Лионесс. Том 2. Зеленая жемчужина. Мэдук

Висбьюме не счел нужным упомянуть о том, что он провел бóльшую часть месяца, присматриваясь к судам, бороздившим пролив, в надежде определить, какое из них позволило бы переправиться в Тройсинет как можно быстрее, безопаснее и удобнее.

– Когда меня призывает долг службы, – продолжал ученик чародея, – я откликаюсь с автоматической неизбежностью восходящего солнца!

– Рад слышать, – обронил король.

– По прибытии в Домрейс я остановился в гостинице «Черный орел» – она показалась мне…

Казмир поднял руку:

– Не трудитесь описывать подробности путешествия. Изложите результаты ваших розысков.

– Как вам будет угодно. Затратив примерно месяц на осторожные расспросы, я узнал, где примерно проживает в настоящее время кормилица Эйирме. Направившись в эти места, я наводил справки еще несколько недель и наконец выяснил, где именно поселились Эйирме и ее родители.

К моему удивлению, оказалось, что сестра Эйирме не преувеличивала благополучие бывшей служанки. Этой деревенщине предоставили все удобства, подобающие благородному сословию; они живут в роскоши – слуги разводят им огонь в камине и начищают пороги! Кормилицу нынче величают леди Эйирме, а ее супруга – сквайр Диккен. Ее престарелые родители – достопочтенный Грайт и леди Уайна. У них в окнах – прозрачные чистые стекла, на крыше – четыре трубы, а в кухне не видно потолка за гирляндами колбас.

– Действительно, беспрецедентный случай! – пробормотал Казмир. – Продолжайте. Но, прошу вас, не останавливайтесь на каждой подробности, привлекавшей ваше внимание на протяжении нескольких недель или месяцев, – я не располагаю таким количеством времени.

– Ваше величество, буду краток, даже лаконичен! Расспросы местных жителей не позволили выявить никаких существенных фактов, в связи с чем я решил обратиться непосредственно к леди Эйирме. Беседовать с ней, однако, оказалось нелегко, так как она почти не может говорить.

– Я приказал раздвоить ей язык, – заметил Казмир.

– Ага! Всему в этом мире находится объяснение! Ее муж – нелюдимый тип, скупой на слова, как дохлая рыба. Поэтому я попытался разговорить стариков Грайта и Уайну – и опять столкнулся с оскорбительной скрытностью. Но на этот раз я подготовился; притворившись торговцем вином, я предложил им попробовать напиток, сделавший их исключительно покладистыми, и они разболтали все, что знали. – Откинув голову, Висбьюме широко улыбнулся, вспоминая свой успех.

Казмир ждал, не высказывая замечаний, пока Висбьюме наконец не перестал предаваться приятным воспоминаниям.

– А, какой триумф! – воскликнул ученик чародея. – Теперь слушайте! Невероятные новости! Младенец, которого первоначально принесли Грайту и Уайне, был мальчиком! Однажды, когда они взяли его с собой в корзине в лес, феи из Щекотной обители украли мальчика и подменили девочкой. Этот подкидыш фей – принцесса Мэдук!

Король Казмир зажмурил глаза и не открывал их секунд десять, но не проявил других признаков волнения – когда он снова заговорил, его голос был, как всегда, спокойным и ровным:

– И что случилось с мальчиком?

– Старики больше никогда его не видели.

– Персиллиан сказал правду! – тихо, будто разговаривая с собой, произнес Казмир. – Как я не догадался?

Висбьюме откинулся на спинку стула, придав физиономии выражение беспристрастной мудрости, приличествующее доверенному советнику короля. Казмир бросил на него долгий взгляд, после чего спросил нежнейшим тоном:

– Вы говорили об этом кому-нибудь? Тамурелло?

– Никому, кроме вас, что вы! Я прекрасно понимаю необходимость держать язык за зубами.

– Вы хорошо справились с поручением.

Ученик чародея вскочил на ноги:

– Благодарю вас, ваше величество! Каково будет мое вознаграждение? Я не отказался бы от доходного поместья.

– Всему свое время. Прежде всего необходимо выяснить все до конца.

– Вы имеете в виду судьбу вашего наследника? – упавшим голосом спросил Висбьюме.

– Разумеется. Теперь ему должно быть около пяти лет; возможно, он все еще находится в обители фей.

Висбьюме скорчил задумчивую гримасу:

– Маловероятно. Феи подвержены внезапным причудам и переменам настроения. Их воодушевление, их привязанности недолговечны. Скорее всего, мальчика давно выгнали в лес, и там его сожрали дикие звери.

– Сомневаюсь. Мальчика необходимо найти, опознать и привезти в Хайдион. Это неотложное дело чрезвычайной важности. Известно ли вам местонахождение Щекотной обители?

– Нет, государь, неизвестно.

Казмир мрачно усмехнулся:

– Надо полагать, она где-то неподалеку от бывшего места жительства родителей кормилицы – в районе деревни Глимвод, что на краю Тантревальского леса. Найдите обитель и расспросите фей. Если потребуется, дайте им попробовать ваш развязывающий языки напиток.

Висбьюме издал тихий стон разочарования и досады:

– Ваше величество, послушайте меня!

Казмир, уже словно забывший о присутствии шпиона, медленно повернулся к нему, устремив тому в лицо неподвижный взор холодных и голубых, как ледниковое озеро, выпуклых круглых глаз:

– У вас есть еще какие-нибудь известия?

– Нет, ваше величество. Придется крепко подумать над тем, как можно было бы выполнить ваше задание.

– Не теряйте времени. Этот вопрос имеет огромное значение… Чего вы ждете?

– Ваше величество, у меня есть потребности.

– Какие именно?

– Мне понадобятся оседланная лошадь, а также некоторая сумма денег – на ежедневные расходы.

– Обратитесь к Роско – он рассмотрит ваш запрос.

4

Сфер-Аркт – проезжий тракт, ведущий с севера в столицу Лионесса, – тянулся под стенами самого древнего крыла Хайдиона, после чего пересекал город и упирался в Шаль – широкую прогулочную набережную, окружавшую гавань. На перекрестке Сфер-Аркта и Шаля находилась гостиница «Четыре мальвы», где и остановился Висбьюме, явно пренебрегавший приказом Казмира не терять времени.

Ученик чародея поужинал сочным свежим омаром, обжаренным в сливочном соусе с вином и чесноком, запивая лучшим вином, какое мог предложить хозяин заведения. Несмотря на аппетитность блюда, он ел без особого удовольствия, явно одолеваемый недобрыми предчувствиями. Человек, пристающий к полулюдям с расспросами, рисковал подвергнуться разнообразным жестоким издевательствам, причем феи особенно любили мучить тех, в ком подмечали страх и отвращение – а именно этими эмоциями Висбьюме был наделен в избытке.

Покончив с ужином, Висбьюме присел на скамью перед площадью и, пока на город опускались сумерки, размышлял о предстоявшей ему нелегкой задаче. Если бы только он добился заметных успехов, пока учился у Ипполито! Он успел запомнить лишь простейшие приемы и заклятия, даже не пытаясь заниматься изучением сложных дисциплин, глубокое понимание которых требовалось для овладения Тайным Мастерством. Когда Висбьюме бежал из Мауля на телеге, запряженной козой, он захватил с собой некоторые предметы, принадлежавшие Ипполито: кое-какую магическую аппаратуру, книги, редкости, а также важнейшее и ценнейшее приобретение волшебника – «Альманах Твиттена». Большинство этих вещей он припрятал в тайнике в Даоте, но теперь он не мог ими воспользоваться, так как заклинания, позволявшие быстро перемещать предметы в пространстве, были ему неизвестны.

Висбьюме почесал длинный нос. Телепортация! Ему давно следовало выведать надлежащие заклинания у Тамурелло, когда обстоятельства этому благоприятствовали. До сих пор, однако, Тамурелло не раскрывал никаких тайн; по сути дела, знаменитый чародей вел себя странно и не слишком дружелюбно, а его насмешки глубоко уязвляли Висбьюме – и теперь Висбьюме очень не хотел обращаться к Тамурелло за помощью, опасаясь снова получить обидный отказ.

Тем не менее, к кому еще он мог обратиться? Эльфы и феи – невероятно капризные существа. Для того чтобы снискать их расположение или что-нибудь у них выведать, нужно было чем-то их развлечь, как-то доставить им удовольствие, возбудить в них алчность или хотя бы любопытство. Или чем-то их запугать.

Длительные размышления не позволили Висбьюме сделать какой-нибудь определенный вывод, и через некоторое время он отправился спать.

Наутро он снова подверг проблему яростному анализу.

– Я – Висбьюме! – заявил он самому себе. – Я хитер, наблюдателен, отважен! Я – славный чародей Висбьюме, встречающий песней рассвет и марширующий по жизни в венце переливающихся радуг под грохочущие, как прибой, звуки величественной музыки!

Но тут же другой, скептический внутренний голос сказал ему: «Все это хорошо и замечательно, но в данном случае каким именно образом ты собираешься применить свои способности и возможности?»

Ни один из голосов не мог дать вразумительный ответ на этот вопрос.

Часа через два, когда Висбьюме все еще сидел на скамье, к нему приблизился тучный чернобородый мавр в тюрбане и полосатом марокканском халате. Остановившись рядом, мавр смерил погруженного в раздумье шпиона вопросительно-насмешливым взглядом и спросил:

– Так что же, Висбьюме? Как идут дела?

Вздрогнув от неожиданности, Висбьюме поднял голову:

– Не могу припомнить, сударь… мы знакомы?

Мавр усмехнулся:

– Спроси себя, Висбьюме: кто знает о твоем присутствии в столице Лионесса?

– Три человека: король Казмир, его служитель Роско и еще одна персона, чье имя я не хотел бы называть без надобности.

– Тамурелло – тот человек, кого тебе не позволяет назвать достойная похвалы сдержанность, не так ли?

– Именно так. – Висбьюме внимательно рассмотрел чернобородую физиономию. – Ты выбрал необычное, незнакомое обличье.

Тамурелло кивнул:

– Между прочим, оно напоминает мою естественную внешность, что очень удобно. Похоже на то, что ты чем-то озадачен. В чем проблема?

Висбьюме чистосердечно разъяснил свои затруднения:

– Король Казмир приказал мне выведать необходимые сведения у фей – и вот теперь я сижу и строю десятки планов, но все они никуда не годятся. По правде говоря, я боюсь проделок эльфов. Того и гляди, превратят меня в цаплю – или вытянут нос так, что на нем можно будет простыни развешивать, – а не то подбросят выше облаков, и я полечу, кувыркаясь, вниз!

– Твои опасения не лишены оснований, – согласился Тамурелло. – Чтобы избежать таких злоключений, потребуется осторожное коварство любовника, уговаривающего жеманную красотку, – фей можно соблазнить, но это сложно, их соблазняют только вещи чудесные и редкие.

– Все это пустые рассуждения! – простонал Висбьюме. – Откуда я возьму чудесные редкие вещи?

Несколько секунд Тамурелло стоял и смотрел на паруса кораблей, стоявших на причале, после чего сказал:

– Сходи на рынок и купи восемь мотков красной пряжи и восемь мотков синей. Принеси их сюда, и мы посмотрим, что можно сделать.

Без лишних слов Висбьюме отправился выполнять указания чародея. Когда он вернулся, Тамурелло сидел, развалившись, на скамье. Висбьюме собирался было тоже присесть, но Тамурелло предупреждающе поднял палец:

– Здесь хватит места только для одного. Ты еще успеешь посидеть. Покажи-ка мне пряжу… Ага, это вполне подойдет. Сделай один большой моток из красной пряжи и другой, такой же, из синей. У меня есть катушка – на первый взгляд она вырезана из кленового капа; будь любезен, рассмотри ее хорошенько. – Тамурелло продемонстрировал предмет примерно двухдюймового диаметра: – Заметь, что в катушке проделано отверстие и что на самом деле она не из дерева.

– А что это такое?

– Хитроумная маленькая тварь, получившая мои инструкции. А теперь слушай внимательно! Выполняй указания неукоснительно: в противном случае тебе грозит большая беда и ты проведешь остаток жизни на Придурковатой поляне в виде цапли или даже вороны – эльфы отличаются саркастическим, порой мрачноватым чувством юмора.

– На этот счет не беспокойся! Все, что я слышу, я запоминаю дословно и навсегда – моя память незыблема, как эпитафия, вырубленная в камне!

– Полезное свойство. Отправляйся на Придурковатую поляну; покажись там примерно через два часа после восхода солнца. Посреди поляны ты заметишь пологий холм. На склоне холма растет искореженный старый дуб. Этот холм – Щекотная обитель.

Когда ты выйдешь на поляну, не обращай внимания ни на какие звуки, прикосновения, щипки и пинки; они не имеют значения. Эльфы и феи просто развлекаются и не причинят тебе вреда, если ты не предоставишь им для этого повод, размахивая руками, ругаясь и озираясь по сторонам. Передвигайся с достоинством, сохраняя приветливое, вежливое выражение лица – и феи, охваченные любопытством, больше не будут к тебе приставать.

Когда ты подойдешь к старому дубу, привяжи один конец красной пряжи к его ветви, после чего отойди назад, к паре молодых берез, протянув за собой красную нить через всю поляну.

Вернувшись к паре берез, брось оставшийся моток красной пряжи между их стволами. Не проходи сам между березами! После этого продень конец синей пряжи через отверстие в катушке и сделай на этом конце узел, чтобы нить не выпадала из катушки. Брось моток синей пряжи вслед за красным, произнося слова, которым я тебя научу. – Тамурелло строго обратился к катушке: – Не выполняй заклинание сейчас – я только процитирую его с целью обучения. Висбьюме: внимание! Когда наступит время, громко произнеси: «Катись, катушка, куда катишься!» Затем отвернись и отступи на несколько шагов. Не смотри туда, куда бросил катушку – между стволами берез. Все понятно?

– Безусловно. И что потóм?

– Не могу точно сказать. Если феи станут тебя расспрашивать, говори: «Кто меня зовет? Покажитесь! Кому может отвечать разумный человек, если вокруг никого нет?» После того как эльфы покажутся, утверждай, что не имел представления о существовании их обители – чтобы тебя не могли заподозрить в том, что ты умышленно выбрал именно эту поляну. Когда феи спросят, чем ты занимаешься, отвечай: «Я открыл портал в Хаи-Хао, но туда никто не может войти без моего разрешения!»

– И это действительно так? – спросил Висбьюме, зачарованный чудесной перспективой.

– Важно, чтобы феи тебе поверили! Остальное не имеет отношения к делу.

– Если я их обману и они это обнаружат, эльфы мне не простят; за мной вечно будут гоняться филины – вспомни, как они проучили дудочника с Кабаньего Пригорка!

– Не исключено! Портал, однако, настоящий – хотя его может сдуть первым порывом ветра.

Висбьюме намеревался задать множество вопросов, надеясь точнее определить возможные последствия своего предприятия, но Тамурелло уже соскучился и встал, чтобы удалиться.

– Подожди еще минутку! – взмолился Висбьюме. – Если феи мне ответят, может быть, они согласятся сделать для меня что-нибудь еще – например, подарят шлем мудрости, сапоги-скороходы или хотя бы неистощимый кошель, чтобы я больше ни в чем не нуждался?

– Спрашивай у них! – улыбнувшись, обернулся Тамурелло; улыбка его показалась Висбьюме несколько презрительной. – Предупреждаю, однако: алчность не вызывает у эльфов ни малейшего сочувствия. – С этими словами Тамурелло отошел от скамьи, пересек площадь и направился в город по Сфер-Аркту.

Висбьюме угрюмо смотрел ему вслед. Чародей, казалось бы, добровольно оказал ему помощь, но его поведение нельзя было назвать ни щедрым, ни даже благожелательным… Что ж, дареному коню в зубы не смотрят; в конце концов, Тамурелло, несомненно, полезный человек. А странности и мелкие недостатки полезных людей нужно терпеть и прощать – такова сущность плодотворного сотрудничества.

Еще не вечерело, и Висбьюме тоже направился вверх по Сфер-Аркту. В Хайдионе он потребовал, чтобы его провели к Роско, помощнику камергера:

– Я – Висбьюме, агент его величества! Его величество приказал выдать мне кошель золотых и серебряных монет, а также предоставить мне добротного коня с седлом, упряжью и прочими необходимыми в пути принадлежностями.

– Вам придется подождать, – ответил Роско. – Я обязан проверить обоснованность вашего запроса во всех подробностях.

– Это оскорбительно! – заявил Висбьюме. – Я пожалуюсь на вас королю!

– Жалуйтесь сколько влезет, – пожал плечами Роско и пошел давать указания конюху.

Через час Висбьюме выехал из Хайдиона на север, оседлав степенную белую кобылу с широким крупом и уныло повисшей головой. Голосом, звеневшим от ярости, Висбьюме требовал от конюха лихого скакуна:

– Почему я должен ехать по королевским делам как деревенский увалень, везущий на рынок мешок с репой? Разве в гордых конюшнях Хайдиона для благородного человека нельзя найти ничего лучше вихляющей задом клячи?

Конюх похлопал по своим ушам, показывая, что ничего не слышит. Висбьюме подозревал, что конюх притворяется, но ему пришлось удовольствоваться предложенной лошадью; кроме того, выданный ему кошель не отличался увесистостью, характерной для золота.

Повернув на Старую дорогу, ученик чародея ехал на восток, пока не начало темнеть, и остановился в поселке Пинкерсли, в гостинице «Лиса и виноград». На следующий день он прибыл в Малый Саффилд и на перекрестке свернул на север. Ночью он миновал Тон-Тимбл и наутро уже приближался к Глимводу. Во второй половине дня Висбьюме занимался разведкой окрестностей и, терпеливо расспрашивая местных жителей, выяснил местонахождение Придурковатой поляны – ему следовало углубиться в Тантревальский лес на милю по тропе дровосека. Вернувшись в Глимвод, Висбьюме переночевал на постоялом дворе трактира «Желтолицый пришелец».

Рано утром Висбьюме отправился верхом по тропе дровосека и вскоре подъехал к Придурковатой поляне. Спешившись, он привязал кобылу к дереву, после чего, держась в тени, осторожно рассмотрел поляну. Перед ним открылась мирная картина – тишину нарушало только жужжание насекомых. В траве веселящим глаз ковром пестрели лютики, ромашки, мальвы, васильки и десятки других цветов. В мягко-голубом небе парили редкие пушистые облачка. Посреди поляны возвышался пологий холм, а на нем рос корявый чахлый дуб. Вокруг нельзя было заметить никаких живых существ.

Висбьюме приготовил мотки пряжи, после чего выступил из лесной тени на залитую солнцем поляну. Ему показалось, что тишина стала еще глубже – даже насекомые смолкли.

Ученик чародея уверенными шагами прошествовал по поляне, не глядя по сторонам. У холмика он остановился; теперь кто-то дернул его за плащ. Висбьюме не обратил внимания. Вынув моток красной пряжи, он привязал конец нити к одной из нижних ветвей старого дуба.

Из-за холма послышались мяуканье и хихиканье, внезапно смолкнувшие. Висбьюме ухом не повел. Развернувшись на месте, он направился, разматывая за собой красную нить, к двум молодым березам на краю поляны. У него из-за спины доносились шорохи, шепот, приглушенные восклицания. Висбьюме, казалось, ничего не слышал. Снова кто-то дернул его за плащ, но ученик чародея продолжал как ни в чем не бывало шагать по поляне, разматывая красную нить. Остановившись перед парой березок, он бросил значительно уменьшившийся моток красной пряжи вперед – так, чтобы тот прокатился между стволами. Затем, выполняя указания Тамурелло, он продел конец синей пряжи через отверстие в катушке, закрепил его узлом, бросил моток синей пряжи вслед за красным, подкинул катушку в воздух и прокричал: «Катись, катушка, куда катишься!»

Не забывая о предупреждениях Тамурелло, Висбьюме отвернулся и отбежал от берез, пританцовывая на длинных ногах. Полузакрыв глаза и блаженно улыбаясь, ученик чародея безмятежно взирал на солнечную поляну; тем временем откуда-то со стороны донесся пронзительный звенящий звук – словно кто-то провел шилом по натянутой проволоке.

Узкие плечи Висбьюме подергивались и ежились от любопытства, но страх преобладал – он наклонил голову, как виноватая собака; если бы у него был хвост, он поджал бы его.

– Только последний дурак не прислушивается к предостережениям! – увещевал он сам себя. – А я, несмотря на все мои недостатки, не дурак!

Кто-то тихонько пнул его в тощую щиколотку. Висбьюме не отреагировал. Пара пальцев больно ущипнула его за ягодицу, что заставило Висбьюме инстинктивно подпрыгнуть и вскрикнуть; в воздухе всколыхнулась волна тихого смеха.

Негодующие слова готовы были сорваться с языка Висбьюме – эльфы слишком много себе позволяли… Ученик чародея отошел шагов на десять и, полуобернувшись, покосился на Придурковатую поляну. Чудо из чудес! Сквозь яркий туман, клубящийся вокруг холма посреди поляны, проглядывало изысканно-волшебное сооружение из ярко-черного и молочно-белого стекла. Стройные колонны поддерживали купола и высокие арки, над ними другие купола и арки, еще и еще, выше и выше, ярус за ярусом, перемежавшиеся террасами и балконами, а на самом верху теснилась группа остроконечных башен, увенчанных развевающимися вымпелами и гирляндами. В тенистых залах за арочными окнами мерцали громадные люстры из бриллиантов и лунных камней, отливавшие пронзительными красными, синими, зелеными и лиловыми отблесками… По меньшей мере Висбьюме казалось, что он все это видит – как только он пытался присмотреться и разглядеть что-нибудь получше, эта деталь скрывалась за медленно наплывающим вихрем тумана.

Другие формы то появлялись, то исчезали, становясь то почти различимыми, то размытыми. Нить красной пряжи, протянутая через поляну, теперь превратилась в нечто вроде феерической мостовой из полированного красного порфира, окаймленной парой роскошных балюстрад. Эльфы и феи бегали по этому проспекту туда-сюда, проверяя качество покрытия и указывая друг другу то на путь, проложенный катушкой, то на обитель. Иные бегали, прыгали, кувыркались и выкидывали сумасшедшие трюки на балюстрадах – судя по всему, обитатели Придурковатой поляны одобряли чудесное нововведение. Ближе к Висбьюме феи собирались небольшими группами и в торжественном молчании созерцали невидимый ученику чародея портал, явно оказывавший на них чарующее воздействие. Краем глаза, почти невольно, Висбьюме ощущал присутствие какого-то необыкновенного объекта, грозившего приковать все его внимание, – любопытство начинало преодолевать опасения.

Прозвучал тонкий ясный голосок:

– Смерд! Смертный нахал! Зачем ты делаешь то, что сделал?

Висбьюме посмотрел по сторонам, притворяясь ошеломленным, и произнес, словно декламируя поэму облакам:

– Как странно ветер шумит в листве! Мне показалось, что со мной кто-то говорит! О голос ветра, говори со мной, расскажи о своих неведомых блужданиях! Ответь мне, ветер!

– Дурак! Ветер не разговаривает с людьми!

– И снова я слышал голос! Кто говорил со мной? Явись, не бойся! Я не могу беседовать с пустотой.

– Смотри же, смертный! Пусть тайное станет явным.

Туманы развеялись над холмом, обнажив во всем великолепии замок эльфов. Висбьюме окружили толпы полулюдей – одни сидели, другие выглядывали из травы. Шагах в двадцати стояли король Тробиус и королева Боссума, при всех регалиях. Чело Тробиуса увенчивала корона из сцелеона – хрупкого металла, выкованного из отражений лунного света в озерных водах. Изящные навершия короны заканчивались бледно-голубыми сапфирами. Синяя бархатная мантия Тробиуса была расшита ивовыми сережками; шлейф мантии стелился за королем фей – в десяти шагах у него за спиной его поддерживали шесть круглолицых косоглазых чертенят, шмыгавших морщинистыми носами. Одни волочили ноги, другие тянули мантию на себя, чтобы подстегнуть лентяев; время от времени они начинали шалить, изображая нечто вроде перетягивания каната, не забывая поглядывать на Тробиуса – тот, очевидно, не одобрял подобные забавы.

Одежды королевы Боссумы были сотканы из шафрана глубокого светло-желтого оттенка, блеском напоминавшего свежее сливочное масло, а ее корона сверкала призмами топазов. Шлейф Боссумы несли бесенята женского пола, чопорно дисциплинированные и с высокомерным неодобрением косившиеся на проделки пажей Тробиуса.

Перед королевской четой стоял герольд, эльф Бреан; он снова произнес пронзительно-ясным голосом:

– Смертный, знаешь ли ты, что вступил без разрешения на Придурковатую поляну? Перед тобой их королевские величества Тробиус и Боссума! Изволь объяснить в их августейшем присутствии и к сведению их благородных приближенных цель своего вторжения в наши неприкосновенные владения!

Висбьюме отвесил во все стороны шесть церемонных поклонов:

– Да будет известно их королевским величествам: меня наполняет гордостью и радостью тот факт, что они соблаговолили обратить внимание на мое скромное сооружение, представляющее собой, по сути дела, портал, ведущий в Хаи-Хао.

Герольд передал сообщение царственным особам; король Тробиус ответил, и герольд снова повернулся к ученику чародея:

– Их августейшие величества желают знать, как тебя зовут и каково твое положение в мире, чтобы они могли справедливо оценить твое поведение и определить меру наказания, соответствующую тяжести твоего проступка, – если они заключат, что ты совершил проступок.

– О каком проступке может быть речь? Я ни в чем не виноват! – звучным контральто возразил Висбьюме. – Разве это не Крушевой [16] погост, где я надеялся испытать свой портал?