скачать книгу бесплатно
– Я зашла только поздороваться. Мне нельзя задерживаться – у меня гостят Карр и его подруга.
– Карр? – Он повторил это имя, как сделал бы любой незнакомец.
– Сын Маргарет. Ты помнишь, что она вышла замуж за Джока Робертсона? Они оставили Карра со мной, когда уехали на Восток. Обратно они так и не вернулись, так что растила его я.
– Карр Робертсон… Печально слышать о Маргарет. Сколько мальчику лет?
– Мальчиком его уже не назовешь. Ему двадцать восемь.
– Женат?
– Был. Она умерла два года назад.
– Какое несчастье. Кажется, я все время задаю не те вопросы.
– В жизни всякое бывает.
Кэтрин наклонилась, чтобы поставить свою чашку.
– Не переживай. Никто из нас по-настоящему не знал Марджори. Меллингом она не интересовалась. Думаю, Риетта видела ее в лучшем случае дюжину раз. А что касается Карра, то можно сказать, что его есть кому утешить. Девушка, которую он привез погостить, – ослепительная блондинка.
– Это низко, Кэтрин! – рассердилась Риетта.
Все тот же решительный голос, все тот же открытый гнев. Афина Паллада, презрительно обращающаяся к смертной. Красивое создание, с которым, вероятно, не очень комфортно жить. Он стал расспрашивать о жителях деревни. Минут через двадцать она поднялась уходить, и он сказал:
– Я пройдусь с тобой.
– В этом нет необходимости, Джеймс.
– Приятные вещи не всегда необходимы. Если позволишь, Кэтрин, я еще вернусь, так что не прощаюсь.
На улице было темно: луны не было, но небо было безоблачное, звезды лишь слегка заволокла дымка, которая рассеется, едва сентябрьское солнце снова взойдет. В теплом влажном воздухе витал легкий запах дыма и опавших листьев. Когда они прошли примерно треть короткой дороги до дома Риетты, Джеймс сказал:
– Я хотел поговорить с тобой, Риетта. Я не знаю, какие договоренности были у мамы с Кэтрин касательно Гейт-Хауса. Ты не можешь мне помочь?
Она замедлила шаг и пошла с ним в ногу.
– Не думаю, что смогу. Почему ты не спросишь у нее?
Кажется, его позабавил этот вопрос.
– Ты и правда думаешь, что это лучший способ выяснить? Я думал о чем-то более беспристрастном.
– Тогда тебе лучше спросить у мистера Холдернесса.
– Это я и собираюсь сделать. Но мне кажется, что ему не очень много об этом известно. Ты ведь знаешь, какой была мама. Она всегда все делала по-своему, была весьма деспотична, этакая grande dame[2 - Важная особа (фр.)].
Он коротко рассмеялся.
– Ей могло и не прийти в голову упомянуть о частной сделке между ней и Кэтрин. Я хотел бы знать, упоминала ли она об этом когда-нибудь в разговоре с тобой. Давай повернем и пойдем назад? Так она говорила об этом?
– Да, когда Кэтрин вернулась сюда после смерти мужа, она сказала: «Тетя Милдред сдаст мне Гейт-Хаус за символическую арендную плату». А когда я в следующий раз увидела твою мать, она сказала мне: «Я отдаю Кэтрин Гейт-Хаус. Похоже, Эдвард Уэлби оставил ее с мизерным годовым доходом».
– И ни слова об арендной плате?
– Нет.
– А про мебель?
– Да, твоя мама сказала: «Я сказала ей, что она может снести перегородку между двумя комнатами на первом этаже, и думаю, мне придется отдать ей кое-какую мебель».
– Это уже кое-что. Мне нужно знать, подарила она ей эту мебель или дала на время.
– Я не знаю.
– Там есть ценные вещи.
– Наверное. Может, Мэйхью знают.
– Нет. Похоже, это продолжалось годами. То и дело мать говорила: «Я отдаю миссис Уэлби то, или это, или еще что-то», или Кэтрин говорила: «Миссис Лесситер сказала, что я могу взять то-то и то-то», и мебель переносили в домик привратника. Совершенно непонятно, шла ли речь о подарке или об одалживании. Там есть вещи, которые мать точно не стала бы ей дарить.
– И все же она могла это сделать. Единственный человек, который может сказать, как все было, – это сама Кэтрин.
Он рассмеялся.
– Риетта, дорогая моя!
В его смехе и голосе было столько сарказма, что к этим трем словам больше нечего было добавить.
Они дошли до дома привратника и снова повернули назад. Из прошлого всплыли воспоминания о том, сколько раз они гуляли вот так: под луной, под звездами, в сгущающихся сумерках, слишком влюбленные, чтобы попрощаться и разойтись по домам. Любовь ушла вместе с молодостью и тем давним временем. Для Риетты Крэй осталось только странное навязчивое ощущение близости. В комнате Кэтрин Джеймс Лесситер показался ей незнакомцем. Здесь, в темноте, ее вновь посетила не давняя любовь, не волнующие чувства, а ощущение присутствия знакомого человека. Это заставило ее торопливо сказать:
– Джеймс, а ты не можешь… просто оставить все как есть?
Он снова рассмеялся.
– Чтобы это сошло ей с рук?
– А почему нет? Ты ведь обходился без этих вещей все это время. Ты ведь разбогател? И никто точно не знает, что имела в виду твоя мать. Кэтрин будет… ужасно огорчена… если вы поссоритесь.
– Полагаю, что так. – Ему, казалось, было весело. – Но все не так просто, как ты, по-видимому, думаешь. Я получил очень хорошее предложение о покупке Меллинг-Хауса, и он должен быть свободным для заселения. Это касается и Гейт-Хауса. Если он был сдан Кэтрин в аренду вместе с мебелью, то все в порядке: я смогу уведомить ее о выселении, и ей придется съехать. Но аренда дома без мебели – это совсем другое дело. Ну вот, мы снова дошли до твоей калитки. Мне нужно вернуться и посмотреть, что удастся выудить из Кэтрин. Однако если она не изменилась сильнее, чем я думаю, то маловероятно, что я узнаю что-то, хоть немного напоминающее правду.
– Джеймс!
Он вновь рассмеялся.
– Ты тоже не сильно изменилась. Ты все еще хороший друг, а я по-прежнему злейший враг. Знаешь, ты ведь ничего не должна Кэтрин. Она сделала все от нее зависящее, чтобы тебе насолить.
– Это было давным-давно.
– И теперь ты не хочешь, чтобы я ее осуждал. Ну-ну! Быть такой, как ты, нецелесообразно, но я отлично понимаю, что ты ничего не можешь с собой поделать. Да ты и не пытаешься, верно? Не больше, чем я намерен пытаться изменить свои привычки. Мне они сослужили хорошую службу. Если мне что-то причитается, я это получу – все до последнего гроша.
– Не понимаю, о чем ты.
– Разве? Что ж, мне просто интересно, ограничилась ли Кэтрин в своей жажде стяжательства лишь переносом мебели. У меня такое впечатление, что из-за этой жажды Кэтрин может оказаться не в ладах с законом.
– Джеймс!
– У меня отличная память, и мне кажется, что в доме отсутствует множество мелких, но ценных вещей, которые легко обратить в деньги. Позволь, я открою калитку.
– Джеймс…
– Спокойной ночи, дорогая. Как я уже сказал, ты совершенно не изменилась. Очень жаль.
Глава 7
Наутро после приезда мисс Сильвер миссис Войси взяла ее с собой за покупками. В Меллинге были мясник, булочник, который помимо хлеба продавал также сдобу, торты, печенье, консервированные фрукты в стеклянной таре и конфеты, и бакалейщик, чей ассортимент товаров походил на универсальный магазин. Например, можно было начать с левой стороны прилавка и купить бекон, кофе и манную крупу, потом постепенно двигаться вправо мимо яблок, картофеля и корнеплодов и под конец добраться до мотков шпагата, садового инвентаря, сумок для покупок, а также ботинок и туфель, свисавших, словно связки лука, с высоко вбитого в стену гвоздя. Где-то посередине была стойка цветных открыток и промокательной бумаги – она извещала всех о том, что магазин являлся также филиалом почты, где можно найти марки и бланки для телеграмм.
Поскольку в магазине имелось столько разных привлекательных вещей, это было всеобщим местом встречи. Мисс Сильвер познакомили с сестрой викария мисс Эйнджер, внушительных размеров дамой с серо-стальными волосами и римским профилем, одетой в твидовый костюм, который больше напоминал броню. Возможно, дело было в крупной черно-белой клетке на сером фоне или же в фигуре самой мисс Эйнджер. Она ругалась с миссис Гровер из-за бекона и с трудом оторвалась от этого занятия.
– Да, слишком толстые ломти и слишком жирные… Школьная подруга, говорите? Здравствуйте!.. Чтобы такого больше не повторялось, иначе мне придется рассказать об этом викарию.
Миссис Гровер покраснела. Она сжала губы и сдержалась. Миссис Войси сделала шаг к стойке с открытками и подхватила под руку мисс Крэй.
– Риетта, я хочу познакомить тебя с моей подругой мисс Сильвер. Мы вместе учились в школе.
Риетта торопилась, но двадцатилетний опыт подсказывал ей, что торопиться в присутствии миссис Войси бесполезно. Большая твердая ладонь останется лежать на ее руке до тех пор, пока ее хозяйка не выполнит свой общественный долг. Она поздоровалась с мисс Сильвер и тут же получила приглашение на чай.
– И не говори, что не сможешь прийти, Риетта, потому что мне отлично известно, что Карр и мисс Белл отправились на весь день в город. Булочник видел, как они ушли. Он упомянул об этом, когда звонил, потому что в тот момент в небе висела черная туча, а он заметил, что мисс Белл без зонтика и выразил надежду, что она не промокнет. Он говорит, что посоветовал ей взять с собой зонт, но она лишь рассмеялась. Сколько они у тебя прогостят?
– Не знаю. Карр привез с собой несколько рукописей, которые ему нужно прочитать.
– Вид у него такой, словно ему нужен хороший длинный отпуск. Так ты придешь на чай сегодня? Я позвоню Кэтрин и приглашу и ее тоже. Я хочу, чтобы Мод Сильвер познакомилась с вами обеими. – Она наклонилась поближе и хрипло прошептала: – Она известный детектив.
Мисс Сильвер в это время рассматривала стойку с открытками. Она настолько не была похожа на детектива, что Риетта от неожиданности спросила:
– И что же она расследует?
– Преступления, – прошептала ей миссис Войси прямо в ухо. Затем она отпустила руку Риетты и сделала шаг назад. – Жду тебя к половине пятого. А сейчас мне непременно нужно поговорить с миссис Мэйхью.
Миссис Мэйхью покупала лук и картошку.
– Вот уж никогда не думала, что мне придется покупать и то, и другое, а не брать с огорода, но мистер Эндрюс мало что может сделать, чтобы поддерживать в саду порядок.
Мистер Эндрюс совсем мало занимается огородом, так что никуда не денешься – овощи приходится покупать. Так что если Сэм принесет их после школы…
Она обернулась – маленькая кроткая женщина печального вида, – и ее немедленно загнала в угол миссис Войси.
– А, миссис Мэйхью! Полагаю, теперь, с возвращением мистера Лесситера, у вас много дел. Так неожиданно, правда? Я только на прошлой неделе говорила викарию: «Кажется, и речи нет о том, что Меллинг-Хаус откроют» и сказала, как мне жаль. Что ж, теперь, когда он вернулся, я надеюсь, он не собирается снова сбежать?
– Я совершенно ничего не знаю.
Миссис Войси сердечно рассмеялась.
– Мы все должны быть очень милы с ним, и тогда, возможно, он останется. – Она подошла поближе, понизила голос и спросила: – Надеюсь, новости о вашем сыне хорошие.
Миссис Мэйхью бросила быстрый испуганный взгляд по сторонам. Бесполезно: она стояла в углу между прилавком и стеной и не могла протиснуться мимо миссис Войси. Ее голос был еле слышен, когда она прошептала:
– У него все хорошо.
Миссис Войси доброжелательно похлопала ее по плечу.
– Я была уверена, что так и будет, можете ему передать мои слова. Сейчас все не так, как было тридцать-сорок лет назад. Тогда второго шанса не получали ни юноши, ни девушки, но теперь-то все иначе. Полагаю, он приедет вас навестить?
Миссис Мэйхью страшно побледнела. Миссис Войси не желала ей зла, все в Меллинге знают, как она добра, но ей невыносимо было говорить о Сириле здесь, в магазине, когда вокруг люди, которые могут их услышать. Она почувствовала себя в ловушке, из которой не может выбраться. И тут похожая на гувернантку маленькая леди кашлянула и тронула миссис Войси за руку.
– Пожалуйста, Сесилия, расскажи мне об этих видах. Я хочу послать открытку моей племяннице, Этель Беркетт.
Миссис Мэйхью была свободна. Сердце ее билось так сильно, что она была сбита с толку и только на полдороге вспомнила, что хотела купить мятную приправу.
Когда две дамы вышли из магазина и пошли домой через луг, миссис Войси сказала:
– Это была миссис Мэйхью. Она кухарка, а ее муж – дворецкий в Меллинг-Хаусе. Их сын – такое несчастье для них.
Мисс Сильвер сказала:
– Ей было неприятно, что ты о нем заговорила, Сесилия.
Миссис Войси ответила энергично:
– Незачем быть такой чувствительной. Все про это знают и сочувствуют ей и надеются, что Сирил начал жизнь с чистого листа. Он их единственный ребенок, и они его избаловали; ужасная ошибка! Конечно, миссис Мэйхью тяжело видеть, каким хорошим вырос сын Гроверов – это миссис Гровер обслуживала Дагмар Эйнджер в конце прилавка. Алан и Сирил были друзьями. Они оба окончили школу, и Алан пошел работать в контору мистера Холдернесса – очень хорошее начало! А Сирил нашел работу в Лондоне, что привело к беде. Он неплохой парень, но слабый и избалованный. Ему не следовало жить далеко от дома и семьи. Такие мальчики чувствуют себя очень одиноко, когда выходят в большой мир, и единственная компания, которую они могут найти, как раз та, от которой не жди ничего хорошего. Знаешь, Мод, когда-то я очень огорчалась, что у меня нет детей, и, наверное, я многое упустила, но ведь это огромная ответственность, правда?
Мисс Сильвер согласилась, что так оно и есть.
– Даже такой вполне хороший парень, как Алан Гровер. Я не стала бы говорить это никому, кроме тебя, и это, конечно, глупо рассказывать, не говоря уж о том, что это чрезвычайно бесцеремонно…
– Сесилия, дорогая моя!
– Я была потрясена. И я не могу, никак не могу поверить, что она его поощряла. Конечно, в таком возрасте их и не нужно поощрять, а она ведь очень красивая женщина…
– Сесилия, дорогая!
Миссис Войси кивнула.
– Да, Кэтрин Уэлби. Полный абсурд, как я уже сказала. Началось с того, что он предложил прийти к ней, чтобы повесить полки, а потом он сказал, что посадит ее луковичные цветы, а она давала ему книги. А когда она хотела ему заплатить, он не взял ни гроша, поэтому она, конечно, не могла позволить ему приходить к ней и оказывать разные услуги. Ему еще нет двадцати одного, она ему в матери годится!
Мисс Сильвер снисходительно кашлянула.
– Сесилия, дорогая моя, какое это имеет значение?
