скачать книгу бесплатно
Вернулся он довольно скоро и не один.
– Комиссар Азиата Алесано. – Представился новый персонаж переговоров.
Выслушав Брауна, комиссар сокрушенно покачал головой.
– Пошли, что ли. Будем разбираться.
В кабинете, с работающим кондиционером, комиссар усадил беженца перед собой и долго смотрел на него, думая о чем-то отстраненном.
– Надо сказать это довольно редкий случай в истории самоанского патриархата. – Наконец изрек комиссар Алесано. – Процедуры нет. Прецедентов нет. Запутанная ситуация. Может, поедешь домой? Мы тебе на дорогу скинемся. Послушайся. Не стряхивай бонито с крючка обратно в море. А?!
– Домой не могу. Меня, там, в асфальт закатают.
– Ладно. Давай смотреть. Ян Браун – говоришь? Ты кем будешь? – Спросил комиссар, заглядывая в компьютер.
– Журналист.
– Да, плохи твои дела. Очень плохой выбор профессии.
Комиссар стал рыться в компьютере. Было видно, что результатами поиска он остался неудовлетворен. Покачав головой, полицейский начал копать глубже. Это было ясно по тому, что он начал чаще щелкать мышкой.
– В списке запрещенных посетителей вас нет. Это уже лучше. – Сообщил предварительные результаты Азиата Алесано. – Кури, если хочешь.
Пощелкав, еще немного, почитав чего-то на экране, комиссар, наконец, принял решение.
– Странный ты человек, все-таки. Тут надо посоветоваться. Иди за мной.
За бронированной дверью, в широком коридоре, Брауну открылась череда зарешеченных дверей. Комиссар подвел его к одной из них. За дверью была небольшая комнатка. Такая – ничего себе, с аккуратно застеленной кроватью, кондиционером и телевизором.
– Располагайся. – Сказал комиссар, распахивая решетку настежь.
Браун вошел внутрь. Тюремщик прикрыл дверь и прощально взмахнул рукой.
– Запирать, не будете? – Удивился беженец.
– Зачем? – Ответно удивился Алесано. – Ты ведь не арестован. Просто мне сходить кое-куда надо. Не могу же я допустить, чтобы ты уподобился траве на обочине. Отдыхай. Только телевизор не работает. Нет, светить он светит, только не подключен ни к чему.
Оставшись в одиночестве, Ян Браун измерил ногами камеру, посмотрел, сквозь решетку на плывущие по небу облака и прилег на кровать. Отчего-то на душе было удивительно спокойно. Уснул политэмигрант незаметно для себя и проснулся только тогда, когда его камера наполнилась посетителями.
Все они были исключительно персонами женского пола, поэтому Браун спросонья изрядно струхнул. Однако разглядев, что улыбки у гостей не либерально-зловещие, а открытые и радостные, отошел до состояния душевного равновесия. Две женщины наполнившие тесное помещение были одеты, три, помоложе – полуодеты, а две самые молодые – скорее раздеты, чем полуодеты. Некоторое время вся великолепная семерка с интересом разглядывала узника, потом самая старшая, с самыми пышными формами, обнюхала его. Потом Брауна обнюхали остальные. Браун перед пересечением границы, изучал справочную литературу, по Самоа, поэтому старательно нюхал дам в ответ. Надо сказать, пахли все замечательно.
– Хорошо пахнешь. – Сказала старшая. – Как хороший человек.
– Вы – тоже… – Засмущался Браун, ковыряя пальцем казенное одеяло.
– Мы тут посмотрели. Ты благоухаешь и в «Интернете».
– Спасибо.
Предводительница присела к «Прожектору социал-либерализма», на кровать и по матерински погладила его по голове. С другой стороны к нему присела полураздетая девица и сочувственно погладила его руку.
Воспитанный в либеральной среде, в обществе победившего феминизма, Браун оказался в такой ситуации впервые, поэтому потерял сознание.
Когда он очнулся, вокруг него суетились все семеро. Одни воздевали руки к потолку, другие брызгали ему в лицо водой, третьи, причитая, распаковывали какую-то корзину.
При этом самоанки спорили. Одни утверждали, что он упал в обморок от голода, другие, что от жажды, третьи сетовали на климат. Кондиционер в камере, морозил на полную мощность.
Очнувшегося страдальца еще раз обильно сбрызнули, обтерли и начали кормить. Кормили мясом, рыбой и фруктами. Поили напитками, с незнакомыми названиями, но приятными на вкус.
– Кушай, кушай. Не волнуйся. Комиссар к премьер-министру ходил. Тот звонил Войтеховскому. Тайный советник сказал дать тебе статус беженца. С испытательным сроком.
Так, Браун услышал фамилию «Войтеховский» первый раз.
Второй раз, он услышал ее только через месяц. К этому времени, Ян Браун стал местной знаменитостью. Политических беженцев, до него, на Независимом Самоа, не было. Поэтому, беглец из ареала прогрессивного человечества, порвавший с прелестями неолиберального общества субъект, беглец из ареала прогрессивного человечества, пользовался на островах широкой популярностью. Денег с него не брали нигде. Ни в закусочной, ни в парикмахерской. Жить он продолжал в управлении полиции в отдельной камере. По месту жительства он пользовался полной свободой и даже был вовлечен в правоохранительную деятельность. Преступников Браун не ловил, но частенько подменял дежурного на его посту. Делал он это даже с удовольствием, так, как там был телевизор, а его аппарат в камере, до сих пор, не работал.
Однажды теплым вечером, валяясь на пляже, Браун был отвлечен от созерцания прекрасного заката, При этом к закату прилагались с купающимися, на фоне его, «топлес» полинезийками. Подошедший официант сообщил ему, что в ближайшем кафе его ожидают. Браун отмахнулся. С самого первого дня гостеприимные «самоа», постоянно приглашали его в свою компанию, и служить украшением стола, ему уже изрядно надоело.
– Надо идти. – Настаивал официант. – Вас, сам Войтеховский требует.
Фамилию эту, Браун где-то слышал, лицо у официанта было очень серьезное, отставать он не собирался, и Браун согласился.
За столиком, на который указали Брауну, сидел мужчина средних лет, с мушкетерскими усами и бородкой. Сидел он не просто так, а в обществе такой длинноногой красавицы европейского типа, что дух захватывало.
– Присаживайтесь. – Кивнул загадочный тип на стул.
Причем, прозвучало это не приглашающее, а скорее, как приказ. Беженец внимательно присмотрелся к типу. Выражение лица у того было благожелательное, но глаза были холодные, холодные.
Поэтому, не задавая вопросов, Браун сел, на указанный стул. Вопросы стал задавать Войтеховский. Сначала он представился:
– Позвольте представиться. Моя подруга – Иоанна. Юрген Войтеховский, тайный советник бургграфа Конрада фон Шаффурта, секретарь гильдии алхимиков.
Прозвучало это не очень понятно, но угрожающе. В другой день, Браун посмеялся бы над этой, в стиле фэнтези, шуткой. Но сегодня смеяться почем-то не хотелось.
– Ну, как вам живется на Самоа. – Спросил странный Войтеховский.
Брауну хотелось рассказать многое: о счастливой жизни, без засилья надзирающих органов, о прекрасной кухне островов, о том, что он, наконец, почувствовал себя человеком. Он был готов, даже, рассказать о том, что столько секса у него не было практически с начала полового созревания. Однако он переборол себя и ответил кратко:
– Спасибо, хорошо.
– Не скучаете. Не тянет похулиганить в «Интернете»?
Браун откинулся на спинку стула, помолчал немного и ответил:
– Тянет. Бывает, так тянет, что прямо чешется. Даже изнутри. Но сдерживаю себя.
– Вот и мы думаем: почему это «Прожектор социал-либерализма» не задает никаких вопросов. Правда, Иоанна?
Женщина ничего не ответила, только внимательно посмотрела на Брауна.
– Если честно – не доходят руки. Пока. Во-вторых – задавать вопросы надоело. Честно. В-третьих – Писать о Самоа не решаюсь. Конечно, хочется ударить местным патриархатом по социал-либеральному обществу, но боюсь обидеть гостеприимных хозяев. Тут нужно подробно разобраться, что писать можно, а что – нельзя. Чтобы не навредить. Надо сказать, это очень странное государство. С очень своеобразной экономикой.
– А, что вас в экономике настораживает?
– Хотя бы, вот это. – Браун кивнул на стол, на котором отливали красным цветом три тарелки с огромными омарами.
– А, он – очень приличный человек. Правда, Иоанна?
Женщина утвердительно взмахнула ресницами и сказала:
– Чем-то напоминает тебя. Молодого.
Войтеховский рассмеялся и погладил ее по руке. Позволь он себе такое, где-нибудь в Нью-Йорке, то вокруг уже, вовсю, ревели бы тревожные сирены и к месту преступления мчались бы полицейские машины.
– Хорошо. Давайте поедим и поговорим серьезно. – Отсмеявшись, сказал Войтеховский.
Результатом этого разговора стало то, и что Браун перебрался из полицейского управления в отель «Калифорния». А, еще через месяц, он мог краем глаза наблюдать за суматохой, которую вызвал, в месте его проживания, визит высокопоставленных гостей, во главе с президентом США.
К этому времени, Браун уже успел отрастить небольшую бородку, побывать в Шаффурте и тайно влюбиться в прекрасную Аманду Кейси.
Поэтому в ответ на вопрос – «Кто такой Юрген Войтеховский?», заданный Фелицией Рендольф, с экрана монитора, Браун мрачно ответил мировому информационному пространству: «Скоро узнаете» и символически сплюнул.
Выступление Фелиции Рендольф добавило в историю с Шаффуртом, остроты, и вновь встряхнуло мировую общественность и биржевые котировки. Все средства массовой информации, и умеренные и левые, наперебой рассказывали о том, какой Томас Кейси замечательный человек и гадали, что с ним сталось, в зоне отчуждения, под названием Шаффурт.
Комментаторы наперебой обращались, с экранов, к бургграфу и тайному советнику Войтеховскому с решительными требованиями, прояснить и разрулить ситуацию. Больше всего доставалось Войтеховскому. Ему открытым текстом намекали, что поскольку он – гражданин Нулевой Вселенной (НВ), по паспорту, до него доберутся, если он не станет на путь исправления.
На свет всплыла биография профессора Войтеховского. Вспомнили его книгу «Дурман как двигатель прогресса», изданную под псевдонимом Лоуренс Нигерийский. Неолиберальная ассоциация Историков слила на профессора умеренный компромат. На подмостки Бродвея, вновь, вышла созданная по книге Войтеховского постановка «Африканский хиппи – суперзвезда».
Интернет снова заполнили золушки, принцессы мушкетеры и королевские особы, всевозможного достоинства. Общественность, вновь, по полной программе, грузили небылицами о жизни в Шаффурте, о том, как его жители тянутся к ценностям современного общества. Аналитики наперебой обсуждали вхождение бургграфства в лоно либеральных ценностей и блестящие перспективы, которые ждут, веками прозябавших во тьме средневековья, «сервов» при присоединении к цивилизованному миру.
Восьмого сентября состоялось экстренное заседание Совета Европы, на уровне министров иностранных дел. Было много эмоциональных выступлений по поводу общечеловеческих ценностей. Подавляющее большинство выступающих обещали приложить максимум сил и средств, в деле помощи на пути перехода Шаффурта от феодализма к социал-либерализму. Из этого общего хора выбивались лишь некоторые.
Украина, призвала бургграфство Шаффурт – скорее вступить строительства правового государства. Франция выступила с предложением дать Шаффурту гарантии безопасности. Великобритания предложила ничего не делать. Кипр промолчал, Венгрия объявила Шаффурт своими исконными территориями, отколовшимся в давние времена уделом.
В итоге было принято решение сформировать специальную комиссию и отправить ее в Шаффурт, для выработки совместных подходов к проблеме климатических изменений.
Параллельно, состоялось заседание Европарламента, на котором было пролито много слез умиления и размазано еще больше соплей. В итоге было решено: сформировать парламентскую комиссию по Шаффурту. Цель комиссии донести до сознания жителей этого политического захолустья, какие угрозы несет с собой способ капиталистического производства.
Не отставая от политиков, начали высказываться лидеры всевозможных общественных инициатив и движений.
Диана Перон, сопредседатель «Умеренного Общественного Движения «Коалиция Равенства», заявила, что жители Шаффурта, несомненно, захотят пойти по пути указанным основательницей движения Анитой Краснер. То есть полностью перейдут на искусственное осеменение, что коренным образом подорвет позиции патриархата в бургграфстве.
Профессор Филипп Плейшнер, президент Орегонской Академии Социальных Допущений довел до сведения общественности, что колледжи и школы его академии уже зарезервировали места для студентов из Шаффурта, на следующий год. Но, разумеется, на учебу там могут претендовать, только дети крепостных крестьян и наемных рабочих.
Лидер движения «Пролетарии Гарлема», Рон Харрингтон заявил, что жители Шаффурта, несомненно, пойдут путем, указанным в программе «Пролетариев Гарлема», поскольку у подневольных тружеников феодальных плантаций, с афроамериканцами много общего. Жители Шаффурта веками находились в рабстве у феодалов, поэтому они, со всей душой, станут братьями «пролетариев».
Мишель Мур, пресс-секретарь духовного лидера Вегетарианских сестер, заявила, что, по мнению Великого Вегетарианского Гуру, большинство новообретенных граждан нулевой вселенной примкнут к их движению. Не привыкшим к мясу средневековым людям, будет очень легко воспринять все ценности растительного питания.
Мнение гуру совпало с мнением лидера альтернативного вегетарианского движения «Дети Кин-Конга». Но если и были нюансы в их выступлениях, то незначительные. В частности, не ограничиваясь политическими декларациями, Мария Пеович заявила, что «Дети Кин-Конга» уже готовят гуманитарный груз для Шаффурта, с семенами высокопродуктивных культурных растений.
Но все-таки в рядах крупных движений, царила легкая растерянность. В деле приобщения жителей Шаффурта, к семье народов Нулевой Вселенной, главное было не ошибиться, не дать конкурентам воспользоваться собственными промашками. Лучше было немного подождать и выезжать на чужих ошибках.
Пока официальные борцы, за счастье избирателей тормозили, в Сиднее, на конспиративной квартире, четверо лидеров «Умеренной Конференции «Заветы Ильича», совещались по поводу пропаганды коммунистических идей, в зоне отчуждения. Все трое находились на нелегальном положении, с тех пор, как количество акций по сожжению автомобилей, разграблению супермаркетов и сожжению мусорок перевалило, в глазах властей многих стран, красную черту и три эти фамилии были занесены в черные списки правоохранительных органов большинства стран. Там были выданы ордера на их арест. Максимум, что им грозило, были общественные работы, но троица решила перейти на нелегальное положение и начала прекрасно жить за счет соратников. А, в соратниках недостатка не было.
После резкого перехода от глобального потепления, к глобальному похолоданию, в рядах экологических движений возникла анархия и на первые роли вышли идейные анархисты. Год от года анархическое начало в среде экологов крепло и в недалеком прошлом один из лидеров анархизма, харизматичный Мишель Рено, основал монолитное «Движение Тормозящих Анархистов». Попутно, Рено провозгласил начало эпохи «Обратного великого пути», призвал народы отказаться от всех завоеваний цивилизации и перейти на подножный корм.
«Выживут в таких условиях, только самые достойные представители расы землян» – Заявил Рено, но развить свое учение до конца не смог, так, как вскоре погиб, пытаясь пробраться на завод по производству сельхозтехники. Причем пробирался он туда не с познавательной целью, а, чтобы разрушить конвейер. И погиб не от руки наймитов механического капитала, а в связи с несоблюдением техники безопасности. Свалился откуда-то и ударился головой до такой степени, что разнес ее напрочь. Утром, пришедшим на работу, наймитам капитализма, предстало очень неприятное зрелище. Мишель лежал на цементном полу, коленками назад, в луже крови. Вдобавок, к негодованию уборщиц, его мозги и кровь были не только на полу, но и на красиво покрашенном оборудовании, которое тоже пришлось оттирать.
Эти неопровержимые факты и даже видео, выложенное в «Сеть», не помешали сподвижникам объявить его героем и мучеником, сочинив подходящую легенду о «товарище павшем в неравной борьбе».
После смерти Рено, монолитный блок «Тормозящих Анархистов» опять распался на множество движений, которые все были против цивилизации, но с разными исключениями. Одни хотели все разрушить, но сохранить «Интернет». Другие склонялись к мысли, что следует полностью сохранить ветровую энергетику. Третьи ратовали за мыло и лекарства. Четвертые призывали полностью перейти на ручной труд.
Самые радикально настроенные последователи Рено организовали группы вроде: «Первобытного равенства» и «Троцкистов-примитивистов». Эти группировки, вообще, хотели разрушить все до основания и войти в новую эпоху нагишом.
«Умеренную Конференцию «Заветы Ильича» создали те, кто в принципе был не склонен отказаться от всех благ цивилизации, но жить хотел в естественной среде, на свежем воздухе.
– В Шаффурте, можно начать писать историю построения коммунизма с чистого листа!
Таким заявлением, открыл заседание Гарри Браудер, генерал «Органической Армии».
– Наш час настал! – Торжественно сказала Анна Ньютон, лидер ячейки «Красные Глюки». – Через Шаффурт, в нашу вселенную придет освобождение от насилия! (При ее предшественнице Кларе Стреснер, группа называлась «Антиполицай». Но после того как, во время мирного марша, Стреснер покусала трех полицейских и расцарапала лицо репортерше умеренного канала, она получила год исправительных работ и сейчас разгребала сугробы на дорогах Тасмании).
– На примере Шаффурта люди убедятся, что можно жить в гармонии с собой, без капиталистического конвейера и массового потребления! – Высказал свою точку зрения на сложившуюся ситуацию, Генри Маркантонио, лидер ячейки «Антиморлоки», которая ставила своей задачей освобождение рабочего класса, от любых видов трудовой деятельности.
– Нужно разъяснить пролетариям Шаффурта, какие преимущества дает зеленая энергетика, и какие вызовы их ожидают при использовании водорода и плазменных технологий, которые им попытаются навязать извне. – Сделала заявление Марта Харрис, из ячейки «Движение 69».
– Что будем делать? – Спросил Маркантонио.
– Думаю первое, что потребуется это доставка в зону отчуждения анархической литературы и создание там подпольных ячеек «Заветов Ильича». – Сказал Гарри Браудер.
– Я узнавала. Визу получить будет очень трудно. – Сказала Ньютон. – Поэтому билеты нужно заказывать на Американское Самоа. Туда добраться легче легкого.
– А, там – что? – Спросила Харрис.
– А, там – наймем пирогу и переправимся на Самоа Независимое. Я узнавала. Полиция там – никакая. Береговой охраны нет. Пограничников нет. Из Новой Зеландии, вроде, отправили им на помощь три десятка военных и два катера, но это ничего не значит. Прорвемся!
В ночь с девятого на десятое сентября, директор ЦРУ и советник президента по вопросам разведки встретились с тайным советником Войтеховским на верхушке Тюремной башни, оборудованной под посадочную площадку. После затхлого бункера в горах Непала, дышалось здесь легко и свободно. Все трое, и тайный советник, и советники явные, были одеты по местной моде и смотрелись, в темноте, как итальянские заговорщики. Только, когда транспортный модуль взлетел и лег на обратный курс, встречающий, высоких американских гостей, Войтеховский, зажег фонарь. Джон Смит и Ричард Нельсон, отметили, что основатель Гильдии Алхимиков, как всегда – в прекрасном расположении духа.
Пожав друг, другу руки, мужчины, не сходя с места, перешли к делу.
– Мы – по поводу Кейси. – Открыл карты Смит.
– А, что с ним – не так?! – Удивился тайный советник. – Кейси – на месте.
– На месте, это – где?
– Здесь, в Шаффурте. Можно сказать, в двух шагах.
– Его долгое отсутствие уже замечено. Возникли вопросы. – Сказал Нельсон. – Общественность взволнована. Назревает скандал.
