Служба драконьих курьеров

– Спасибо, миссис Лоурен, – поблагодарила я женщину и пнула в спину Люциана, чтобы он не стоял, как памятник, а мы наконец-то двинулись дальше.

– Не трясти, не нагревать, не телепортировать, – Люциан зачитывал инструкцию вслух, а после уставился на меня, будто бы только перечислил все мои грехи. – И доставить до вечера пятницы.

– Не телепортировать? – я фальшиво ахнула. – Но это же на другом конце материка!

– Правила существуют не для красоты, – прошипел Эмбер.

– А жаль, – вздохнула я. – Они бы точно выиграли конкурс «Самый скучный документ года».

Люциан, игнорируя твои стенания, уже сверялся с картой, отмечая маршрут.

– Если выедем сейчас, успеем к закату верхом на ветровых конях, – сказал он.

– Верхом? – я застонала. – Это же двадцать часов в седле! У меня от него потом…

– Эмбер! – он резко обернулся, и я вдруг поняла, что его уши слегка покраснели.

– Что? – я невинно подняла брови. – Я хотела сказать «мозоли».

Он провёл рукой по лицу, словно пытаясь стереть моё существование, и направился к выходу. Я последовала, держа сумку с ларцом так, будто это была моя первая детская игрушка.

Ну, по сути, это так и было. Ничего ценней, чем ларец, я в жизни не доставляла.

Но по пути меня осенило. Запрет на телепортацию? Смешно. Я же Эмбер Искрохвост, королева коротких путей.

– Люциан, – я остановилась у поворота. – А что, если…

– Нет, – он даже не обернулся.

– Но я даже не договорила!

– Ты хочешь нарушить правило. Ответ – нет.

– Ой, да ладно! – я догнала его, шагая рядом. – Представь: мы телепортируемся, экономим время, и у нас остаётся час на пироги!

– Мы не будем телепортироваться, – его голос звучал, как скрип льда. – И точка.

– А если я уже начала? – я схватила его за руку и активировала портал.

– Эмбер, стой! – он попытался вырваться, но я крепче вцепилась в его запястье и улыбнулась такой ослепительной улыбкой, что бедный Люциан, кажется, позеленел от страха.

Портал вспыхнул, и мир завертелся.

Телепортация – это всегда как прыжок в кипящий котёл: адреналин, жар в жилах и…

Что-то холодное нас приняло в свои объятия. И мокрое.

Мы вынырнули из озера, истошно плескаясь в ледяной воде.

– Эмбер?! – Люциан вынырнул, отплевываясь. – Черт тебя побери! Ты что натворила!

Его безупречная причёска теперь напоминала мокрого кота.

Я расхохоталась. Ларец в сумке был цел, но Люциан… Боги, он был великолепен.

Его плащ облепил фигуру, волосы торчали в стороны, а взгляд мог бы заморозить ад.

– Ты… ты… – он задыхался не то от злости, не то от шока.

– Я что? Гений? – я подмигнула, вытаскивая сумку. – Мы на месте!

– Мы в озере! – он выхватил карту, которая тут же размокла. – И это в трёх километрах от цели!

– Ну, почти на месте, – пожала я плечами. – Зато весело!

Он хотел что-то сказать, но вдруг замолчал. Его взгляд упал на мою руку, всё ещё сжатую вокруг его запястья. Я отпустила, чувствуя, как щёки предательски нагрелись.

– Ладно, – он вздохнул, выбираясь на берег. – Теперь мы опоздаем.

– Ничего, – я последовала за ним, отжимая плащ. – Скажем, что нас задержала… э-э-э… учебная тревога.

– Учебная тревога в озере? – он поднял бровь.

– Ну да! Типа «спасение из воды для чайников», – я выжала волосы. – Кстати, ты неплохо выглядишь мокрым.

Он закатил глаза, но уголок его губ дёрнулся.

– Эмбер…

– Да?

– Если ты ещё раз телепортируешься без предупреждения, я привяжу тебя к седлу.

– Обещаешь? – я ухмыльнулась.

Он не ответил, но, когда развернулся, я заметила, как его уши снова покраснели.

Глава 4. Ну никакого праздника!

Люциан Стернбриз

Холодная, мутная вода, пропитанная запахом тины и, казалось, моих собственных разрушенных надежд, безжалостно просачивалась сквозь плащ. Она проникала под рубашку, заполняла сапоги с такой наглостью, будто имела на это полное право. Я выплюнул очередную порцию этой мерзости, чувствуя, как по спине стекает ледяная струйка. Нет, не просто холодная – оскорбительно холодная! Будто само болото насмехалось надо мной, над ледяным магом, чья стихия должна была защищать от подобных невзгод.

Рядом со мной вынырнула Эмбер. Отфыркиваясь, она трясла головой, словно промокшая дворняга. Её обычно огненные рыжие волосы, напоминавшие неукротимый пожар, теперь уныло свисали тёмными сосульками. Лицо исказила гримаса отвращения и ярости. С трудом выбравшись на берег, она принялась отжимать подол куртки, чей выжженный край служил вечным напоминанием о её страсти к саморазрушению.

– Три километра! – прошипела я, с силой швыряя комок грязи в злосчастное озеро, из которого мы только что выбрались. – Три жалких километра от цели! И всё благодаря твоему гениальному плану телепортироваться прямо в это болото, Истрохвост! – мой голос дрожал от ярости.

Эмбер просто пожала плечами, будто бы для нее это было забавой, а не катастрофой.

С тяжёлым вздохом я принялся стряхивать воду с карты, вернее, с того жалкого подобия карты, что от неё осталось. Мокрый, бесформенный комок пергамента в моих руках казался символом всего того хаоса, в который превратилась наша миссия.

Инструкции Горгона, тщательно расписанный по минутам маршрут, мои собственные безупречные пометки – всё это превратилось в бессвязную кашу, в которой невозможно было разобрать ни единой линии, ни единого слова.

В груди неприятно сжалось – знакомое чувство, смесь гнева и глубочайшего разочарования. Разочарования в ней, в этой огненной стихии по имени Эмбер, которая своим необузданным нравом способна превратить любой, даже самый тщательно продуманный план в бессмысленное месиво.

Мой идеальный план, над которым я работал дни и ночи, был безжалостно растоптан её импульсивностью, её неспособностью следовать инструкциям, её упрямой жаждой действовать по-своему.

Я сжал кулаки, чувствуя, как внутри закипает раздражение. Как она могла? Как она посмела разрушить то, что я создавал с такой тщательностью, с таким вниманием к деталям?

– Вроде бы это был твой план, – внезапно произнесла Эмбер, её голос прозвучал так спокойно, будто мы не промокли до нитки в проклятом болоте.

– Мой план? – процедил я, стараясь, чтобы мой голос напоминал не звериное рычание, а холодный скрежет льда по камню. – Я, кажется, ясно сказал «нет»! Выразился предельно недвусмысленно. Но твоя способность игнорировать любые правила и предупреждения, даже самые элементарные, поистине феноменальна. Поздравляю, юная леди, ты добилась своего! Мы мокрые, мы опоздаем, и ларец… – Я машинально потянулся к своей сумке, к бархатному мешочку, где он должен был лежать в полной безопасности.

Пустота.

Острая, ледяная паника пронзила меня насквозь, словно кинжал. Сердце замерло, а потом заколотилось с бешеной скоростью.

– Где ларец?! – выдохнул я, чувствуя, как кровь отступает от лица.

Эмбер издала презрительный смешок и с небрежной уверенностью хлопнула ладонью по своей магической сумке – той самой бездонной пропасти, что поглотила мой драгоценный чемодан.

– Где ему и место, мой Морозный Принц, – протянула она с явным сарказмом. – Не переживай, моя малышка его не съест. Пока что, – добавила она с ехидной ухмылкой. – В отличие от твоей карты. Выглядит так аппетитно… Не боишься подавиться?

Я сделал глубокий вдох, пытаясь вернуть контроль над собой. Над дыханием, над магией, над обжигающим желанием превратить эту нахалку в выразительную ледяную статую под названием «Последствия игнорирования параграфа 7.3». Но Горгон это бы не понравилось. К тому же ларец сейчас находился в её сумке – крайне ненадёжном хранилище.

– Нам нужно двигаться, – процедил я сквозь зубы, отворачиваясь и вглядываясь в мрачный пейзаж перед нами. – Сильверпик на северо-западе. Через это… великолепие, – я кивнул в сторону бескрайнего болота, раскинувшегося до самого горизонта.

Туман клубился над чёрной водой, цепляясь за кривые, чахлые деревья. Воздух был тяжёлым, пропитанным запахом гнили и чего-то приторно-сладкого. Идеальное место, чтобы заблудиться, погибнуть или потерять рассудок. Идеальное место для Эмбер Искрохвост.

Она с трудом поднялась, издавая звуки, похожие на скулёж, когда мокрая ткань прилипла к ногам.

– Через это?! – воскликнула она, её голос дрожал от отвращения. – Ты что, с ума сошёл? Тут же по колено… нет, по пояс… этой жижи! Мои сапоги и так все промокли и испачкались! – она дёрнула ногой, с которой свисал огромный ком чёрной грязи, и поморщилась.

– Единственная альтернатива – это несколько часов верхом, – произнёс я, наслаждаясь каждым словом. – В насквозь промокшей одежде, на ветровом коне, который, напомню, терпеть не может запах гари. Твой естественный аромат, – не удержался я от принижения этой маленькой катастрофы..Её возмущённый взгляд почти доставлял мне удовольствие. Почти. – Или ты хочешь вернуться и объяснить Горгону, почему мы не только опоздали, но и срезали путь через запретную зону? – продолжил я, наслаждаясь её молчанием. – Он, кажется, упоминал что-то о «испепелении замертво» за шаг влево?

Она скривила губы, но промолчала. Маленькая победа.

Я выбрал, как мне показалось, наиболее устойчивый участок берега и сделал первый шаг в болотную жижу. Холодная грязь с противным чавканьем обхватила мой сапог по щиколотку. Отвратительно.

Я ненавидел грязь. Ненавидел беспорядок. Ненавидел ощущение, что земля под ногами ненадежна. Как и всё вокруг в присутствии Эмбер. Каждый её вздох, каждое движение – всё вызывало во мне желание навести порядок, которого, как я уже понял, рядом с ней никогда не будет.

Но выбора не было.

Мы брели в полном молчании, продираясь сквозь вязкую, пузырящуюся жижу. Туман сгустился настолько, что видимость сократилась до пары шагов. Единственными звуками были наши тяжёлые шаги, хлюпанье грязи и раздражённое сопение Эмбер где-то позади. Каждый её вздох, каждый шлепок сапога по воде, казалось, звучал громче, чем был на самом деле. Эти звуки нарушали хрупкое, гнилое спокойствие болота. И моё внутреннее равновесие.

– Так что там с тем эльфом? – внезапно нарушила тишину Эмбер. Её голос прозвучал слишком громко в этом давящем безмолвии. – Тот, которого ты заморозил? «Дипломатический манёвр», говоришь? Звучит как отмазка неудачника.

Я остановился, не оборачиваясь. Её слова вонзились в меня, словно острые иглы. Неудачник. Именно так это и выглядело со стороны. Именно так это и было.

– Это не твоё дело, Искрохвост, – ответил я, стараясь сохранить ледяную монотонность. – Сосредоточься на том, чтобы не уронить ларец в эту трясину.

– Ой, да ладно тебе! – Она догнала меня, её плечо почти коснулось моего. От неё исходил слабый запах гари, смешанный с болотной вонью и… ванилью? Невыносимо. – Мы тут бредём, промокшие до нитки, в самом мерзком месте на свете, а ты бубнишь про правила да ларчики! Развей мою скуку, Стернбриз! Что он такого сделал, бедный эльф? Укоротил твои любимые таблички линейкой? Или просто посмотрел свысока, как они это умеют?

Я сжал кулаки, чувствуя, как внутри закипает ярость. Как она смеет? Как смеет она судить о том, чего не понимает? О том, что произошло в тот роковой день?

– Я сказал, это не твоё дело, – процедил я сквозь зубы, делая шаг вперёд, глубже в трясину. – Держись от меня подальше, Искрохвост. И сосредоточься на миссии. Или ты хочешь, чтобы Горгон узнал, как ты подвела его доверие?

Эмбер нахмурилась. Её изящные брови сложились домиком, и это было до неприличия мило.

– Ты всегда такой дотошный или только прикидываешься? – спросила она, и в её голосе впервые не было привычной насмешки.

Я сжал кулаки, чувствуя, как воспоминания накатывают волнами, захлёстывая меня с головой. Перед глазами возник изысканный зал для переговоров, пропитанный ароматом эльфийских цветов и лицемерия. Посол Танделар с его вечной снисходительной улыбкой. Его тонкие пальцы крадучись тянутся к древнему амулету Мира. Этот артефакт способен усмирять стихийных духов. Меня охватывает холодный, расчётливый гнев. И тут я теряю контроль. Это происходит мгновенно, слишком ослепительно. И жгучий страх, что он вот-вот коснётся амулета, и тогда…

– Он пытался украсть артефакт, способный вызвать бурю, которая смела бы приграничные деревни, – выдохнул я, глядя в белую пелену тумана. Голос звучал чужим, напряжённым, словно принадлежал не мне. – Я… предупредил его. Трижды. Он считал, что правила и предупреждения не для таких, как он. Что его статус даёт ему право.

Я повернулся к ней. Её глаза, широко раскрытые, смотрели на меня без привычной насмешки. С любопытством.

– В последний момент, когда его пальцы уже касались камня… я не нашёл другого выхода. Моя магия… она просто вырвалась. Заморозила его. Не навечно. Но достаточно, чтобы сорвать кражу и получить мне понижение в должности до курьера. И вечную благодарность жителей тех деревень, которым не пришлось хоронить своих детей.

Я усмехнулся горько, чувствуя, как внутри всё сжимается от воспоминаний.

– Не знаю, что пошло не так, но я стал Люцианом Стернбризом – дипломатом, который заморозил посла. Неудачником. Опасным неудачником.

Тишина окутала нас плотным одеялом, густым, как окружающий туман. Даже само болото, казалось, затаило дыхание. Эмбер смотрела на меня, и её обычно насмешливое лицо сейчас было непривычно серьёзным. Затем она фыркнула, но в этот раз без своего обычного ехидства.

– Ну, драконья борода… – пробормотала она. – А я-то думала, ты просто заносчивый тип с комплексом бога. Оказывается, ты заносчивый тип с комплексом бога и склонностью к геройству, хотя и запоздалому. Трижды предупреждал? Серьёзно? Я бы спалила его сапоги после первого же раза!

Её слова не несли ни осуждения, ни сочувствия – просто констатация факта. В них было странное понимание того, что значит переступить черту ради предотвращения катастрофы.

Внезапно даже для самого себя я спросил:

– А архив? Тот, который ты сожгла? Горгон упоминал… Что там было такого важного, ради чего стоило устроить пожар? Или это был просто очередной твой «эксперимент»?

Лицо Эмбер мгновенно потемнело. Искры вспыхнули в глубине её карих глаз, даже сквозь туман было видно, как они запылали. Она отступила на шаг, словно я ударил её.

– Не твоё дело, – процедила она сквозь зубы, и в её голосе прозвучала такая сталь, какой я не слышал прежде. – То, что произошло с архивом… это не твоё чёртово дело, Стернбриз.

Она отвернулась, и я увидел, как её плечи дрогнули. Впервые за всё время я понял, что у этой огненной девицы есть тайны, которые она бережёт пуще собственной жизни.

– Да брось, Искрохвост! – настаивал я. – Я же ответил на твой вопрос, теперь твоя очередь.

Она издала резкий, безрадостный смех.

– Обычный эксперимент? – переспросила она с сарказмом. – Да, конечно! Я просто решила проверить, как быстро горит драконья пергаментная бухгалтерия! Весело же! – Она резко тряхнула головой, отбрасывая с лица мокрые пряди.

Но в её глазах я увидел что-то большее, чем просто насмешку.

– Там был не просто архив, Стернбриз, – произнесла она, и голос её дрогнул. – Там были чертежи старой дренажной системы под Нижним Городом. Проржавевшей, готовой рухнуть в любой момент. Горгон сидел на этих отчётах, как сова на яйцах, боялся выделить деньги на ремонт. А дожди шли… ливни. Я знала, что если система не выдержит, затопит трущобы. Там люди, дети… – Её голос сорвался, и я увидел, как между пальцами пробиваются крошечные язычки пламени.

Она сжала кулаки, и пламя стало ярче.

– Я пыталась… «убедить» отчёты сгореть побыстрее, – продолжала она. – Хотела хоть как-то подтолкнуть старого упрямца. Контролируемый огонь. Но… – Она отвернулась, и я заметил, как дрожат её плечи.

Контроль – это не её сильная сторона. Сгорело больше, чем планировалось. Пол-архива. Но…

Она резко обернулась ко мне, и в её взгляде горели не только ярость, но и боль.

– Дренажную систему починили, – произнесла она твёрдо. – Срочно. Нижний Город не затопило. Вот только никто не говорит: «Спасибо, Эмбер, ты спасла сотни жизней». Говорят: «Эмбер Искрохвост спалила пол-архива. Опять». Проблемная сотрудница.

Мы стояли посреди этого проклятого болота, насквозь промокшие, грязные, и смотрели друг на друга. Два изгоя. Два человека, переступивших черту и заплативших за это высокую цену. Два безумца, которые пытались предотвратить катастрофу, но в итоге лишь создали новый хаос, пусть и меньшего масштаба. В её глазах я увидел отражение собственной боли, вины и гнева. Это откровение было настолько пронзительным, что у меня перехватило дыхание.

– Вода, – резко произнёс я, отводя взгляд. – Она замедляет нас и увеличивает риск простудиться. А это неприемлемо при доставке груза категории «А».

Я поднял руки, концентрируя внутреннюю силу. Знакомый холод отозвался во мне, надёжный и верный. Кристаллики льда сформировались в воздухе вокруг нас, жадно впитывая влагу. Я чувствовал, как тяжёлая мокрая ткань моей рубашки и плаща становится легче, суше. То же самое должно было произойти и с одеждой Эмбер. Контроль. Точность. Очищение от хаотичной влаги.

– О, вот это да! – воскликнула Эмбер, осматривая себя. – Неплохо, Стернбриз! Практич…

Она не успела закончить фразу. Внезапно болото ожило. Прокатился ужасающий звук, похожий на стон голодного чудовища, умноженный во сто крат. Земля под ногами задрожала, словно в агонии. Из ближайшего пузырящегося болотца с отвратительным чавканьем поднялась… фигура.

Тролль. Болотный тролль. Массивное создание, покрытое слизью и тиной, цветом напоминающее заплесневелое болото. Его маленькие, туповатые глазки сверкнули злобой. А его рот… Боги, этот кошмарный рот! Он распахнулся, обнажив ряды кривых, жёлтых зубов, и оттуда хлынул такой смрад – смесь тухлых яиц, гниющей плоти и болотного газа – что у меня перехватило дыхание. Эмбер закашлялась, зажимая нос рукой.

– Ты… что, разбудил его своей прачечной?! – прохрипела Эмбер, зажимая нос от омерзительного запаха. Её голос дрожал от смеси страха и раздражения.

Тролль ревел, сотрясая болото своими чудовищными лапами. Вода расходилась волнами от каждого его шага. Он явно воспринял мою магию сушки как личное оскорбление – или, что более вероятно, просто учуял живую плоть. С его омерзительной пасти капала густая зелёная слюна, оставляя на поверхности воды маслянистые разводы.

– Категорически запрещено использовать магию вблизи чувствительных экосистем без предварительной разведки! Параграф 9.1 Кодекса Магического Сдерживания! – выпалил я машинально, отступая и выхватывая тонкий, но прочный жезл из скрытого ножна на бедре.

Мой разум работал с лихорадочной скоростью, анализируя ситуацию: слабые места тролля (глаза, суставы), тип угрозы (физическая сила, возможно, ядовитая слизь), окружающая среда (неустойчивая, ограничивающая манёвренность).

– Ой, спасибо, мистер Энциклопедия! Очень вовремя! – крикнула Эмбер, уже формируя в ладонях пылающий огненный шар. Её страх и раздражение мгновенно трансформировались в боевой азарт.

Я почувствовал, как внутри меня разгорается ледяное пламя. Мы оказались в смертельной ловушке, и теперь всё, что нам оставалось – это сражаться.

– Давай, вонючка, посмотрим, кто быстрее из нас! – рыкнула Эмбер, и её глаза вспыхнули опасным огнём.

Она метнула огненный шар с такой силой, что он, шипя и потрескивая, прорезал завесу тумана. Шар угодил троллю прямо в грудь – раздался глухой хлопок, воздух наполнился запахом палёной шкуры и ещё более омерзительным смрадом. Тролль взревел от боли и ярости, но лишь слегка пошатнулся. Его шкура, покрытая толстым слоем грязи и слизи, оказалась надёжным щитом.

– Как не особо эффективно, Истрохвост! – крикнул я, оценивая ситуацию. – Слизь и грязь гасят жар! Нужно либо увеличить мощность, что опасно для ларца и окружающей среды, либо…

Не успел я закончить мысль, как тролль, ослеплённый яростью, ринулся на Эмбер, поднимая тучу брызг. Она попыталась увернуться с грацией дикой кошки, но поскользнулась на мокрой кочке.

Время словно замедлилось.

Она падала прямо под тяжёлую лапу тролля.

Одно мгновение. Одно решение.

Я вонзил жезл в грязь. Холод вырвался из меня мощной волной, превращая воду вокруг лапы тролля и под ногами Эмбер в зеркальный, скользкий лёд.

Тролль поскользнулся с оглушительным рёвом, его лапа пролетела в сантиметре от головы Эмбер, врезавшись в лёд. Она падала на гладкую поверхность, инстинктивно выбросив руки вперёд. Из её ладоней вырвались два сгустка пламени – не такие мощные, как раньше, но невероятно точные.

Они ударили троллю прямо в глаза.

Он взвыл нечеловеческим голосом, заметался на месте, ослеплённый и обжигаемый. Его массивное тело, движимое яростью, делало движения хаотичными, неконтролируемыми.

– Не медли, Стернбриз! – закричала Эмбер, её голос звенел от напряжения. – Нужно целиться в суставы, он слишком большой!

Она уже скользила по льду, извиваясь как змея. Не теряя ни секунды, она сформировала в руках не обычный огненный шар, а сфокусированный луч, похожий на раскалённый добела клинок. Этот луч она направила точно в подколенный сгиб ближайшей ноги тролля.

Раздалось оглушительное шипение, смешанное с треском. Тролль с грохотом рухнул на одно колено, его яростный рёв перешёл в пронзительный визг.

Я не стал ждать ни мгновения. Резкий взмах жезла – и острые, словно бритвы, сосульки льда со свистом устремились к цели. Они вонзились точно в незащищённые места: в шею и уязвимый живот тролля, где шкура была тоньше.

Тролль захрипел, дёрнулся в агонии и рухнул лицом в грязную жижу. Тишина опустилась на болото, нарушаемая лишь тихим бульканьем и нашим тяжёлым дыханием. Запах горелого мяса смешался с смрадом тролля, создавая поистине адскую смесь.

Эмбер медленно поднялась с льда, отряхиваясь. Её глаза горели не только от магии – в них отражался боевой азарт, смешанный с удовлетворением от хорошо выполненной работы. Мы только что пережили смертельную опасность вместе, и теперь между нами возникло странное, хрупкое понимание.

– Видишь? – она тяжело дышала, но её лицо озаряла широкая улыбка. – А ты переживал, что мы не сработаемся!

Она потянулась к своей магической сумке, всё ещё висящей на боку. Видимо, хотела что-то достать или просто проверить Ларец. Её рука, всё ещё излучающая остаточное тепло после боя, скользнула к застёжке. И в этот момент из сумки вырвался едва заметный пар.

Кровь застыла в моих жилах. Ларец. Категория «А». «Не нагревать».

– ЭМБЕР! НЕ ТРОГАЙ ЕГО! – мой рёв, вырвавшийся из груди, оказался громче, чем рёв тролля. Чистая, леденящая паника охватила меня. Я бросился к ней, сбивая с ног, отталкивая её руку от сумки. – Ты… ты чуть не поджарила его! Своим остаточным жаром! Ты вообще думаешь?!

Она отшатнулась, больше от моего тона, чем от толчка. На её лице промелькнуло удивление, а затем вспыхнул гнев.

– Ты чего кричишь на меня?! – закричала она в ответ. – Я только что помогла тебе одолеть это вонючее чудище, а ты орёшь, как резаный! Я просто хотела проверить!

– Проверить?! – я едва сдерживал рвущийся наружу крик. Дрожал от ярости и страха – страха за Ларец, за миссию, за её абсолютную, разрушительную безответственность. – Ты могла уничтожить его! Уничтожить всё одним прикосновением! Ради чего? Ради своего любопытства? Чтобы погладить его, как любимую игрушку?!

Я наступал на неё, чувствуя, как внутри бушует ледяная буря.

– Он не игрушка, Эмбер! Это артефакт, от которого зависят жизни! Ты понимаешь это хоть на секунду?!

Мы стояли нос к носу, дыша друг другу в лицо. Даже болото, казалось, затаило дыхание, наблюдая за нашей перепалкой.

Ларец в её сумке словно стал невидимым, но ощутимым барьером между нами.

И вдруг её гнев словно схлынул. Она отступила на шаг, её плечи поникли. Она посмотрела на свою всё ещё тёплую ладонь, потом на сумку, потом на меня – не с вызовом, а с каким-то странным, усталым пониманием.

– Ладно, – прошептала она неожиданно тихо. – Прости… Ты прав. Я… не подумала. – она глубоко вдохнула и, словно обращаясь с самым хрупким стеклом, сняла сумку через плечо. – Вот, – протянула она мне сумку. – Держи. Ты… ты лучше знаешь, как с ним обращаться. Пока я не остыла.

Я замер, не веря своим глазам. Эмбер протянула мне бархатную сумку, украшенную мерцающим изображением феникса. Его крылья словно подмигивали мне в тусклом свете. Её неожиданная уступчивость застала меня врасплох. Внутри всё ещё клокотала ярость, но сквозь неё пробивалось что-то новое – холодное, расчётливое, отрезвляющее.

Недолго думая, я принял сумку. Она оказалась тёплой – хранила тепло рук Эмбер, остаточное тепло её магии. Прижал к груди, к мокрой, но уже не такой грязной рубашке, словно пытался запереть внутри этот неожиданный дар. Гарантий не было, но это был единственный разумный выход.