Мастер и Марта

Но Марта была уже сыта разговорами по горло. Она развернулась и пошла к воде.

– Что Вы делаете? – спросил Флоран, он явно был удивлен и огорчен.

– Буду купаться, – бросила Марта через плечо, решительно входя в воду.

– Вы уверены? – переспросил Флоран, с сомнением глядя, как она зашла в море по колено, не разувшись, и волны тотчас принялись играть подолом ее платья.

– А что Вас так удивляет? – ответила Марта. – Все купаются. А я что – хуже всех?

– Почему же хуже? Совсем не хуже… – Флоран запнулся.

Вода оказалась холоднее, чем можно было ожидать, и Марта застегнула кофту на все пуговицы, продолжая шагать. Вдруг Марта заметила, что Флоран входит в воду рядом с ней – точно так, как она, не раздевшись.

– Теперь я понимаю, как скучно жил, – сказал Флоран, к нему уже вернулось хорошее настроение.

Марта с крайним неудовольствием изменила направление движения, надеясь, что Флоран сообразит остаться в стороне, но не тут-то было: он настойчиво держался рядом.

Когда Марта оказалась по грудь в воде, ей стало ясно, что пора плыть. Оттолкнувшись ногами от дна, Марта поплыла, стараясь сохранять достойное выражение лица. Сохранять лицо оказалось ужасно сложно, ибо платье опутывало ноги всеми многослойными юбками и чрезвычайно мешало, вода в рукавах кофты не позволяла рукам двигаться как следует, и вдобавок очень хотелось избавиться от туфлей – Марта пожалела, что они так хорошо застегнуты. Флоран невозмутимо плыл рядом, даже не замочив очков.

– Не бойтесь, Марта, – доброжелательно сказал он.

– А я и не боюсь, – вызывающе ответила Марта, с трудом вытянув подбородок из волны.

– Вот я и говорю: не бойтесь, – непонятно сказал Флоран, и тут Марта почувствовала, что с ней что-то происходит.

Она перестала видеть свои руки и погрузилась под воду, но плыть одновременно стало намного легче – совсем легко, словно она всю жизнь провела в воде. Марта еще не успела сообразить, что случилось, когда увидела совсем рядом с собой кого-то – рыбу, дельфина или акулу – она не поняла в первый момент, кто это, подняла голову над водой и закричала. Закричала, и сама поразилась, как это у нее вышло: тоненько, очень громко, пронзительно.

Существо, плывшее рядом, высоко выпрыгнуло из воды, сделало сальто в воздухе и проверещало таким же голосом, как только что Марта. И Марта поняла его! Оно сказало:

– Марта, мы – дельфины!

Марта изогнулась и увидела свой живот – блестящее тело цвета мокрого асфальта.

– А говорили: не боитесь, – прокричал Флоран.

И Марта действительно перестала бояться. Они поплыли далеко в море, резвясь и играя, и настоящие дельфины веселились и верещали рядом с ними. Вода уже не казалась Марте холодной. Совершенно счастливая, забыв обо всем на свете, она плескалась, выпрыгивала из воды и снова ныряла, чувствуя себя как дома в совершенно новом для нее мире.

Марта не могла бы сказать, сколько это длилось – она потеряла счет времени. Потом она заметила, что настоящие дельфины куда-то уплыли, а они с Флораном приближаются к берегу. Тут в ней опять начались перемены: у нее появились ласты, хвост увеличился, а спинной плавник исчез. Марта посмотрела на Флорана – теперь это был усатый морской котик.

Волны вынесли их обоих на берег. Флоран беззастенчиво прильнул к Марте своим лоснящимся бочком и неразборчиво что-то проворковал. Марта отозвалась в том же духе. Солнышко припекало все сильнее, море пело свою вечную песню, которая сейчас походила на колыбельную, и Марта задремала.

Глава 20

Марта проснулась и сразу поняла: сказка кончилась. Хвост стремительно превращался в ноги, уже обутые в абсолютно сухие туфли. Марта сидела на берегу, глядя, как появляется платье, вырастают руки. Потом она на всякий случай ощупала лицо, чтобы убедиться, что с ним тоже все в порядке. Флоран уже был на ногах, аккуратно одетый и свежий, как обычно.

– Так вот почему ты всегда пахнешь морем, – сказала Марта.

Он помог ей подняться.

– Прости меня, милая, мне опять надо бежать, – сказал Флоран.

– Это очень важно?

– Очень. Один маленький мальчик только что попал в неприятную историю. Если бы ты слышала, как он кричит!

– А ты слышишь? – изумилась Марта.

– А я слышу. Надо спешить – он на самой окраине города.

Они уже бежали к дому.

– Никуда не выходи, умоляю тебя, – попросил Флоран.

– Хорошо, – обещала Марта.

Они были у входа в комнату Флорана.

– Ну все, пора, – сказал чародей, быстро обняв ее на прощанье.

Марта вошла в дом, Флоран закрыл за ней дверь, раскинул руки в стороны и взвился в поднебесье.

Марта провожала его взглядом, пока он не скрылся из виду. Тогда она прошла через его комнату, в которой все было по-прежнему, мимоходом погладив рукой его одежду, висящую на спинке стула, и вышла в коридор.

Первым делом Марта решила проведать сестру.

– Лили, ты здесь? – спросила Марта, входя в свою комнату.

– Здесь, но уже ухожу, – отозвалась Лили. – Заскочила всего на минутку, причесаться. Эмильен пишет мой портрет, я позирую.

– Ты – что делаешь? – поразилась Марта.

– Позирую, – повторила Лили, которая по-прежнему была совершенно невидима. – Приходи посмотреть – у него отлично получается. А как твои дела?

– Нормально, – ответила Марта.

– Тогда я пойду, – и Лили выскользнула за дверь.

Марта постояла немного в раздумьях посреди комнаты и тоже вышла вон: она поняла, что порядком проголодалась.

На кухне сидел Квентин и ел с самым сосредоточенным видом. Правый рукав его рубашки был высоко закатан, рана на руке густо обмотана бинтом. Марта обнаружила в центре стола супницу, налила себе тарелку и уселась на свое место.

– Черт знает что, – разразился Квентин. – Нападения на учеников, занятий нет, выходить нельзя. Хорошо, что хоть кормят нормально. Аннабель отказалась готовить, но Флоран сотворил нам обед. – Квентин хмыкнул. – Вы не знаете, Марта, когда будут уроки?

– Не знаю, – ответила Марта, принимаясь за суп.

– Безобразие. Я сюда пришел не штаны просиживать. Вы случайно не знаете, где Флоран?

– Думаю, далеко, – ответила Марта, вспомнив, что Флоран отправился на окраину городка. – Уже довольно далеко.

Ей представилось, как Флоран опять сражается неизвестно с кем, и Марта задумалась.

– Где конкретно? – спросил Квентин.

– Где?.. Здесь, в моем сердце, – рассеянно произнесла Марта.

Квентин недовольно смотрел на нее.

В кухню вошла Аннабель, продефилировала к столу, подняла крышку с супницы и, вздернув брови, скептически обозрела содержимое.

– Ну и денек, – недовольно протянула Аннабель, продолжая оценивающе разглядывать суп. – Сидим здесь с самого утра взаперти. – Она помешала половником в супнице. – А так хочется куда-нибудь выйти.

– У тебя есть бассейн, – вспомнила Марта.

Аннабель посмотрела на нее с сожалением, как на умственно отсталую.

– Мне хочется выйти куда-нибудь в люди: в кафе, на танцы… Разве тебе этого не хочется?

Марта не успела ничего ответить, потому что в этот момент в распахнутое окно кухни влетело письмо. Описав изящный круг под потолком, оно спикировало вниз и опустилось на стол прямо перед Мартой.

– Это что, здесь так приходит почта? – спросила Аннабель.

Квентин хмыкнул и с новой силой принялся за суп.

– Письмо от моей матушки, – пояснила Марта, увидев на конверте знакомый почерк. Она поспешно разорвала конверт и принялась за чтение.

«Милая моя девочка!

Прежде всего, хочу поздравить тебя и Лили с тем, что Шляпа выбросила ваши имена! Как я за вас рада, доченьки, и как это замечательно, что вы выйдете замуж в один год! Ты умница, Марта, что не постеснялась и на этот раз положила свое имя в Шляпу.

А теперь о неприятном. Не хочу тебя пугать, но по городку ходят странные слухи: будто бы Блэк собирает отряд для сражения с Бэзилом Мортом – вот для чего набирает он людей и учит их. А ты, конечно, понимаешь, Марта, что вам с Лили на таком сражении делать нечего. Прошу тебя, дитя мое, держись от всего этого подальше и береги Лили. Волшебники эти пусть дерутся, сколько им угодно, а вам это ни к чему. Я уже даже подумала, может быть, вам лучше вернуться домой? Все равно Блэк не может расколдовать Лили, найдем другого чародея.

Все-таки он очень опасный тип, ты знаешь, Марта, он так на тебя смотрел тогда – помнишь, когда вы прилетели в наш дом – мне показалось это подозрительно, понимаешь, он так смотрел, хоть и в очках, словно… Даже не знаю, как и написать тебе об этом, доченька, – в общем, он тебе не пара и ты должна это понимать. Вот и тетя Агата говорит то же самое. Не дай ему разбить твое маленькое сердечко – оно способно на большую любовь, так прибереги его для того, кто будет этой любви достоин. Тем более, что ждать тебе осталось уже совсем недолго.

Будь осторожна и береги Лили. Передай ей от меня привет. Целую и обнимаю

ваша матушка.»

Марта прочла письмо и принялась читать еще раз.

– Что, родительские наставления? – сочувственно улыбнулась Аннабель. Потом вдруг наклонилась к Марте через стол и заговорщицки произнесла вполголоса:

– Сделай все наоборот! – при этом ее карие глаза лукаво сверкнули.

– Аннабель, – сказал Квентин, оторвавшись от своей тарелки, – Вы уже рассмотрели мое предложение? Я пересчитал кое-какие коэффициенты и получил новые прогнозируемые результаты, я покажу их Вам после обеда.

Вместо ответа Аннабель рассмеялась и продолжала смеяться все время, пока наливала себе суп.

А Марте было не до смеха – она перечитывала письмо.

Итак, какой-то доброжелатель положил в Шляпу Жениха их с Лили имена, и результат превзошел все ожидания – это была новость, к которой надо было привыкнуть. Сердце Марты сладко замерло – скоро Флоран сделает ей предложение, и она примет его, не раздумывая ни секунды! Ей вдруг вспомнился тот поцелуй на площади возле Жениха с Невестой.

– … как ты думаешь, Марта?.. Марта!

Марта неохотно вынырнула из своих приятных мыслей.

– Невозможно сидеть просто так взаперти целый день! – горячилась Аннабель, продолжая теребить Марту за рукав. – Давайте что-нибудь придумаем! Устроим вечеринку.

– А что, это идея, – с неожиданной готовностью отозвался Квентин. – Я – за. Пойдемте, Аннабель, я Вам помогу все приготовить. – Он вышел из-за стола, ухватил Аннабель под локоток и повлек из кухни. – Только сначала покажу некоторые коэффициенты…

Марта проводила их рассеянным взглядом и вновь погрузилась в свои приятные воспоминания, перебирая их в памяти одно за другим, словно жемчужины на нитке, и незаметно перешла от воспоминаний к мечтам. «Все наладится, – думала она. – А матушка – матушка потом поймет, что ошибалась насчет Флорана». Марте вдруг стало так хорошо, и в груди разлилось приятное тепло. Неужели это все правда и не сон – такое счастье?

В коридоре послышались торопливые шаги, и в кухню ворвался Квентин.

– Проклятье! – выругался он, налил себе стакан воды, поспешно выпил и со стуком опустил стакан на стол.

– Что случилось? – поинтересовалась Марта.

– Эта идиотка выпила сыворотку правды! – раздраженно объяснил Квентин, мотнув подбородком в сторону комнат.

– Аннабель? – переспросила Марта.

– Коза! – с чувством ответил Квентин.

– Зачем?

– Ей стало скучно! – пропищал Квентин, передразнивая Аннабель.

– Зачем ей сыворотка правды? – все еще не могла понять Марта.

– Она не знала, что это сыворотка правды! – Квентин нервно пригладил здоровой рукой свои блеклые волосенки, прошелся по кухне и продолжил немного спокойнее. – Я повел ее к себе, потому что собирался показать ей коэффициенты… – тут взгляд его бесцветных глазок остановился на Марте, и он на секунду замялся, потом встрепенулся и продолжил, – ну, это не важно, к делу не относится, только она вдруг говорит: мол, скучно мне, говорит, к тебе не пойду – это ко мне то есть – пойдем хоть вот в учебную комнату. Пришли. Я ей объясняю, показываю – она ничего не понимает, бестолковая.

Марта поморщилась:

– Ближе к делу, пожалуйста.

– Так я же и рассказываю, – окрысился Квентин. – Графики черчу, таблицы, а она вдруг и говорит: скучно мне, мол – это ей то есть – душа просит чего-нибудь ТАКОГО. Какого, позвольте узнать, такого, спрашиваю. Не объясняет, а только повторяет: душа, мол, просит. Ну и потом… – тут он опять замялся.

– Что?

– Ну, что… говорит, выпью хоть, что ли, чтобы не скучно было. Схватила, что попало, и давай пить. А это сыворотка правды.

– Так, – сказала Марта. – И что она делает теперь?

– Пес ее знает – кинулась строчить какие-то письма, – скривился Квентин.

– Пойду посмотрю, – произнесла Марта, поднимаясь с места.

– Думаю, не стоит, – ответил Квентин, шагая к Марте так, чтобы закрыть ей выход из кухни. – Я же Вам это все как раз и рассказываю для того, чтобы Вы поняли: Аннабель сейчас надо оставить в покое, потому что она может такого наговорить, – он захлебнулся воздухом.

– Пойду посмотрю, как она, – повторила Марта, решительно шагнув вперед.

– Неужели Вы не понимаете? – голос Квентина стал совсем высоким. – Ей надо побыть одной!

Марта внимательно смотрела на него: лицо сморщилось, глаз дергается да еще эта перевязанная рука – в эту минуту Квентин был похож на человека Бэзила Морта меньше, чем когда-либо. Или так ловко притворялся?

Не говоря ни слова, Марта обошла его и направилась в учебную комнату.

Глава 21

Аннабель и в самом деле что-то увлеченно писала. Марта села за соседний стол и решила подождать, что будет.

– Ну как там Квентин? – спросила Аннабель, на секунду подняв глаза от своего письма.

– Рвет и мечет, – отозвалась Марта.

– Еще бы, – усмехнулась Аннабель, вновь принимаясь за свое письмо.

– Он приставал к тебе, да? – робко спросила Марта.

Аннабель опять оторвалась от письма.

– О-о, еще как приставал – вынес мне весь мозг своими графиками и таблицами. Тогда я сказала ему, что у меня двое детей. Это, конечно, не правда, но я хотела посмотреть на его реакцию.

– А он что? – спросила Марта, удивляясь сему тонкому маневру – сама она бы до этого не додумалась.

– А он и говорит: «Да, двое детей» – знаешь, с таким сожалением и вздохом – «но очень красивая девушка, придется продолжать общение».

Аннабель грустно рассмеялась.

– И потом целоваться полез – идиот. Хорошо, что я еще толком не умею колдовать, а то бы ему не поздоровилось…

– М-да, – протянула Марта, не зная, что еще можно на это ответить.

– Да ладно, – махнула рукой Аннабель, – если честно, я к такому привыкла. Куда бы я ни пришла, всюду мужчины не дают мне прохода. Иногда это бывает приятно, а иногда не очень. Знаешь, я вообще-то по профессии вышивальщица – родители считали, что для девушки нет лучшего занятия, вот и отдали меня и всех моих сестер учиться этому ремеслу. Представь себе, Марта, я училась хуже всех – вовсе не потому, что глупая или криворукая, а просто женщина, которая нас обучала, с самого начала невзлюбила меня. Сколько же я всего от нее наслушалась: и глаза-то у меня какие-то не такие, и моргаю-то я как-то не так, и улыбка какая-то не такая, как надо!.. Ох, и наплакалась я тогда! Маленькая была, не понимала, в чем дело. Ну а потом, когда подросла, ушла работать в мастерскую, не доучившись. И радовалась очень, что хозяин мастерской – мужчина, думала, уж он мне завидовать не станет и не обидит. Как бы не так. Целыми днями он вокруг меня ходил – голос бархатный, глазки масляные, то руку погладит, то плечо пожмет. А у самого жена есть. Жена почуяла неладное, и стала в мастерскую захаживать, хотя, мне рассказывали, раньше туда вовсе носу не казала. Приходила всегда неожиданно, мужа своего проверяла. Только все без толку: стоило ей уйти, как он тотчас ко мне. Противно. Каждый день придумывал повод задержать меня вечером в мастерской дольше всех. И вот смотрю я: сестры мои уже выучились, в хорошие места устроились, всех ремесло кормит. А мне какую работу ни поручат, я ни с чем как следует справиться не могу – какая уж тут работа, когда только и успевай от домогательств отбиваться. Как-то раз мне поручили ответственный заказ: один человек хотел поднести в подарок королеве вышитый ковер.

Аннабель умолкла и грустно покачала головой.

– Не рассказывай, если не хочешь, – сказала Марта.

Аннабель снова покачала головой, и Марта почувствовала, что Аннабель хочется выговориться.

– Я очень боялась испортить заказ, хозяин и его жена ужасно мешали мне работать. Я брала работу домой и вышивала ночами. А когда было уже почти все готово, кто-то разрезал ковер.

– Разрезал?

Аннабель передернула точеными плечиками.

– Да. Я не знаю, кто это сделал. Тогда я решила уйти из мастерской и объявила хозяину, что мне нужно еще поучиться. Я уехала в другой город и поступила на учебу к мастеру, о котором была много наслышана. Это большая редкость для нашей профессии, когда вышивает мужчина, да еще вышивает так талантливо. Все отзывались о нем, как об очень добром человеке, и я надеялась, что он меня не обидит. И он, действительно меня не обидел.

Аннабель снова примолкла, а потом продолжала:

– Да, он меня не обидел, но и научить меня он ничему не смог.

– Почему?

– Потому что каждый раз при виде меня у него зашкаливало датчики и происходило короткое замыкание в мозгу. Я вообще заметила, что девушек со средней внешностью учат старательнее и все им объясняют подробнее. Думаешь, легко учиться, когда учитель относится к тебе пристрастно?

«Это она про какого учителя?» – подумала Марта и вспомнила о сыворотке правды.

– Это ты про какого учителя? – спросила Марта вслух и внутри у нее все замерло: что-то расскажет ей сейчас Аннабель о Флоране?

– Это я про всех учителей, учивших меня когда-либо чему-либо. Каждый раз одно и то же.

– Но Флоран-то хорошо тебя учит.

– Да, Флоран – молодец, отлично держится. Знаешь, я ведь и сама кокетничаю не всегда к месту – не могу удержаться, ты уж извини.

Марта отчего-то смутилась.

– Да, извини – он тебе очень дорог, я же вижу, – медленно продолжала Аннабель. – Ты такая хорошая, Марта, у тебя на лице иногда бывает такой свет, ты мне очень нравишься.

– Спасибо, ты тоже хорошая и тоже мне нравишься, – Марта смутилась еще больше, вспомнив, как ревновала Флорана к Аннабель.

– Не за что – ты на самом деле такая. Ты, наверно, и представить себе не можешь, сколько я натерпелась от женщин, а ты такая милая, ты на меня не злишься. Всю жизнь мне приходится мириться с женской ревностью и ненавистью. Они подливали мне всякую отраву в питье, наводили сглаз и порчу, подсылали в дом хищных птиц… А еще эти, как их… женихи подруг – это отдельная история. Вот веришь, Марта, ни разу – ни разу! – я ничего такого не делала, а они… кошмар и ужас. Подруги, конечно, в шоке. Да и нет у меня уже подруг.

Марта рассматривала Аннабель и поймала себя на том, что ей хочется потрогать ее волосы, взять их в руки и переложить с одного плеча на другое.

– Знаешь, Марта, – сказала Аннабель, – я иногда смотрю на других девушек и думаю, насколько им лучше живется. Правду говорят: не родись красивой… – она вздохнула. – О-о, Марта, Марта, до чего же это ужасно, когда родные сестры завидуют тебе! И даже родная мать порой смотрит как-то странно. Мне их очень жалко, они чувствуют себя такими неуверенными, даже ущербными рядом со мной. Но что же мне делать?.. Помнишь, я рассказывала тебе про Земфиру, которая посадила у моего дома злополучный ядовитый куст?

Марта кивнула.

– Так вот, Земфира – моя сестра. Теперь ты понимаешь, почему я решила остаться здесь и не возвращаться домой?

– Бедная девочка, – вздохнула Марта.

– По правде говоря, это единственная причина, по которой я здесь.

– Единственная? – переспросила Марта, подумав о Бэзиле Морте.

– Да. Я никогда особенно не интересовалась волшебством. Мне и теперь не очень уж нравится это занятие; забавно, конечно, но не более того.

«Итак, судя по всему, Аннабель никак не связана с Мортом», – подумала Марта.

– И хоть бы кто-нибудь когда-нибудь спросил, что у меня на душе – нет, это никому не интересно, ни мужчинам, ни женщинам… И все же я бы не согласилась расстаться со своей красотой, если бы мне предложили! – Аннабель неожиданно рассмеялась. – Как ты думаешь, это от тщеславия, да?

– Не знаю, – растерялась Марта. Предельная откровенность Аннабель требовала такой же откровенности в ответ. – Наверное, ты привыкла к повышенному вниманию, – она осторожно подбирала слова.

Аннабель улыбаясь покачала головой:

– Марта, Марта… Возьми его себе. Дарю.

– Кого?

– Флорана, конечно, кого же еще? Тебе разве нужен кто-то другой?

– Нет, – быстро ответила Марта и тут же спохватилась: – Ой. – Она попыталась собраться с мыслями. – То есть как это – даришь?

– Ну так: не буду кокетничать, буду держаться сухо и деловито, сведу общение к минимуму, чтобы он ненароком в меня не влюбился. А ты делай все наоборот.

– Спасибо, – неуверенно сказала Марта. – Как-то это странно.

– Ничего не странно, – уверенно ответила Аннабель. – Я хочу сделать для тебя что-то хорошее, не хочу тебе вредить. Надеюсь, ты будешь с ним счастлива, – ее карие глаза были сейчас полны тепла и доброты.

Они посидели так, молча улыбаясь и глядя друг на друга.

За дверью послышались шаги – кто-то прошел по коридору мимо учебной комнаты.

– Что ты пишешь? – поинтересовалась Марта.

– О, я поняла, что столько всего должна была сказать людям, но почему-то до сих пор не сделала этого. То есть знаю почему – мне мешали гордость, тщеславие, жадность, страх, – припечатала Аннабель. – А теперь я скажу все.

– Может быть, не надо?

– Только так и надо.

– Послушай, ты помнишь, что выпила сыворотку правды?

– Помню, конечно, но сыворотка тут совсем ни при чем.

– Аннабель, ты находишься под действием сыворотки и поэтому…

– Марта, это не из-за сыворотки, мне давно уже надо было это сделать.

– Тогда, может быть, ты не будешь отправлять письма сегодня? Перечитай их завтра, – предложила Марта. В глазах Аннабель появилось упрямство, и Марта добавила как можно мягче: – Пожалуйста.

– Ладно, я подумаю.

Из коридора опять послышались шаги, пол заскрипел совсем рядом: кто-то топтался под дверью.

– Квентин, – предположила Аннабель, кивнув в сторону двери. И повторила громче: – Наверное, это Квентин нас подслушивает.

В коридоре разом все стихло.

– Между прочим, – сказала Аннабель, понизив голос почти до шепота, – этот Квентин – довольно странный тип. Я была у него в гостях и, знаешь, мне показалось, что он пишет какие-то доносы.

– Доносы? – переспросила Марта так же тихо. – Почему ты так думаешь?

– Когда мы к нему пришли, у него на столе лежало незапечатанное письмо, – объяснила Аннабель. – Я вообще-то никогда не читаю чужие письма, но тут – не знаю, что на меня нашло, наверно, он слишком утомил меня своими формулами и расчетами – и я как бы в отместку заглянула и прочла кусочек.

– И что же там было? – нетерпеливо спросила Марта.

– Насколько я поняла, там был распорядок дня Флорана, отчет о его занятиях – что-то вроде того.

Вот это была новость. Марта даже не могла бы сказать, что ее сильнее удивило: то, как Аннабель «отдала» ей Флорана или что Квентин оказался доносчиком.

Глава 22

Из комнаты Аннабель Марта вышла озадаченной. Она в задумчивости шагала по коридору и вдруг увидела Флорана, спешащего ей навстречу.

– Марта!

– Флоран!

Они уже держались за руки. Какое счастье было снова его видеть! В эту секунду ей подумалось, что даже если весь мир начнет рушиться, это, наверно, будет не так уж страшно, пока Флоран будет держать ее за руку.

– Хорошо, что ты вернулся, мне очень нужно с тобой поговорить, – торопливо сказала Марта.

– Мне давным-давно следовало с тобой поговорить, – отозвался Флоран. – Пойдем на море, там нам никто не помешает.

Но не успели они пройти и двух метров, как их остановил Квентин, выскочивший из своей комнаты так неожиданно и стремительно, что Марта вздрогнула. Вид у него был самый что ни на есть серьезный и деловитый.

– Приветствую, – произнес Квентин, пожимая Флорану руку. – Когда мы приступим к занятиям?

– Думаю, что… – начал Флоран, но Квентин не дал ему договорить:

– Вы же понимаете, утренние уроки Вы отменили, а время тревожное, возможны новые нападения, в этой связи необходимо определить приоритеты и включиться в работу с целью достижения максимальной эффективности, а также недопущения и предотвращения дальнейших…

– Да-да, конечно, – перебил его Флоран. – Полностью с Вами согласен. Я сейчас же проведу урок. Марта, пригласи, пожалуйста, в учебную комнату всех, включая Лили.

Такой оборот дела Марту совсем не обрадовал. Ей не терпелось как можно скорее рассказать Флорану о доносах, которые пишет Квентин, однако пока это не представлялось возможным. Марта была так раздосадована, что ее даже не удивило, зачем Флорану понадобилась Лили.