скачать книгу бесплатно
Трудный подросток? Впрочем, кто им не был? Из этого вытекал другой вопрос. Не исключено, что в ответе на него крылась важная зацепка.
– У тебя хорошие отношения с родителями?
– Да. Возможно таковыми они были не весь период моей жизни, но… Да. Думаю, да. Особенно с отцом. Он поддержал меня, когда мне это было очень нужно. Единственный, кто сказал, давай, Теодор, переезжай, пробуй. Он помог устроиться в одно издательство Лос-Анджелеса. Там я набрался опыта. У меня появились рекомендации. Потом я уехал сюда и нашёл Джона.
– Почему ты уехал из Европы, а потом и от отца?
– Хотел остаться один. Одиночество – гениальный психотерапевт. Оно фильтрует окружение, разум, понимание жизненного пути. Когда посещают мысли о бессмысленности мира, несправедливости высших сил. Я хотел уехать туда, где никого не знал. Но не мог сделать этого сразу. Моей семье это бы не понравилось, они бы попытались мне помешать. К счастью, в Лос-Анджелесе у меня есть отец. И я заявил семье, что уезжаю к нему. Он очень вовремя сказал мне то, что я хотел услышать. «Приезжай. Всё получится. Я рядом».
– Почему твоя семья могла не пустить тебя?
– Потому что я убежал за океан не от хорошей жизни. Семья мне не доверяла и стала бы волноваться за меня, – тон его оседал с каждой фразой: к беседе он был расположен всё меньше. – Я хотел бы познакомить тебя с отцом, – произнёс Теодор неожиданно бодро. – Решим это, когда вернёшься?
– Да. Да, наверное.
Сердце Миры зашлось. Ей с искренним душевным подъёмом предлагали такой серьёзный шаг.
– Мне не терпится вас познакомить. Он работает в киноиндустрии. У него даже есть «Оскар». Он тебе его обязательно покажет. И не раз.
– Хорошо, – Мира нахмурилась. – А почему ты хочешь познакомить меня только с отцом?
– С мамой тоже хочу. Но она с моим отчимом живут в Амстердаме.
– А ты там что, персона нон грата?
Его улыбка неуверенно дёрнулись и за секунду сложилась в сплошную пародию на неё. И опять возник уже знакомый страх на лице, будто вот сейчас Мира всё узнает, и случится конец этого мира.
– Нет. Просто не хочу возвращаться туда.
– Долго там не был?
– Три года.
– Ты не виделся с матерью три года?
– Она приезжала сюда.
– А сам не планируешь съездить в родной город?
– Однажды.
– А сейчас почему нет?
Голос всё больше обрастал бронёй насторожённости: Теодор предсказуемо готовился к обороне. Нападай, а не защищайся, – посоветовал он ещё в шахматах. Мира накрыла его ладонь на краю ванны.
– Потому что там умерла твоя девушка? – тревога липко поползла по её коже.
– Не только. Там прошёл непростой период моей жизни.
Вернуться в место, где испытал ужасное – значит, попасть под лавину воспоминаний. Пройти их шаг за шагом, заставить закостенеть, чтобы они больше никогда не имели над ним власть. Это хорошая терапия. Очевидно, Теодор к ней ещё не готов.
– Ты сказал, её убили незнакомцы. Прости, что я спрашиваю… Но их нашли? Они получили по заслугам?
Теодор помедлил. Затем бездушно сказал:
– Она была с ними знакома. И да, они получили своё.
С каждым словом он всё больше замыкался в себе. Мира хотелось вытащить на поверхность всю его боль, дать ей сдохнуть без подпитывающей оболочки тела. Вместо этого она должна делать вид, что имунна к их разговору, словно он беспокоил её не больше болтовни о погоде.
Ты никогда не пересечёшь океан, если не наберёшься мужества потерять берег из виду.
Мира погладила Теодора по брови, привлекая к себе внимание.
– Так, значит, «Оскар». У твоего папы есть целый «Оскар».
– Нет, я пошутил.
– Чего?! – от возмущения Мира выпрямилась.
– Это была шутка.
– Шутка – это когда смешно, Теодор!
– По-моему, смешно.
– Не очень!
– Тогда почему ты смеёшься?
– С абсурда.
– Неважно. Это уже частность, – Теодор остался довольный собой. Такая оптимистичная вера в бесподобность своего юмора даже вводила в ступор. – Ты была в Амстердаме? – взгляд с еле скрываемым ликованием метался по лицу Миры.
И снова он сам вернулся к этой шаткой теме. Хороший знак.
– Нет. Европа для меня началась с Португалии. На ней же и закончилась. Не знаю, почему я заодно не проехала соседние страны. Я бывала только в аэропортах, но это не то.
– У тебя ещё будет шанс объездить Европу. Когда я называю тебя жаркой, как Тоскана, я хочу, чтобы ты понимала, о чём речь, – Теодор поцеловал её влажную шею. – Но сначала Амстердам. Это самый красивый город на земле. Тебе понравится. Однажды мы там побываем.
«Однажды» после всего произнесённого звучало как «никогда».
Амстердам – всего лишь единственная точка на земном шаре. Маленькая точка, которая, однако, управляла им издалека.
– С кем ты празднуешь Рождество?
Теодор пожал плечами.
– Ни с кем.
– Ты останешься один?
– Пустяки. Найду занятие. Работа. Спортзал. Выставки, которыми пренебрегал. Не волнуйся обо мне.
– А твои друзья? – Мира не просто не была знакома ни с кем из приятелей Теодора. Она о них даже ни разу не слышала.
– У меня нет. Откуда у психопатов друзья? – улыбаясь, он пропустил значительную паузу. – Мои друзья остались в Амстердаме.
Всё застопорилось на Европе. Как прокажённая дыра, которая пугала его, не позволяла даже приблизиться к себе.
– Ну, а просто приятели?
– Здесь у меня нет никого, с кем бы хотелось что-либо праздновать. Я много времени провёл наедине с собой, ни с кем по-настоящему не сближался. Работа, развлечения не в счёт. Ты спросишь, а как же БДСМ-тусовка. Там я тоже ни с кем не завязывал близких отношений. В своё время я задержался в ней, потому что люди спрашивали обо мне. Говорили, я хорош. Это место прекрасно тем, что там можно быть собой. Или не быть собой – смотря что тебе необходимо. Все подчёркнуто нейтральны друг с другом. И всем плевать, кто ты есть на самом деле. Главное, кто ты здесь и сейчас.
– А ты не хочешь куда-нибудь выбраться на праздник?
Теодор вопросительно замолчал.
– Я не говорю об Амстердаме. Европа-то большая. Можно начать с чего-то другого, – Мира сглотнула ком в горле. – Например, с Португалии.
Задумчивость Теодора из хмурой стала вновь мягкой.
– Я не против, если ты поедешь со мной. Уверена, мы найдём билеты на завтра.
Теодор отрицательно покачал головой.
– Расскажи лучше ты о своих родителях. Почему они выбрали переехать именно Португалию?
Мира перевела дыхание.
– Однажды они поехали туда в отпуск. Затем снова. На следующий год для разнообразия выбрали Майорку. Но на обратном пути домой всё равно заглянули в Лиссабон. Так они поняли, что это любовь с первого взгляда. И решили переехать. Исполнить мечту их ничего не держало. Они оба могут работать по профессии в любой точке земного шара. Мой папа в инвестиционном деле, а мама…
– А твоя мать офтальмолог, я помню.
Мира удивлённо моргнула. Она рассказывала об этом тысячу лет назад!
– В общем, они нашли жильё в Алмансиле, провинция Алгарви, побережье атлантического океана на юге Португалии. Самый заметный дом по левую сторону от берега. Самый ближний к морю, крайний. Его все знают.
– Ты сказала, они поселились в деревушке.
– Алмансил почти деревня. Население чуть больше восьми тысяч, так что не придирайся к словам.
– Ты единственный ребёнок в семье?
– Да. У родителей долго не было детей, им ставили бесплодие неясного генеза. Они несколько лет пытались, пытались, лечились… А потом в какой-то момент подали на развод. Мама говорила, что в том возрасте это казалось лучшим решением. Но спустя несколько лет они снова поженились. И родилась я.
Теодор задумался.
– Ты очень тепло о них отзываешься. Теперь всерьёз побаиваюсь, что завтра ты улетишь в Португалию навсегда.
– Нет. Я вернусь, – перегнувшись через бортик, Мира обняла Теодора. Как хотела целый вечер. Мокрая грудь крепко прислонилась к ткани рубашки, но Теодора это не побеспокоило.
– Я буду писать тебе сообщения каждый день, – пообещал он. – Обязательно утром и вечером. И, если позволишь, чаще.
– Ты спрашиваешь разрешения?
– Разумеется. Полагаешь, я как психопат стану накручивать тебе счётчик входящих?
Мира хихикнула.
– Ты едешь к родным. Им будет не хватать твоего внимания, если ты прилипнешь к своему телефону.
– Но я ведь не в силах запретить писать мне.
– Ты можешь больше, чем думаешь.
– А ты можешь делать всё, что захочешь. В том числе писать и звонить, когда пожелаешь. Я даже настаиваю.
– Благодарю.
– Да пожалуйста.
Иногда Теодор казался ребёнком. Его приводили в восторг простые вещи, он ценил то, что многие не замечают. Но временами он казался стариком, за плечами которого слишком много груза. Удивительный человек.
– Твоя вода уже остыла. Не хочешь выбраться?
– А ты не хочешь выйти из моего личного пространства хотя бы на минуту?
Улыбнувшись, Теодор поднялся на ноги и скрылся за дверью.
Глава 22
Автоматические двери в зал пребывания разъехались, и Мира влилась в густой людской поток аэропорта. Взглядом она сразу же выловила высокую фигуру отца. Тот оживлённо говорил по телефону и не заметил, как Мира подкралась со спины.
– Послушай, наш штат этого не вынесет. Оборотный капитал их компании большой, и они… Нет, ни в коем случае, меньше регламентации и ограничений… О-о, всё, Карлос, перезвоню! – почувствовав на себе знакомые руки, Ричард прервал разговор и обернулся.
– Моя детка!
Миру тут же стиснули в объятиях.
– Задушишь, – прокряхтела она. – И тебе привет.
Отстранившись, они радостно осмотрели друг друга.
– Как прошёл полёт?
– Нормально. Долго. Утомительно.
– Вот и хорошо, что всё закончилось. Давай свой чемодан.
