Имя Души твоей. Пробуждение

– Мне бы хотелось сказать, что все хорошо, и ты легко преодолеешь трудности, но это не так, – гладкая озерная вода покрылась рябью.

Приятный женский голос эхом отскакивал от стен. Я повертелась, пытаясь отыскать невидимую собеседницу, но мои усилия успехом не увенчались.

– Я привыкла говорить только с тем, кто не прячется, – было странно не видеть никого перед собой, а только слышать.

– Мне понадобится энергия, чтобы создать образ, что недопустимо в сложившихся обстоятельствах. – Невидимка словно вздохнула. – Нужно вмешаться, но я слишком ослаблена.

– Кто ты? – после того, как недавно так легко попалась на уловку Наталии, доверия к незнакомцам у меня поубавилось.

– Пока не могу объяснить, но покажу, что я не враг.

Пока придумывала достойный ответ, пахнуло влагой, словно в преддверии ливня и мгновением позже на воде качался объемный бумажный кораблик.

– Здесь лекарство для твоего друга, – в словах мне почудилась некая потаенная печаль, – и тебя самой.

Легкое прикосновение теплого ветерка, как руки ласковой матери после длительной разлуки, тронули мои волосы. Сжала зубы с такой силой, что еще немного и запросто сломала бы их – захотелось упасть на колени и выплакать всю боль, все обиды и горечь разочарований. Нет! Возможно этот кто-то того и ждет, чтобы втереться в доверие! Чего я размякла, растеклась киселем?! Кораблик бился о каменистый берег, ожидая меня.

– Если осмелишься, тебе пока будет достаточно сделать лишь глоток. Другу отдашь остальное, но учти, он должен испить настой из твоих рук, только так вспомнит и вернется. И еще – не теряй времени, скоро для него все будет поздно.

Подошла и взяла предложенное – вытянутая емкость, более напоминающая пробирку, заполненная ярко-оранжевым, тягучим, как густой сироп, содержимым. Вытащила пробку и понюхала: аромат был приятным, апельсиновым, такой же был у варенья, которое моя мама варила из корочек этого солнечного цитруса. Тут же захотелось попробовать, но я быстро запечатала все, как было – грабли, конечно, мой неизменный аксессуар, но еще старые шишки не зажили от предыдущих встреч со столь расчудесным садово-огородным инвентарем.

– Что ты хочешь взамен? – где бесплатный сыр, известно всем.

Снова вздох:

– Я не преследую никаких целей, кроме сохранения жизни. Поэтому просто прими этот дар.

Покусала губу и вопросила:

– Это все? Я свободна?

– Не пытайся побороть рысь – она – это ты. Доверяй – получишь успех, будешь сдерживать – омоешься в крови и приблизишь торжество смерти. Чужаки слишком другие, но в одном из них твое возможное спасение. Помни.

Я пропустила все мимо ушей, как ученица, присутствующая на нелюбимом уроке.

– Подумаю, но ничего не обещаю, я ведь могу решить все сама? – стиснула склянку в руке в ожидании ответа.

– Лишь направляю, но не приказываю – прозвучала мелодия слов.

– На чьей ты стороне? Ловцы? Атланты? Кто-то еще? – пыталась понять, с кем мне довелось встретиться.

– Помни, что услышала! – настаивала незнакомка.

Меня окутало свежим теплым воздухом, и через мгновение я уже была на поверхности, там, откуда пришла. Необычное дерево больше не являлось таковым – темная кора ничем не отличалась от окружающих его собратьев, а облетевшие ветви жалостливо взмывали к серому одеялу небес. Я сжимала в ладони склянку – выбросить или оставить? А что, если это действительно шанс для Ника?..

– Вот ты где! – Дар подкрался сзади, как обычно незаметно и я пропустила его появление.

Постаралась сохранить невозмутимый вид, исподволь спрятав «пробирку» в карман одежды. Ловец сузил желтые глаза:

– Что сделала с людишками?

Недоверчиво глянула в его сторону:

– Я – ничего.

Задумалась – если он не в курсе того, куда в прямом смысле «провалились» люди, то какого черта произошло?!

Дар расхаживал вокруг, пытаясь уличить меня в чем-то:

– Интересно, но я перестал чувствовать свою добычу.

– Рысь победила. – Я говорила правду. – Не помню, что было, повезло, что смогла вернуться.

Волк настороженно осматривал меня с ног до головы. Мне не нравился этот цепкий взгляд, крючьями пытающийся вырвать из моей головы правду, слишком пристальный и будто выворачивающий наизнанку до самой души.

– Страшно? – решила отвлечь мужчину подколкой.

Он хмыкнул и расплылся в пакостной улыбочке:

– Всегда любил диких кошек. Только конец один – когтистая бестия рано или поздно становится послушным клубком шерсти.

Раз к ловцу вернулось игривое настроение, решилась:

– Поговори со Снежиным – меня он не желает слушать. Мне важно увидеть Никиту.

Дар улыбался, но глаза источали холод, также не спешил и отвечать, следуя вдоль стволов, изредка подходя и дотрагиваясь до каждого. Внутри меня все переворачивалось – неужели что-то заметил? Внешне же старалась выглядеть невозмутимо:

– Грибы ищешь? Не тот месяц.

Обернулся, прожигая меня насквозь полыхающим золотом глаз. Сколько стоило сил не отвернуться, выдержать!

– На сегодня хватит, – смазанным движением очутился рядом, и мы перенеслись в маленький домик.

Дар обнял меня за талию, не торопясь отпускать. Точно запоминая обстановку, прошелся взором по комнате. Его напряжение было ощутимо, словно стало материальным, и до него запросто можно было дотронуться. Не было желания провоцировать опасную зверюгу, поэтому я не шевелилась. Ловец без слов исчез, оставив меня одну. Поужинала в одиночестве и без особого аппетита. Прилегла на мягкую постель: видение тайного озера, словно повторяющийся кадр, путешествовало по закоулкам сновидений. Но спать мне довелось недолго – я уже представляла, как поступить дальше.

Ожидание затягивалось, поэтому старалась занять себя хоть чем-то. Прошла к комоду и вытянула бирюзовый бэби-долл и ажурные трусики в тон к нему. Примерила все и распустила волосы. Все-таки Снежин соизволил явиться – без слов подошла и прошептала на ухо ему свое желание. Ловец принял вызов и вступил в игру…

Прикрыла глаза, обнимая своего мужчину, еще сильнее прижалась к нему, когда ощутила на своей талии крепкие руки. Это нельзя представить, только пережить – чувство величайшего дара, просто находиться рядом с тем, кто сводит тебя с ума одним лишь прикосновением, взглядом, самим фактом существования. Пусть наши отношения напоминали колючую проволоку, скрытую зарослями душистых роз, когда не знаешь – дотронешься ли до атласа лепестков или пальцы пронзит острая боль – но это стоит того, несомненно стоит!

Мы перенеслись из промозглой ночи поздней осени в летнее утро – это я попросила Снежина о такой малости. Где-то заливалась трелью птаха – мне тоже предстояло исполнить песенку, надеюсь, не последнюю. Еще в домике Норд, опять же по моей просьбе, сменил строгий официальный костюм на джинсовые шорты до колена. Без рубашки, в такой простой одежде, он снисходительно ждал, когда я сделаю первый ход.

– Дождь, – шепнула я, чуть прикусив его за мочку уха.

Мужчина поднял голову, глядя в небо, и почти сразу в воздухе засверкали первые бриллианты дождя. Опускались на земляную дорогу, а некоторым повезло очутиться на загорелой коже Снежина, превращаясь в стекающие слезинки. Дождь постепенно усиливался, превращаясь в ливень, но солнце все так же сияло, высвечивая серебряную завесу воды. В колеях начали набираться лужи – пора! Янтарные глаза неотрывно отслеживали каждое мое действие: я начала дикий танец, подобно неукротимой водной стихии, двигалась, выгибалась под упругими струями. Я будто знала эти движения всю жизнь – тот самый сон об удивительном озерце прочно вложил в мою память все буйство и непредсказуемость этой затеи. Вода была невероятно теплой и мягко обнимала ступни, точно направляла и поддерживала.

По лицу давно стекали слезы, мне было легко, как будто уходило все плохое, что я до этого держала глубоко внутри. Дождь стирал соль со щек, подменяя небесной влагой. Дотронулась до горячего сильного тела, скользнув ладошками снизу вверх. Притянула Снежина к себе и пила сладость его губ, но никак не могла утолить эту невыносимую жажду. Мы были только вдвоем, а шум ливня играл страстную мелодию только для нас. Разгоряченные тела сплетались, ненадолго отдаляясь, чтобы вновь и вновь исполнять простой танец, понятный лишь мужчине и женщине…

После, когда обманчиво нежный хищник лежал на траве, я, до нитки промокшая, прыгала по лужам. Фонтанчики вырывались из-под ног, расплескиваясь еще более мелкими островками воды. Мужчина подошел и взял меня на руки, уткнулась в шею и в голове мелькнула дерзкая мысль:

– А ведь я люблю его… – сама испугалась, затихла в крепких объятиях.

И поняла, что пропала – озвучив это предположение вслух, пусть едва слышное, более напоминающее вздох, но прозвучавшее в такой опасной близости!

– Извини, не слушай меня, – пробормотала в свое оправдание я.

Любовь – что за бред, существующий в умах подростков и тех, кто не снимая носит розовые очки, скрываясь от реальности. Это ж надо такое сморозить!.. Маленький домик встретил нас теплом и неизменным уютом, а за окном брезжил пакостно-стылый день. Сбросили мокрые тряпки, и ловец отнес меня на наше ложе, укрытое пушистым меховым покрывалом. Мы вновь не могли оторваться друг от друга. Меня не покидало чувство, что Дар находился совсем рядом, ощущая мои эмоции и отблески наслаждения. Появилось что-то, напоминающее – такое уже происходило когда-то! На миг мне, на месте Снежина, ярко привиделся темный ловец – только не такой, каким я привыкла его видеть, а более жестокий, насколько это вообще было возможно, если быть точной – варвар, который не просто отвергает правила, а вообще понятия не имеет, что это такое.

Картинка была сочной и живой, я вздрогнула, открыв глаза, чтобы теснее прижаться к своему любовнику и почувствовать себя в безопасности, ощущая знакомый аромат. Наверняка волк бесится и затевает какую-то мерзость – иначе, откуда эти видения?! Мне не об этом думать надо, а о том, как вытащить наши с Ником задницы из передряги! Мой мужчина пристально рассматривал меня:

– Похоже, что этот полукровка много для тебя значит. Плохо – постоянно отвлекаешься.

Понуро опустила голову.

– Хорошо. Увидишь своего друга, и прямо сейчас решим эту проблему.

Встрепенулась, не веря.

– Поешь для начала, – приказал зверь, и я подчинилась, силы мне ох как понадобятся!

Оделись, не забыла я и о склянке. Вскоре оказались в обители ловцов – веселье было в самом разгаре. Девушки, в украшенных стразами фривольных костюмчиках, сверкали, подобно невиданным птичкам, чирикали со своими подружками или завлекали находившихся в зале мужчин. Норд подвел меня к барной стойке:

– Подожди здесь.

Кивнула и села рядом, бармен, завидев моего сопровождающего, сразу кинулся к нам. Снежин что-то сказал ему и исчез, а мне было предложено выбрать, что пожелаю. Взяла меню и наугад ткнула в первый попавшийся напиток. Быстро передо мной появилась стопка, заполненная темным содержимым и украшенная долькой апельсина, присыпанного корицей. Залпом опустошила, укусив аппетитную мякоть плода – теплый вкус пряности, смешанный с солнечным оранжевым фруктом и крепким напитком, оставил приятное послевкусие. Стоп! Мне нужна трезвая голова, этого хватит – для храбрости. Дотронулась до кармана, где была припрятана заветная жидкость, надежно закупоренная за стеклом. Могу ли я доверять тому, кого не видела? Нет, следует поставить вопрос совершенно иначе: могу ли я вообще кому-либо довериться? Сейчас проверим!

Поднялась и направилась к одной из дверей, туда, где обычно готовились к выходу танцовщицы. Без проблем прошла – никто не обратил на меня никакого внимания. Села в самый дальний угол: из зеркала напротив на меня смотрела девушка с легкой безуминкой во взгляде зеленых глаз. Отбросив зарождающиеся сомнения, вытащила склянку и поглядела на нее, поднеся к свету ярких ламп вокруг зеркала. Вытянула пробку и, зажмурившись, сделала глоток. Ничего не происходило – то есть все оставалось таким же, как и раньше. Облизала губы, что уж говорить, вкус у этого неизвестного зелья был отменный – такими же были апельсиновые дольки в сахаре, родом из детства.

На мое плечо опустилась чья-то рука. Я застыла, точно меня застукали на месте преступления – склянку-то я продолжала держать в ладони!

– Привет! Какими судьбами здесь?

Выдохнула, открыв глаза. Моя знакомая, та, у которой был демонский хвост, находилась напротив меня. Только вот хвоста сейчас не было, зато за спиной красовались полупрозрачные крылья стрекозы.

– Тянет сюда, не так ли? – продолжала улыбаться девушка.

– Привет. Позволь не согласиться, – ответила ей и спрятала склянку.

Вернулась к бару и снова попросила налить то же, что уже пила – обстановка действовала на нервы. Только опустошила поданное барменом, явился Снежин. Вместе пошли вглубь помещения, вдруг ловец остановился и притянул меня ближе. Дыхание перехватило, я обмякла в сильных руках. Он склонился ко мне, но не спешил целовать. Кончиком языка, будто пробуя на вкус, дотронулся до моих приоткрытых губ. Прикрыл глаза, словно анализируя то, что получил. Хорошо, что решила выпить еще! Надеюсь, вкуса неизвестной мне жидкости он не почувствует.

Отстранился, но придержал меня, иначе я запросто бы упала. Когда проходили мимо одной из сцен, отгороженной легкой тканью от основного зала, старалась не смотреть туда. Мне было довольно того, свидетельницей чего я уже была когда-то: снова девушка, охваченная безумием и ловцы, жадно ловящие взглядом каждый ее жест. Закрыла уши ладонями, ускоряя шаг. Нос дразнил запах благовоний – тяжелый, навязчивый, выбивающий все мысли из головы, дурманящий и вызывающий приступы тошноты. Фыркнула, стараясь прогнать мерзкий аромат. Смотрела в спину своего мужчины, пытаясь отвлечься от окружающего. Имя… Его Имя… Какая-то мысль опять и опять билась внутри, точно птица в клетке. Такие размышления не раз наведывались ко мне, только никогда не получалось осмыслить их до конца. Не получилось и в этот раз: мы свернули за угол и вошли в открывшуюся створку.

Просторная комната, окутанная полумраком. Посередине что-то виднеется, всмотрелась, глаза привыкли, и я разглядела прутья клетки. Сердце пропустило удар, второй.

– Внутрь темницы не входи. Двери открыты, но они окутаны чарами, он не сможет выйти, – голос Снежина не выражал ничего, кроме равнодушия к происходящему.

– Что-то можно сделать? – не надеясь на чудо, все же поинтересовалась я.

– Он лишь кажется одним из нас. – Снежин не ответил прямо. – На самом деле, это непонятная тварь. Обладай этот полукровка хотя бы толикой нашей силы – его уничтожили бы сразу поле рождения. Кое-кто изобретателен.

Поняла, что ловец имел в виду Туманова. Может, сказать ему про жидкость?.. Как мне подобраться к Нику?..

– Ты можешь… – нельзя было обдумывать решение, это грозило крахом.

Я замолчала, подбирая слова. Снежин вскинул бровь и ожидал пояснений. Решительно пошла к клетке, ловец очутился около, преграждая путь. Внутри темницы плескалась тьма, но я чувствовала, что там что-то есть.

– Доверься – это все, что мне нужно сейчас, – отозвалась я, но смотрела исключительно в черноту, где находился дорогой мне человек.

– Подожди, – зверь, в обличье человека, махнул рукой.

По клетке пробежала сияющая волна, клекот, раздавшийся изнутри, вынудил меня невольно отшатнуться.

– У тебя будет пара минут. Но я обязательно потребую объяснений, – Снежин вновь поднес ладонь к зачарованным стенкам. – Это немного ослабит его.

Где-то наверху яркой вспышкой зажегся свет. Поморгала, привыкая к непривычно яркому освещению. Никита… Мог ли Снежин ошибиться – это существо не могло быть моим другом! Заостренные черты идеального лица, на котором застывшими рубинами выделяются глаза. За спиной у неведомого чудовища расправлены черные крылья, которые оно то складывало, то вновь раскрывало, подобно двум пиратским парусам. У дальней стенки виднелись очертания человеческого тела. У меня вырвался возглас:

– Он уже убил кого-то?!

Снежин неопределенно повел плечом:

– Мы изучали его, без подпитки он просто сдох бы. Девки сами лезли к нему, видимо, хотели приручить, начитавшись глупых сказочек о влюбленных чудовищах.

– Только у чудищ нет сердца, чтобы любить, но есть клыки и когти…– прошептала я, глядя в пустоту.

– … и зверский аппетит, – закончил за меня Норд. – Душ на него ушло довольно много.

Достала запечатанную жидкость и шагнула навстречу красноглазому монстру, тот, как показалось мне, довольно ухмыльнулся – еще бы! Очередная порция еды пожаловала с доставкой на дом, да еще приправу с собой прихватила!

– Помоги мне! – бросила через плечо Снежину, не сводя взгляда с чернокрылого и надеясь, что в этом романе мне досталась главная роль…

Песня 15

Горький шоколад

Внезапно чудовище было отброшено от меня в противоположную сторону, отчего впечаталось спиной в прутья. Так и застыло там, будто прикованное к своей темнице. Удивленно обернулась к Снежину, но мой ловец не обращал на это никакого внимания, его взгляд был сосредоточен на противоположной стороне. Ладонь обожгло болью – что за черт! Пузырек взорвался мелкими осколками прямо в моей руке, жидкость застыла в воздухе, перемешиваясь с остатками «пробирки». Время замерло, я просто не знала, как быть дальше, и не понимала, что происходило. Помещение словно заполнилось мелкими льдинками, воздух с трудом проходил в легкие, вызывая приступы режущей боли. С трудом, надрывно, урывками, но пыталась сделать новый вдох. Упала на пол, и тут меня словно кто-то дернул за невидимые нити, протащив по полу, будто кукловод управлял послушной марионеткой. Больно ударилась о стену, но успела заметить новое действующее лицо в этой комнате. Отец Снежина и Дара. Именно ему я обязана потерей единственного спасения для Ника…

…Вы пробовали настоящий горький шоколад? Я отношусь к тем, кого воротит от одного лишь вида данной «сладости». Именно этот вкус – навязчивый в своей невыносимой горечи – появился сейчас у меня от всего произошедшего. Мужчины вели ожесточенный спор мысленно. На долю секунды главный ловец пригвоздил меня тяжелым взглядом, точно хотел добить. Взмах царственной руки – и заостренные остатки склянки, вперемешку с оранжевой жидкостью, кружась, послушно превратились в шар. Постоянно находясь в движении, застыли у широкой ладони. Пока на меня не обращали внимания, собрала остатки сил и сделала попытку подбежать к клетке.

– Никита! Борись, я знаю, что еще не поздно!..

Хотелось добавить еще что-то, но я издала лишь жалкий хрип. В глазах потемнело, воздух отказывался поступать в легкие, а по щекам стекали соленые дорожки, которые стирали едва уловимые прикосновения чьей-то руки. Зрение постепенно вернулось, но все было размыто и нечетко, с трудом поняла, что нахожусь уже не в злополучной комнате.

– Ты обещал! – я кричала на Снежина, но во рту пересохло, и слова застревали, царапая горло. – Обещал мне!

Мужчина молча продолжал гладить меня, нежные прикосновения словно убаюкивали, лед отчуждения начинал таять. Несмотря на это, оттолкнула руку, шепча:

– Почему? Как ты мог позволить?..

Ему трудно понять, что со мной происходит, у ловцов нет ни малейшего представления о понимании или дружбе. Кто сильнее, тот и прав – вот главное и неизменное правило.

Маленький домик уже не казался таким уютным, как прежде. Огненный жар опалял так, что мне казалось, будто я безнадежно больна и валяюсь в бреду, ожидая конца.

– Я не хочу снова убивать тебя, – эти слова раскаленными искрами прожгли разум.

– Да о чем ты говоришь?! – мне не верилось, что все это происходило со мной. – Что за бред ты несешь?!

Снежин отвернулся, глядя на языки пламени в камине.

– Это игра? – я запустила пятерню в волосы. – Ваша гребаная игра чужими жизнями!

Ловец продолжил, но словно разговаривал с кем-то другим, абсолютно не реагируя на мой возглас:

– Это было очень давно. Дар первым нашел тебя. В городах бушевала болезнь – «черная смерть». Родители ваши погибли, а вы, с братом и сестрой, прятались в сарае. Твои родственники уже были заражены, но пока это никак не проявлялось. Мой брат любит развлечения, поэтому предложил тебе сделку – забрать Душу, в обмен на здоровье оставшейся семьи.

Недоверчиво смотрела на ловца – что за сказки он мне вещает? Не перебивала, не вмешивалась – что ж, пусть и он споет хоть одну песенку…

– Основным условием был отказ от прошлого – все, кто тебя когда-либо знал, забыли о твоем существовании, пусть таких и оставалось немного, болезнь косила людей. Было принято решение остановить распространение этой заразы, которую, кстати, придумала уже знакомая тебе Ева.

На языке вновь возникла мерзостная горечь, но я стояла, не шелохнувшись.

– Дар притворялся, разыгрывая подобие чувств, подогревая свой и твой интерес, растягивая удовольствие от начатой партии. Ты почитала его за бога, а он подводил тебя к краю бездны.

Снежин поднес руки к огню – не поняла, зачем он это сделал – вряд ли чувствовал холод. Подошла ближе и села прямо на пол, тоже всматриваясь в пляшущее пламя. Огонь становился более оранжевого оттенка, перетекая в темно-желтый, кое-где проскакивали красные искры, затем пламенные язычки возвращались к исходному состоянию. Мне чудились видения прошлого – девушка, так похожая на меня, и огромный черный волк, позволяющий ей обнимать его за могучую шею.

– Однажды мы с ним повздорили в очередной раз, поэтому я забрал его новую игрушку – тебя. Он еще не переспал с тобой, все оттягивал этот момент. Это сделал я, назло ему.

Норд словно всматривался в туман прошедших событий – для меня ушедших навсегда – для ловца, тянущихся бесконечность.

– Почему, думаешь, он чуть не убил тебя тогда, в вашу первую встречу в этой реальности?

Я неотрывно смотрела на этого загадочного мужчину, а он все говорил:

– Если бы хотел – убил. Но не смог, не захотел. Снова попытался и снова потерпел поражение. Надеется…

– На что? – напряглась, боясь услышать ответ.

– Каждый раз, что этого не сделаю я. И злится, что тоже зависим…

Все еще больше запутывалось, я пыталась угнаться за его мыслями, а рассказ продолжался.

– Все слишком далеко зашло… Мы уже крепко сшиты вместе, и каждый раз я обрываю это безумие, чтобы начать все сначала.

Норд замолчал, но я знала, что это еще не конец.

– Постепенно все превратилось в соревнование, – продолжил Снежин будничным тоном, – искать твою Душу в разные времена. Я всегда являлся первым – волк бесился и пытался затащить тебя в постель за моей спиной. Не выходило. Все заканчивалось его и твоей смертью – братец слишком усердствовал в своих методах.

– Но в чем моя вина? – не могла оторвать взора от картинок, грезящихся в колеблющемся пламени.

– Наша любовь отмечена безумием, это и есть безумие, дикая ярость. Тот, кто расслаивается на множество пылинок, никогда не сможет оставаться на одном месте, тем более с человеком.

– Я – обуза, строгий ошейник, который нужно сорвать, получается, так? – горечь не отступала, наоборот, усиливалась в разы.

– Отцу надоело наше противостояние, и он повелел нам начать новый эксперимент. – Ловец снова проигнорировал мой вопрос. – Для начала, найти все твои воплощения.

Мужчина все вглядывался в пылающий огонь. Решила поделиться своим недавним видением:

– Мы связаны – я, ты и Дар…Недавно мне…

Снежин прижал палец к моим губам:

– Все так. Но он не получит тебя. Ни в какой жизни. Пусть и пытается хренилион раз. Мы заигрались и увязли.

– Жалеешь, – не спрашивала, утверждала я.

– Если бы так – позволил бы прямо сейчас переиграть братцу все партии, переставить фигуры.

Он не признавался в любви под луной, не кидал глупые слова на ветер – все было честно. И дороже самых сладких обещаний.

– А что дальше? – мы просто сидели, наслаждаясь передышкой.

– Этого пока хватит для тебя. И обещаю, что полукровка не умрет.

Это было лучшее, что он мог сейчас сказать.

– Я не буду сегодня требовать от тебя объяснений, – с таким же успехом он мог вылить на меня ведро ледяной воды, – сегодня не буду. Но откуда у тебя было противоядие, рано или поздно придется объяснить.

Вздохнула:

– Мои воплощения, – повторила его недавние слова, – так странно звучит и одновременно завораживает. Я живу, но одновременно уже мертва. Кто бы мог подумать!

Мы сидели, думая каждый о своем, незаметно погрузилась в сон: я едва касалась сильных рук, смакуя каждое мгновение, каждую минуту, проведенную рядом. Пальцы коснулись татуировки: выпуклый, холодный, точно чужеродный, рисунок. Метка, значение которой было мне неизвестно. Снова это ощущение повтора происходящего: я остановилась, не отличая реальность это или все же сон. Не убирала руку от плеча, где находилась тату, хотя обычно старалась не сосредотачиваться на ней, знала, что Снежин не любит столь пристального внимания к этому тайному знаку. Сейчас ловец не мешал мне, значит, это точно сон. Холод, зимняя стужа, вечные льды – вот о чем напоминал рисунок на его коже. Передо мной словно приоткрывалась дверь, еще чуть-чуть и я увижу, что там, за ней.