Братья Карамазовы. Том III. Книга 2

скачать книгу бесплатно


Слово, которым древние евреи обозначали покаяние, значит «обращение», или «возвращение». Греки говорили в этом случае о перемене намерений или воли. И действительно, такое толкование неплохо соответствует реальности: сущность покаяния в том, что мы, отвратившись от самих себя, обращаемся к Богу. Оставив свои первоначальные намерения и побуждения воли, мы следуем новым. Поэтому мы можем, на мой взгляд, так определить покаяние: это подлинное обращение нашей жизни на путь следования Богу, указанный Им самим. Оно проистекает из сильного непритворного страха, который приводит к умерщвлению плоти и ветхого человека, живущего в нас, и к оживлению Духом. Именно в таком смысле следует воспринимать все призывы пророков и апостолов,

Далее в отрывке из пророка говорится об обновлении жизни плодами, которые производит подобный отказ, – праведностью, справедливым судом, милосердием. Ибо недостаточно творить добрые дела, если сначала душа не предастся любви и стремлению к их плодам. А это происходит тогда, когда Дух Божий, преобразив наши души своею святостью, направляет их на новые мысли и чувства настолько властно, что они, можно сказать, уже не таковы, какими были прежде. Действительно, по самой своей природе мы отделены от Бога и не в состоянии стремиться к добру и праведности, пока не отречёмся от самих себя. Вот почему нам снова и снова даётся повеление «совлечься ветхого человека», отказаться от мира и плоти и, освободившись от похотей, трудиться над обновлением духа нашего ума. Само слово «умерщвление» свидетельствует, насколько трудно забыть своё естество. Оно указывает, что мы не можем ни покориться страху Божьему, ни научиться начаткам благочестия, если нас не поразит и не обратит в ничто духовный меч. Бог как бы объявляет, что нам должно умереть и обратиться в ничто во всём том, чем мы обладаем сами по себе, – только тогда Он примет нас как своих детей.

То и другое мы получаем от общения со Христом. Ибо если мы подлинно причастны его смерти, то силою её распинается наш ветхий человек и умерщвляется живущая в нас груда грехов, так что наша первоначальная испорченная природа более не имеет власти над нами. А если мы причастны воскресению Христа, то через это мы получаем воскресение к обновлённой жизни, согласной с Божьей праведностью. Желая быть кратким, я говорю, что покаяние – это духовное возрождение, цель которого – восстановление образа Божьего, затемнённого и почти стершегося в нас преступлением Адама. Именно так говорит об этом апостол: сняв покров, мы видим славу Божью, преобразившись в тот же образ, от славы в славу, как от Духа Божьего. А также: «Обновитесь в ваших душах и облекитесь в нового человека, созданного по Богу в праведности и истинной святости». И еще: «Облекшись в нового человека, который обновляется в познании по образу Создавшего его». Посредством такого возрождения мы благодатью Христа восстановлены в Божьей праведности, от которой отпали по вине Адама. Ибо Богу было угодно восстановить в неповреждённом состоянии всех тех, кого Он принял в наследие вечной жизни.

Однако это восстановление совершается не за одну минуту, не за один день, не за один год. Бог устраняет у своих избранных испорченность плоти на протяжении длительного времени, шаг за шагом. Он никогда не перестаёт очищать их от скверны, посвящать их Себе как храмы, преображать их чувства до обретения истинной чистоты, дабы они всю свою жизнь провели в покаянии и знали, что эта борьба оканчивается только со смертью. Все ли ясно тебе человече?

Многое понятно и многое осмыслить предстоит, – ответил Алексей Федорович и впервые поднял глаза, посмотрев на стул. На него смотрело продолговатое, с большими собачьими, грустными глазами лицо, худой, бледный. У него были острые черты лица, красивый рот, заострённая борода, чёрные волосы, длинный нос, высокий лоб и горящий взгляд. Все его выражение свидетельствовало о глубоком унынии, но вот по поводу чего, Алексею Федоровичу, разгадать так и не удалось. И первая же мысль, посетившая его была: «Что это? Мираж? Горячка? Бред больного?» И тут же другая мысль осенила его: «Иван – Великий Инквизитор. Не о том ли говорил? Добавить отсутствие свободной воли, что все предрешено и тайну и это будет Он». «Надо слушать дальше, смирение и терпение кристаллизуют веру».

КРЕСТ

Но любовь верующего человека должна простираться выше – туда, куда Христос зовёт всех своих верных; каждый должен взять свой крест. – продолжал голос. – Все, кого Господь усыновил и удостоил общения как своих детей, должны быть готовы к тяжкой и суровой жизни, полной тяжелого труда и неисчислимых бед. Небесному Отцу угодно подвергать всему этому своих рабов, дабы испытать их. Он установил такой порядок в отношении Христа, своего первородного Сына, и накладывает его на всех прочих. Ибо, хотя Христос был его возлюбленным Сыном, в котором Он всегда находил отраду, мы отлично видим, что Отец относился к Нему в этом мире отнюдь не с нежностью и мягкостью, а так, что можно сказать, что Иисус не только постоянно скорбел, но вся его жизнь была своего рода крестом.

Апостол указывает причину: через страдания Он должен был научиться послушанию. Как же мы можем быть избавлены от условия, которое потребовалось, чтобы покорился наш Глава Христос, тем более что Он покорился ради нас, дабы подать нам пример терпения? Поэтому апостол провозглашает, что Бог предназначил этот путь всем своим детям, дабы они стали подобны Христу его. Отсюда к нам приходит редкостное утешение: претерпевая несчастья, которые считаются вещами явно дурными и противными человеку, мы приобщаемся к кресту Христову, чтобы подобно тому, как Он, пройдя сквозь бездну всевозможных страданий, вошел в небесную славу, и мы многими скорбями вошли в Царство Божье. Св. Павел наставляет нас, что, когда мы ощущаем себя участниками страданий Христа, мы одновременно постигаем силу его воскресения; а когда мы становимся участниками его смерти, то готовимся к вхождению в его славную вечность.

Насколько же это действенно для смягчения горечи, которую несёт с собою крест! Ведь чем сильнее мы скорбим, чем мучительнее страдаем, тем надёжнее подтверждается наше общение со Христом. Когда мы соединяемся с Ним подобными узами, то несчастья не только становятся для нас благословенными, но и весьма помогают нам приблизить наше спасение.

Господь Иисус должен был нести крест и терпеть мучения только для того, чтобы засвидетельствовать и доказать своё послушание Богу-Отцу. Нам же необходимо постоянно переносить скорби этой жизни по нескольким причинам. Во-первых, потому, что мы по природе слишком склонны превозноситься и всё приписывать себе, и, если наша немощь не явлена нам вполне наглядно, мы сверх всякой меры ценим собственную добродетель и силу и не сомневаемся, что они способны преодолеть все мыслимые трудности. Отсюда возникает тщетное и безрассудное доверие к плоти, которое немедленно приводит к гордыне, направленной против Бога, как будто нам хватает наших собственных способностей без его милостей. С этим безумием можно совладать, только показывая нам на опыте, до какой степени мы не только неразумны, но и уязвимы. Поэтому Бог сокрушает нас то унижением, то нищетой, то болезнью, то потерей близких, то иными бедами, под бременем которых мы тут же сгибаемся, будучи не силах их перенести. Тогда, вконец униженные, мы учимся молить о пришествии Божьей силы, которая одна способна нас поддержать и укрепить под тяжестью всех этих несчастий.

А речь здесь идет именно о страданиях ради Христа и со Христом. Само по себе страдание не имеет никакой ценности, но оно приближает нас ко Христу и углубляет общение с Ним. «Только такие люди, должны считаться учениками Христа, которые подражают Ему и готовы следовать путём, по которому прошёл Он. Дабы мы знали, в чём именно, согласно его воле, мы должны прежде всего походить на Него, Христос оставил нам краткое правило. Оно заключается в двух вещах: в самоотречении и в добровольном несении креста».

Даже святые люди, хотя они и знают, что их твёрдость коренится в Божьей милости, а не в их собственных силах, тем не менее были бы слишком уверены в своей крепости и стойкости, если бы Господь не вёл их к лучшему познанию самих себя, испытывая крестом. Сам Давид был поражён подобным высокомерием, когда, словно безумный, восклицал: «И я говорил в благоденствии моём: "не поколеблюсь вовек". По благоволению Твоему, Господи, Ты укрепил гору мою; но Ты сокрыл лицо Твоё, и я смутился». Он признаёт, что благоденствие настолько притупило все его чувства, что, не заботясь о Божьей милости, от которой он зависит, он вознамерился опереться на собственные силы и осмелился предположить, что будет благоденствовать всегда. Если подобное произошло с таким великим пророком, то что станется с тем из нас, кто не будет постоянно бояться, чтобы постоянно бодрствовать?

Поэтому, если они самообольщались, проникаясь уверенностью в своей твёрдости и стойкости, когда жизнь их протекала в мире и спокойствии, то, будучи подвергнуты испытаниям, они постигали, что-то было заблуждением. Вот как нужно предупреждать недуги верующих, дабы они извлекли пользу из смирения и избавились от всякого ложного доверия к плоти, целиком положившись на милость Бога. Поступая так, они почувствуют присутствие его силы, в которой и обретут истинную стойкость.

Именно это имел в виду св. Павел, говоря, что от скорби происходит терпение, от терпения опытность. Верующие ощущают истинность обещания Господа помогать им в скорбях, когда хранят терпение, поддерживаемые его рукою, в то время как своими силами они бы этого не смогли. В терпении святые получают доказательство того, что Бог действительно подаёт обещанную Им помощь, когда это необходимо. Тем самым укрепляется их надежда, потому что было бы слишком большой неблагодарностью не уповать на Божью истину впредь, когда её сила и непреложность явлены в настоящем. Здесь мы видим пользу, исходящую от креста как от вечной путеводной нити. Опровергая ложное мнение относительно наших собственных сил, которое нам свойственно по природе, обнажая наше притворство, которое нас соблазняет и нам вредит, крест уничтожает губительное самомнение нашей плоти.

Уничижив человека подобным образом, крест учит его полагаться на Бога: будучи нашей опорой, Бог не допустит, чтобы мы поддались искушению или потеряли присутствие духа. Подобная победа рождает надежду, ибо Господь, исполняя обещанное, утверждает свою истину на будущее. Уже из одного этого, несомненно, явствует, насколько нам необходимо испытание крестом. Ведь в устранении ослепляющей нас любви к себе, дабы мы со всей очевидностью узнали собственную слабость, заключена немалая польза: ощущение этой слабости отучает нас от того, чтобы полагаться на самих себя; не полагаясь более на себя, мы полностью доверяемся Богу; в твёрдом сердечном уповании полагаясь на Бога, мы с его помощью способны выстоять до конца; пребывая в милости Бога, мы познаём истинность и надёжность его обетовании; это познание укрепляет нашу надежду.

Так что иди поднимись на Северную башню предстань перед ликом Божьим и там покайся! И тогда, если Богу будет угодно принять твое раскаянье, то возродишься тем, что Господь дарует тебе крест.

Алексей Федорович посмотрел прощальным взглядом на видение и прошел дальше по левой стороне к винтовой лестнице, состоящей из ста пятидесяти узких ступенек. Поднявшись по ним, он оказался на самом верху Собора и перед ним открылся потрясающий панорамный вид на Женеву. Стоял ясный февральский день и солнце находилось в зените.

«Боже! Как прекрасен мир, который ты создал и людей в нем живущих!» – подумал Алексей Федорович, глядя на Альпийские горы в дали, окутанные легкой дымкой и зеркальную гладь озера.

Каюсь, Господи! Усомнился в Тебе! Моя вина!!! – прокричал он на всю округу.

И что-то случилось, то ли кровля крыши скрипнула, то ли птица прилетела, но это заставило обернуться Алексея Федоровича, и он увидел трепыхающийся сложенный в четверо лист бумаги. Он подошел, взял его и развернув увидел надпись на латыне:

«Vultus pro veritate et exprimendi, ut putas, non est scelus. Opiniones non potest esse impositum vi. Opiniones sunt libero».

Sebastian Castellio, 1551

Искать правду и высказывать ее такой, какой представляешь, не есть преступление. Нельзя насильно навязывать убеждения. Убеждения – свободны.

Себастьян Кастеллио, 1551 г.

ВТОРАЯ ВСТРЕЧА

Алексей Федорович, шел по улицам Женевы очень воодушевленный. На стенах домов и столбах висели листовки и прокламации. На одной из них он увидел свой портрет и это его обрадовало, затем он купил газету и прочел в ней репортаж о себе.

«Оказывается я не просто священник поднявший рабочий люд на борьбу с режимом душегубца – я целый бакалавр, ученый муж! Иначе бы обо мне не писали в газетах» – заключил Алексей Федорович, и молодецкий дух взыграл в нем. Он зашел на квартиру к Ширко, взял написанное им «Открытое письмо к социалистическим партиям России» и оправился в приемную ЦК большевиков.

Войдя в комнату предшествовавшей самой приемной, где был сам вождь пролетариата, он обнаружил довольно много народу.

Здесь, Ленин принимает? – Спросил сходу Алексей Федорович.

Владимир Ильич?! Если вы к нему, то он здесь, и очень занят, – откликнулся на его призыв Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич.

Сколько ждать потребно?

В течение двух часов, он вас примет, – отвечал Бонч-Бруевич.

Скажите, что Карамазов пришел с письмом.

Я же вам уже доложил, что он примет вас в течение двух часов. Вон место свободное. Садитесь и ждите, когда вас позовут.

Но я не могу, мне надо знать мнение вашей партии относительно моего письма.

Какого письма, простите?

Я написал письмо ко всем партиям к конференции, которую планирует провести партия эсеров, а точнее я!!!

Владимир Дмитриевич, развернулся и зашел в приемную.

М е ф и с т о ф е л ь

Едва успел до кресла доплестись,

Знакомый гость откуда ни возьмись!

Он – человек формации новейшей

И, следовательно, нахал глупейший.

Б а к а л а в р

(стремительно входя через коридор)

Что я вижу? Сняты скрепы

С двери каменного склепа?

Стало быть, конец гнездовью,

Портившему столько крови

Молодому поколенью

Духом падали и тленья?

Стены этой древней кладки

В разрушенье и упадке.

Лучше не соваться близко,

Чтоб не подвергаться риску.