скачать книгу бесплатно
– На сегодняшний день, полноправных членов гильдии, включая присутствующих – тридцать восемь человек. – Сказал Войтеховский. – В связи с этим, напоминаю – против нас страшная сила. Поэтому, культура и общественное развитие, это – хорошо. Но борьба предстоит не на жизнь, а насмерть. Так, что – забудьте о пацифизме, корректности и даже о некоторых библейских заповедях.
Женская составляющая ложи фыркала, кривила губы, но молчала.
– Так сколько мы сможем продержаться? – Настаивал Карл Карлович. – Скажешь, когда придет время заказывать себе скальдов, для сложения посмертных эпических песнопений?
– Для ответа, на этот вопрос, перейдем к хорошему. – Потер ладони Войтеховский. – Кант оперативно среагировал на чрезвычайную ситуацию. Мы ведь гнали габаритные грузы через Самоа. «Система» на это не реагировала, до этого. Потому, что по ее мнению, все это уходило в никуда. А вот, когда она определилась, получилось бы, что это – контрабанда. И донесла бы она не во Вселенский Надзор, а в налоговые инстанции. Тут бы нам и – елбасы! Никакой форы и неолибералы на шее. Но, Кант – красава!
Все почтительно уставились на поникшего профессора.
– Да, здорово! – Пыхнул трубкой Бюлер.
– Здорово, то – здорово, только расслабляться нельзя. Если мы сейчас оперативно подсуетимся, то можем увеличить фору… Года на два, на три. Барбара, как у тебя идут дела с подбором узких специалистов, для культурного развития? Все – более менее? Тогда ускорь этот процесс.
Войтеховский устало потер переносицу.
– София. – Обратился он к кузине Карла Карловича. – Вот, что ты должна сделать буквально завтра. Перебирайся в «нулевую». Там отправишься в Неолиберальную Ассоциацию историков. Думаю тебя там, еще помнят. Попробуй пробиться наверх. Сообщишь, там, что у тебя имеются подозрения о том, что профессор Войтеховский снова взялся за старое. Занимается темными делишками.
– Зачем вам, вернее – нам, это? – Спросил Филлмор.
– Чтобы они настучали во Вселенский Надзор.
– Погодите Войтеховский. Вы же сами говорите, что нам нужно выиграть время? Что нам нужна фора?
– Все правильно.
– И хотите, чтобы за нас взялся Надзор?
– Совершенно верно. Не суетитесь Шервуд. Все будет, как надо. Сейчас я вам, всем, подробно все объясню.
Объяснения Войтеховского были представлены в виде коротких тезисов. Емких и исчерпывающих. Их приняли к сведению и решили – будь, что будет. До этого секретарь гильдии удачно выкручивался изо всех передряг. Может и на этот раз повезет.
Когда физики-практики разошлись, а теоретика Канта увели под капельницу, Войтеховский обратился к закрытому комитету гильдейских феминисток:
– Давайте, сначала расскажите, что, тут, у вас, произошло без меня. Чтобы сложилась общая картина.
Жанна Старжицкая коротко изложила главную новость. О поездке бургграфа с супругой в Регенсбург.
– При обсуждении созыва рейхстага, оказалось, что бургграф Конрад, помимо титула имеет голос во второй курии рейхстага. Он сам очень удивился, когда ему напомнили, потому, что никогда не придавал этому никакого значения. Бюрократы в Регенсбурге порылись в архивах, и подтвердилось, что подобная привилегия была дарована предку графа, Филиппу Толстошеему, при императоре Сигизмунде[8 - Финансист императора Сигизмунда I, Конрад де Вайсенберг отличался в делах крайней беспринципностью и цинизмом. Очень эффективным способом пополнения тощей имперской казны, при нем было обращение в деньги суверенной власти. За хорошие деньги Вайсенберг подтверждал и расширял привилегии городов, знати и прочее.], в нагрузку к титулу имперского бургграфа. Это вызвало многочисленные вопросы, в сообществе имперских князей, поскольку Шаффурт как-то выпал из международной и имперской политики, в последнее время. Две сотни лет о нем не вспоминали на рейхстагах. Но, как только представители Шаффурта приехали, юристы стали разбираться, кто они и откуда. Тут-то и всплыли эти околичности. Конечно, шуму было много. Мол, все это шито белыми нитками и нужно проводить специальное расследование. Но благодаря поддержке герцога Баварского и императора Леопольда его права были подтверждены и утверждены, по новой. Это основная новость. Не знаю – плохая или хорошая. Вторая новость внутреннего порядка. Бургграф и бургграфиня вернулись из Регенсбурга в расстроенных чувствах. Несмотря на крупную дипломатическую победу в масштабах Империи. Вроде, там, несмотря на неожиданно обретенный статус, они остались в разряде мелких государей. Сословие имперских князей бургграфа в свой круг не приняло. Положение, в разряде имперских графов, у него стало неопределенным. Среднее сословие его как-бы отторгло. Все ему откровенно завидуют. Вдобавок, никто всерьез не принимает утверждение фон Шаффурта, что у него двадцать деревень, город и замок.
– Это же просто замечательно. – Сказал Войтеховский.
– Женевьева, когда я ей делала маникюр, была в ярости. Говорит, все называли Шаффурт не иначе, как селение. А, жена одного фрейхера вслух заметила, что платье бургграфини стоит всего ее бургграфства и нечего пыль в глаза пускать. Ее светлость говорит, что все, так, с издевкой, спрашивали, мол не изволите ли пригласить в свои пенаты. А, когда она отвечала, что добро пожаловать, но после ремонта, ей почти открытым текстом намекали, что все ее наряды и украшения всего лишь понты и видимо замок, если он и был, продан ради одного выезда. Короче – издевались как могли.
– Что касается внешней обстановки, в более широких масштабах, то там тоже – все в порядке. – Взяла слово Барбара Кант. – В Энергетической корпорации никто ничего не подозревает. Только на Самоа все как-то напряглись, в связи с остановкой грузопотоков.
– Городские сплетни рассказывать? – Лукаво, спросила хозяйка трактира Иоанна.
– Потом. – Важно сказал Войтеховский.
– Сигизмунд Самуилович, что у нас, теперь – с защитными рубежами?
Профессор ответил на вопрос тяжелым продолжительным вздохом. Светило науки страдало. Старшина Гильдии Алхимиков находился в постели и отходил после творческого запоя. То есть после многодневной пьянки, вызванной не химическими реакциями организма, а моральными метаниями интеллигентного человека.
– Итак! – Переспросил Войтеховский подтягивая стул к кровати и присаживаясь у посеревшего лика шаффуртского физиократа.
– Войтеховский, отстань. Видишь – мне плохо.
Бойкая девица, поправляющая профессору подушки, недовольно надула губы: «Вот, ведь, пристают к человеку! Неужели сами не видят?!»
– А, ну – брысь! – Скомандовал деве милосердия секретарь гильдии, и девица моментально исчезла.
– Давай, Кант! Давай. Сосредоточься. Обстановка – военного времени. Превозмогай себя.
– Чего тебе надобно, чудовище?
– Расскажи, как теперь «Система» будет реагировать на круговорот вещей в Империи. Что мы получим на границах государства?
– Интересный вопрос. – Оживился Кант. – С этим нет никакой ясности. Но только потому, что нет ясности у меня в мозгу. Как только извилины начнут работать, сделаю подробный анализ.
– А, предварительно не можешь?
– Предварительно могу, только в общих чертах.
– Давай, хоть, в общих.
– По идее, Система будет работать аналогично тому временному варианту, который мы сварганили сами, с помощью «буровой установки». То есть будет отсевать ненужные воспоминания и товары. Будет выветривать из мозга посетителей высокотехнологические новшества и тормозить товары, созданные по технологиям нулевой вселенной. Это при экспорте в Империю. На границах бургграфства. Ну а внутри себя, мы можем делать все, что захотим.
– А, она потянет границы? Границы бургграфства – не дыра в поверхностном натяжении. Не узкий пространственный переход.
– Она и не такое потянет. Мощность у нее запредельная. Не сомневайся.
– А, в основном, все останется, как мы устроили? Можем перебрасывать любые технологии, во вновь открытые миры?
– По идее – да. Но для окончательного ответа, потребуется провести ряд экспериментов. А, эксперименты начнем проводить, как только шипы в голове рассосутся и желудок размягчится. Наберем добровольцев или приговоренных к смерти, запасемся образцами, выедем на порталы и тогда все проверим.
– Ага! Интересненько. Ну, поправляйся, дружище.
– Иди, Войтеховский. Иди… И если там, есть кто из служанок в коридоре, то пусть заходят. Мне подушки надо поправить.
– Испытываете сексуальную озабоченность, профессор?
– Это – нет. Пока, нет. Просто, здешние бабы здорово похмельный синдром оттягивают. Наполовину оживаешь, когда они рядом.
Внутренние покои замка бургграфа Конрада фон Шаффурта отсвечивали тусклой бронзой электрических светильников, ясным светом из многочисленных зеркал и блеском паркета из красного и черного дерева. Повсюду на нижнем уровне были дубовые панели, повыше янтарные, с затейливой резьбой, и еще не расписанные медальоны.
Хозяина замка, Войтеховский нашел в парадном зале. Тот стоял посреди помещения под огромной хрустальной люстрой и мрачно пялился на окружающее его великолепие. Секретарь алхимиков тактично откашлялся.
– Мое почтение, ваша светлость.
– А, господин бакалавр! Это вы – очень кстати. Надо посоветоваться.
– Весь во внимании, ваша светлость.
– Моя милая Женевьева вернулась из путешествия в Регенсбург[9 - В это время шла подготовка к созыву имперского Сейма (рейхстага) Священной Римской Империи.] в весьма расстроенных чувствах.
– Наслышан.
– Значит и вы уже в курсе?! Значит все еще печальнее, чем я думал. Знаете, господин бакалавр, когда моя супруга сердится, это – одно. А, когда она в расстроенных чувствах, это совершенно другое. Расстроенные чувства это вещь очень неприятная для всего двора. И для проведения умеренной политики, в частности. Вот, что вы думаете, глядя на этот кабинет?
– Думаю – великолепно.
– И я так думаю. А, знаете, что подумает Женевьева?
– Только догадываюсь.
– Я не догадываюсь, я точно знаю. Словами я передать этого не могу, но, на эмоциональном восприятии, предчувствую катастрофу.
– Как я понимаю, ваша светлость, суть проблемы в том, что имея подобные апартаменты, ваша супруга испытывает чувство неудовлетворенности, оттого, что не может заявить об этом открыто? Продемонстрировать великолепие своего двора?
– Вот вы всегда находите очень правильные слова, Войтеховский.
– Хочу заверить вашу светлость, что Гильдия Алхимиков постоянно работала над этой проблемой и дело движется к завершению. Можете передать ее светлости, что весьма скоро границы бургграфства откроются нараспашку. Для всех желающих. Она может прямо сейчас начинать готовить приглашения.
– Не могу поверить господин бакалавр.
– Гильдия Алхимиков денно и нощно стоит на страже интересов вашей светлости.
– А, как же то, о чем вы рассуждали? Мне, конечно, все абсолютно непонятно, насчет этих самых потусторонних сфер, но точно помню, вы говорили, что демонические пределы будут весьма недовольны, что мы заимствуем их достижения? У них, там вроде, какой-то трибунал, который должен препятствовать прогрессу, в христианском мире?
– У них, там – Вселенский Надзор, ваша светлость.
– Ага! Точно.
– Хочу уведомить, вашу светлость, что Гильдии Алхимиков, в скором времени, вступит в переговоры с правящей верхушкой Надзора и договориться по всем вопросам. Вернее, мы намерены поставили их в известность, что если они и дальше будут препятствовать процветанию вашего государства, мы можем принять ответные меры. Подбросить в их сферу парочку заклинаний, которые придутся не по нраву их обитателям.
– Знаете, господин секретарь, я не хочу вдаваться в подробности. Вся эта нечистая сила, загробные миры и иные сферы – дело церкви и гильдии.
– Тут дело в том, ваша светлость, что тут надо действовать кнутом и пряником. Кнутом, по ним пройдется гильдия. А, вот десерт, это исключительно ваша прерогатива.
– Не очень понятно, но в суть я проник. А, точно, удастся склонить цензоров на нашу сторону?
– Я не испытываю по этому поводу никаких сомнений. Сама сущность демонических сфер, ваша светлость, состоит в том, что имея законы сходные с человеческими, они существуют по принципу, что эти законы не обязательны к исполнению.
– То есть законы у них, там, есть?
– Есть.
– А, исполнять их необязательно?
– Совершенно верно.
Бургграф задумался.
– Странная конструкция власти. Не находишь?
– Бесы, ваша милость. Что с них взять. Там, само собой разумеется, что каждый обязан обходить закон. А, для облеченных властью демонов, так прямо предусмотрено подзаконными актами, что они обязаны нечестно обогащаться и самодурствовать. Судьям прямо предписано, судить вопреки закона, а казначеям воровать из казны.
– Ужасные вещи ты рассказываешь.
– Это я к тому, что склонить демонов из Надзора, на нашу сторону, будет нетрудно.
– Хорошо. От меня, что требуется?
– Для того, чтобы цензоры, не испытывали мук совести и имели пути к отступлению, в случае какой заварухи, им нужно предложить перейти в ваше подданство. Пока – тайно. Каждому – небольшой лен и участок под строительство, где-нибудь на морском побережье.
– Не слишком ли мы разбрасываемся этими ленами? Как тебе кажется?
– Ни в коей мере, ваша светлость. Если, для примера, брать Новый Свет, за образец, то у нас в бургграфстве, таких неосвоенных территорий с залежами полезных ископаемых – тысячи. Вдобавок, они, там – в своей сфере, возьмут на себя контроль за слухами. Нам, по этому поводу, беспокоиться больше не потребуется. Четыре земельных участка и рента в три тысячи серебром, для каждого и у нас больше не будет никаких трений с Надзором. Причем рента пожизненная, без перехода по наследству.
– О заклинании хотелось бы узнать поподробнее. Поскольку я как государь должен стоять на страже Святой католической церкви, требуются разъяснения. Это не какое-то «solo scriptura»?
– Боже нас упаси, от лютеранства! Это будет легкая белая магия. Применять ее будут ко всем въезжающим, ваша светлость. Все посетители, после того, как покинут бургграфство, будут помнить о великолепии вашего двора, о мудрости вашего правления, о достатке ваших подданных, но напрочь забудут о вещах, которые им помнить не положено. Они забудут о гномах, электричестве и других приспособлениях, которые могут травмировать разум людей, не посвященных в тонкости алхимии. Мы это заклинание уже испытали на ваших подданных, теперь осталось разобраться, как оно будет действовать на ваших гостей.
– Значит о том, что мы тут живем, в свое удовольствие, они запомнят?
– Совершенно верно.
– А, о том, что у нас света достаточно забудут?
– Здесь все очень тонко, ваша светлость. Про свет помнить будут, но как будто он от свечей происходит. Вот про отхожие места забудут, напрочь.
– Жаль. Унитазы, в апартаментах, это сильная фишка, в смысле моего благосостояния.
– Тут ничего поделать нельзя. Не сможем мы пока отвратить заклятие от унитазов.
– Ну, и бог с ними. Думаю, это – не главное. Главное, что Женевьева, наконец-то сможет явиться, в кругу нашего сословия, во всем блеске. Когда, ты говоришь, можно звать гостей?
– Вот так сразу, ведь не позовешь?! Ремонт еще не закончен. Картины из Италии прибыли, а из Голландии запаздывают. Думаю, в мае можно открывать сезон. Все ровно раньше не получиться. Кто потащится в дорогу, по весенней распутице? А, в мае дороги просохнут, и гномы работы закончат. Тем более, за зиму, большинство недоброжелателей основательно поиздержатся и рады будут отправиться погостить, на дармовщину.
– Вот, про недоброжелателей, ты очень замечательно подметил. Женевьева вернулась просто в ярости. Рвала и метала. У нее даже кажется есть список, всех, кто отнесся к ней с… Не очень хорошо. Скажем так. Сестра, встала на дыбы. Требует, требует от меня, начать военные действия, против государств, осмелившихся нанести Шаффурту оскорбление. Хорошо, что Женевьева, не сторонница кровопролития. Пока. Но возможно, со временем, перейдет на сторону Кристины. А, это уже будет сильная оппозиционная коалиция, при дворе.
– Как я понимаю, ее светлость все же желает мести? Но дипломатическим путем?
– Очень тонкое наблюдение. Прямо, как будто ты не отлучался на два месяца.
– Можете заверить госпожу Женевьеву, что гильдия сделает, все, что в ее силах. Вскоре она сможет принимать гостей. А, это значит, что все приглашенные будут испытывать восхищение и раскаиваться в своих заблуждениях. После окончания ремонта, все гости, при вашем дворе, будут терзаться чувством неудовлетворенности и ощущать собственное ничтожество. Осталось потерпеть совсем немного.
– Вы прямо возродили меня господин секретарь. Просите чего хотите!
