Билет до Лондона

– Хорошо, – сказал Сева, а потом вдруг задумался и через мгновение произнес, – а ты полагаешь, то, что он попал в аварию, и то, что сегодня произошло с тобой – как-то связано между собой?

– А ты как думаешь? – ответила вопросом на вопрос Васса, так как это уже приходило ей в голову.

Сева задумался, а потом произнес:

– Не знаю, ну если с тобой, скажем, все понятно, Маргарита Порфирьевна имеет на тебя зуб, думает, что деньги у тебя. В принципе, она, действительно, могла предпринять подобный шаг, в надежде, что ты испугаешься и вернешь ей деньги, ну или просто испугаешься, и она получит от этого хотя бы моральное удовлетворение. Но что касается Германа, тут мне совсем не понятно чем она должна была руководствоваться. Во-первых, она не знает, что ты вернула ему деньги, поэтому, повода у нее, мстить ему, нет, а во-вторых, если у нее и был повод, мне кажется, что она бы просто припугнула его, как и тебя сегодня, и не стала бы заходить так далеко, это точно.

– А если вчера это вышло случайно, если она заказала припугнуть его, а исполнитель перестарался? Ты знаешь, сегодня, если бы не Саня – друг Германа, я думаю, что все бы закончилось горазда хуже. Ему пришлось кинуться прямо под колеса этого внедорожника, чтобы успеть меня столкнуть с места.

Хотя Сева и подумал, что участие Сани она слишком переоценивает, он не мог не отдать должное его поступку. На самом деле, Сева думал, что у Вассы просто разыгралось воображение после произошедшего с Германом, а сегодня, ее хотели просто слегка припугнуть, а она приняла это за покушение. Но это ни коим образом, не говорило о том, что он отнесся к проделке Маргариты Порфирьевны не серьезно. Он искренне хотел поскорей разобраться во всем этом, так как испытывал к ней чувства. И уж совсем не хотел, чтобы с ней что-нибудь случилось.

– Если бы вчера это вышло случайно, если бы исполнитель, как ты говоришь, перестарался, то сегодня, она уж точно не стала бы продолжать осуществлять свою затею. Зачем ей так подставлять себя? Да она бы была настолько напугана, что даже не смогла бы и думать сегодня о сведении с тобой счетов.

– Это точно, – немного поразмыслив, сказала Васса, – так что, ты думаешь, что это простое совпадение?

– Похоже, что так оно и есть. В любом случае, я сейчас организую прослушку, а там посмотрим. Да, и к тебе я человека приставлю, на всякий случай, тебе сейчас не безопасно ездить одной.

– Можешь считать, что у меня уже есть такой человек, поэтому я постараюсь не находиться одна вне офиса и дома. А если ты приставишь человека, то это сразу наведет Маргариту Порфирьевну на мысль, что я испугана и что ее замысел сработал. А если меня сопровождать будет мой знакомый, то это будет выглядеть вполне естественно.

– Я хотя бы могу узнать, человек-то он надежный?

– Надежный, Севочка, надежный.

– Ну, раз он спас тебе сегодня жизнь, значит, будем считать его надежным, – хитро улыбался Сева.

– От тебя ничего не скроешь, как ты узнал, что это Саня?

– О! Трудно было догадаться, похоже, у меня появляется еще один конкурент.

Да, кстати, не у меня одного, вот уж не думал, что Герман из моего конкурента превратиться в друга по несчастной любви, – иронизировал Сева.

– У тебя черный юмор, – подметила Васса, – а Герман, между прочим, может в любой момент умереть.

– Но пока-то он жив, – повторил Сева ее слова, не оставляя ей шансов на отрицательный ответ – не так ли, моя дорогая?

– Да, ты прав, конечно, – растерялась она, а Сева, намеренно, подведя ее к такому ответу, тут же вставил:

– Это ты по поводу себя и Сани?

Она, поняв, его уловку, ткнула его легонько в бок, и, специально нахмурив брови, сказала:

– Не манипулируй.

– Ты первая начала, моя дорогая.

В конце встречи, он пообещал Вассе, что поделиться сегодня с ней информацией, которую получит относительно Маргариты Порфирьевны и обязательно позвонит, даже не смотря на позднее время. Сева решил, что таким образом он сможет заодно проконтролировать Вассу, так как ему совсем не хотелось, чтобы сейчас в качестве своего телохранителя, она имела этого красивого парня, тем более, что, как она утверждает, он спас ей жизнь, а следовательно, она может почувствовать себя обязанной ему. А там… бог знает чем это может закончиться. Сева решил не продолжать эту логическую цепочку до конца, так как у него уже разыгралось по этому поводу достаточно бурное воображение. Он решил сконцентрировать свое внимание на вопросе безопасности Вассы, чтобы избавиться от мыслей, которые раньше были ему совершенно неведомы. В глубине души, он все еще не терял надежды, быть с Вассой. Не такой он был человек, чтобы так легко сдаться. Он решил запастись терпением и не говорить больше с Вассой о своих чувствах и планах в отношении ее. Он привык основательно подходить к решению любого вопроса, в том числе и личного характера, поэтому второго отказа от Вассы, он, попросту, не допустил бы.

В тот же день магазин и квартиру Маргариты Порфирьевны взяли на прослушку. А Сева пообещал, как выясниться что-либо, имеющее к ней отношение, он сразу даст ей об этом знать. Севой, также, был приставлен специальный человек, следивший за всеми ее перемещениями.

После встречи с Севой, Васса, как и обещала, позвонила Сане. Он признался, что уже начал беспокоиться по поводу ее долгого отсутствия. Васса поделилась с ним своими планами, которые только что обсудила с Севой, в отношении Маргариты Порфирьевны и получила полное его одобрение. Потом Васса предложила Сане встретиться завтра в полдень в больнице у Германа, а сегодня, сославшись на усталость и желание побыть одной, она сказала ему, что хотела бы поехать домой. На самом же деле ехать домой ей совсем не хотелось, она с удовольствием провела бы еще несколько часов в компании Сани, но она не хотела показаться ему назойливой, поэтому и сделала вид, что спешит. Саня же никак не хотел отпускать ее сегодня так рано, поэтому всеми силами старался задержать у себя. Она, поняв это, позволяла ему увлечь себя всевозможными рассказами и хитрыми уловками. Он был рад, что у него получается развлечь ее должным образом, и он старался еще сильнее произвести на нее впечатление.

Так они заговорились до позднего вечера. Саня напросился проводить ее, и она согласилась, так как было уже совсем поздно. Нет, она совсем не боялась темноты, просто он был очень настойчив, а ей, как раз, именно сегодня, хотелось иметь компанию.

Его проводы со стороны выглядели очень забавно. Васса ехала на своем автомобиле первой. Саня же на своем автомобиле ехал вслед за ней, только иногда он прибавлял скорости, чтобы поравняться с ней и посмотреть в тонированное стекло, за которым ему не было ничего видно, но он знал, что она его видит, так как дорога была хорошо освещена. Ее это очень забавляло.

Вдруг, она потеряла из виду свое сопровождение. Она подумала, что Саня просто отстал от нее на светофоре. Васса поехала медленнее, но автомобиля Сани так и не было видно. В голове ее мелькнула мысль, что в свете последних событий, он мог пропасть совсем не случайно. Почти совсем поверив в то, что с ним что-то случилось, она увидела, как быстро догоняет ее Саня. Его автомобиль ехал на огромной скорости, пока не поравнялся с автомобилем Вассы. В этот раз она опустила стекло, и он увидел ее вопросительный взгляд. Саня опустил на ходу стекло, которое располагалось рядом с соседним сидением и протянул через него Вассе огромный букет цветов. При этом их автомобили ехали, поравнявшись, на достаточно приличной скорости. Ехавшим навстречу автомобилям приходилось слегка уходить вправо, чтобы объехать автомобиль Сани, но он не обращал на это внимание, и это тоже импонировало Вассе. Ей нравились мужчины, способные на небольшие безрассудства. Тем не менее, ей хотелось, чтобы он скорей вернулся на прежнее место, поэтому она протянула руку и взяла цветы. Было видно, что она обрадована. Она, действительно, была приятно удивлена поступком Сани. Васса вдохнула аромат букета и посмотрела в зеркало заднего вида. Увидев там автомобиль Сани, она улыбнулась, хотя знала, что увидеть он этого не сможет. Просто, ему удалось сделать ей настолько приятный сюрприз, что впервые за последнее время, она почувствовала себя вполне счастливой.

Пока Васса весело проводила время, Сева занимался обеспечением ее безопасности. Он несколько раз справлялся о том, не удалось ли с помощью прослушивания узнать что – нибудь важное о Маргарите Порфирьевне. Но ему упорно отвечали, что ничего интересного для него узнать не удалось.

Наконец, когда было уже совсем поздно, Севе позвонили и сообщили, что на сегодня прослушивание закончено, так как в такое время его продолжение не имеет смысла. Его результаты вряд ли можно было назвать положительными, так как остаток дня Маргарита Порфирьевна провела в магазине, в девять вечера она поехала прямиком домой, в контакты ни с кем, кроме работников магазина и поставщиков не вступала. Да и о Вассе она вообще ни разу не упоминала.

«Вот хитрая шельма, как маскируется, а с виду и не скажешь», – подумал о ней Сева после того, как он все это выслушал. У него мелькнула в голове мысль, что она догадывается, что ее могут прослушивать, поэтому специально ничего не говорит о Вассе, чтобы не выдать себя. Он решил, что Вассе, было бы не плохо завтра, встретиться с ней под каким-нибудь предлогом и посмотреть на ее реакцию, возможно, тогда она себя как-то проявит. Например, потребует вернуть деньги, намекнув, что иначе, Вассе не поздоровится. Хотя, конечно, если Васса решит, что это для нее безопасно. Сам же Сева считал, что Маргарита Порфирьевна не будет учинять расправу над Вассой так открыто, посреди белого дня, даже, если она и вынашивает такие мысли, то предпочтет это сделать в другой время.

Он позвонил Вассе, зная, что она ждет звонка от него в любое время, чтобы поделится своими соображениями на этот счет, а заодно рассказать, что результатов от прослушивания им пока получить не удалось. Он набрал номер ее домашнего телефона, но не дождавшись ответа, понял, что ее до сих пор нет дома. Это ему было достаточно странно. Он позвонил ей на мобильный телефон, когда она уже подъезжала к своему дому в сопровождении Сани. Она ответила на звонок Севы, не маскируя своего приподнятого настроения. Узнав, что ее провожает Саня, Сева расстроился, но вида не показал. Сева предложил ей перенести их разговор на более позднее время и поговорить с ней, когда она уже будет дома. Но Васса сказала, что не сможет вытерпеть столько времени и попросила, чтобы Сева прямо сейчас поделился с ней всеми новостями. Он согласился и обстоятельно рассказал ей о результатах прослушивания и о том, что хотел бы предложить ей встретиться с Маргаритой Порфирьевной. Как не странно, но Васса совсем не удивилась и не расстроилась, что ничего не удалось узнать. И ей, между прочим, тоже, пришла в голову эта же идея, относительно встречи с Маргаритой Порфирьевной. Она придумала следующее: она скажет, что, якобы, Герман тогда приехал к ней на встречу и подписал документы на разъединение площадей, и, осталось их подписать только Маргарите Порфирьевне, таким образом, будет точно известно, причастна ли она к произошедшей с ним аварии, ведь, если она ее подстроила, то точно знает, что встретиться с ним Васса тогда не могла и под любым предлогом, документы она не подпишет, подумав, что Васса затеяла очередную аферу. А может быть, она сразу выдаст себя, начнет угрожать Вассе и требовать вернуть деньги. Тем лучше, тогда они точно будут знать своего врага и смогут обеспечить безопасность. Васса рассказала Севе о своих мыслях на этот счет, и они решили, что Васса с самого утра, отправится к Маргарите Порфирьевне, зная, что та приходит в магазин рано.

Сева с трудом сдерживал свои эмоции по поводу затянувшихся проводов Вассы Саней, но никак не выдал их. Как бы ему не хотелось, чтобы они сдружились, повлиять на этот процесс, он пока не мог, поэтому и решил, что сейчас ему следует выждать время, правда слишком затягивать с ожиданием, он намерен тоже не был. В разговоре с Вассой он был дружелюбен, но никаких чувств не проявлял, чем заставил ее задуматься над своим отказом ему. Но сегодня у нее было слишком хорошее настроение, поэтому эта маленькая деталь, хоть и пришлась ей не по вкусу, но окончательно расстроить ее не смогла.

Сева, же после разговора с ней помрачнел, но не долго думая, быстро нашел утешение в объятиях первой подвернувшейся из его многочисленных подружек.

Васса, закончив разговор с Севой, была уже возле своего дома. Саня помог ей выйти из автомобиля и увидев, что она чем-то озабочена, спросил об этом. Она рассказала ему о звонке Севы и о том, что прослушивание Маргариты Порфирьевны не дало результата, и о том, что завтра она поедет к ней сама. Саня предположил, что это затея небезопасна и предложил, как всегда, сопровождать ее, но Васса возразила ему, сказав, что поедет одна, по тому, что его домыслы относительно опасности преувеличены. Немного поразмыслив, Саня согласился с ней, но все равно сказал, что желает составить ей компанию. Васса поразмыслила и решила, что Саня достаточно умен и наблюдателен, и возможно, что ему удастся заметить что-то особенное в поведении Маргариты Порфирьевны, что не удастся разглядеть ей. Она пообещала ему подумать над его предложением, чем вселила в него надежду на продолжение завтра общения с ней. Он проводил ее до квартиры, они еще немного постояли. Саня, конечно, понимал, что зайти она его не пригласит, но в глубине души у него все-таки была надежда… Она не пригласила…, но зато, согласилась, чтобы завтра он поехал вместе с ней к Маргарите Порфирьевне.

Маргарита Порфирьевна была уже на месте, когда Васса с Саней приехали к магазину. Они застали ее за чаепитием. В одной руке Маргарита Порфирьевна держала большую пивную кружку, которую использовала в качестве чайной чашки, в другой руке она держала продолговатый сухарик, который вначале обмакивала в чай, а только потом надкусывала. Увидев Вассу и Саню, Маргарита Порфирьевна совсем не растерялась, а приняла их, как ни в чем не бывало, даже предложила чаю.

«Ага, – подумала Васса, – значит точно это ее рук дело, перестаралась, а теперь хочет замести следы, раз строит из себя саму любезность».

Когда Васса рассказала ей о цели своего визита, Маргарита Порфирьевна, без всяких вопросов, подписала все документы и даже была обрадована, что, наконец – то, это все закончится, и она попытается забыть об этом, как о страшном сне.

«Значит точно, перестарались они со мной, и она решила пойти на попятную, как – будто она здесь не при чем. А про Германа, она, скорей всего, и действительно ничего не знает, иначе не стала бы подписывать документы. Значит, получается, что Герман просто торопился ко мне на встречу, не справился с управлением, просто несчастный случай, да, скорее всего так оно и есть», – думала Васса.

Ей было очень удивительно то, как держалась Маргарита Порфирьевна. И если это все, действительно, ее проделки, то в ней пропадает талант актрисы. О таких артистических способностях мечтала бы и сама Васса. Саня решил задать Маргарите Порфирьевне несколько наводящих вопросов относительно Германа, покупки магазина, планов на будущее, но на все вопросы Маргарита Порфирьевна отвечала совершенно спокойно и уверенно. При беседе с ней не возникало и мысли, что она говорит не то, что думает.

Саня в артистический талант Маргариты Порфирьевны не верил, поэтому сразу решил, что она, скорее всего, никакого отношения к произошедшему с Германом не имеет. Он поделился с Вассой своими соображениями на этот счет в то время, как Маргарита Порфирьевна не на долго вышла, чтобы уладить какой-то срочный вопрос с одним из поставщиков.

Васса согласилась с Саней и предложила ему подождать ее на улице, чтобы тем самым дать Маргарите Порфирьевне возможность разоткровенничаться с ней, по поводу покушения, если это, конечно, входило в ее планы.

Но Маргарита Порфирьевна ничем себя на этот раз не выдала, хотя их беседа после ухода Сани, стала носить, действительно, более непринужденный характер. Маргарита Порфирьевна была с Вассой не груба, но и не особенно ласкова. Выражение ее лица было совершенно спокойно и безмятежно. Была она совершенно трезвой, в магазине, по-прежнему, было полно покупателей, также Маргарита Порфирьевна периодически покрикивала на неповоротливых продавцов.

Она, даже, предложила бы Вассе остаться на обед, задержись та подольше, хотя, чувствовалось, что на Вассу она в душе до сих пор зла. Но Васса просто так сдаваться не собиралась и, разумеется, просто так всего этого оставлять не хотела. Ведь врагов, которые могли бы подстроить наезд этого ужасного автомобиля, у нее кроме Маргариты Порфирьевны не было. Хотя она и делала вид, что ничего не произошло, и вела себя, как ни в чем не бывало, в душе ее кипели настоящие страсти.

«Ну, ничего, – думала Васса, – по крайней мере, мы знаем, что к аварии Германа, ты, скорее всего, отношения не имеешь, и это уже хорошо, а о том, что произошло со мной, поговорить нам еще предстоит, у меня время есть, я подожду, пусть, сегодня тебе и удалось продержаться, все равно проговоришься рано или поздно».

Не смотря на то, что Маргарита Порфирьевна никак себя не выдала, Васса не отчаивалась. Отрицательный результат – тоже результат. По крайней мере, раз Маргарита Порфирьевна пошла на попятную, то Вассе можно расслабиться. В любом случае, ее разговор с Маргаритой Порфирьевной никак не способствовал повторениям на Вассу новых нападений.

После встречи с Маргаритой Порфирьевной, Васса тотчас хотела поделиться этой мыслью с Саней, который ждал ее в автомобиле.

После того, как она высказалась, Саня рискнул предположить, что Маргарита Порфирьевна не имеет никакого отношения к наезду на Вассу. Васса не на долго задумалась, анализируя сказанное Саней, но согласия своего с ним, она не продемонстрировала. Она была убеждена, что наезд – это затея ни какого иного, как Маргариты Порфирьевны, хотя, к случившемуся с Германом, она, судя по всему, действительно, не причастна.

– Не понимаю, – сказал он, – если она все – таки имеет отношение к этому наезду, то как тогда можно объяснить ее сегодняшнее поведение, если начинаешь что-то делать, то доделывай до конца, сказала «А», говори и «Б», почему она так странно себя ведет?

– Думаю, что она попугала меня и успокоилась, а теперь хочет сделать все возможное, чтобы скрыть свою причастность к этому, или просто испугалась, что, увлекшись мщением мне, слегка перестаралась, это ты допускаешь?

– Черт ее знает, вас женщин не поймешь, – сказал он с досадой, но, тут же, испугавшись своими словами обидеть Вассу как представительницу слабого пола, извинился перед ней, уточнив, что она является исключением из правил.

– Да все правильно вы говорите, не извиняйтесь, по тому, что так оно и есть, – к его удивлению ответила Васса, что еще раз доказывала, что она, действительно, особенная женщина, раз про себя, в том числе, заявляет такое.

– И все-таки, я бы никогда не подумал, что Маргарита Порфирьевна способна так маскироваться. И если бы мне сказал об этом кто-то другой, я бы не поверил.

– Я и сама удивлена не меньше, но факт остается фактом.

– Может быть, она вообще так и не проговориться, что это ее рук дело?

– Вполне возможно, но пару деньков мы ее, все-таки еще послушаем, чтобы знать наверняка, что больше она не замышляет ничего подобного.

– А потом?

– Сама пока не знаю, вначале, я так была на нее зла, а сейчас, после встречи с ней, куда-то вся злоба улетучилась, не знаю, что со мной происходит в последнее время, – Васса задумалась, а потом добавила, – если она больше ничего не замышляет и решила пойти на попятную, тогда я, наверное, просто поговорю с ней и выясню, чего она хотела добиться, может быть придется пожурить немного непосредственного исполнителя, посмотрим.

Погода сегодня резко изменилась в худшую сторону, небо было затянуто серыми тучами, накрапывал дождь, хотя еще вчера светило солнце. Подобное изменение было закономерно, ведь на дворе уже стоял октябрь.

После встречи с Маргаритой Порфирьевной, Васса и Саня направились в больницу, чтобы навестить Германа. На сердце у того и у другого было не спокойно, хотя они не говорили об этом вслух, но каждый из них понимал, что рано или поздно им все – таки придется принимать решение об отключении системы жизнеобеспечения. Но сейчас они изо всех сил гнали от себя эту мысль.

Они дошли до палаты Германа и остановились перед самым ее входом, по тому, что услышали, как их окликает врач.

Он подошел к ним и, поздоровавшись, снова спросил, не передумали ли она по поводу отключения системы. Но Васса с Саней, снова, уверенно ответили, что не передумали, тогда врач сказал, что сегодня третьи сутки, как Герман в коме, и его мозг постепенно умирает, потом он снова настоятельно просил обдумать его слова и в конце добавил:

– И если чуда не произойдет, а я уверяю вас, что так оно и будет, то дальнейшее подключение Германа к системе жизнеобеспечения просто не имеет смысла.

– Я поняла, что вы имеете в виду, я не сторонница пассивной эвтаназии, но обещаю подумать над вашими словами. Поговорим позже, а сейчас мы бы хотели его увидеть, если вы, конечно, не против, – сказала Васса и они с Саней зашли в палату.

Герман по-прежнему оставался неподвижен. Все выглядело точно так же, как и в их предыдущий визит к нему.

– Привет, дружище, – Саня потрепал его по волосам, – все лежишь? Пора просыпаться, – пытался он шутить.

Васса подошла к Герману и взяла его за руку. На нее снова нахлынули чувства к нему. Возможно, это было чувство жалости, которое Васса упорно принимала за любовь. Во всяком случае, она уже не могла справиться со своей сентиментальностью, и по ее щекам покатились слезы. Саня, увидев это, подошел к ней и положил руку на плечо:

– Не надо, Васса, прошу вас. Она перестала плакать и он, наклонившись к ней, сказал:

– Я оставлю вас.

Оставшись с Германом наедине, Васса дала волю чувствам, она положила свою голову на грудь Германа и разрыдалась:

– Почему, почему так все вышло, почему это случилось именно с тобой? Ты должен бороться за жизнь, я знаю, ты меня слышишь, ну постарайся очнуться. Герман, я прошу тебя. Меня вчера чуть не сбил огромный внедорожник. Я постоянно думаю о тебе, мне так тебя не хватает.

– Внедорожник? Тебя чуть не сбил? Что ты говоришь, слава богу, с тобой все в порядке. Да уж, действительно, нельзя мне здесь валяться, да я и сам не хочу, только, почему-то у меня никак не получается очнуться, оказывается это очень сложно сделать. Это ужасно, как в страшном сне, хочешь проснуться и не можешь. Нужен какой-то толчок, что – ли. Это невозможно описать словами. Мне страшно, Васса, а вдруг у меня это никогда не получится, – мысленно делился он с ней своими переживаниями.

А она продолжала плакать. Ее слезы капали на его грудь. Он безумно хотел успокоить ее, встать, обнять, прижать к себе, но вынужден был оставаться неподвижным и безмолвным, если бы он мог, то разрыдался бы сейчас вместе с ней, но это, к сожалению, было ему не под силу. Так ее, лежащую на груди Германа и застал Саня, когда вошел обратно в палату.

Он аккуратно поднял ее и вывел в коридор.

– Может быть нам, действительно, подумать над тем, что сказал врач? Я и сам начинаю сомневаться, когда вижу, как вы мучаетесь? Мне больно видеть, ваши переживания.

– Я хочу как-то помочь ему прийти в себя, но у меня ничего не получается, а наоборот, я делаю только хуже. Я не хочу сейчас ничего решать, отвезите меня домой, пожалуйста.

Она успокоилась только тогда, когда они покинули здание больницы и сели в автомобиль. Васса не хотела ни кого видеть, она решила, что сегодня ей лучше всего остаться одной. Саня не стал ее утомлять на этот раз своим присутствием и послушно выполнил ее желание.

Ну а Герман, после того, как его покинули Васса и Саня, делал многократные попытки пересилить себя и очнуться, но все было бесполезно и, внешне, он оставался совершенно неподвижным.

Вдруг, он почувствовал какой-то странный холод, затем в коридоре он услышал чьи-то шаги.

«Кто это еще ко мне пожаловал», – подумал он.

И действительно, через мгновение к нему зашли двое мужчин, один из них был врач, Герман сразу узнал его по голосу, а вот второй мужчина был Герману не знаком, и именно от него веяло этим странным холодом.

Мужчины встали возле кровати Германы и, будучи в полной уверенности, что он их не слышит, а соответственно, не обращая на него никакого внимания начали свой разговор.

– Почему он до сих пор жив? – спросил незнакомец.

– Мне нужен еще один день, и я все улажу, они уже вот – вот дадут согласие на отключение системы, подпишут бумаги, они в полной уверенности, что он безнадежен, родственников у него нет, никто копаться дальше не будет, и тогда все будет выглядеть так, что комар носа не подточит, – ответил врач.

– Смотри, а то мой заказчик уже начинает нервничать, времени у нас мало, но день я тебе дам, но только один день, запомни, и если не удастся все обставить так как ты хочешь, то тебе придется просто ввести ему один из своих препаратов, а им скажешь, что он сам умер.