Билет до Лондона

– Это рискованно, а что если вскрытие…

– А если он оживет, тогда ты сам окажешься на его месте, – резко оборвал его незнакомец, а потом, посмотрев на Германа, добавил, – ведь что-то колешь ты ему сейчас, что он не может пошевелиться.

– Хорошо, что быстро привезли его именно ко мне, пока он был без сознания, а то бы вряд ли мне удалось потом, придумать все это с комой.

– Да, тогда я действовал, в отличие от тебя, наверняка, ты ведь в курсе, я итак уже потратил слишком много времени, чтобы наконец-то подстроить эту аварию, но парень оказался на редкость живуч, но я предвидел и подобный исход, поэтому сделал все, чтобы первой на месте аварии оказалась твоя машина скорой помощи, и ты знал, на что идешь, поэтому день, только день, больше ждать не могу, – сказал незнакомец врачу, а потом добавил, – еще бабу эту, с которой дела он сейчас крутит, убирать надо, ладно, вначале с этим разберемся, а потом за нее возьмусь.

Мужчины вышли из палаты, а Герман, прекрасно слышав все, о чем они говорили, начал это анализировать, как раз сейчас, когда тело его оставалось неподвижным, голова работала особенно хорошо:

– Так, значит, авария была подстроена, но кем и зачем? Совершенно не понятно. Я не в коме, странно, я был в полной уверенности, что в коме, хотя я слышу, о чем говорят, не могу двигаться, чертовщина какая-то, что же он мне такое колет, что я, действительно, одной ногой на том свете. Один день, у меня остался один день, какой кошмар. Но, самое ужасное, что они хотят убить Вассу, она, как раз, и есть тот человек, с которым у меня сейчас общие дела, значит, внедорожник, о котором она говорила и который только чудом ее вчера не сбил, это тоже их рук дело. Ее точно хотят убить, и это один и тот же человек, кто бы это мог быть. Чего же я здесь лежу, надо срочно ее предупредить, да и свою шкуру спасать быстрей надо. Мне нужен был какой-то толчок, вот получил, но, похоже, мне этого не достаточно?

      Васса, вернувшись домой, не раздеваясь, легла на кровать. Видимо, нервное перенапряжение дало о себе знать. Ей нужно было, как следует, отдохнуть. За последнее время, ей все эти окружавшие ее персонажи порядком надоели и она просто – на просто не хотела их видеть, поэтому намеренно отключила свои телефоны и легла спать. Она была утомлена их чрезмерной опекой, переходящей в назойливость, это касалось Сани и Севы. К Герману же наоборот, чувства ее снова усилились, но здесь ей оставалось только ждать и надеяться на чудо, что она и делала.

Герман же промучился до позднего вечера, пытаясь разгадать, кто хочет с ним и с Вассой расквитаться. А самое главное – за что.

Его размышления прервал поздний визит врача, который был уже изрядно пьян. Он завалился к Герману в палату с полупустой бутылкой виски и плюхнулся на кровать. Потом он начал разговаривать не то сам с собой, не то с Германом:

– Составишь мне компанию? Ха-ха-ха, у тебя скорей всего уже больше никогда не представиться такой возможности, – он отхлебнул виски и продолжил, – я сейчас на тебе испытываю свой новый препарат, это уникальное средство, я настоящий гений по этой части, – он снова отхлебнул виски, – одно мне не дает покоя, что ты чувствуешь, находясь под его воздействием, если что – то чувствуешь вообще, ха-ха-ха, слышишь ли ты? А вот мы это сейчас и проверим, ха-ха-ха. Я введу тебе сегодня другое лекарство, и, примерно через час, твоя правая рука сможет дотянуться до рта. Я вложу тебе в руку еще один препарат, который вернет твою подвижность, если ты его проглотишь. А я понаблюдаю за тобой. Если ты слышишь, то обязательно захочешь его проглотить ха-ха-ха. А завтра ты все равно умрешь, но зато я продвинусь на один шаг в своих исследованиях. Вернее на два, я ведь еще и понаблюдаю, как к тебе будет возвращаться подвижность.

Он, действительно, вложил в руку Германа какую-то пилюлю. Потом, набрав в шприц какой-то жидкости, ввел ее Герману и стал пристально смотреть на него, периодически отвлекаясь только за тем, чтобы сделать очередной глоток виски. Герман же, все это прекрасно слышав, понимал, что сейчас – то снова в его, пока еще, жизни настал такой момент, когда уже кажется, что все кончено. Глаза Германа были закрыты, но он почему – то чувствовал, как врач пристально смотрит на него.

Прошло около пятнадцати минут. Герман начал чувствовать в правой руке легкую дрожь. Это еще раз подтверждало то, что врач не шутил. Герман видел, как слипаются глаза врача, под действием алкоголя. Прошло еще пятнадцать минут. Герман чувствовал, что уже вот-вот сможет пошевелить рукой. У него в душе затеплилась надежда, что, может быть, пока врач спит, он получит шанс на спасение. Но вдруг, неожиданно в кармане врача зазвонил мобильный телефон. Он моментально проснулся. Взглянул на Германа, который продолжал лежать неподвижно, достал телефон. Оказалось, что кто-то просто ошибся номером, врач выругался, посмотрел на часы, протер глаза руками и снова уставился на Германа. Теперь Герман думал, что какой – то ошибочный звонок все испортил и лишил его последней надежды. Он был просто вне себя от ярости. Но тут он почувствовал, как – будто ток пустили по его правой руке, и он понял, что теперь может пошевелить рукой. Врач продолжал на него пристально смотреть. Герман лежал неподвижно, не желая себя выдавать. Через некоторое время, врач снова решил выпить виски, в бутылке оставался последний глоток, и чтобы его сделать, врачу пришлось запрокинуть голову назад и на какое-то время отвлечься от Германа. Герман, моментально сообразив, что больше случая не представиться, незаметно для врача выпить пилюлю, быстро поднеся руку ко рту. Врач тем временем допил содержимое бутылки и швырнул ее в угол палаты. Потом он взглянул на Германа, и, увидев, что тот до сих пор лежит неподвижно, снова посмотрел на часы. А Герман уже чувствовал, как подвижность возвращается к нему, одновременно с этим, он перестал слышать мысли врача. За последние три дня он уже привык к своим новым умениям, поэтому сейчас испытывал даже некий дискомфорт.

Наконец врач сказал вслух:

– Почему же ты не двигаешься? Неужели я перепутал лекарство? Ну ничего, сейчас я пойду и наберу в шприц еще одну дозу и на этот раз уж не ошибусь и мы с тобой продолжим наш опыт, не скучай тут без меня, я скоро.

Он вышел из палаты, и Герман тут же вскочил с кровати. У него сильно закружилась голова, он чуть было не упал. В ногах была сильная слабость, но он, что было сил, поковылял прочь, обернувшись простыней.

В больнице в это время почти не было врачей, пациенты спали, ему без труда удалось прошмыгнуть мимо поста дежурной медсестры, которая тоже спала, а возле нее на вешалке висели несколько белых халатов для посетителей. Ему, проходя мимо, удалось стащить один халат и надеть его на себя вместо простыни. Едва он успел миновать коридор и выйти на лестницу, как из своего кабинета вышел врач, чтобы вернуться в палату. Таким образом, они разминулись, и Герман через минуту был уже у выхода из больницы.

Герман собрал остаток сил и побрел к дому, где жил Саня. Его путь лежал через широкую липовую аллею. Когда силы совсем покидали его, он наваливался на встречающиеся деревья, которые стояли вдоль этой аллеи. Таким образом, короткими отрезками, он преодолевал расстояние от больницы до дома Сани, который, к счастью, жил совсем рядом. На улице было темно. Фонари, когда-то освещавшие эту аллею, были давно разбиты, поэтому Герман с трудом мог различать то, что встречалось ему на пути, единственное, что он видел, это были стоявшие вдоль деревья и пар, который образовывался при его выдохе. В его лицо дул холодный октябрьский ветерок, который придавал ему сил. Он с жадностью вдыхал его открытым ртом, совсем не боясь простудиться. Да разве страшен был ему сейчас холод! Он его почти не чувствовал. Если бы не этот пар, который образовывался, когда Герман делал выдох, он вообще бы не думал о том, что на улице так холодно.

Уже через четверть часа, он стоял возле Саниной квартиры. Хотя Герман был очень слаб, ему удалось собраться с силами и подняться до квартиры Сани. Ему оставалось только поднять руку и позвонить в звонок. Но он чувствовал, что не может этого сделать. Так он простоял около минуты, глядя на этот звонок и навалившись на дверь. Потом Герман что было сил потянулся к звонку и ему удалось сделать легкое нажатие. Он услышал, неуверенный звук звонка.

Саня уже лег спать, но все ворочался и никак не мог заснуть, поэтому, не смотря на то, что звонок получился очень слабым, он услышал его. Он подумал, что это решили навестить его ребята, а может быть и сама Васса, и поспешил открыть дверь. А Герман тем временем совсем обессилел, он навалился на дверь Саниной квартиры и закрыл глаза, поэтому, когда Саня открыл ему дверь, Герман просто-напросто рухнул на него. Саня хотя и испугался от неожиданности, но успел его подхватить. Герман поднял голову и взглянул на Саню.

– 

О, боже, Герман, это ты? – не веря своим глазам, спросил Саня.

Но Герман был не в состоянии от усталости много говорить, он только слабо улыбнулся и кивнул головой. Саня помог ему дойти до дивана, который стоял в гостиной и был излюбленным местом отдыха Германа во время его прежних визитов к Сане.

Саня подложил подушку, чтобы Герман мог поудобнее расположиться. Обстановка в доме Сани была привычна для Германа, поэтому тут он смог наконец перевести дух и расслабиться. Саня присел рядом с Германом и какое-то время пристально смотрел на него, не веря до сих пор своим глазам. Вид у Германа, прямо скажем, был не самый лучший. Он был обросший. Под глазами его были темные круги, чувствовалось, что он очень устал.

– Почему ночью? Ты вышел из комы? Я сейчас вызову скорую помощь, – засуетился Саня.

Но Герман сильно сжал Санину руку, как бы задерживая его и, негромко произнес:

– Ни в коем случае.

Саня понял, что что-то не так и вопросительно посмотрел на Германа. Наконец, Герман сказал:

– Где Васса? Ей грозит опасность, – он перевел дыхание и продолжил, – надо ее срочно предупредить.

– Я сейчас позвоню ей, – Саня взял телефон, еще не успев опомниться от визита пришедшего в себя Германа.

– Авария, кома и наезд на нее были подстроены. Кто-то всерьез за нас взялся.

– А кто подстроил все это, давай сразу ей скажем, – предложил Саня.

– Я не знаю кто это. Пусть будет очень осторожна.

– Я привезу ее сейчас сюда, и ты все расскажешь.

– Да. Ей не стоит ехать одной.

Саня набрал номер Вассы, она спала, ему пришлось ее разбудить, это он понял по ее сонному голосу. Но она, услышав его голос, сразу взбодрилась и на его извинения, ответила, что все в порядке, что он ее совсем не потревожил.

– Васса, Герман у меня, – выпалил он сразу, – он сбежал из больницы.

– Саня, это не удачная шутка, – сказала Васса.

– Я не шучу, я могу дать ему трубку, хотя он очень слаб, но пару слов сказать сможет, – ответил Саня и передал Герману трубку.

– Привет, – раздался в трубке голос Германа.

– Не может быть, Герман, это действительно ты? – узнав его голос, залепетала Васса, – как ты себя чувствуешь? С тобой все в порядке?

– Да, да, все хорошо, – ответил Герман.

– Я сейчас приеду.

– Саня за тобой заедет.

– Да я сама быстрее…

– Нет, – перебил ее Герман, потом добавил, – нет, Васса, пусть Саня, ты без него не уезжай.

– Что – то случилось, Герман?

– Я все расскажу здесь, когда ты приедешь, пока ни кому не звони и ничего не говори. Саня уже выезжает. До встречи, целую, – разговорился Герман.

Саня помог ему побриться и навел в ванну воды.

После ванны Герман стал выглядеть лучше, и теперь ему можно было встречаться с Вассой.

Саня уехал. Герман моментально заснул. Прошло время, и вернулся Саня, привезя с собой Вассу.

Она, не смотря на то, что Герман спал, бросилась к нему и разрыдалась, он проснулся, и, увидев ее рядом, наконец, обнял обеими руками. Саня не стал им мешать и отправился на кухню, чтобы заварить чай и сообразить что-нибудь перекусить на скорую руку.

– Как же я давно мечтал обнять тебя, Васса, – прошептал он и по щеке его, тоже, покатилась слеза.

– Я так рада, что ты пришел в себя, Герман, я верила, что ты выкарабкаешься, и очень ждала этого, я умоляла тебя, чтобы ты поскорей выздоравливал, – сказала она.

– Я знаю, Васса, – ответил Герман, – я все знаю, я слышал каждое твое слово, чувствовал каждое твое дыхание и каждый раз ждал с нетерпением встречи с тобой.

Зашел Саня и принес всем чай с бутербродами. Васса, размешав в чашке сахар, поднесла ее к Герману:

– Выпей чаю, тебе надо набираться сил.

Он приподнялся и сделал несколько глотков.

– Молодец, а теперь тебе надо немного перекусить, открывай рот, я буду тебя кормить, – сказала она, взяв в руку бутерброд с икрой.

Он послушно съел бутерброд и запил его чаем. На ее лице появилась довольная улыбка. И Герман, улыбаясь ей в ответ, снова прилег. Он подумал, что ради этого момента был бы готов пройти снова все то, что с ним произошло, лишь бы дождаться его. Васса сидела рядом, а Саня сел напротив них.

Немного помолчав, Герман, взяв ее за руку, начал рассказывать про то, что с ним только, что произошло, про незнакомца, про врача, про то, что ему удалось услышать, и про то, что Васса должна быть сейчас особенно осторожна, по тому, что наезд на нее внедорожника, произошел неслучайно. В общем, он рассказал все, что ему было известно. Он изредка делал передышки. В это время, его никто не перебивал, все молча ждали, когда он продолжит. И он продолжал. Его рассказ был сбивчивым, но Васса с Саней его прекрасно понимали. Спешить им было некуда, поэтому они и не торопили Германа.

Когда Герман рассказал все, Саня сказал:

– Надо обратиться в милицию, пусть задержат врача.

Герман рассмеялся:

– Кто мне поверит, да и потом, ты что, Сань, не знаешь нашу милицию? Теперь, самое главное, – продолжал он, – выяснить, кому это все надо, кто заказчик, и чем мы вызвали у него такую немилость, у тебя есть какие-нибудь предположения, – спросил он у Вассы.

– Да, – ответила Васса, – мы уже и прослушку к ней поставили, ждем, что будет дальше, но, скорее всего, она больше ничего предпринимать не будет, поэтому успокойся, нам ничего не угрожает.

– Ты это о ком, родная? – не понял Герман.

– О Маргарите Порфирьевне, конечно, – ответила Васса и пояснила, -ведь именно у нее, как ни у кого другого, есть мотив, согласен?

Герман на минуту задумался и сказал:

– Я думаю, что все гораздо серьезнее.

Тут вмешался Саня:

– Действительно, предположим, что аварию, не смотря на подписанные документы, подстроила Маргарита Порфирьевна, но зачем ей понадобилось, чтобы его прикончили в больнице, да еще и так срочно? Тем более, она думает, что деньги у Вассы, да и ты сама говорила, – обратился он к Вассе, что ведет она себя как ни в чем не бывало, так может быть она вообще здесь ни при чем?

– Не знаю, – задумалась Васса, – но тогда кто?

– Вот это мы и должны выяснить, – сказал Герман, и добавил, – а Маргарита Порфирьевна, я думаю, что не имеет к этой истории ни малейшего отношения, хотя, с другой стороны, исключать это на сто процентов, я бы не стал.

– Надо завтра же, в первую очередь, найти этого врача, – предложил Саня, – а что, увезем его куда-нибудь, да поспрашиваем, с пристрастием, обо всем.

– Ну, к чему нам криминал, – возразила Васса, – я устрою то же самое, что предложили вы, Саня, допрос с пристрастием, но совершенно законным путем.

– Может быть, тот человек, которого ты хочешь попросить об этом, и есть заказчик, тебе не приходила в голову такая мысль, Васса, – спросил ее Герман.

– Нет, Севе можно доверять на сто процентов. Он не Отелло, поверьте мне. А потом, зачем ему меня убивать? И даже если он хотел бы это сделать, то у него имелась масса более простых способов.

– Тоже верно, – согласился Саня.

– Ах, простите, – ехидничал Герман, ревнуя Вассу к Севе, – что я позволил себе говорить такое о вашем женихе.

Она, поняв это, тоже решила поиронизировать и сказала Герману с улыбкой:

– А говорил, что все слышал, когда был в больнице, выходит, ты слышал только выборочно, а?

Она наклонилась к нему и, поцеловав, добавила:

– Сева, просто мой хороший друг и ничего больше, и оставим это, хорошо?

Герман смягчился, хотя так ничего ей и не ответил.

– Значит, решено, завтра с утра займемся врачом, а там посмотрим, раз других предположений нет, – подытожил Герман.

Они посидели еще немного, поразмышляли. И все – таки вариант с Маргаритой Порфирьевной, никак сюда не подходил. Надо было искать еще кого-то, кто был бы заинтересован в гибели Вассы и Германа. Но сколько бы они сегодня не бились в догадках, ничего им придумать так и не удалось. Они решили отправиться спать, по тому, что утро вечера – мудренее.

– Я постелю Вам, Васса, в моей спальне, а сам лягу здесь, – сказал Саня.

Она отправилась в ванную.

– Интересно, а куда же лягу я? – удивленно спросил Герман Саню.

Саня взглянул на него удивленно и расхохотался.

– Я думал, что ты уже большой мальчик и сам сделаешь выбор к кому присоединиться, – сказал он, а потом снова рассмеялся и добавил, – хотя, я бы на твоем месте, предпочел общество дамы.

Герман, поняв, куда клонит Саня, заулыбался, а Саня не унимался:

– О, да я смотрю, что восстановилось то у тебя не все, – сказал Саня, иронично покачивая головой.

– И что же, по-твоему, у меня не восстановилось, дружок?

– Тебе лучше знать, – продолжал иронично не двузначно намекать Саня, покачивая головой и хитро глядя на Германа.

– Не переживай, у меня все восстановилось, и то, что ты имеешь в виду, тоже, – ответил, улыбаясь, Герман.

А Саня расхохотался еще сильнее и сказал:

– А я имел в виду мозги.

Настало утро, ребята сели завтракать. Герман был снова полон сил и по настоящему счастлив, по тому, что была счастлива Васса, которая сидела рядом с ним. Правой рукой он обнимал ее, а в левой руке держал кусочек французской булочки, на который она намазывала масло. После того, как их совместный шедевр кулинарного искусства был закончен, он поднес его к ее губам, она откусила половинку, а вторую половинку он съел сам.

Она была совсем без косметики. Было очень необычно впервые видеть ее в таком виде. Она казалась такой милой и домашней, совсем не той железной леди, которой они знали ее раньше.

Саня невольно завидовал Герману, но что поделаешь, Герману на этот раз повезло больше. Сане оставалось лишь спокойно наблюдать за этой счастливой парой, вместо его желания, быть ее составной частью.

– Смотреть на вас – одно загляденье, – сказал Саня, – даже зависть берет.

– А ты не смотри на нас, – заулыбался Герман, – на-ка вон, посмотри телевизор, сейчас как раз будут новости, – он нажал кнопку на пульте и включился телевизор.

Саня тупо уставился в телевизор, а Герман с Вассой продолжали свой завтрак, мило о чем-то шепчась, не замечая ничего вокруг, пока их не отвлек резкий окрик Сани:

– Э! Ребята! Смотрите!

Они повернулись к телевизору и замерли, увидев там, показанную во весь экран физиономию врача, изображенную на фотографическом снимке. Диктор равнодушным голосом сообщал, что этой ночью скоропостижно скончался главный врач центральной больницы от сердечного приступа прямо на рабочем месте. Далее сообщалось о дате и месте прощальной церемонии. Потом диктор перешел к спортивным новостям, а ребята все сидели уставившись в телевизор. Для них это было настоящим шоком.

Наконец, Герман воскликнул:

– Его убили!

– Может быть, перебрал со спиртным? Ты же говорил, что он выпил целую бутылку виски, вот сердце и не выдержало, – предположил Саня.

– 

Не думаю, он врач и не допустил бы этого, – ответил Герман.

После рассказа Германа, почти не оставалось сомнений, что смерть врача была насильственной. Однако верить в это совсем не хотелось. До сих пор Васса старалась не придавать такого уж серьезного значения всей этой истории, но после сегодняшнего сообщения, она впервые по – настоящему испугалась.

– Тебя, наверное, в больнице сейчас хватятся? – спросил Саня.

– Не хватятся, – ответил Герман, – врач больше никого в известность обо мне и не ставил, я там находился все равно нелегально, на меня и документы-то никакие не заводили, я же говорил, что приезд скорой помощи и помещение меня именно к этому врачу, все это было подстроено. Да ко мне кроме этого врача и вас больше и в палату-то никто не заходил за эти три дня, нет, там меня точно никто не хватится.

– Неужели, действительно, все настолько серьезно, – сказала Васса.

– Теперь – то вы понимаете, что Маргарита Порфирьевна тут совсем ни при чем? – спросил Герман, – за всем этим стоит кто-то более серьезный, держу пари, что прослушка не даст никаких результатов.

– Что же нам теперь делать? – растерянно спросила Васса.

– Возможно, нам скоро потребуется помощь, но в курс дела мы можем ввести только тех людей, которым доверяем на сто процентов. С нашей стороны – это Сергей и Дмитрий, ну и для начала, я думаю, что этого вполне достаточно, – сказал Герман, намекая, на то, что он бы не хотел, чтобы Васса связывалась пока с Севой.

– Что ты снова задумал, Герман? – спросил Саня.

– В первую очередь, надо как можно быстрее завершить дело с разделом. Я пока не знаю, каким образом, но что-то мне подсказывает, что все случившееся имеет непосредственное отношение к этому магазину.

– Но ты же сказал, что Маргарита Порфирьевна здесь ни при чем, – возразила Васса.

– Да, она здесь ни при чем, есть еще кто-то, для кого этот представляет интерес, – сказал Герман, – а вот по какой причине, это вопрос.

– Как же я об этом раньше не додумался, – воскликнул Саня.

– Правда, Васса, – продолжал Герман, – хотя сейчас совсем не до магазина, но мы должны как можно скорее закончить все, связанные с ним формальности, и теперь, я думаю, что мы наши с тобой части помещения, просто отделим юридически от помещений Маргариты Порфирьевны, а между собой нам производить раздел нет никакого смысла, если хочешь, просто обе части оформим на тебя, затем оформим право на земельный участок, снесем старое здание и построим новое, согласна? Кстати, это мы вполне можем поручить Сергею, он справиться, если ты все ему объяснишь.

– Без проблем, я скажу, где к кому подойти, мы выпишем ему недостающие доверенности, на все про все уйдет не более недели, – сказала Васса.

– Тогда надо ехать к Маргарите Порфирьевне? – спросил Саня.

– Вовсе нет, – ответила Васса, у меня уже давно есть от нее действующая доверенность на представление ее интересов относительно магазина, причем, с правом передоверия, поэтому, она нам совсем не нужна, тем более, на словах с Германом они уже обо всем договорились, правда, Герман? – она хитро посмотрела на него.

– С этим понятно, но как Герман выпишет доверенность без документов, насколько мне помнится, вчера ты явился точно без них, – удивился Саня.

– Ну, во-первых, у Сергея есть все необходимые документы на случай моего внезапного исчезновения куда-либо, мы уже давно об этом позаботились и оформили на него все необходимые документы, подумав, мало-ли что может произойти. А что касается моих документов, то вчера, действительно, я пришел без них, но они в надежном месте, – ответил Герман, – если ты, конечно, не выбросил оставленный мной пиджак?

Саня достал из шифоньера аккуратно повешенный им туда пиджак Германа и не без обиды, сказал:

– Как ты мог такое подумать, я его повесил на плечики и убрал, чтобы он не пылился, вот, возвращаю в целости и сохранности, – Саня протянул его Герману.

Герман же, ловко сунув руку во внутренний карман, возвращенного Саней пиджака, вынул от туда все свои документы в целости и сохранности.

– Невероятно, – воскликнул Саня.

– Я хотел вернуться тогда за ними на обратном пути, но, прости, задержался на три дня, – рассмеялся Герман и, нежно прижав к себе Вассу, сказал ей, – а ты, моя дорогая, сегодня же отправишься подальше отсюда.

– Это куда же, позволь узнать, – она изобразила удивление.

– Да хоть в свой Лондон, ты же хотела посетить Собор Святого Павла.

– Во первых, я хотела посетить его с тобой, во вторых, я никуда без тебя не уеду, в третьих, то что было сказано мной во первых и во вторых обсуждению не подлежит, – настолько категорично заявила она, что Герман подумал о том, что лучше сейчас с ней не спорить.

– А что, может быть вам, действительно, отправиться в Лондон вместе? – предложил Саня, – пока все не утихнет.

– А если это никогда не утихнет, сколько нам там сидеть? Нет, это не вариант, – сказал Герман.

– Лондон… Лондон… Герман и я… документы…. – доносились обрывки каких-то раздумий Вассы, – точно, Герман, у меня, кажется есть кое-какое предположение, кто нас заказал, правда к магазину это не имеет никакого отношения.