скачать книгу бесплатно
«На что вы намекаете? – потребовала объяснений хозяйка. – Либо вы хотите очернить мой характер, либо решили опозорить мою кухню. И в том, и в другом случае вам полагается напялить на голову ведро помоев».
«У меня не было таких намерений, – поспешил заверить ее Герсен. – По сути дела, я мог бы способствовать вашему обогащению, если вас интересует такая перспектива».
«Дарши – самая жадная из человеческих рас. Что вы предлагаете?»
«В ближайшее время с Дар-Сая должен прибыть мой приятель – по меньшей мере, я на это надеюсь».
«Он – дарш?»
«Да».
«Маловероятная ситуация. У мужчин-даршей не бывает приятелей, они только наживают себе врагов».
«Хорошо, если вам так больше понравится, этот господин – мой знакомый. Когда он приедет, он непременно заглянет в „Шатер Тинтля“, чтобы подкрепиться привычной пищей. Я хотел бы, чтобы вы известили меня о его прибытии – с тем, чтобы мы могли возобновить наше знакомство».
«Это нетрудно – но как я его узнаю?»
«Просто-напросто сообщайте мне или моему коллеге о каждом новоприбывшем дарше, появившемся у вас в ресторане».
«Даже так! Это не слишком удобно. Не могу же я разглядывать в упор каждого встречного-поперечного крадяху,[10 - Крадяха: оскорбительное прозвище, применяемое женщинами даршей в отношении мужчин; буквально – вульгарный вороватый тип, отличающийся тщеславной тупостью.] приползающего с улицы! Такое любопытство вызовет необоснованные легкомысленные замечания».
«Может быть, Тинтль согласится выполнить такое поручение?» – предположил Рэкроуз.
«Тинтль? – хозяйка произвела хриплый гортанный звук, словно собираясь сплюнуть на пол. – Тинтль опозорился и разорился. Ему нельзя появляться в ресторане – все зажмут носы и уйдут. Я едва терплю его на заднем дворе».
«Что с ним случилось?» – поинтересовался Герсен.
Мадам Тинтль взглянула на практически пустой зал и, не находя лучшего применения своему времени, соблаговолила ответить: «В целом и в общем это печальная история, и Тинтль не заслужил такую судьбу. Тинтль был охранником склада „Котцаша“ и пользовался высокой репутацией. Но когда эти сволочи пришли грабить склад, Тинтль спал вместо того, чтобы сторожить, и не нажал кнопку сигнализации. У нас украли все дуодециматы. Потом оказалось, что казначей, Оттиль Паншо, не заплатил за страховку, и мы все потеряли. Паншо сбежал, и все шишки повалились на голову Тинтля. Его привязали на три дня под общественным отхожим местом, и каждый выражал свое отношение к нему по своему усмотрению. Тинтля больше не терпят на Дар-Сае, а он даже слышать не хочет о родной планете – так мы и оказались в этом унылом болоте. Вот и все».
«Хмф! – Герсен задумался. – Если бы Тинтль вовремя подружился с Ленсом Ларком, его жизнь могла бы сложиться по-другому».
Хозяйка взглянула на него с мрачным подозрением: «Почему это вы вдруг упомянули о Ларке?»
«Он знаменит».
«Знаменит своей подлостью! Именно Ленс Ларк ограбил склад „Котцаша“. Почему бы Тинтль стал к нему подлизываться? Хотя многие его обвиняли в том, что Ларк подговорил его не включать сигнализацию».
«Значит, вы узнаете Ларка, если его увидите?»
«Он – Бугольд, я не сую нос в дела Бугольдов».
«Может быть, он сидит у вас за столом сию минуту?»
«Постольку, поскольку ему нравится жратва и он платит по счету, какое мне дело?» Мадам Тинтль презрительно посмотрела по сторонам: «Сегодня его здесь нет, это уж точно».
«Очень хорошо! – сказал Герсен. – Давайте вернемся к моему предложению. Если у вас появится новоприбывший дарш – Ленс Ларк или кто-нибудь другой – сразу известите меня или моего коллегу, Макселя Рэкроуза; он будет обедать у вас каждый день. Каждый раз, когда вы укажете ему на незнакомого дарша, вы будете получать два СЕРСа. Укажите ему на Ленса Ларка, и вы получите десять СЕРСов. А если вы устроите мне личную встречу с моим знакомым, я заплачу двадцать СЕРСов».
Черные брови мадам Тинтль недоуменно нахмурились: «Я чего-то не понимаю. Зачем вам понадобился Ленс Ларк? Любой другой заплатил бы десять СЕРСов за то, чтобы никогда с ним не встречаться».
«Мы – журналисты. Я приветствовал бы редкую возможность провести интервью с Ленсом Ларком. Но он вряд ли здесь появится – это было бы слишком большой удачей».
Мадам Тинтль пожала плечами: «Мне нечего терять. А теперь, что вы будете есть?»
«Я предпочел бы немного ахагара», – ответил Герсен.
«Я тоже, – добавил Рэкроуз. – Но на этот раз, будьте добры, не проявляйте такую щедрость в том, что касается серы и йода».
«Как насчет чатовсов?»
«Не сегодня, спасибо».
Покинув ресторан, Герсен и Рэкроуз снова прошлись вверх по переулку и приблизились к чугунной решетке ворот заднего двора. Отсюда можно было видеть Тинтля – тот сидел, сгорбившись, перед одним из сараев и грелся в бледных солнечных лучах. Каждая из мочек его ушей, длиной в ладонь, заканчивалась болтающимся металлическим украшением; Тинтль развлекался тем, что заставлял эти серьги раскачиваться, пощелкивая по ним пальцами. Герсен позвал его: «Тинтль! Эй, Тинтль!»
Тинтль медленно поднялся на ноги: приземистый субъект с медно-красной кожей и комковатым лицом. Приблизившись на несколько шагов к воротам, он остановился, с подозрением приглядываясь к незнакомцам: «Что вам от меня нужно?»
«Вы – тот самый Тинтль, который сторожил склад „Котцаша“?»
«Ничего об этом не знаю и знать не хочу! – проревел Тинтль. – Я спал и ни в чем не виноват!»
«Но вас опозорили».
«Это была непростительная ошибка!»
«И вы, в конечном счете, намерены отомстить настоящему виновнику?»
Тинтль моргнул: «Я еще, признаться, об этом не думал».
«Нам было бы очень интересно узнать вашу точку зрения – кто, по-вашему, все это подстроил?»
Тинтль медленно приблизился к воротам: «Кто вы такие, и зачем вам это знать?»
«Мы проводим расследование – в интересах справедливости».
«Я сыт по горло вашей справедливостью! Расследуйте Оттиля Паншо – пусть его позорят! Я первый встану в очередь у входа в нужник», – Тинтль повернулся, чтобы вернуться к сараю.
«Одну минуту! – остановил его Герсен. – Мы еще не обсудили финансовые выгоды».
Тинтль задержался, обернулся: «Какие такие финансовые выгоды?»
«Прежде всего, я готов заплатить за время, которое вы можете уделить. Во-вторых, я предлагаю наказать грабителей».
Тинтль то ли хмыкнул, то ли усмехнулся – второе предложение явно показалось ему смехотворным и фантастическим: «Вы собираетесь наказывать Ленса Ларка?»
«Все может быть. В данный момент мы всего лишь хотели бы познакомиться с подробностями дела».
Тинтль переводил взгляд с Герсена на Рэкроуза и обратно: «Вы занимаете какие-нибудь официальные должности?»
«Чем меньше вы об этом знаете, тем лучше. Люди, занимающие официальные должности, не предлагают деньги за информацию».
Наконец Тинтль стал проявлять уступчивость: «Сколько вы предлагаете?»
«Это зависит от того, что вы можете рассказать. Пять СЕРСов – для начала?»
«Это не деньги! – проворчал Тинтль. – Все же – для начала – пожалуй, и пять монет мне пригодятся». Он бросил взгляд на окна ресторана, выходившие на задний двор: «Она там стоит и подсматривает, как гигантская крыса из вонючей норы! Если уж говорить, то не здесь. Пойдем, обсудим это дело в таверне Грори, она за углом».
«Как скажете».
Тинтль отворил ворота и вышел в переулок: «Ох, ей не понравится, что мы ушли в таверну! Мне придется питаться отбросами целую неделю. Тем не менее – вперед! Мужчине не пристало бояться женской ругани».
Обращенная к озеру Фимиш веранда таверны Грори покоилась на почерневших сваях. Три посетителя присели за деревянным столом. Тинтль наклонился вперед, и Герсену показалось, что откуда-то повеяло отвратительной вонью. От Тинтля? Или пузырь гнилостного газа поднялся с илистого озерного дна под верандой?
«Насколько я помню, вы упомянули о пяти СЕРСах», – сказал Тинтль.
Герсен выложил деньги на стол: «Нас интересует ограбление склада „Котцаша“. Учитывайте, что в случае возвращения награбленного вас могут оправдать – вам могут даже возместить нанесенный ущерб».
Тинтль хрипло расхохотался: «Вы меня за дурака принимаете? Кто мне возместит, какой ущерб? В этой жизни можно ожидать только очередных подлостей и ударов судьбы. Я расскажу все, что знаю, возьму ваши деньги – и дело с концом».
Герсен пожал плечами: «Вы были охранником на складе „Котцаша“. Не могли бы вы объяснить подробнее, что такое или кто такой „Котцаш“?»
«Оттиль Паншо учредил корпорацию. Старатели привозили дуодециматы и передавали их Паншо, а тот платил им акциями инвестиционного фонда „Котцаш“. Предполагалось, что эти акции можно было обменять на наличные в любое время. Дела шли хорошо, склад в Сержозе был набит первосортными дуодециматами. Почему бы Ленс Ларк не поддался искушению? Говорят, Оттиль Паншо известил его, когда на складе уже не оставалось свободного места. Огромный черный звездолет Ленса Ларка спустился ночью прямо на складской двор. Целая толпа бандитов ворвалась в склад – мне повезло, я успел убежать; иначе меня точно прикончили бы на месте. Это обстоятельство не убедило злобствующих старателей в моей невиновности. Они спрашивали: почему я, будучи охранником, ничего не сделал для того, чтобы защитить склад, и почему главные ворота склада были открыты настежь посреди ночи? Ворота открыл Паншо, он исчез той же ночью – скорее всего, улетел вместе с бандитами. Так что меня связали, притащили к центральной выгребной яме и опозорили».
«Пренеприятнейшая история, – согласился Герсен. – И все же, почему вы так уверены, что ограбление устроил именно Ленс Ларк?»
Тинтль быстро покачал головой – так, что его серьги-подвески стали беспокойно раскачиваться: «Я уже достаточно распустил язык. Это имя не следует упоминать слишком часто».
«Тем не менее, виновный должен быть привлечен к ответственности, и в этом отношении ваше содействие может оказаться очень полезным».
«А если Ларку доложат о моей болтовне – что тогда? Мне придется плясать фанданго под музыку Панака!»
«Ваше имя упоминаться не будет, – Герсен выложил на стол еще одну банкноту достоинством пять СЕРСов. – Расскажите все, что знаете».
«Не так уж много я могу рассказать. Я из клана Дуппов. Ленс Ларк – Бугольд. В молодости я хорошо его знал. Под шатром Найдёны мы играли в хадол,[11 - Хадол: игра даршей, своего рода соревнование в двурушничестве и лицемерии, в умении устраивать заговоры за спиной у других, в изобретательном коварстве и надувательстве; на посторонний взгляд напоминает всеобщую рукопашную свалку.] и все вступили в сговор против Ларка. Но он устроил сговор против сговора, и кости переломали мне, а не ему».
«Как он выглядит?»
Тинтль снова покачал головой, не находя слов: «Он большой и тяжелый. У него длинный нос и въедливый, насмешливый взгляд. Когда грабили склад „Котцаша“, он натянул на голову таббат,[12 - Таббат: даршский плащ с капюшоном – как правило, из легкой белой или голубой ткани.] но я его сразу узнал – и по голосу, и по фусту».[13 - Фуст: характерный запах, исходящий от даршей-мужчин.]
«Если он зайдет в „Шатер Тинтля“, вы его опознаете?»
Тинтль мрачно крякнул: «В таверну меня не пускают. Ларк может зайти туда хоть десять раз, мне об этом даже не скажут».
«Когда вы играли в хадол, как его звали?»
«Это было давно! Тогда он был просто-напросто одним из Бугольдов – Хуссе Бугольд. Хотя уже в те годы он прослыл редкостным мерзавцем».
«У вас сохранились фотографии Ленса Ларка?»
«Почему бы я стал хранить такие сувениры? Чтобы любоваться на его поганую рожу? Он гораздо выше меня. От него исходит фуст мериандра, отборной коруны и ахагара, приготовленного в красном перечном масле. А от меня воняет нужником».
Герсен положил на стол еще несколько банкнот и подвинул их к собеседнику: «Если увидите Ленса Ларка, будьте осторожны! Не подавайте виду, что вы его узнали; не позволяйте ему вас узнать. Сразу сообщите о его появлении Макселю Рэкроузу». Герсен записал номер на карточке и передал ее Тинтлю.
Рот Тинтля тревожно покривился: «Можно подумать, что вы ожидаете прибытия Ленса Ларка».
«На это можно только надеяться, – отозвался Герсен. – Он почти неуловим».
Тинтля одолевали сомнения: «Теперь, скорее всего, я его не узнаю. Говорят, он изменил внешность. Разве вы не слышали, как над ним насмеялись метлены? Ларк хотел жить на Метеле, в роскошном доме. Но сосед слышать об этом не хотел. Заявил, что ни за какие коврижки не допустит, чтобы за его садовой оградой маячила мерзкая даршская рожа. Ларк до того разозлился, что тут же сделал косметическую операцию. Кто знает, как он выглядит сегодня?»
«Интуиция вам подскажет. Что случилось с Оттилем Паншо?»
«Он переселился в Тваниш, на Метеле. Насколько мне известно, он все еще там».
«А что стало с „Котцашем“? Корпорация все еще существует?»
Тинтль сплюнул на пол: «Я заплатил четыреста унций прекрасного черного песка – целое состояние! – за сорок акций. Я все поставил на карту и выиграл в хадол – теперь у меня девяносто две акции». Тинтль вытащил из-за пазухи пачку сложенных вчетверо бумаг: «Вот сертификаты. Но им цена – дерьмо!»
Герсен рассмотрел бумаги: «Это сертификаты на предъявителя. Я их куплю». Он положил на стол еще десять СЕРСов.
«Как это так? – возмутился Тинтль. – Десятку – почти что за сотню первоклассных акций „Котцаша“? Вы меня за последнего болвана принимаете? Каждую акцию можно обменять не только на десять унций дуодециматного песка, но и на другие ценности – права, опционы, арендные договоры…» Старый дарш удивленно поднял брови, как только Герсен приготовился забрать деньги со стола: «Не спешите! Я принимаю ваше предложение».
Герсен снова подвинул к нему банкноту: «Подозреваю, что вы заключили выгодную сделку – не суть важно. Если вы заметите человека, о котором мы говорили, немедленно дайте нам знать, и ваши услуги будут вознаграждены. Вы можете мне сообщить что-нибудь еще?»
«Нет».
«Я хорошо заплачу за дополнительные сведения».
Тинтль только угрюмо хмыкнул. Залпом отправив в глотку остаток пива, он удалился из таверны, тем самым заставив и Герсена, и Макселя Рэкроуза отшатнуться, чтобы не вдыхать неотступно следовавшее за даршем дуновение гнилостных газов.
Глава 6
Из тома I энциклопедического труда «Жизнь» барона Бодиссея Невыразимого:
«Злодей привлекает пристальный интерес – обычные люди хотят понять: что заставляет его идти на такие крайности? Страсть к обогащению? Несомненно, во многих случаях так оно и есть. Жажда власти? Желание отомстить обществу? Вполне допустимые побуждения. Но когда злодей уже богат, когда власть у него в руках и общество доведено до состояния подобострастного повиновения, что тогда? Почему он продолжает творить зло?
Приходится сделать вывод, что он любит зло как таковое.
Это побуждение непостижимо для обычного человека – тем не менее, оно вполне реально и настойчиво. Злодей становится исчадием сотворенного им зла. После того, как он переходит границу внутренне дозволенного, вступает в силу новая система ценностей. Проницательный злодей сознает свое нравственное уродство, хорошо понимает смысл своих поступков. Нуждаясь в защите от самого себя, в подавлении угрызений совести, он впадает в состояние солипсизма, своего рода умственного короткого замыкания, и совершает внушающие ужас злодеяния только потому, что он в истерике – тогда как его жертвам кажется, что весь мир сошел с ума».
В день св. Дульвера, ровно в полдень, Максель Рэкроуз явился в апартаменты Герсена в Соборе. Репортер был явно не в духе и говорил сжато, рублеными фразами: «Последние две недели я проверял списки приезжих. В космопортах Рубленой Сечи, Нового Вексфорда и Понтефракта. С планет системы Коры прибыли двадцать человек. Только трое назвались даршами. Остальные – метлены. Никто из даршей не соответствует описанию. Но три метлена ему соответствуют. Кто-то из них, может быть – тот, кого мы ищем. Вот их фотографии».
Герсен взглянул на лица – ни одно из них ничего ему не говорило. С видом фокусника, демонстрирующего ловкий трюк, Максель Рэкроуз выложил на стол еще одну фотографию: «А это Оттиль Паншо, забывший застраховать фонд „Котцаш“. Он прибыл вчера и остановился в Соборе».
Герсен изучил фотографию, сделанную в космопорте. Она изображала человека средних лет, сухопарого, даже хрупкого, хотя его округлое брюшко свидетельствовало о привычке хорошо поесть и не слишком много двигаться; у него была большая голова с прозрачно-светлыми недоверчивыми глазами, длинным, тонким и, судя по всему, подвижным носом и деликатным ртом со скептически опущенными уголками. По обеим сторонам лысеющего лба висели редкие рыжеватые кудри; кожу он красил в горчично-желтый цвет. Оттиль Паншо одевался модно и замысловато: на нем были квадратный берет из черного бархата, отделанный алым и серебристым кантом, лиловато-серые брюки, бледно-розовая рубашка с выпукло закругленным воротником и бежевый замшевый пиджак.
«Любопытно! – заметил Герсен. – Я надеюсь задать господину Паншо пару вопросов».
«Это должно быть нетрудно – он поблизости. Судя по физиономии, однако, получить от него достоверную информацию будет гораздо труднее».
Герсен задумчиво кивнул: «Выражение его лица никак нельзя назвать откровенным. Тем не менее, он не похож на человека, способного забыть об уплате страховых взносов».
