скачать книгу бесплатно
«Действительно: загадочное обстоятельство. Возможно, страховщики запросили слишком много. Это нередко случается на пограничных планетах, где до Запределья рукой подать».
«Не говоря уже о близком знакомстве господина Паншо с Ленсом Ларком. Если бы я был страховым агентом, меня, конечно же, насторожили бы такие опасные связи».
«Или – что еще вероятнее – Паншо просто-напросто притворился, что заплатил за страховку, и положил деньги себе в карман».
Герсен снова изучил коварное лицо на фотографии: «Не хотел бы, чтобы моими деньгами распоряжался Оттиль Паншо… Скорее всего, он по какой-то причине стремился к тому, чтобы акции фонда „Котцаш“ обесценились».
Рэкроуз нахмурился: «Что могло бы послужить такой причиной?»
«Мне приходят в голову несколько возможностей. В частности, он мог планировать скупку контрольного пакета акций».
«Обанкротившейся корпорации?»
«Тинтль упомянул о других активах – арендных договорах, опционах и тому подобном».
«Что ж, все может быть».
Герсен задумался еще на несколько секунд, после чего повернулся к видеофону и вызвал Джехана Аддельса. На экране появилось проницательное бледное лицо финансиста и юрисконсульта.
«Нас может заинтересовать новое коммерческое предприятие, – сообщил Герсен. – А именно инвестиционный фонд „Котцаш“, базирующийся в Сержозе на планете Дар-Сай, в системе Коры. Нельзя ли добыть какие-нибудь сведения об этой корпорации в Новом Вексфорде?»
Аддельс ухмыльнулся – само по себе редкостное событие: «Вы не поверите, какую массу информации можно раскопать. Если фонд „Котцаш“ перевел хотя бы один СЕРС на счет какого-нибудь банка Ойкумены, мы об этом узнаем».
«Меня интересуют активы этого фонда, его должностные лица, уставные правила контроля акций – все, что может показаться достойным внимания».
«Разузнаю все, что можно узнать».
Экран погас. Повернувшись к Рэкроузу, Герсен заметил на лице журналиста необычно задумчивое выражение.
«У вас на удивление обширные полномочия», – заметил Рэкроуз.
Позвонив Аддельсу, Герсен забыл о своей роли Генри Лукаса, специального корреспондента журнала «Космополис»: «Ничего особенного. Аддельс – мой старый приятель».
«Разумеется… Так что же мы будем делать с Оттилем Паншо?»
«Внимательно следите за ним. Если потребуется, наймите профессиональных детективов».[14 - Законы планет системы Веги запрещали использование робохвостов и прочих мобильных устройств слежения. Предусматривались суровые наказания за применение такого оборудования, в связи с чем детективам приходилось полагаться на традиционные методы слежки и наблюдения.]
«Такой человек, как Паншо, конечно же, заметит, что за ним следят».
«Тем лучше – любопытно будет узнать, как он отреагирует».
«Как вам угодно. Кто заплатит детективам?»
«Выписывайте чеки за счет „Космополиса“».
Со вздохом ленивого отчаяния Рэкроуз поднялся на ноги и удалился.
Через некоторое время на экране видеофона снова появилось лицо Аддельса: «Странное предприятие, этот фонд „Котцаш“. Редкоземельное сырье, хранившееся на ограбленном складе в Сержозе, оценивалось в двадцать миллионов СЕРСов. Главный бухгалтер-контролер не позаботился приобрести страхование, и корпорация пошла ко дну. Следует отметить, однако, что официальное объявление о банкротстве не последовало; потери понесли только акционеры. Само собой, акции „Котцаша“ не стоят бумаги, на которой они напечатаны».
«И кому теперь принадлежат эти акции?»
«Устав корпорации „Котцаш“ зарегистрирован в отделении банка „Чансет“ в Сержозе; впоследствии копия устава была получена подразделением того же банка в Новом Вексфорде. Согласно уставу, директором корпорации становится любой владелец не менее чем двадцати пяти процентов акций. Решения принимаются голосованием акционеров, причем число голосов акционера соответствует числу принадлежащих ему акций. В обращении находятся четыре тысячи восемьсот двадцать акций. Из них тысяча двести пятьдесят акций – то есть чуть больше двадцати пяти процентов – зарегистрированы на имя Оттиля Паншо. Остальные распределены среди множества мелких акционеров».
«Очень странно!»
«Странно – и существенно. Паншо – единственный директор; он контролирует „Котцаш“».
«Надо полагать, он скупил обесценившиеся акции? – предположил Герсен. – Вряд ли он вложил в это предприятие полтонны дуодециматов».
«Не спешите! Паншо – птица высокого полета. Зачем тратить деньги, заработанные с таким трудом, на совершенно бесполезные бумаги?»
«Действительно, зачем? Я сгораю от любопытства».
«Судя по всему, одно из представительств фонда „Котцаш“ находится на Метеле; в проспекте корпорации указаны два адреса – в Сержозе и в Тванише. Таким образом, „Котцаш“ – межпланетная корпорация, обязанная представлять ежегодные отчеты. В отчете за прошлый год в качестве ее активов перечислены арендные договоры и права на разведку и добычу полезных ископаемых, причем действие этих прав распространяется даже на астероид под наименованием „Гранат“ и на луну Метеля, Шанитру. Кроме того, корпорации „Котцаш“ принадлежит большинство акций – пятьдесят один процент – транспортной и торговой компании „Гектор“, базирующейся в Тванише. Кто владелец остальных сорока девяти процентов? Оттиль Паншо! По всей видимости, в качестве главного бухгалтера-контролера корпорации „Котцаш“ он выпустил тысячу двести пятьдесят акций фонда „Котцаш“ и заплатил ими себе самому за пятьдесят один процент акций транспортной и торговой компании „Гектор“».
«А что говорят регистрационные записи о компании „Гектор“?»
«Ничего. Она никогда не публиковала проспект, объявляющий о продаже акций».
«Все это приводит меня в замешательство», – признался Герсен.
«На самом деле все очень просто, – возразил Аддельс. – Это типичный случай жонглирования документами, позволяющего недобросовестным людям безнаказанно нарушать свои обязательства».
«Акции „Котцаша“ все еще предлагаются на бирже?»
«В биржевом индексе указана номинальная стоимость одной акции „Котцаша“ – один сантим. Не зарегистрировано никаких заявок на покупку или продажу этих акций. Другими словами, никакого спроса на них нет».
«Следите за рынком, – посоветовал Герсен. – Как только кто-нибудь захочет продать акции „Котцаша“, покупайте их».
Аддельс скорбно покачал головой: «Вы бросаете деньги на ветер».
«Оттиль Паншо придерживается другого мнения. Насколько мне известно, он остановился в Соборе».
«Вы не шутите? Невероятно! Вот уж, действительно, повод строить догадки!»
«Меня это обстоятельство удивляет не меньше, чем вас. Не беспокойтесь, однако – заседание суда назначено на завтра. Председатель Дальт не допустит никаких отговорок: тайное станет явным».
«Если нас не опозорят и не посадят в тюрьму. Ваша затея висит на волоске! Учитывайте, что Паншо – в высшей степени пронырливый жулик!»
«Если все получится, Паншо сможет вернуться восвояси, не потерпев никакого ущерба – меня его судьба мало интересует».
«Когда вы говорите „все получится“, вы имеете в виду, что вам удастся заманить Ленса Ларка в Эстремонт?»
«Именно так».
Аддельс энергично пожал плечами: «Прошу прощения, но я вынужден заявить, что вы гоняетесь за призраком. Пусть Ленс Ларк – маньяк, озверевший палач – все, что угодно. Но он не дурак!»
«Поживем – увидим. А теперь прошу меня извинить – председателю суда пора обедать».
Точно в назначенное время председатель Межпланетного суда справедливости Дальт чинно прошествовал в ресторан Собора: бледнокожий человек с чопорной прямой осанкой, с холодным и суровым лицом, окаймленным плотными черными кудрями. Его церемонно-элегантный костюм давно вышел из моды; другие посетители оборачивались, провожая глазами поразительную фигуру неумолимого юриста, проходившего к своему столу.
Судья заказал скудный обед: салат и немного холодной жареной птицы. Покончив с едой, он застыл в многозначительной задумчивости над чашкой чая.
Сидевший неподалеку сухощавый человек не слишком складного телосложения встал и приблизился к судье: «Ваше превосходительство, председатель суда Дальт? Не могу ли я присоединиться к вам на минуту?»
Обратив на ходатая тусклый тяжелый взор, председатель Дальт произнес, сухо и размеренно: «Если вы – журналист, мне вам нечего сказать».
Сухощавый субъект вежливо рассмеялся, как если бы судья удачно пошутил: «Меня зовут Оттиль Паншо, и я ни в коем случае не журналист». Паншо ловко, почти незаметно опустился на стул напротив судьи: «Завтра вы будете рассматривать дело банка „Куни“ против владельца звездолета „Эттилия Гаргантюр“ и других. Надеюсь, вы не сочтете слишком неуместным предварительное обсуждение этого дела со мной».
Оттиль Паншо – хрупкий, уже немолодой человек с большой головой и подвижной, благожелательной физиономией, в щегольском темно-малиновом костюме, расшитом коричневато-черными узорами – выдерживал пристальный взгляд верховного арбитра Дальта с любезным апломбом: «Какая из сторон, по вашему мнению, занимает преобладающую позицию? В некотором смысле меня затрагивают интересы ответчика, хотя, конечно, я ни в коем случае не хотел бы докучать вам неподобающими просьбами. Это экстраординарное дело, и некоторые его элементы могут никогда не стать достоянием гласности – тем не менее, они могли бы помочь вам яснее представить себе сложившуюся ситуацию».
Веки председателя Дальта устало опустились, выражение его лица стало еще более отстраненным и безжизненным: «Меня не интересуют внесудебные заявления представителей сторон».
«Само собой! Будьте уверены – я всего лишь хотел бы познакомить вас с некоторыми фактическими обстоятельствами, относящимися к делу; они достаточно убедительны сами по себе, без дополнительных разъяснений».
«Что ж, продолжайте – я вас слушаю».
«Благодарю вас, ваша честь! Прежде всего, я представляю владельца „Эттилии Гаргантюр“. Это судно арендовано транспортной компанией „Гектор“, подразделением инвестиционного фонда „Котцаш“, главным исполнительным директором которого являюсь я. Все это прекрасно и замечательно – но конечным владельцем звездолета является некий Ленс Ларк. Вам знакомо это имя?»
«Ленс Ларк – пресловутый преступник, объявленный в галактический розыск».
«Совершенно верно. Именно поэтому он не видит никакой возможности предстать перед Межпланетным судом в системе Веги и удостоверить свою личность. Это нереально в принципе. Тем более, что во всех практических отношениях функции владельца судна выполняю я. Поэтому я предлагаю выслушать в суде мои показания – вместо того, чтобы вызывать в суд Ленса Ларка».
Бледное лицо председателя Дальта сохраняло каменную неподвижность: «На предварительном слушании я постановил, что только лицо, являвшееся фактическим владельцем звездолета в момент заявленного правонарушения, может давать показания, непосредственно относящиеся к делу. Не вижу причин для отмены моего решения. Какие-либо особенности биографии такого свидетеля несущественны и не могут повлиять на установленный порядок судопроизводства».
«Разумеется, – с невеселой усмешкой отозвался Оттиль Паншо. – Ваша точка зрения заключается в том, что Ленс Ларк не должен был становиться преступником, если хотел, чтобы суд принимал во внимание аргументы в его пользу».
Председатель Дальт позволил своим губам изобразить призрачный намек на улыбку: «Вот именно. Заседание суда состоится завтра. Находится ли упомянутый свидетель – Ларк – в пределах юрисдикции суда?»
Оттиль Паншо понизил голос: «Могу ли я допустить, что наш разговор носит неофициальный и конфиденциальный характер?»
«Я не могу брать на себя подобные обязательства!»
«В таком случае я не могу ответить на ваш вопрос».
«Ваша осторожность сама по себе свидетельствует о многом. Приходится допустить, что этот свидетель, если пожелает, может лично явиться в суд».
«Предположим на минуту – исключительно в качестве гипотезы – что это так. Если Ленс Ларк сможет дать показания собственной персоной, согласитесь ли вы их выслушать наедине, за закрытыми дверями?»
Председатель Дальт нахмурился: «Следует ожидать, что он будет давать показания в свою пользу. Этот человек знаменит грабежами, убийствами и пытками. Почему бы он остановился перед лжесвидетельством? Может ли он представить вещественные доказательства, подтверждающие его заявления?»
Оттиль Паншо не сдержал тихий, нежный смешок: «Вы и я, ваша честь, при всех наших различиях и расхождениях – всего лишь обычные человеческие существа. Ленс Ларк – нечто совсем другое. Не возьмусь предсказывать, в чем могли бы заключаться его показания. Доказательства, подтверждающие его доводы, могут существовать или не существовать. Так или иначе, в своем предварительном постановлении вы потребовали, чтобы владелец судна явился в суд давать показания, а не предъявлять вещественные доказательства, это разные вещи».
Председатель Дальт задумался: «Очевидно, что дело банка „Куни“ против владельца звездолета „Эттилия Гаргантюр“ выходит за рамки обычных процессуальных норм. Я могу вынести самое справедливое решение по этому делу только в том случае, если не буду учитывать предшествующую биографию ответчика. Мой долг заключается в том, чтобы рассматривать каждый иск непредвзято, независимо от обстоятельств, не имеющих непосредственного отношения к делу. Поэтому, несмотря на то, что лично я предпочитаю строго соблюдать установленный порядок судопроизводства, я выслушаю показания этого свидетеля in camera – за закрытыми дверями. Вы можете привести его через два часа в мои апартаменты – здесь, в Соборе. При этом следует отметить, что такое беспрецедентное отступление от правил я позволяю себе исключительно в интересах правосудия и справедливости – не ожидайте никаких поблажек».
Оттиль Паншо смущенно улыбнулся: «Нельзя ли провести слушание в месте, выбранном свидетелем?»
«Это совершенно исключено!»
«Но вы же понимаете, какие сомнения испытывает человек в его положении».
«Если бы он вел беспорочную жизнь, он мог бы смело показываться на людях».
«О, смелости ему не занимать!» – Оттиль Паншо поднялся на ноги и задержался на несколько секунд, словно желая сказать что-то еще. Но уголки его рта резко опустились – на мгновение его лицо стало напоминать маску паяца – и он сухо обронил: «Сделаю все, что смогу».
В номерах председателя суда – лучших апартаментах собора, знаменитых изящной роскошью убранства – была предусмотрена гостиная, меблированная в старинном стиле «драван-командир». Здесь, в массивном кресле, сидел верховный арбитр Дальт. Он решил облачиться в судейскую мантию, чтобы подчеркнуть торжественность обстановки. Его лицо, выкрашенное мертвенно-бледным пигментом, со впалыми щеками, решительным подбородком и коротким прямым носом, драматически контрастировало с блестящими черными кудрями церемониального парика. Мускулистые руки арбитра, с жилистыми прямыми пальцами, несколько противоречили его облику; такие руки должны были быть скорее у человека, ведущего активный образ жизни и привычного к работе с инструментами или оружием.
Джехан Аддельс сидел поодаль, в углу; юрисконсульт нервничал – он явно предпочел бы оказаться в каком-нибудь другом месте.
Прозвучал звонок. Аддельс поднялся на ноги, вышел в фойе и прикоснулся к кнопке. Дверь сдвинулась в сторону: вошел Оттиль Паншо в сопровождении высокого грузного человека в свободном белом плаще с капюшоном. Из-под капюшона выглядывало красновато-бронзовое лицо, плоское и невыразительное, с комковатым носом, пухлыми губами и круглыми черными глазами.
Председатель Дальт обратился к Оттилю Паншо: «Познакомьтесь с советником истцов, достопочтенным Джеханом Аддельсом. Я решил, что его присутствие не будет излишним – в той мере, в какой остаются открытыми вопросы, которые можно решить здесь и сейчас».
Оттиль Паншо быстро кивнул – как птица, клюющая червяка: «Понимаю, ваша честь. Позвольте мне представить фактического владельца звездолета, к которому относится иск. Не стану произносить его имя – нет необходимости обременять присутствующих…»
«Напротив! – прервал его председатель Дальт. – Мы собрались здесь именно для того, чтобы личности могли быть удостоверены, и чтобы получить недвусмысленные ответы на вопросы фактического характера. Так что будьте любезны сообщить, сударь: как вас зовут?»
«Я пользовался многими именами, ваша честь. Под именем „Ленс Ларк“ я стал владельцем грузового звездолета „Эттилия Гаргантюр“. Будучи владельцем этого судна, я не совершал никаких злонамеренных действий и не предпринимал никаких попыток отомстить истцам за задержание судна и груза. Вопреки обвинениям банка „Куни“, я не участвовал в каком-либо сговоре. Я клятвенно подтверждаю свое заявление и могу подписать эти показания под присягой».
«В данном случае потребуется нечто большее, нежели клятвы под присягой, – заметил председатель Дальт. – Советник, будьте добры, вызовите начальника канцелярии».
Джехан Аддельс открыл боковую дверь – в гостиную зашел начальник судебной канцелярии, кативший перед собой тележку с установленным на ней тяжелым прибором.
Обратившись к судейскому чиновнику, председатель Дальт сказал: «Позвольте свидетелю подтвердить свои показания».
«Сию минуту, ваша честь!» Начальник канцелярии подкатил тележку к человеку в белом балахоне: «Сударь, это безобидное устройство регистрирует слабые электрические поля, излучаемые концептуализирующим мозговым центром. Обратите внимание на эти индикаторы: истинные показания подтверждаются зеленым светом, ложные опровергаются красным. Позвольте мне закрепить регистрирующий контакт у вас на виске; боюсь, что для этого вам придется откинуть капюшон».
Недовольно отшатнувшись, свидетель что-то пробормотал на ухо Оттилю Паншо; тот ответил только комически удрученным пожатием плеч. Судейский чиновник осторожно снял капюшон с головы дарша и закрепил липкую подушечку электрода на красновато-бронзовом виске.
Председатель Дальт произнес: «Советник Аддельс, задавайте свои вопросы – но только в целях удостоверения личности и установления побуждений, которыми ответчик руководствовался в период заявленного правонарушения».
Оттиль Паншо вмешался, самым шелковым тоном: «Не могу ли я предположить, ваша честь, что в интересах абсолютной беспристрастности было бы целесообразно, если бы вы сами задавали вопросы свидетелю?»
«Меня интересует только выяснение истины. В той мере, в какой вопросы советника Аддельса способствуют установлению фактических обстоятельств дела, они вполне целесообразны и должны удовлетворять все стороны. Советник, приступайте к допросу».
«Сударь, вы заявляете, что вас зовут „Ленс Ларк“?»
«Да, так меня называют».
Загорелся зеленый индикатор.
«Каково ваше настоящее имя?»
«В настоящее время – Ленс Ларк».
«С каких пор вас так называют?»
Оттиль Паншо воскликнул: «Ваша честь! Факт установлен и подтвержден детектором лжи! К чему бесконечно продолжать этот бесполезный допрос?»
