Фильтр Сахарная весна

Сейчас Нине хотелось именно что быть и не быть, пойти и все-таки не пойти на вечеринку. В половину одиннадцатого вечера она склонялась скорее к намерению махнуть на все и лечь спать, но когда уже практически влезла в пижамные шорты, вдруг остановилась и прислушалась – голос психотерапевта Алины Евгеньевны ласковой волной разливался в ее беспокойной голове: «Ниночка, будь ты в Москве, ты бы непременно пошла спать. Но вспомни, почему ты все-таки не там? От чего ты уехала? От одиночества, от тоскливых вечеров, от грустных – и временами даже очень грустных – мыслей. От того самого Николаши. Помнишь, мы говорили, что невозможно изменить жизнь, не изменившись самой. Ты такая смелая и сильная, ты уже много сделала, когда решилась на поездку в чужую страну. Это так на тебя не похоже! Но ты прекрасно справляешься. Решись же и на эту маленькую шалость. Не страшно, если ты не встретишь этих ребят. Никто не осудит тебя и не прогонит, даже если ты будешь одна. Выпьешь коктейль, может быть, немного потанцуешь и пойдешь домой. Все будет хорошо»

«Все будет хорошо», – эхом повторила Нина, войдя наконец в пространство клуба. Она уже ясно осознала, что «найтись» с ребятами в таком муравейнике будет практически нереально, и решила действовать по плану Алины Евгеньевны – прежде всего добраться до апероля. Но когда она пробиралась сквозь толпу к барной стойке, ее неожиданно резко схватили за плечо. Нина обернулась в робкой надежде увидеть Сашу или хотя бы Настю, однако ее ждало разочарование – напротив стоял сильно выпивший бородатый незнакомец и, хитро поблескивая выразительными иссиня-черными глазами, говорил что-то на турецком языке. По-английски она объяснила, что не понимает его, и попыталась уйти, но мужчина схватил ее за руку.

– Наташа, хочу знакомиться, – сказал он с сильным акцентом.

– Я не Наташа, – ответила Нина уже по-русски. – Отпустите.

– Очень красивый девушка. Идти со мной, – и он притянул ее к себе так, что Нина ощутила запах его духов. Вообще она любила весь мужской парфюм, но в этих неприятных обстоятельствах даже очевидно дорогой соблазнительный аромат казался ей омерзительно отталкивающим.

– Отпусти, отпусти сейчас же! – завопила она изо всех сил, но ее крик растворился в очередном диджейском сете.

Нину охватил ужас. Неизвестно, что бы произошло дальше, если бы по счастливой случайности мимо не пронесся официант с пустым подносом. Он как нельзя кстати врезался в настойчивого незнакомца, тот отшатнулся, на короткое мгновение ослабил хватку, Нина тут же вырвалась из его рук и, расталкивая людей, практически побежала к бару. Усевшись на стул у барной стойки, намертво вцепившись в нее, тяжело дыша, с чувством, что сердце ее вот-вот выпрыгнет из груди, она огляделась вокруг – казалось, опасность миновала. Но в следующее мгновение страх вернулся с новой силой: Нина вдруг осознала, что почти все гости Summer Garden были местными, в оглушительной музыке утопали их беспечные пьяные разговоры на турецком, а это практически наверняка означало, что появись незнакомец снова, начни он опять к ней приставать – никто даже не обратит внимание. Алина Евгеньевна впервые оказалась так сильно не права. У Нины пропало всякое желание пить, танцевать и вообще на что-нибудь менять свою прекрасную спокойную жизнь. Сколько бы она сейчас отдала за то, чтобы оказаться в Москве, в собственной квартире и кровати! Собравшись с силами, отчаянно мечтая стать невидимкой, она двинулась к выходу. И каков же был ее ужас, когда у самой арки она обнаружила компанию пьяных турков, в центре которой был тот самый настойчивый незнакомец с глазами-маслинами. Нина оцепенела, словно травоядное, заметившее хищника. Пока она решала, бежать ли назад в толпу или наоборот, мимо них к пляжу, в первую попавшую кофейню, мужчины окружили ее.

– Наташа! – до тошноты слащаво произнес тот самый незнакомец. – Я ждать тебя. Идти со мной.

– Я не Наташа! – только и нашла, что ответить, Нина.

– Наташа! – настаивал тот.

– Что вы хотите от меня? – почти взмолилась она, напрочь забыв, что эти люди, вероятно, не особо понимают русский. – Я сейчас позову охрану. Охрана! Секьюрити! Плиз! Хелп ми! – кричала Нина, отчаянно и напрасно разыскивая глазами охранников – они, вероятно, штрафовали кого-нибудь, кто отказался платить за коктейль.

Подошел местный. На своем языке он обратился к толпе мужчин, те коротко что-то ответили – Нина могла лишь догадываться, о чем они соврали – и бдительный турок спокойно ушел. Ясин, так называли друзья незнакомца, опять схватил ее за руку и потащил к машине. Хотя силы были очевидно не равны, Нина сопротивлялась. Она не сдалась и у самой двери и наверняка бы еще поборолась, если бы вдруг не услышала спасительное, на чистом русском языке «Что здесь происходит!?». К Ясину подлетел невероятно огромный человек, настоящий великан, как показалось Нине в этот момент. В позе ястреба он повис над невысокой фигурой ее обидчика. Ясин развернулся к нему корпусом, чуть съежился, но не выпустил Нининой руки. Великан перешел на прекрасный турецкий. Нина смогла разобрать лишь досадное «Наташа». Мужчины обменялись парой фраз на повышенных тонах.

– Ты его девушка? – вдруг спросил великан по-русски.

– Нет! – закричала она и изо всех сил дернула руку. Турок не ослабил хватку. – Нет! Скажите, чтобы он меня отпустил. Помогите мне, пожалуйста. Я впервые его вижу.

Великан еще строже заговорил с Ясином. Вероятно, он чем-то ему пригрозил – и под натиском его ледяного тона тот как будто остыл, успокоился и отпустил свою добычу. Дрожащая, как лист, или как лань, или как любое другое маленькое беспомощное животное, девушка в мгновение оказалась за широкой спиной великана – и Ясин, как ей казалось, не то что не мог ее видеть, больше вообще не существовал. Нина жадно, как после спринтерского забега, набрала в легкие воздух – он был неприятно горячим в этот вечер, медленно выходнула и закрыла глаза. Она все еще дрожала, но каждая клеточка ее измученного тела приятным расслаблением уже ощущала, что значит быть под защитой большого и сильного человека. Наконец мужчины сказали друг другу последние слова, Ясин блеснул своими хищными глазами, а великан, развернувшись к Нине, торжествующе улыбнулся уголками рта, аккуратно притронулся к ее плечу и повел прочь от Summer Garden.

– Все в порядке? – спросил он, когда они прилично отошли от пьяной компании – и Нина впервые расслышала, какой приятный, низкий, обволакивающий у него голос.

– Спасибо вам! Я не знаю, что он хотел, но он тянул меня к той машине. Я так испугалась! Спасибо!

– Он сказал, что ты его девушка и вы поссорились.

– Это неправда! Я впервые его вижу, – возмутилась Нина.

– Тогда что же ты ходишь одна в такие места, Наташа?

– Да не Наташа я! – Нина рассмеялась – и сама удивилась такой своей реакции, учитывая, какой стресс она только что пережила. – Он ко мне пристал: «Наташа, Наташа, Наташа и Наташа». Я ему несколько раз сказала, что он меня с кем-то путает.

Великан тоже улыбнулся.

– А как тебя зовут?

– Нина. А вас?

– А меня Артем. Ну, Нина, не надо девушке, тем более иностранке, тем более такой красивой, одной ходить в такие заведения.

– Я должна была встретиться здесь со своими знакомыми, только мы ни о чем конкретном не договорились и не смогли найтись.

– Это, считай, одна.

– Да, вы правы, – ей почему-то все время хотелось с ним соглашаться.

– Давай посидим у моря, ты немного успокоишься, а потом я тебя провожу домой. И не выкай мне, мы же не в библиотеке.

Нина, пока подбирала слова, бросила беглый взгляд на своего спасителя, а потом посмотрела снова – застыла и на мгновение забыла, как дышать. Раньше она считала существование Мэттью Макконахи доказательством того, что Бог любит человечество. Теперь же к списку Его гениальных произведений добавился и Артем. «Он был прекрасен, как Иисус», – запел в голове знакомый по соцсетям голос. Нет, он и правда был прекрасен! Высокий, наверное, под метр девяносто. Стройный и при этом мускулистый. Белая футболка так удачно подчеркивала отточенный годами тренировок рельеф его тела. Разумеется, широкоплечий. Нина еще у клуба отметила, что за его огромной спиной можно скрыться почти от всех земных невзгод. Лицо – приятный правильный овал. Большие серо-голубые глаза, в которых, ясное дело, можно утонуть, как в Эгейском море. Идеально прямой, не маленький, но и не большой, в меру заоостренный у кончика нос – Нина никогда не видела таких красивых носов – и пухлые четко очерченные губы. А ко всему прочему темно-русая вьющаяся копна волос, куда хотелось немедленно запустить пальцы, и сексуальная трехдневная небритость.

– Так ты не против посидеть? – переспросил Артем. Собеседница его, совершенно в нем растворившись, даже вздрогнула от неожиданности.

– Да, конечно, – чуть слышно проговорила она, и собственный обычно приятный голос напомнил ей писк какого-нибудь перепуганного зверька.

Теперь, осознав, насколько он привлекательный, Нина смущалась. Но если бы она знала, как сама сейчас хороша, испуганная, беззащитная, с заплаканными и от того сияющими влажным блеском глазами, и как сильно ему нравится, она бы не робела!

– Испугалась? – заботливо поинтересовался Артем, когда они сели на песок у самого моря.

– Да, это было неожиданно и неприятно. Я просто хотела весело провести время. Почему людям непременно надо нарушать чужие границы? – обиженно сказала Нина и даже немного надула губы. Артем, заметив это, засмеялся.

– Ты такая забавная.

Нина засмущалась еще больше.

– Хорошо, что ты проходил мимо. Мне страшно представить, что он от меня хотел, что случилось бы, если бы…

– Не думай о плохом, – перебил ее Артем. – Я ведь оказался там в нужное время. Значит, так должно было быть. Значит ничего плохого с тобой не могло случиться.

«Вот бы ты всегда меня спасал!» – подумала про себя Нина, а вслух сказала совсем другое:

– Ты фаталист? Как Печорин?

– Печорин? – переспросил он.

– Да, «Герой нашего времени». Читал? Это же Лермонтов.

– В школе, наверное, когда-то. Уже не помню. Возможно, краткое содержание, – снова широко улыбнулся Артем, и хорошо, что Нина смотрела в этот момент на беспечное, убывающие и снова прибывающее море, а не на его очаровательную улыбку, иначе она непременно бы растаяла.

– В «Герое нашего времени» была глава «Фаталист». Один из офицеров решил испытать судьбу и выстрелил в себя из случайно выбранного пистолета, но оружие дало осечку. В тот же вечер он погиб, зарубленный пьяным казаком. А главный герой – Печорин – понял, что это судьба, потому что он еще до всех этих событий увидел печать смерти на лице офицера.

– Печать смерти, – повторил Артем. – Как он ее увидел, интересно?

– Не знаю, не хотелось бы увидеть на чьем-нибудь лице такое. А еще Печорин сам решил испытать судьбу. Убийцу офицера быстро нашли, он заперся в избе и угрожал открыть стрельбу. Никто не решался войти, а Печорин проник в дом через окно, казак выстрелил, но задел лишь его эполет.

– Что такое эполет?

На этот раз улыбнулась Нина.

– Тебе, наверное, скучно об этом говорить. Прости.

– Все в порядке. Я понимаю твоего Печорина. Иногда мое тело тоже требует адреналина. Когда-нибудь слышала про роупджампинг?

– Нет.

– У нас с тобой явно разные интересы, – засмеялась Артем. – Это прыжки со страховкой в пропасть. Я прыгнул так в Индонезии, на острове Нуса Пенида, на скале над Тартл Бич. Хочешь посмотреть?

Не дождавшись ответа, Артем достал из кармана телефон, полистал галерею – краем глаза Нина увидела, как много в ней ярких кадров – и аккуратно притянул девушку к себе.

– Смотри! – гордо произнес он и легким, очевидно, давно вошедшим в привычку движением поправил волосы – у самого лба заправил в них пальцы и небрежно откинул темно-русую капну назад.

Видео и правда было невероятным: с отвесной скалы, прямо в синюю пучину океана, перевязанный одним лишь тросом, казалось, совсем тонким и ненадежным, перекрестившись, сорвался маленький на фоне величия природы человек, и чем ниже в прекрасную, манящую синевой бездну он проваливался, тем крошечнее и незначительнее становился.

– Это ты? – почти вскрикнула Нина.

– Конечно.

– С ума сойти! У меня от одного просмотра дух захватило. Это же так страшно!

– Совсем не страшно, – самодовольно, очевидно чуть хвастаясь, ответил Артем.

– Ты не думал, что трос может не выдержать?

– Нет, конечно. Если бы я так думал – не то что трос не выдержал бы, эта гора бы развалилась.

– А я бы только об этом и думала…

– Очень зря. Надо быть оптимистом и настраиваться, что с тобой ничего плохого не случится.

– То есть ты все же веришь в судьбу? Или в Бога? Ты ведь перекрестился перед прыжком.

– Да это так, ради шутки, – сказал он и посмотрел вдаль, на колышущееся море. – Но на самом деле во что-то или в кого-то я верю, конечно. Я сильно в это не погружаюсь. Просто живу с ощущением, что все идет по плану, понимаешь?

– Плывешь по течению?

– Можно, наверное, и так сказать. Хотя обычно это говорят про безынициативных или безвольных людей. Я бы себя к ним не относил. Но я плыву по течению в том смысле, что доверяюсь пространству, в котором нахожусь, времени, в котором здесь и сейчас живу, людям вокруг и себе, своему внутреннему голосу. – Артем, пока говорил это, ворошил пальцами песок, и, наконец обнаружив в нем ракушку, отряхнул ее и протянул Нине. Находка была белоснежной, ровной, как его улыбка, и идеально ребристой. – Что-то я разумничался. Я просто делаю что-нибудь – например, бросаю все и срываюсь в Индонезию, и знаю, что я встречу там крутых людей, получу классные эмоции и все будет в кайф. А о плохом я не думаю.

– Вот бы мне так уметь! – бесхитростно призналась Нина, рассматривая свой драгоценный подарок. – Я все время всего боюсь и до недавнего времени жила только так, как надо, как правильно.

– А теперь поживи, как хочешь, – сказал Артем и повернулся к ней не только лицом, но и корпусом.

Нина развернулась в ответ.

– Я не знаю, чего хочу, – соврала она, потому что прекрасно знала: больше всего на свете в эту минуту ей хотелось, чтобы великан ее поцеловал.

Они сидели совсем близко, вцепившись друг в друга мутными от нахлынувших эмоций взглядами. Нина, хотя смотрела на него в упор, не видела его лица, лишь большие, добрые, блестящие серо-голубые глаза. Тело ее стало как будто ватным и совсем ее не слушалось – само по себе оно потянулось к его телу, большому и твердому. Его рука, сильная, мокрая то ли от жары, то ли от возбуждения и горячая, как воздух этим вечером, как бы невзначай оказалась на ее бедре. От этого легкого прикосновения Нину с новой силой бросило в жар. До поцелуя оставалась доля секунды, как вдруг на них, уже почти растворившихся друг в друге, обрушилось громогласное и разрушительное: «Нина!». Это неслась по пляжу Саша.

– Что случилось? Ты в порядке?

– А что случилось? – растерянно переспросила Нина.

Увидев Сашу, бесцеремонно бегущую навстречу их тихому счастью, а за ней того самого Лешу, она мгновенно вскочила и теперь стояла перед ними, как провинившаяся школьница, которую застукали со старшеклассником за спортзалом. Артем тоже встал.

– Мы пришли в клуб, знакомые нам сказали, что турецкие ребята пристали к какой-то русской девушке и показали видео, как он тащит тебя к машине. Я чуть дар речи не потеряла, когда поняла, что это ты! – Саша казалась искренне озабоченной, но Нину это мало сейчас интересовало.

– Так а что же они снимали, а не помогли мне!?

– Придурки потому что! Но я им высказала. Так как ты?

– Все хорошо, мне помог… – Нина замялась, не зная, назвать ли его по имени или просто сказать «он», и пока она думала, Саша сама перевела взгляд на ее спасителя.

– Артем! И ты здесь? – удивленно и одновременно радостно, как к другу или по крайней мере хорошему приятелю, обратилась она к нему.

– Привет! И я.

– Так вы знакомы? – спросила Нина.

За этот вечер случилось уже столько всего, что она перестала различать, какие эмоции испытывает.

– Конечно, знакомы, – Сашу даже возмутил такой вопрос. – Я узнала тебя на видео, но не думала, что ты еще с Ниной. Кстати, тебя вовсю ищет Вика.

Нина посмотрела на Артема, тот на нее. На мгновение, казалось, на его лице появилось выражение то ли раздражения, то ли досады или даже сожаления, однако он быстро собрался:

– Окей, раз ты теперь с друзьями, я пойду. Береги себя и не ходи одна по ночам!

– Спасибо, что помог, – только и смогла сказать Нина.

Она-то точно была и раздосадована, и огорчена.

– Пожалуйста, – непринужденно и даже равнодушно ответил он, как будто между ними и не было этого магического сближения пару минут назад, а после помахал Саше, пожал руку Леше и ушел.

Сколько было прилично, Нина смотрела на его безупречно сложенную, высокую, соблазнительную, но безжалостно удаляющуюся фигуру.

– Так ты в порядке? – эхом донесся откуда-то издалека голос Саши и буквально вытолкнул ее на землю с пушистых романтических облаков.

– Да, все нормально. Испугалась, конечно. Но хорошо, что появился Артем. Вы его знаете?

– Конечно, все наши знают Артема Елагина, – ответила Саша. – Главный русский мачо всего южного побережья. Бабник, ловелас, сердцеед и распутник. Капитан собственной яхты, между прочим.

– А кто такая Вика?

– Еще одна наша подруга и его нынешняя девушка. По крайней мере она так считает. А что вы тут делали?

– Просто сидели, – подчеркнуто безразлично произнесла Нина. – Мне нужно было успокоиться, потом он обещал проводить меня домой.

– Давай мы тебя проводим? – заговорил наконец и Леша. – Или может, ты хочешь вернуться в Summer Garden?

– Нет, туда точно не хочу!

– Нин, прости, – Саша от искреннего сожаление даже скривила свое хорошенькое лицо. – Мне так стыдно! Мы тебя пригласили и, получается, бросили.

– Ничего, я сама виновата. Надо было взять твой номер. Если вам не очень сложно, давайте дойдем до моего дома, это близко, – проговорила Нина, стараясь быть как можно более мягкой – дурацкая привычка все время казаться хорошей!

Но про себя она подумала: «Какого же черта вы притащились!»

Глава четвертая. Ветер перемен

За три дня, которые пролетели с той волнительной встречи, Нина успела кое-что разузнать про капитана Артема Елагина. Ему было 29 лет, он родился и вырос где-то у моря – то ли на юге России, в Новороссийске или Сочи, то ли на Дальнем Востоке – здесь показания очевидцев расходились. Поступил в военно-морское училище, но как-то вдруг его бросил и отправился мотаться по миру. Работал в Черногории и Марокко, плавал с научной экспедицией в Антарктиду и по слухам даже спасался от сомалийских пиратов в нейтральных водах. И хотя в последнее Нина напрочь отказалась верить, образ красавчика-капитана получился овеянным множеством загадок и от этого еще более соблазнительным. Она отчаянно надеялась встретить его где-нибудь посреди узкой улочки старого города, или в ресторанчике у пляжа, или хотя бы в SUP coffee. Но время шло, а капитан все не появлялся. Видео, снятое сомнительные доброжелателями у ночного клуба, между тем наделало много шума в социальных сетях, и Нина этому совсем не была рада. Прежде всего публика опознала ее обидчика, и по совершенно неудачному стечению обстоятельств им оказался родной племянник ее соседки Сельмы. На исходе четвертого дня на пороге Нининой квартиры возник поникший Ясин с букетом красных роз, а вместе с ним и сама Сельма. Прямо на лестничной клетке сердобольная женщина принялась громогласно извиняться. Последний раз настолько некомфортно Нина ощущала себя в кабинете у начальника, когда просила о повышении зарплаты. Она попыталась объяснить, что не держит зла на Ясина, но хотела бы, чтобы он больше не появлялся рядом с ней. Сельма не отступала. Мужчина же стоял, уставившись в пол, и лишь изредка поднимал на Нину свои большие глаза-маслины. В эти мгновения жадным взглядом он как будто сверлил ее насквозь и, казалось, совершенно ни о чем не жалел.

– Если хочешь, дорогая, после такого я и моя сестра, мы заставим его на тебе жениться, – неожиданным предложением закончила извинительную речь Сельма. – Я не верю ни одному плохому слову про тебя, и мой племянник обязан спасти твою честь.

– Что вы! Не нужно никого заставлять! Давайте просто все забудем. Ясин выпил лишнего, я это понимаю. Все в порядке, уже все хорошо, – затараторила Нина, молясь, чтобы искусственный интеллект правильно передал суть ее слов.

– Самира была бы рада такой невестке, умница и красавице. Она хорошая женщина! Она не даст тебе остаться опозоренной.

«Опозоренной!? – возмутилась про себя Нина. – Да в чем я-то виновата, если их родственник не в состоянии держать себя в руках?»

Она не находила объективных причин излишнему Сельминому драматизму, поэтому списала все на сложности перевода.

– Нет-нет, пожалуйста, не нужно об этом! Дорогая Сельма, спасибо, что пришли, мне важны ваши извинения и раскаяние Ясина, но ситуация и правда не стоит того, чтобы мы с ним женились. К счастью, ничего плохого не успело произойти. А теперь я сама вынуждена перед вами извиниться. Мне нужно идти на встречу с подругой.

– Конечно, дорогая. Просто знай, что он тебе не враг, а друг. Да, Ясин? – Сельма стукнула по плечу провинившегося племянника. Тот согласительно кивнул, а после исподлобья посмотрел на Нину, и взгляд его был таким же хищным, как в ночь их знакомства.

«Никакой он мне не друг», – подумала она, закрывая дверь. Ясин был из той породы мужчин, которые не признают своих ошибок и – этого Нина боялась больше всего – стараются доводить начатое до конца, разумеется, если дело не касается реальной ответственности. Нина без сожаления выбросила ароматные розы в мусорное ведро и на всякий случай засобиралась на встречу с воображаемой подругой, в тайне надеясь столкнуться со своим прекрасным капитаном или хотя бы с Сашей, чтобы выведать у нее новые крохи информации об Артеме. Но на улице, прямо у дома, ее ждал другой сюрприз.

– Вы Нина Зорина? – на первом же перекрестке подлетела к ней незнакомая девушка.

– Да, – опешила она.

– Меня зовут Люся, я блогер, хочу для телеграм-канала «Мыш» сделать репортаж про ваше происшествие. Что вы думаете о случившемся?

Нина не успела не то что ответить, моргнуть, как вдруг ее окружили еще люди с вытянутыми вперед диктофонами и включенными камерами на телефонах. Она оцепенела. А мужчины и женщины – всего их было пять или семь, но Нине мерещилась целая армия – перебивая друг друга, выкрикивали странные вопросы:

–– Вы были с ним знакомы?

–– Вы его спровоцировали?

–– Было ли физическое насилие, или только сексуальное?

–– Было ли сексуальное насилие, или он ограничился побоями?

–– Почему вы не пошли в полицию?

–– Вы будете жаловаться в диппредставительство?

Нина беспомощно хлопала ставшими от удивления и растерянности еще больше глазами. Она представить не могла, о каком сексуальном насилии и побоях ведут речь репортеры. В кольце этих странных людей она чувствовала себя лишенной воздуха и свободы и едва держалась, чтобы не разрыдаться.

– Дайте, пожалуйста, пройти, – попыталась было Нина, но просьба ее осталась без ответа.

–– Почему вы не заявили в полицию о насилии? Из-за своего нелегального положения?

–-Как давно вы в Турции?

–– Это ваша основная работа?

–– Ясин Беяз ответит за преступление?

–– Вы готовы дать интервью? Расскажете о всем случившемся, чтобы его наказали?

– Да что происходит? – наконец собравшись с духом, крикнула Нина. – Я не буду ничего говорить. Дайте пройти!

Что было сил она толкнула одного из журналистов и побежала прочь в первый попавшийся переулок. Неслась, не оглядываясь, и, казалось, слышала, как разгневанная толпа бежит вслед за ней, однако, когда ноги сами привели ее к двери SUP coffee, выдохнула, оглянулась, и с облегчением осознала, что вокруг нее вперед и назад снуют обычные жители города, которым нет дела ни до нее, ни тем более до Ясина Беяза.

– Нина! – неожиданно одернула ее Саша. – Ты как здесь? Все в порядке?

Нина бросилась к ней на шею и наконец дала волю слезам.

– Я не понимаю, что происходит, что они хотят от меня! – говорила она, едва не задыхаясь от высвободившихся переживаний. – Я же не ребенка в туалете аэропорта родила и оставила. Ко мне просто пристал пьяный турок. Что тут такого? Я не понимаю!

– Милая, успокойся. Давай присядем и я кое-что тебе покажу. Взять кофе?

–– Лучше просто воды.

Девушки устроились за столиком в самом углу кофейни. Переведя дух, жадно отпив холодной, с лимоном воды, Нина действительно немного успокоилась, и Саша с полным сожаления, трагичным и даже несколько виноватым видом наконец протянула ей телефон. На весь экран красовалось нечеткое фото Нины – скрин с того самого злополучного видео, а далее шел текст: