

Завибрировал телефон Свиридова и Умаров передал телефон Тоне.

– Ответь.

– Да, Владимир Владимирович. Это Тоня.

– Толя без сознания, но врачи говорят, что все параметры в норме.

– Наблюдали? Да, блестящий скафандр был на нем. Спасибо, у нас все есть.

– Спасибо, Владимир Владимирович, я обязательно позвоню.

– Кто и что наблюдал?

– В Сибири недалеко от «Солнечного» было странное извержение – с ударами, выбросом газов, но без лавы, землетрясением, и радары зарегистрировали блестящую фигуру в струе газа …

– Значит, Свиридов опять влез во что-то серьезное! Слушай, Вера, а у тебя есть связь с Шойгу?

– В Толином телефоне есть Шойгу …

– Умар Умарович, вы лучше поговорите с Полиной Олеговной. Мы … мы знаем об этом событии многое, хотя и не все.

– И что вы знаете, мальчики?

– Дядя Толя спас все человечество, нашу цивилизацию. А дальше глубокая физика, тетя Тоня!

– А вы, мальчики, не знаете каким воздействиям подвергся Свиридов?

– Узнайте у Полины Олеговны …

По все показателям организм Свиридова функционировал нормально, но он не открывал глаза, не отвечал на вопросы – но зато он погладил руку Тони, когда она до него дотронулась.

В чем дело?

Дело в том, что Свиридов принимал участие в коллективном освоении массивов информации, полученных от него и от внешних наблюдателей – пусть не в полной мере, но его мозг был частично доступен <людям> и он принимал участие в обсуждении через Полину или Потапа …

И через час Свиридов ясно и отчетливо сказал «Учитель, я очень устал, мне бы немного поспать …»

Тоня сдерживая слезы обняла его и прижалась к мужу, а мальчики стайкой отправились на помощь к остальным «умникам».

– Слушай, Владик, а ты понял почему там вдруг проскакивает метан? И исчезает …

– Думаю, это газогидраты. Но почему их так быстро не стало!

Толя, ты зазвездился

Тоня перебирала толстую пачку журналов – подборку журналов по спецпочте прислали из пресслужбы СВР.

Во всех этих журналах, популярных в своих странах (и в странах Евросоюза), значительное место занимали материалы о новом Советнике Президента по фамилии Свиридов, в некоторых случаях даже с фотографиями.

Наиболее дотошные корреспонденты раскопали материалы по публичным выступлениям Свиридова, включая научную конференцию в Индии с малопонятной тематикой по какой-то атомной модификации.

Но немало публикаций содержали фантазии на самые разнообразные темы и даже самые безудержные домыслы, почву для которых дали награды на кителе Свиридова – но где они их видели?.

Тоня читала и откладывала наиболее интересные или невероятные статьи для того, чтобы позднее показать их Свиридову.

– Толя, а ты у нас настоящая звезда!

– Привет, милая! Что ты имеешь в виду?

– Видишь вон у пачку журналов? Как минимум одна публикация о тебе есть во всех и на всех языках! Весь мир интересует личность нового Советника нашего Президента. Я узнала много нового о господине генерале Свиридове! И даже о том, что он кегебешный сатрап, пытавший узников в застенках!

– А полезного там имеется хоть что-нибудь?

– Смотря что считать полезным … Но мне было интересно! К тебе еще журналисты в очередь не встают?

– По крайней мере запросы имеются! И иногда топтуны меня сопровождают – когда я даю им такую возможность …

– К этим журналам приложена справка по наиболее важным публикациям …

– Даже так! Есть и важные? Полезные?

– Справка адресована тебе Владимиром Владимировичем – вот надпись. Значит, что-то нужно. Или просто для сведения?

– Для справок тоже важно …

Свиридов внимательно – и привычно очень быстро – стал перелистовать журналы.

Я не ухожу

я не прощаюсь

Свиридов пел уже больше часа, но зал слушал его так, как будто концерт начался только-что.

А потом после некоторой паузы он задумчиво и негромко запел:

© ©

Еще он не сшит,

твой наряд подвенечный

И хор

в нашу честь

не поет,

А время торопит -

возница беспечный,

И просятся

кони в полет,

И просятся

кони в полет.

Ах, только бы тройка

не сбилась бы с круга,

Бубенчик

не смолк под дугой.

Две верных подруги –

любовь и разлука

Не ходят

одна без другой,

Не ходят

одна

без другой.

Свиридов всегда пел не так, как пели другие.

Он пел не так, как пели известные и именитые, он пел не так, как пели заслуженные и народные, он пел не так, как пели молодые и амбициозные.

Он пел по своему.

Часто не так, как было написано автором …

Вечером народ выходил из Дома культуры в темноту ночи, наполненную светом фонарей.

Виктор Скворцов шел со своими женщинами. Раньше он почти силой соединял их, удерживая их под руки, а теперь они сами ласково брали его под руки – с правой стороны Виолетта, с левой – Лена.

– Витя, ну как он это делает? Ведь Вертинский поет совсем не так! – нервно говорила Виола.

© ©

Вы не бойтесь –

Пес не будет плакать.

А тихонечко

ошейником звеня,

Он пойдет

за вашим гробом

В слякоть,

не за мной,

А впереди меня.

– А мне кажется, что он поет именно так, как пел Вертинский, – задумчиво отвечала Лена. – И как всегда – до самых печенок …

© ©

Святая наука –

расслышать друг друга

Навеки,

на все времена.

Две странницы вечных –

любовь и разлука

Поделятся

с нами

сполна.

Он пел не тихо и не грустно, не пиано, и не громко, не кричал от боли – он пел душой, как всегда …

И вдруг …

© ©

Ты далеко

в эту звездную ночь,

Нам телефоны

не могут помочь,

Нас телеграммы

уже не спасут,

Только останется

времени суд.

Шел я

по улицам и городам,

Но не нашел,

не нашел тебя там.

Кто мне поможет,

ведь нет уже сил.

В Римскую полночь

я дверь отворил,

Дверь отворил …

Эту вещь слушатели знали по исполнению Александра Михайлова, знаменитого артиста и певца, но Свиридов казалось пел еще душевнее и еще проникновеннее.

И голос его страдал еще сильнее …

© ©

Раннее утро в соборе.

Где-то вверху

в витражах

Санта-Мария Маджори

В красно-зеленых слезах.

Санта-Мария Маджори,

Счастья мне дай

вместо горя.

Санта-Мария Маджори

Смотрит

с печалью

в глазах.

Блудная совесть

стучалась ко мне,

В горьком,

туманном,

назойливом сне.

Кто мне поможет,

ведь нет уже сил.

В Римскую полночь

я дверь отворил,

Дверь отворил.

Раннее утро в соборе.

Где-то вверху

в витражах

Санта-Мария Маджори

В красно-зеленых слезах.

Санта-Мария Маджори,

Счастья мне дай

вместо горя.

Санта-Мария Маджори

Смотрит

с печалью

в глазах …

Это было настолько неожиданно и прочувствовано, что аккомпанемент зазвучал далеко не сразу. Первым очнулся Аркадий и его скрипка стала вторить голосу …

Свиридов замолчал – вернее, замолчал его голос, но в зале оставалось ощущение от только что прозвучавшего, и слушатели не могли сразу оправиться от этого …

А Свиридов, не дав всем оправиться, громко скомандовал:

– Сто пятнадцатая группа, ко мне!

После короткого замешательства к сцене заспешили Виктор Скворцов, Лена Скворцова, Костя Грачев и Сергей Дементьев, и стали взбираться по лесенке на сцену.

– Вот с кем мы когда-то начинали учиться в институте! Тонечка, иди к нам, ты появилась тогда у нас на первом курсе …

Из директорской ложи к ним направилась и присоединилась Тоня.

– Вера, иди к нам! Хоть ты и училась в другом институте, но ты наша!

На сцену пошла Вера Грачева.

– Виола, иди к нам. Тота, на сцену!

Виолетта Ерцкая неуверенно направилась к сцене.

– Мы принимаем тебя в нашу группу! Анфиса Веселова, то есть Дементьева, иди к нам! Мы тебя тоже принимаем, хотя и ты кончала не наш институт!

И к сцене пошла жена Дементьева.

– Вот мои коллеги, которые прошли со мною всю жизнь. И мы остались верны друг другу, и чтобы в нашей жизни не случилось, мы останемся нашей дружбе верны … Прошу не обижаться всех, кто остался в зале, и кого я тоже считаю своими близкими друзьями.

– Костя Докукин и его прекрасная Любаша!

Где-то в десятых рядах встал Костя и помахал рукой, рядом с ним встала Люба, с годами не потерявшая былой красоты.

– Карен Варданян, мой давний друг и коллега!

В ложе по левому краю зала встал Карен.

– Лена Карцева и Полина Ерлыкина!

– Мои друзья – ансамбль «Живой звук»! Друзья не только по музыке, но и по жизни!

– Мои сестренки! Девчонки, где вы?

В зале стали вставать жены офицеров из отряда полковника Воложанина.

– Дашенька, а ты?

Встала Даша Огородникова (которая Воложанина), как обычно краснея от всеобщего внимания.

– Я не приглашаю сюда мальчиков, не приглашаю наших детей и внуков, хотя они тоже дороги нам. Но если они выйдут сюда, то будет толпа. Правда, правда, будет настоящая толпа!

И Свиридов без музыки запел:

© ©

Чем дольше живем мы,

тем годы короче,

Тем ярче

друзей

голоса.

Ах. только б не смолк

под дугой колокольчик,

Глаза бы глядели в глаза,

Глаза бы

глядели

в глаза.

Ему попевали не только те, кто стоял рядом с ним на сцене – многие в зале тоже шевелили губами …

Скрипач Аркадий Аскадский легонько касался пальцами струн.

Петя Дормидонтов, профессор и лауреат, едва касался поверхности барабанов металлическими метелками.

Другой профессор и лауреат Дмитрий Лопаткин стоял молча, опершись руками на рояль.

© ©

То берег,

то море,

то солнце,

то вьюга,

То ласточки,

то воронье.

Две вечных дороги –

любовь и разлука

Проходят

сквозь сердце

мое.

Тоня стояла, охватив своими руками руку Свиридова и прижавшись лбом к его плечу.

Две женщины обнимали Виктора Скворцова и он обнимал их.

Обнявшись стояли Грачевы и Дементьевы.

© ©

Святая наука –

расслышать друг друга

Навеки,

сквозь все времена.

Две странницы вечных –

любовь и разлука

Поделятся с нами

сполна.

Высокий, худой, седой Семен Черномырдин с флейтой еле слышными звуками вторил Свиридову.

Около Черномырдина, прислонясь к стойке с инструментами и охватив себя руками стояла Полина Ерлыкина, невысокая, полненькая, красивая …

© ©

Мы сами открыли ворота,

Мы сами

счастливую тройку

впрягли.

И вот уже что-то

маячит пред нами,

Но что-то погасло вдали.

В ложе Карен Варданян склонялся и целовал руку Маргарите Антиповой.

В другой ложе обнимались Гриша и Ульяна Свиридовы и Владик Медяков с Вероникой Грачевой.

В зале, стоя, обнимались и целовались Докукины.

Тихо и дружно утирали слезы «сестренки» Свиридова.

Зал взволнованно и благоговейно молчал …

А Свиридовы стояли на сцене такие молодые.

Внезапно

Внезапно Свиридов начал падать – падать так, как падают смертельно раненые сильные мужчины, чуть раздвигая ноги и стараясь удержаться за воздух растопыренными пальцами.

Сзади его подхватили Скворцов и Дементьев, перед ним, стоя на коленях, за ноги его обнимала Тоня, а Лена и Виолетта поддерживали его за руки.

Через барьер ложи перепрыгивал Карен Варданян, громадными шагами по проходу бежал Костя Докукин, с воплем из другой ложи вылетела Ника, а из кулисы быстро шел старик с седой гривой, с чеканным смуглым восточным профилем и саквояжем в руках. Это был Умар Умарович Умаров, случайно оказавшийся в зале и уже обеспокоенный видом Свиридова.

Ему было достаточно прикоснуться сухими пальцами к шее Свиридова и через мгновение игла шприца прямо сквозь рукав вошла в плечо, поддерживая деятельность сердца.

Глаза Свиридова смотрели вдаль, и, казалось, что-то там видели, но он сказал очень спокойно и четко – микрофон не был отключен и это услышал весь зал.

– Я здесь!

Свиридова поддерживали и к нему быстро бежали офицеры во главе с полковником Воложаниным, их жены и сыновья, с другой стороны – Мари Козлова и полковник Валдис Лазарис. Внешне оставались спокойными только те, кто имел возможность обмениваться информацией мысленно, и поэтому Карцева, Баранов, Потапович, Лопаткин, Дормидонтов, Ерлыкина, все мальчики оставались на своих местах.

Только Полина Ерлыкина прошла на сцену, с нею за кулисы прошли Семен Гаврилович Черномырдин, Олег Ерлыкин и его девушка Катя, неизменно следующая за Олегом.

– Катя, быстро на сцену девушек – Шурочку, Гелю, Валю! Они должны быть в гримерке!

И Катя быстро пошла и также быстро вернулась с девушками.

Олег уже сидел за роялем и что-то прошептал девушкам.

Свиридову поднесли кресло, посадили его – Умаров вслушался в то, что говорила ему Полина Ерлыкина и кивнул.

Олег положил пальцы на клавиши и негромко полилась мелодия.

И девушки удивительно слаженно и тоже негромко запели:

© ©

Дай бог слепцам

глаза вернуть

и спины

выпрямить горбатым.

Дай бог

быть богом

хоть чуть-чуть,

но быть нельзя

чуть-чуть

распятым.

Зал смотрел на Свиридова и все видели, что губы его шевелятся …

А девичьи голоса продолжали, и голос их нарастал …

© ©

Дай бог

не вляпаться

во власть

и не геройствовать

подложно,

и быть богатым —

но не красть,

конечно,

если так возможно.

К роялю Олега присоединилась скрипка Аркадия Аскадского – он появился следом за Валентиной Суковициной …

© ©

Дай бог

поменьше

рваных ран,

когда идет

большая драка.

Дай бог

побольше

разных стран,

не потеряв своей,

однако.

Среди женских голосов прорезывались и мужские – это несколько офицеров из отряда Воложанина, участвующих иногда в бек-вокале, начали подпевать …

© ©

Дай бог,

чтобы твоя страна

Тебя не пнула

сапожищем.

Дай бог,

чтобы твоя жена

Тебя любила

даже нищим.

Казалось, что среди мужских голосов слышен и голос Свиридова – по крайней мере он шевелил губами …

© ©

Дай бог

лжецам

замкнуть уста,

Глас божий

слыша

в детском крике.

Дай бог

живым

узреть Христа,

Пусть

не в мужском,

так в женском лике.

Но среди высоких женских голосов и эхом звучащих мужских вдруг прорезался очень низкий, но не мужской голос, который пел не слова, а просто вторил музыке.

Первым расслышал это Олег, понял источник этого низкого контральто, и, откинув голову, прислонил ее к груди Кати.

И стал слушать ее голос прямо из ее груди …

© ©

Дай бог всего,

всего,

всего

и сразу всем —

чтоб не обидно…

Дай бог

всего,

но лишь того,

за что потом

не станет

стыдно.

Никто даже не заметил, что к звукам рояля и скрипки присоединился звонкий и высокий звук трубы – это Семен Гаврилович не смог оставаться в стороне и играл, направив трубу не в зал, а в кулису, чтобы не заглушать звуки скрипки и рояля …

А импровизированный женский хор, никогда раньше не исполнявший эти стихи Евтушенко, и вообще не выступавший в таком составе, громко заканчивал …

© ©

Дай бог,

дай бог,

дай бог,

дай бог …

И Свиридов встал – он встал сам, но его поддерживали, он поднял руку, и медленными шагами пошел в кулису …

Я не ухожу

Его уложили на их семейной широкой кровати, около него непрерывно сидела Тоня, держа его за руку.

Она подавала ему стакан, приподнимая его голову. И никому это не доверяла, а когда она отходила, то ее место занимала Уля или Гриша.

Ночь прошла спокойно, хотя Умаров несколько раз подходил к Свиридову и щупал у него пульс.

На что Свиридов, не открывая глаз, негромко говорил – «Учитель, все путем!».

О том, что Свиридов – частично! – находится в некотором параллельном пространстве и общается там с кем-то, знали Полина Ерлыкина и все обладающие таким способностями его коллеги, а Полина сразу сказала об этом Тоне, Уле и Грише, успокаивая их.

Или, наоборот, напрягая их?

Утром в комнатах охраны за столами сидели два полковника – Воложанин и Лазарис, на головах у них были гарнитуры с наушниками и микрофонами, а перед ними стояли две широкополосные рации.

Еще перед ними лежали большие блокноты, шариковые ручки, сотовые телефоны – свои, фирменные – и карманные рации для связи со своими подчиненными.

Рядов в кабинете Свиридова сидела за столом Маргарита Антипова – перед нею тоже стояла широкополосная рация и сотовый телефон.

Обычные телефоны и здесь, и в квартире Свиридовых, были отключены.

К Антиповой то и дело приходили ее заместители и другие сотрудники фирмы.

Приходили они через пост охраны – на лестничной площадке дежурили два офицера из отряда Воложанина, и встречали приходящих.

Офицеры были прекрасно знакомы посетителям – в компактном городе все друг друга прекрасно знали, но сейчас они не улыбались и встречали всех серьезным и оценивающим взглядом.

И потом негромко говорили в свой сотовый – например, «Маргарита Семеновна, к вам Елена Геннадиевна Долгополова».

И Антипова нажимала кнопку и дверь на лестничную площадку открывалась – так ее открывал и Свиридов, только это не всегда сопровождалось докладом охраны – у двери была и обычная кнопка звонка.

Все эти меры предосторожности ни у кого не вызывали удивления – Свиридов неплохо приучил всех к самым разнообразным мерам безопасности.

У кабинета Антиповой в главном здании института тоже сидела секретарша, и у кабинета – рядом – кабинета Почетного Генерального – тоже.

И сидели дублерши – в другом конце приемной, за шкафами. Молодые девчонки, еще не кончившие спецучилища, которое выпускало библиотекарей, делопроизводителей, секретарей и других специалистов для первого отдела, подразделений института и вспомогательных служб. Девчонки (а «мальчишек» было маловато) уже через три месяца учебы начинали практиковаться и в учебном плане это предусматривалось, а со второго года работали по совместительству на полставки, и потом, после окончания училища, переходили работать на постоянной основе.