Прототип

Георгий Веролайнен

Прототип

Отражение иногда показывает больше, чем отражающий его объект.

Москва, 2055 год

***

Глухая темнота окутывает ее. Не слышно ни единого звука. Зияющая пустота вакуума.

– Дыши! – Его тихий уверенный голос в этой звенящей тишине возвращает ее в реальность.

Вдох. Выдох. Она вне времени и вне пространства.

– Не спеша открывай глаза, – продолжает он. Она улавливает едва заметную тревогу в его голосе. Дрожь в связках, которую только ей под силу распознать.

– Не бойся, все в порядке! – говорит он ей. Но явно успокаивает самого себя.

Она медленно открывает глаза. Свет взрывает тьму вокруг. Она стоит посреди залитой солнцем поляны, наполненной звуками леса. Пение птиц, тихое перешептывание листвы, звенящий озон воздуха.

Она видит себя – свое отражение в огромном зеркале, будто на прозрачных нитях левитирующем над землей. Испуганные голубые глаза, слегка вздернутый нос, тонкие губы, поджатые от волнения.

Краем глаза она улавливает едва заметное движение. Синий мотылек кружит рядом, меняя свой окрас с каждым взмахом крыльев. Взмах – и синий цвет переходит в нежно-голубой. Еще взмах – голубой в зеленый. Описав дугу, мотылек садится на ее вытянутую руку. Она подносит его к своим широко открытым глазам и улыбается. Искренне, нежно, как умеет только она.

Перебрав весь цветовой спектр радуги, мотылек становится огненно-красным. Она пристально наблюдает за ним, почти не моргая. И вдруг прищуривается, словно что-то попало в глаз. Пытается проморгаться. Ее веки двигаются быстро-быстро, то открываясь, то закрываясь. Она начинает резко трясти головой, пытаясь избавиться от чего-то невидимого. Стремительно взмахивает руками. Мотылек едва успевает взлететь и теперь кружится рядом.

Она трет глаза, все сильнее и сильнее. Что-то в них причиняет ей невыносимую боль. Они нестерпимо горят – как от песка, или от черного перца, или от жара огня.

Поляна вокруг начинает полыхать, искривляясь в пространстве в алых языках пламени. Огонь стремительно пожирает красоту, которой она только что наслаждалась. Рама зеркала лопается от жара, стекло темнеет и расслаивается. Паутина трещин покрывает всю его поверхность. От боли она кричит. Все громче и громче, пока крик не сливается с треском огня. Ее искаженное от боли и ужаса лицо отражается в осколках зеркала.

Мотылек летает вокруг, резко взмахивая крыльями. Они меняют свой окрас и искрятся помехами, как плохо настроенный телевизор. Помехи становятся все сильнее. На очередном взмахе мотылек вовсе теряет цвет и рассеивается в воздухе бесцветными пикселями.

Она продолжает неистово тереть глаза. Наконец отдергивает ладони от лица, поднимает голову к небу, и из ее груди врывается крик боли, ужаса и отчаянья.

Все вокруг горит, рассыпаясь на пиксели технических помех.

– Варя! Варя! – его голос растерял всю напускную уверенность. Только страх и тревога.

Она оборачивается – в материи леса зияет дыра. Будто что-то прожгло ее в визуальной проекции природы, нарушило целостность виртуальной ширмы. Он стоит посреди этой бреши, окруженный проводами, мониторами, людьми в белых халатах. Она не видит их глаз, скрытых за обезличивающими пластиковыми визорами. Только его глаза. Он смотрит на нее c ужасом. Их взгляды встречаются, и она снова кричит. В последний раз…

Макар резко открыл глаза, пытаясь понять, где он. Вокруг была полная темнота. Он все еще слышал крик. Несколько мгновений потребовалось, чтобы понять – это не крик вовсе: снова сработал предупреждающий сигнал тревоги. Он слился во сне с фантомом из прошлого.

Осталось несколько секунд, пока они будут здесь. Макар заставил себя вскочить с кровати, весь мокрый от тревожного сна. Схватил с подушки визоры, накинул на лоб, не опуская на глаза. Включил ночник. Светлее стало ненамного. Но тусклого луча хватило, чтобы в два прыжка добраться до окна. На подоконнике стояло что-то, скрытое защитным куполом. Макар резко поднял купол: под ним оказалась пустая клетка для грызуна.

– Опять убежал, засранец. Как ты это делаешь? – в голосе звучало беспокойство.

К счастью, зверек сидел рядом с клеткой. Серый любопытный мышонок с черными глазками-точками. Невозмутимый, словно он – хозяин этого дома. Макар нежно взял любимца, привычным движением открыл клетку, отправил туда мышонка и снова накрыл ее куполом.

– Кхм.

За спиной послышался чей-то кашель. Макар повернулся на пятках, и визоры сами упали ему на нос. Емельянов, собственной персоной. Как всегда, в своем дурацком сером кителе. Одновременно сливается с темнотой ночи и будто вырезан по своим очертаниям, как телекартинка со сбитой настройкой контрастности. Подтянутый. Руки за спиной. Старается держать лицо, быть максимально отстраненным.

– Уже с утра не даешь нам расслабиться.

– Мне казалось, вы любите ранние подъемы.

Им обоим явно было неловко от этого разговора.

– Пришло сообщение о запрещенной форме жизни.

– Возможно, это я.

Ни тени улыбки на его лице. Неловкая тишина. Напряжение в воздухе.

– Система сбоит. Больше такого не повторится.

– Пожалуйста, я очень не хочу высылать к тебе группу чистильщиков.

– Не придется, обещаю.

Еле заметно Емельянов кивает. И растворяется в воздухе, как еще один кошмарный фантом этой ночи.

Облегченно выдохнув, Макар снял визоры и подошел к окну. Одернул плотную серую занавеску. Сквозь мутное стекло едва можно было разобрать мрачные очертания старого города: полуразрушенные дома, голые деревья, тусклое зарево солнца над ними. Макар прислонился лбом к стеклу, и визоры больно впились ему в лоб.

Простояв так несколько секунд, Макар снова снял защитный купол с клетки. Мышонок невозмутимо грыз печеньку.

– Засранец, погубишь нас обоих.

– Мне кажется, ты опять опаздываешь. – Нежный, но звонкий голос неожиданно громко звучит в пустоте комнаты за его спиной.

– Который час?

– Семь часов сорок семь минут. Ближайший поезд будет через двадцать три минуты, – покорно отзывается она, – тебе нужно торопиться, чтобы успеть на поезд, – ее голос звучит умиротворенно, без лишних эмоций, контрастируя с его резким тоном. – Пожалуйста, надень их.

Он не отвечает. Надевает визоры и переводит взгляд на окно. Стекло перестало быть мутным, теперь оно прозрачно-чистое. Ни намека на серые дома и голые деревья. Вместо них – яркое солнце и чистейшее голубое небо, не свойственное Москве. Между башнями домов светло-песчаного цвета мчится сверкающий в лучах солнца скоростной поезд. Совсем без звука. Город вообще потерял все свое техническое дыхание, будто кто-то включил бесшумный режим. На месте защитного купола с клеткой на подоконнике красуется нарочито зеленый фикус в кадке.

– Варя, какая погода сегодня? – сухо спрашивает Макар, словно не доверяя тому, что видит.

– Сегодня в Москве от 5 до 7 градусов тепла. Небольшой дождь, – ответ резко контрастирует с солнечным безоблачным утром за окном.

Макар проводит рукой перед собой. Появляется интерактивное меню «Выбор пейзажа». В выпадающем списке он нажимает на «Актуальный».

– Реальная картина за окном может вогнать тебя в тоску, – с нежностью отзывается Варя.

Но Макар не отвечает, и пейзаж за окном меняется. Вместо яркого солнца появляется серое небо мегаполиса.

– Включить утреннее шоу? – все так же бодро, будто заученно, спрашивает Варя.

Макар продолжает игнорировать ее. Закрывает окно интерактивного меню и отворачивается от окна.

– Включи основное освещение, – продолжает общаться командами Макар.

Помещение постепенно наполняется светом. За его спиной появляется просторная светлая комната. Двуспальная кровать в углу, скомканные простыня и одеяло – следы тревожного сна. Кухонный гарнитур в нише противоположной стены. Только самое необходимое: мойка, холодильник, микроволновка, плита. Перед ними обеденный стол и два стула. Единственный декоративный элемент на серых стенах – скрытая дверь, ведущая в санузел. Спальню и кухню разделяет узкая интерактивная мигающая панель метра два в высоту. Четвертая стена – абсолютно пустой кусок бетона, выкрашенного в белый цвет.

Взгляд Макара случайно падает на интерактивную панель. Она незамедлительно реагирует.

«Хотите подобрать себе образ? Загрузите вашу одежду в каталог», – мелькает надпись поверх отражения. Яркие светящиеся буквы на фоне его осунувшейся фигуры в пижамных штанах и мятой футболке. Макар делает нервный жест рукой в воздухе, смахивая надпись куда-то за границы панели.

– Что будешь на завтрак? – кто-то проводит рукой по щеке Макара и целует его в шею. Макар отстраняется, увидев за собой в отражении голубоглазую девушку. Варя. Его Варя. Она стоит прямо перед ним. Та же девушка из сна. Та же улыбка, голубые глаза, чистый взгляд, не прикрытый визорами.

– Просто кофе, – выдавливает из себя Макар и застывает, встретившись глазами с девушкой. Едва заметная улыбка озаряет его лицо. Варя улыбается в ответ. Он протягивает к ней руку, но потом одергивает себя, снова хмурится и отворачивается. Это не она и никогда не будет ею. Не заменит, как бы он ни пытался.

– Попробуешь новый ореховый капучино? – радостно предлагает Варя.

– Просто черный кофе, – все так же сухо отвечает он. Зачем она мучает его этими лишними пустыми вопросами? Зачем он мучает себя ее образом?

Кофейная машина отзывается техническим писком, загорается таймер на 30 секунд. Этот писк возвращает Макара в реальность. Он делает глубокий вдох, поворачивается на носках и направляется к серой двери, равнодушно проходя мимо Вари с ее неестественной улыбкой. Если она и обижается на его поведение, то не подает вида.

Темнота. Лишь мигание часов на руке. Комната медленно наполняется мягким светом, идущим от огромного зеркала над умывальником. Макар смотрит на себя – на свое помятое лицо с утренней неровной щетиной, впалыми щеками, бездонными мешками под глазами. Вокруг глаз – едва заметное синее свечение визоров. Неожиданно его уставшее отражение перекрывает мигающая светящаяся надпись: «НАСТРОЙТЕ УТРЕННЮЮ ДИАГНОСТИКУ ОРГАНИЗМА ЗА 399 РУБЛЕЙ В МЕСЯЦ». Лицо Макара искажается от отвращения, он смахивает надпись влево, снова оставаясь тет-а-тет со своим отражением. Устало щурится. Снимает визоры и кладет их на край раковины.

Темнота снова наполнила комнату. Зеркало исчезло, а на его месте оказалась пустая стена с потрескавшейся штукатуркой. Единственный источник света – на часах Макара. Глаза снова слезились. Такая ирония: родители мечтали, чтобы Макар стал изобретателем. Он выучился, попал в Корпорацию, даже создал несколько прототипов визоров, получивших широкое распространение. Да что уж скромничать – он лично приложил руку к самой распространенной модели последних лет, которой и сам пользовался. Но ни ему, ни другим корпоративным новаторам так и не удалось обойти врожденный дефект кристаллика глаза, не позволявший некоторым людям постоянно носить визоры. Таких было лишь полпроцента от всего населения. И Макар, как назло, оказался частью этого меньшинства.

Он взял с полки над раковиной пузырек с жидкостью и закапал ее себе в глаза. Затем вынул из стакана зубную щетку, выдавил немного пасты. Ритмично почистил зубы, безмолвно уставившись в пустую серую стену. Закончив, сплюнул, промыл раковину струей воды из крана. Почти все. Осталась последняя рутина. Открыл ящик под раковиной и достал продолговатый предмет, похожий на триммер, но без единой кнопки.

– Ну чтоб тебя, – в сердцах сквозь зубы процедил Макар. Мир был устроен так, что большинством вещей можно было воспользоваться, только надев визоры. Он сам долгое время создавал этот мир. Но теперь это его ужасно угнетало. Мало того, что все были обязаны носить визоры вне дома, так теперь и дома без них даже в туалет не сходишь. Он словно был в заложниках у этих очков, не мог и шагу без них ступить. Вот и сейчас пришлось схватить визоры с края умывальника и водрузить на нос.

Стерильный искусственный белый свет снова наполняет ванную комнату. Зеркало появляется на своем месте с отражением лица Макара, помятого ночными кошмарами. На триммере в руках мигают кнопки. Моторчик начинает издавать механическое жужжание. Макар подносит движущееся лезвие к подбородку и аккуратными, но резкими движениями избавляет себя от утренней щетины. Но зеркалу мало раздражающего неестественного света, оно не оставляет попыток вступить в диалог с Макаром. «ПРОТЕСТИРУЙТЕ ДИАГНОСТИКУ СЕГОДНЯ. БЕСПЛАТНАЯ ДНЕВНАЯ ВЕРСИЯ», – мигающая надпись снова перекрывает отражение. Слева появляются показатели температуры тела, сердечного ритма и других жизненных функций. Оно действительно думает, что он еще жив? Помигав несколько секунд, надпись сменяется еще более навязчивой: «НОВИНКА! ПЕРСОНАЛЬНЫЙ СТИЛИСТ». Зеркало всеми силами пытается достичь своей цели – обратить на себя внимание, вывести Макара из равновесия, из того летаргического, безэмоционального восприятия окружающей реальности, в котором он находится. В доказательство этого надпись сменяется светящимся интерфейсом. Внешность Макара принудительно меняется: вместо копны смоляных волос появляется фиолетовый ежик. Затем на его месте возникают рыжие кудри, а после – зеленый ирокез. Но Макар проигнорировал эти метаморфозы и смотрит равнодушно на все издевательства дополненной реальности. Наконец, с щетиной покончено. Он выключает и откладывает триммер, проводит рукой по подбородку. Но зеркало не дает насладиться гладкой кожей после бритья. На лице Макара появляются усы, затем бакенбарды, финальной точкой становится темная борода. Это вырывает его из раздумий. Макар переводит взгляд на свою новую небритость, осматривает себя и улыбается. Делает свайп вправо и получает эспаньолку на подбородке. Еще один свайп – и элегантная эспаньолка превращается в многодневную щетину горца. Макар ухмыляется еще больше. И делает свайп выше, на уровне макушки. Тут же появляются прилизанные локоны хиппи. Поймав его позитивный настрой, зеркало предпринимает еще один шаг в налаживании общения: «Вы можете подобрать любой образ СРЕДИ ЛЕГАЛЬНЫХ ФИЛЬТРОВ ВНЕШНОСТИ. А с пакетом Premium стаНЕТЕ моложе на несколько лет. Просто выберите свое старое фото».

Не дожидаясь ответа, зеркало открывает страницу Макара ВКонтакте, проматывает ленту резко вниз и останавливается на фотографиях пятилетней давности. Там он и Варя. Счастливая, улыбается, обнимает его. Образ с фото переходит на его лицо, убирая не только цифровую бороду, но и следы давней бессонницы. Никаких мешков под глазами, впалых щек и вялого подбородка. Но попытка сыграть на ностальгии не срабатывает. Улыбка пропадает с его лица. Макар раздраженно снимает визоры. Какая жестокая реальность! Бьет по самому больному. Он и так делает это каждый день. Во сне, наяву. Может быть, уже хватит? Хватит возвращаться к образам прошлого. Мучить себя…

Макар сделал глубокий вдох, вышел из темной ванной и надел визоры.

Снова свет, снова белые стены, снова солнце за окном. Визоры магически возвращают всю яркость и дистиллированную чистоту вокруг. Макар нажимает на стену и из выдвигающегося ящика берет свой рабочий костюм. Рубашка и брюки. У него еще с десяток таких. Серых. Из жесткого хлопка. Он скидывает с себя пижаму и облачается в робу. Когда он отказался от своего белого халата, на шее появились следы раздражения от грубой ткани нынешнего воротника. Это неприятное ощущение в области шеи навсегда стало ассоциироваться у него с прошлыми временами. Словно след от веревки, на которой он так и не повис. Не решился.

Макар наливает себе кофе. «НАПОЛНИ МЕНЯ. ЗАКАЖИ ПРОДУКТЫ»,– почти вульгарно взывает нутро холодильника через интерактивную переднюю панель. На ней красным светом мигает шкала, показывающая 15%. Он игнорирует и это. Глоток кофе. В полной тишине. Почти не моргая. Уставившись в серую стену перед собой. Живой мертвец в этом доме разговаривающих гаджетов.

– Может быть, включить утреннее шоу? – не оставляет Варя его в покое.

Макар переводит взгляд на нее, смотрит изучающе. Знает ли он этого человека? Знает ли она его? Два незнакомца в бетонной коробке с несуществующими предметами.

В глазах Вари все те же нежность и преданность, на тонком личике – пугающе зафиксированная улыбка.

– Можем посмотреть новый сериал. Про будни зачищиков, – игриво предлагает она.

– Хватит, – резко обрывает ее Макар, – просто включи новости.

Стена перед ним озаряется светом проектора. Практически на всю ее видимую область транслируется новостное окно.

– Продолжается рост доставки товаров народного потребления на дом, – бодро вещает экран, показывая виды многоэтажного общежития – огромного человеческого муравейника, одного из тех, что построили после наводнения. «Улей» – так ласково называли их в народе.

– Варя, напомни мне вечером заказать еду, – приказывает Макар.

– Хорошо, напоминание установлено, – с иронией отвечает Варя.

Напряженное дыхание. Очередной глоток кофе.

– Вечером будет футбол. Я могу заказать чипсы и пиво, – Варя делает очередную попытку завести разговор.

– Я это не люблю, – так же сухо и отстраненно произносит он.

– Хорошо, ставлю дизлайк, раз ты такой скучный, – неожиданно дерзко отзывается Варя. Макар переводит на нее недоуменный взгляд, смотрит изучающе. Она нежно улыбается в ответ. Ни тени дерзости или вызова, лишь невинный блеск голубых глаз.

– Как поднять тебе настроение? Мы можем посмотреть твой любимый фильм вечером, – предлагает Варя, как будто пытаясь сохранить хрупкое ощущение внимания, которое наконец получила.

С раздражением Макар выдыхает и со звоном ставит чашку на стол. Хватит. К чему эта наигранность, этот симулятор счастья? Несколько движений пальцами над циферблатом часов на руке, и он открывает вкладку «Вовлеченность» в меню настроек «Интерактивного помощника». Макар передвигает бегунок к нулю. Нажимает на «Сохранить». Давно пора было покончить с этой театральщиной.

– Вовлеченность помощника установлена на минимум. Вы всегда сможете изменить уровень вовлеченности в меню, – неожиданно, на одном выдохе выпаливает Варя холодным, почти металлическим голосом. Макар не отводит глаз от ее пустого взгляда. Вечером он, конечно, вернет все настройки обратно. Будет долго корить себя за несдержанность. Она же ни в чем не виновата. Просто код, плод его нелегальных действий. Единственное напоминание о счастливых днях прошлого. О Варе. Его любимой Варе. Но сейчас он хочет побыть в трауре.

Несколько мгновений они сидят, не моргая и не двигаясь. Заглядывая в пустоту друг друга. Пытаясь понять, кто из них теперь более ненастоящий. Искусственный. Придуманный. Не существующий в реальности.

«ОФОРМИ ПОДПИСКУ НА ВСЕ РАЗВЛЕКАТЕЛЬНЫЕ КАНАЛЫ СРАЗУ, – снова привлекает к себе внимание транслятор на стене, – СОТНИ ПЕРЕДАЧ И СЕРИАЛОВ, ПОДДЕРЖАННЫХ МИНИСТЕРСТВОМ КУЛЬТУРЫ, В ПАКЕТЕ «НАШЕ ДОСТОЯНИЕ» ВСЕГО ЗА 599 РУБЛЕЙ В МЕСЯЦ».

Макар резко смахивает мелькающий рекламный баннер. На стене появляется логотип канала «Наука ТВ».

– Государственная корпорация «А-Ана», отвечающая за развитие системы улучшенной реальности, готовит анонс своей новой революционной разработки, – начинает вещание новая говорящая голова.

Макар внимательно слушает. Затем резко сжимает руку в кулак и так же резко переводит ее куда-то влево, разжимая пальцы. Пустая серая стена комнаты взрывается яркими красками новостной программы.

– Пресс-служба корпорации не уточнила, разработку в какой именно сфере они готовы представить на суд публике. Но обещают, что новое предложение повлияет на нашу жизнь во всех ее областях.

Макар пристально всматривается в стену, ловит каждое слово. Что они придумали? Почему он ничего не знает? Что это за разработки?

– Ну и напоследок. Москва продолжает готовиться к годовщине победы над коронавирусной инфекцией. С тех пор наша реальность поменялась кардинально и безвозвратно.

Картинка становится слишком яркой. Рваный монтаж архивной хроники прошлого. Множество звуков. Совершенно невыносимо. Лицо Макара искажается от боли. Он отворачивается и снимает визоры.

Выдохнул. Протер слезившиеся глаза. Белки покрылись тонкой красной паутинкой лопнувших капилляров. Достал из кармана пузырек с каплями и аккуратно закапал их в глаза. Перевел взгляд на подоконник. Мышонок мирно сопел в углу своего жилища.

– Пожалуйста, ничего не натвори, приятель, – отстраненное лицо Макара на мгновение озарилось нежной ухмылкой. Снова надел визоры.

– Поезд будет через 5 минут 37 секунд, – железным голосом декларирует Варя, появившись у него за спиной.

– Хорошего тебе дня! – бросает она нежно напоследок.

Макар подходит к узкой медиа-панели, подносит руку к сияющему кругу справа от нее. Нарисованный замочек открывается, а вместе с ним и сама медиа-панель, раскрывая проход в широкий светлый коридор. Макар выходит в него, панель за его спиной закрывается.

***

Замочек снова отображается закрытым. Макар остается один на один с этим чертовым коридором. Он ненавидит каждый его сантиметр. Каждый божий день он должен проходить этот путь, наполненный шумным потоком из бессмысленных статусов, сообщений, уведомлений, размещенных на интерактивных дверях людьми, которые скрываются за ними от реальной жизни.

 Вот и сегодня ненавистный коридор сиял и переливался палитрой неоновых красок, как дешевый билборд кинотеатра «Октябрь». Картинка школьницы, расчесывающей собаку, статусы «Ушел на работу, только рабочие звонки», «Болею. Ищите в WOT», «Умер 45 дней 3 часа 15 секунд назад». Почему всегда так ярко? Почему каждый считает, что именно его послание что-то значит? Почему оно вообще должно быть значимым? Макар переводит взгляд на свою дверь: белое световое полотно, резонирующее с буйством красок вокруг. Он так и не устанавливает никакого статуса, не ведет дневник, не размещает актуальное из своей жизни. Да и нужно ли? И есть ли что размещать? Его жизнь тоже оборвалась, когда он потерял ее.

Неожиданный удар в бок. Соседский мальчик в визирах. Макар часто видит его, но все сведения о ребенке, как это и принято, скрыта. А с его родителями Макар не общается.

– Ни с места! – радостно кричит малыш, целясь в Макара виртуальным пистолетом. Подыгрывая, Макар поднимает руки и замирает. Мальчик водит ладонями вправо-влево, затем одной рукой словно выкидывает предмет под ноги Макара.

– Поймал! – Макар опускает руки, в разочаровании от не случившейся дружбы. Малышу он безразличен. Очередная виртуальная игра полностью владеет его разумом. Макар знает сотни таких игр. Сам раньше ими увлекался. Сам создавал их раньше в свободное время. Еще одно «раньше».

Поймав всех монстров в коридоре, мальчик исчезает за одной из дверей. Макар снова остается один в этой какофонии шумов и миганий. Но есть способ немного облегчить страдания. Макар вызывает интерактивное меню на циферблате часов. В появившемся меню выбирает музыкальный потоковый сервис.

– Что хотите послушать? – сервис вываливает набор ярких картинок последних музыкальных синглов. Но Макару интересен единственный плей-лист в его библиотеке – «Белый шум». Какофония вокруг прекращается, в голову проникают только звуки помех. Еще несколько шагов – и Макар оказывается перед дверьми лифта.

– Попробуй новый бургер. Полностью из отечественных продуктов, – буквально требует очередная молодежная звезда с кричащими волосами, яркими ногтями и неестественно горящими глазами. Макар делает движение рукой в воздухе, вызывая меню лифта. 105 этажей, его – 55-й. Если вся эта махина в какой-то момент захочет сложиться вдвое, он окажется в самом центре. В открывшемся меню Макар выбирает пункт «Монорельсовая станция Улей № 84». Появляется окно сканирования. Луч проходит по лицу. Доступ разрешен.

На боковой панели можно наблюдать, как с огромной скоростью лифт несется сквозь здание. Цифры стремительно меняются, пока не доходят до 55. Молодежная звезда разъезжается пополам, и Макар входит в широкий лифт. Сквозь прозрачные стены он наблюдает красивейший пейзаж зеленой весенней Москвы. Затем решает дать себе немного передохнуть и снимает визоры.

Пейзаж исчез вместе с солнцем. Реальность была не такой яркой и красивой. Обычный серый лифт. Четыре глухие металлические стены в полумраке. Единственное свечение, отражавшееся от стен лифта, исходило от визоров. Лифт мягко остановился, двери открылись.

Визоры снова водружены на переносицу.

– Вы не имеете права! – первое, что он слышит, выходя. – На каком основании?

Двое пожилых людей. Он и она. Как-то пробрались на перрон.

– На основании закона. Нет разрешений – сидите дома, – охранник непреклонен. Макар не успевает увидеть, чем закончится перепалка. К нему приближается сияющий состав. Серебристый вагон с красной эмблемой РЖД плавно останавливается, двери открываются, и Макар входит внутрь.

***

Макар прислоняет руку к сканеру.