Фантом мести

Я как закричу:

– Не бей маму!

Но он всё равно ударил, прямо по лицу. И снова руку поднимает, и рожа такая зверская! Я схватила сковородку и дала ему по затылку! Но удар вышел слабый, сковорода лёгкая, алюминиевая.

Он ко мне обернулся и спрашивает вроде как удивлённо:

– До-оча, ты зачем папку бьёшь?

Ничего себе вопрос? Разве так себя отцы ведут? Как он смеет так с мамой! И кричу ему в ответ:

– Раз ты маму бьёшь, ты мне не отец! Ты… негодяй последний!

И тут… вот уж чего я никак не ожидала – мама вдруг гаркнула:

– Замолчи! Пошла вон! Без тебя разберёмся!

Я обалдела. У неё, наверное, от боли ролики съехали! Кинулась к ней:

– Мамочка!

А она… выпихнула меня за дверь!

– Уйди лучше! Всё из-за тебя! Это ты во всём виновата!

А отчим сидит, ухмыляется.

Не понимаю этих взрослых. За что она так со мной?.. Слёзы сами льются… Мой милый Компик, один ты меня утешаешь…

Потом я стояла у окна. Дышала, и оно запотело. Я стала рисовать сердце, и вдруг услышала вскрик мамы. Мой палец сорвался и прочертил линию с загогулиной на конце – получилась стрела, которая пронзила сердце. На него упала дождевая капля и засветилась красным светом от вспыхнувшей за окном рекламы. За первой каплей упала вторая, и ещё, ещё… Они медленно стекали вниз, и казалось, что сердце плачет… кровавыми слезами…

Сердце, кто тебя расстроил,Отчего ты слёзы льёшь?Это дождик всё подстроил,С ним совсем с ума сойдёшь,Целый день стучит по крыше,Опечалил он меня!Успокойся, сердце, тише,Он баюкает тебя.Дождик – друг твой, он хороший,Песню он тебе поёт.Скоро всё забыть ты сможешь,Спи спокойно, всё пройдёт…

Глава 15. Так не должно быть

25 октября.

Не знаю, как писать про ЭТО.

Поэтому начну про другое. Сегодня на перемене болтаем с Томой у окна в коридоре, она Игоря поджидала, и вдруг подходит Жорик, такой, весь из себя, понты кидает:

– Как насчёт киношки после школы?

Мы с Томой переглядываемся, усмехаемся. Тома ему:

– Иди ты… к Зое.

Вежливость в моём присутствии проявляет. А тот смотрит в упор на меня:

– Я тебя приглашаю. Цени.

Я захохотала! Лол!

– Ха-ха! Пойди, осчастливь какую-нибудь… другую.

Всё-таки у меня язык не поворачивается грубость сказать. Но Тома ему на понятном языке разъяснила:

– На столбах и в инете полно объявлений. Выбери шлюшку подешевле, в самый раз тебе будет!

Его перекосило:

– Вы чо вообразили о себе, сыкухи!

Тома разозлилась:

– Гуляй отсюда, козёл!

А я добавила:

– И просим для прогулок подальше выбрать закоулок.

Этот недоумок:

– Чо?

А Тома:

– Через плечо! Грибоедова читать надо, а не только объявления на столбах!

Тут как раз Игорь с Андрюсом подошли, и Жорик убрался подальше под хохот всего коридора, нас куча народа слышала.

После школы опять возвращались целой толпой, но Алёша с нами не пошёл почему-то. Вовчик подарил мне целый букет листьев. Последние листья, скоро начнутся дожди, а за ними придёт снег…

Я напишу.

Мне необходимо поделиться с кем-то, это такое! Ужас! Кринж! Я в панике! В тупике! Не знаю, как мне быть, как жить дальше!!!

Дневник, ты мой единственный самый верный друг! Тома – моя ЛП, но даже ей я не в силах рассказать об этом… позоре! Нет! Она никогда не поймёт. И никто из ребят тоже. Чтобы я – их чистый Ангел, вляпалась в подобную жуть, грязнее не бывает…

Мне так противно… и так жалко себя… жила себе спокойно и ничего не замечала… столько лет… Ну, знала, что отчим кринж, жлоб и грубиян. Вон, даже руку поднял на маму. Но чтобы ТАКОЕ! И в голову никогда не приходило! Мне и сейчас всё случившееся кажется сном… Плохим, ужасным, гадким сном! Вот сейчас проснусь, а ничего этого не было…

А может я чего-то не так поняла? Глупые надежды… И всё же, мне кажется, если я всё запишу, то, возможно, пойму что-то. Ведь мне надо что-то решить… как я теперь буду жить дальше???

КАК?!!!

Так зарыдала, что бедный Компик с перепугу стал мяукать и царапать меня. Мы с ним ещё поревели немного, потом мне пришлось его успокаивать, он бедненький аж спрятаться от меня попытался. Потом замурчал, лапками взял меня за лицо и стал целовать, милый, он один меня всегда поддерживает…

Ладно, успокойся, расскажи всё по-порядку.

Дома я поставила букет в вазу. Налила Компику молока в блюдечко, но, когда несла, он мне под ноги бросился, и я случайно облила его. Пришлось его в ванной мыть. Но он не любит купаться, вырвался, душ упал, окатил меня с головы до ног, да ещё шампунь пролился мне на волосы, в общем мне пришлось самой ванну принимать.

Я Компика вытираю полотенцем, пока ванна наливается, выговариваю ему:

– Что, отомстил, разбойник? Разбомбусик… усик… пусик…

Ты не удивляйся, что я всю эту ерунду записываю, тяну время… ох… невыносимо вспоминать, что дальше случилось.

Короче, лежу в ванне, свой телефон на полочку положила, слушаю музыку, глаза закрыла. Рано ещё было, часа три всего, олды раньше пяти вечера никогда не возвращаются. И вдруг ор – я чуть не утонула!

– Это что?!

Отчим моим телефоном трясёт, набычился. А я же голая, как завоплю:

– Иди отсюда!

– Нет, это ты иди сюда!

И за предплечья меня из ванны поднимает. Я же скукожилась, он легко вытащил. Я пищу:

– Пусти!

А он:

– Ты заслужила наказание!

Приволок в мою комнату и бросил на кровать. Я подушкой прикрылась.

– Мне одеться надо.

А он:

– Зачем? Так удобнее.

И ремень на брюках расстёгивает. Ну ничего себе, попала! За телефон он меня точно до крови излупит, тем более по голому телу, да ремнём с пряжкой. Как завизжу:

– Не бей меня!

Он даже остановился на минутку, вроде как удивился.

– Бей?

А потом засмеялся. Нехорошо так.

– Хочешь, чтобы я тебя простил?

У меня горло перехватило, только кивнуть смогла.

– Прощу, если будешь хорошей девочкой. Будешь?

Я как сумасшедшая киваю, неужели думаю, пронесёт? А он наклонился ко мне, перед самым моим носом ремень с пряжкой болтается, я как кролик на удава на это пыточное орудие смотрю, и вдруг слышу:

– Тогда поцелуй папочку.

Я на него вытаращилась – шутит?! В такой момент?! Спрашиваю:

– Ч-что???

Я, когда волнуюсь, иногда заикаться начинаю. А он как-то странно на меня смотрит:

– Не понимаешь? Ма-а-лень-ка-я…

Это у него такая манера ко мне обращаться, всегда растягивает гласные: до-о-ча, ма-а-лень-ка-я.

И… начинает шарить руками по ширинке, расстёгивает её! Но до меня всё равно не доходит. Да мне сроду в голову ТАКОЕ не могло прийти! Но его поведение всё же насторожило меня, я от него отползаю на кровати подальше, до самой стенки допятилась. А он уже штаны спускает. Тут у меня в голове что-то клубиться стало, шепчу в ужасе:

– Что ты… хочешь?

А он:

– Тебя!

И брюки стаскивает!

Меня словно кипятком ошпарило! И всё равно, что-то внутри меня осознанию правды сопротивлялось. Как будто это всё… не взаправду, понарошку, ведь не может ТАКОЕ случиться НА САМОМ ДЕЛЕ! ЭТО НЕПРАВИЛЬНО! ТАКОГО НИКОГДА НЕ ДОЛЖНО ПРОИСХОДИТЬ! И я ему об этом сообщила:

– Отцы не могут… Не должны!

И знаешь, Дневник, что он мне ответил?

– Ты же не считаешь меня отцом.

Это правда. Ну, наполовину. А наполовину всё же считала. Привыкла так думать с детства. И потом, он же взрослый дядька, а все взрослые считаются как бы отцами всем детям, потому что воспитывают, учат, это НОРМАЛЬНО!

К тому же я совершенно не ожидала от него ничего подобного и поэтому сильно растерялась. Но всё же попыталась достучаться до его разума:

– Тебя посадят!

Думала он испугается. Ничего подобного.

– Не докажешь. Сама провоцируешь меня. Ходишь полуголая, ляжками сверкаешь. Ты сама этого хочешь! Ведь хочешь, я знаю!

Как набросится, как вырвет из моих рук подушку! Схватил меня за бока и поднял над кроватью.

Меня ТАКОЙ УЖАС обуял!!! Вдруг, вижу, надо мной люстра, я вцепилась в неё, ноги согнула и пнула его со всей силы! То ли в шею, то ли в грудь ему попала, он отлетел назад и звезданулся головой об стол. Свалился на пол, барахтается как жук навозный, а я похватала одежду, какая под руку попалась и дёру.

В прихожей кое-как натянула трусы, свитер, влезла в джинсы, как вдруг отчим появляется из дверей мой комнаты и шасть ко мне! Я живо схватила ботинки и куртку, дверь отпираю, проклятый замок прокручивается. А он уже рядом! Кое-как открыла, а отчим мне проход загораживает. Я под его руки поднырнула и выскочила на площадку. Он дёрнулся за мной, дверь зацепил, она захлопнулась. Пока он с ней возился, я уже промчалась по лестнице на целый пролёт. А он же без штанов, думаю это его остановило. Но это я уже потом просекла, а тогда мне некогда было размышлять, я скакала по ступенькам как горная коза, перепрыгивала сразу через три, пять, не знаю, может и через целый пролёт, я летела по воздуху босиком не чуя ног.

Зато сейчас очень даже чувствую свои отбитые пятки. Ну ладно, доскажу, что дальше было. Короче, допрыгала я до нижней площадки, лихорадочно оделась и на улицу выбежала. А там! Ветрище! А у меня с волос течёт. Я бегом через двор к Томкиному дому. Подъезд заперт, домофон не отвечает и никого, как назло. Стою, трясусь. На моё счастье молодая мамаша коляску из дверей выкатила, я и юркнула внутрь. Бегу по лестнице вверх и только об одном думаю: хоть бы Тома дома оказалась.

Но на мои звонки никто не отозвался. Как быть? Словно во сне спустилась вниз, вышла на улицу. Ветер стал трепать мои мокрые волосы, я пожалела, что ушла. Но пришлось довольно долго дожидаться, пока смогла за какой-то тёткой просочиться в подъезд.

Пешком дотопала до восьмого этажа, ещё позвонила на всякий, хоть и знала, что никого, но вот так человек устроен, всегда надеется на чудо. Потопталась у двери и села на лестницу. Сижу, отдыхаю, такая усталость вдруг навалилась! А немного погодя поняла, что долго так не просижу – попа замёрзла. Встала, осмотрелась. Не на что присесть. Дай, думаю, на других этажах гляну.

Спускаюсь по лестнице медленно, вижу, коврик мягкий возле одной двери лежит, чистый вроде. Я его прихватила, дотащила до Томкиной квартиры. Села на него, голову на колени положила, почти сплю. Думать тогда ни о чём не могла. И к лучшему. А то бы с ума свихнулась.

Я сидела несколько часов, наверное, не знаю. Телефона у меня ведь не было. Потом встала, отнесла циновку на место и вышла на улицу. Волосы высохли. Я пошла к скверу. Гуляла, пинала опавшие листья. Они уже пожухли, стали некрасивые. А потом пошёл дождь.

Когда я подошла к дому, уже стемнело. Под фонарём блестела большая лужа, какой-то парень присел возле неё и бросал вскользь по её поверхности камешки. По луже растекалась золотистая рябь. Очень красиво. Я узнала Вовчика. И тут я увидела маму. Кинулась к ней.

Не знаю, почему в итоге всё так вышло. Наверное, я что-то не так сделала, сказала. Я лучше просто распишу наш диалог, ну так, как запомнила, а думать буду потом.

– Ты что, гуляла? Да у тебя губы посинели, скорее домой.

– Не пойду!

– Что?

– Мама, ну зачем ты за него замуж вышла! Без него нам лучше было! Он плохой! Мерзкий!

И после этих слов она ничего не заподозрила! Наверное, вспомнила о том, как я его сковородкой треснула. Он ведь тогда в открытую её бил. Подозреваю, что она всегда многое от него терпела, но при мне он раньше сдерживался.

– Твой отец сбежал почти сразу как ты родилась. Я растила тебя одна. А так хотелось нормальной семьи. И тебе отца.

– Давай уйдём от него! Прямо сейчас.

– И куда мы пойдём?

– Можно к бабушке.

– Ты что, бабушку не знаешь? Да ты её ворчания и двух дней не вытерпишь.

– Уж лучше её терпеть, чем… этого.

– Ох, я так устала от всего…

– Он… гадкий. Он ведёт себя… не как отец!

Но она опять НЕ ПОНЯЛА.

– Он и не обязан.

Как же до неё достучаться?

– Он тебя бьёт.

– В любой семье есть проблемы…

Но ведь не ТАКИЕ же!

– Мама, разведись с ним! Немедленно!

– Мало мне своих мучений, ещё и ты со своими подростковыми комплексами…

– Это не комплексы, он…

Но она не дала мне договорить, а ведь я уже почти РЕШИЛАСЬ!

– Ну что ты ко мне прицепилась? Это тебе дай, то. А обо мне ты подумала? Я как проклятая верчусь, на работе, по магазинам, дома! Думаешь мне легко? Ещё этой сволочи угождай…

– Мамочка, так ведь я об этом и говорю. Давай уйдём, лучше одной жить, чем…

– Одной? Спасибо. Я уже нажилась одна. А уж теперь… кому нужна немолодая женщина, да ещё с довеском? Всю жизнь кручусь, обихаживаю, угождаю. А счастье где?

– Мамочка, пожалуйста, давай уйдём! Я тебя умоляю!

Но она меня не слушала. Она плакала.

– На работе дёргают… Мама, твоя бабушка, душу прогрызает, всё не так… Дома… Куда деваться? Пожалела бы хоть ты меня. Вы меня в могилу загоните… За что это мне…

У неё тушь размазалась, чёрные ручейки зигзагами сбегали к подбородку и капали на шарф… губы кривились, она всхлипывала… как маленький ребёнок…

Тогда я поняла одну вещь – наши родители тоже… люди. ОНИ НЕ ВСЁ МОГУТ! Обычные слабые человечки… Они совсем не такие умные и сильные, как мы привыкли считать. И совершают ошибки, иногда даже глупости. Их надо прощать. И жалеть…

И я не смогла ей рассказать. Поплелась за ней домой. Надеялась, что при ней он не станет ЭТО ДЕЛАТЬ.

Когда мы раздевались, он вышел в коридор. Мама ему виновато:

– Задержали на работе.

У него глаза как у волка блеснули. Он догадался, что я не открылась маме. Я сразу прошмыгнула в свою комнату, но успела услышать его ядовито-насмешливое шипение мне вслед:

– Смолчала. Дура.

Я загородила дверь стулом. Понимаю, что глупо. Но так мне легче. В квартире на удивление тихо. Наверное, он тоже пока не знает, как ему себя вести. Надеюсь, он опомнится. Компик, милый, как хорошо, что у меня есть ты! Я прижимаю тебя к груди, ты мурлыкаешь и трогаешь моё лицо лапкой. Тебя забавляют текущие по нему слёзы. А я… вспоминаю как мама кричала:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.