Сатана

Не успела блондинка еще и щелкнуть щеколдой, запирающей дверь кабины изнутри и сделать свое «дело», как кто-то припер дверь ее кабины. Тотчас же раздался радостный голос женщины:

– Хмырь, смотри, кого я сегодня подловила… Краля, что надо, вот заказчик-то наш обрадуется…

Незнакомая женщина больше не имела возможности поделиться своей радостью с мужчиной по кличке Хмырь. Ева со всей силой ударила плечом в дверь кабинки. Дверь словно соломинка отлетела прочь. Прочь отлетела и та женщина, которая подпирала дверь снаружи. Удар был такой сильный, что «узница» по инерции сама вылетела из кабинки, и оступившись, рухнула спиной на пол. Не успела юная Кротиха и глазом моргнуть, как перед собою увидела бородатого мужчину в шапке-треухе. Он, приставив заточку к горлу Евы, весело прошепелявил:

– Ну, вот и все, теперь порядок…

Больше он ничего не говорил, а только быстро «шнырял» заточкой по верхней части тела и голове девушки. Ева от испуга ничего не могла сказать. От испуга у нее все и вся отключилось: мозг, тело, конечности. Хмырь со своей напарницей раздели блондинку полностью. Сняли даже розовые трусики, которые очень Еве нравились. То, что незнакомые люди с ней делали, молодая девушка не понимала и не чувствовала. Слезы застилали ее глаза, болела голова, ныло все тело.

Только где-то через пять минут девушка пришла в себя. В туалете никого не было. Стояла тишина. Еве не хотелось даже представлять то, что с ней только что произошло. Случилось это совсем по-глупому. Она и в голове себе не могла представить того, что в самом центре города, да еще на вокзале в туалете ее могут ограбить. Ей было стыдно и противно. Она плакала и от того, что она сильная и молодая не могла противостоять какому-то старику и неряшливой бабке, скорее всего пьяницам и бомжам, которые так ловко с ней расправились. Быстро вскочив и встав на ноги, блондинка чуть было не закричала от догадок и от бессилия: ее одежды возле кабинок и в умывальнике не было. Внимательно осмотрев туалетное помещение Ева увидела на подоконнике в полузатемненном умывальнике свою белую сумочку и этому очень обрадовалась. Стремительно подбежав к подоконнику, потрепевшая быстро схватила сумочку и стала нервно шарить в ней. Денег в сумочке не было. Во втором отсеке сумки девушка нащупала свое свидетельство о рождении и кусок газеты, на котором Петька написал свой адрес. Этому Ева чрезмерно обрадовалась. Свидетельство о рождении давало ей возможность хоть за что-то зацепиться в этом городе и найти свою нишу в жизни.

Немного успокоившись, Ева стала раздумывать о том, как ей действовать дальше и что делать в сложившейся ситуации, когда даже на ней нет никакой одежды. Да и перед вполне возможными посетительницами женского туалета ей было стыдно. В туалете становилось прохладнее. Ева только сейчас заметила, что в больших размерах окне верхние стекла отсутствовали. Холодный сентябрьский ночной ветерок свободно гулял по туалету и «подмораживал» голую девушку. Юная Кротиха после недолгого раздумья решила спрятаться в самом дальнем углу туалета недалеко от кабинок. Каких-либо планов на дальнейшее она не имела, да и что можно было предпринимать в таком виде? Оставалось только ждать и только ждать, не зная кого и чего.

В гордом одиночестве в углу Ева простояла порядка полчаса, как дверь скрипнула и в туалет вошла посетительница. Из полутемноты, которая «царствовала» в углу, Ева увидела толстую женщину в длинном плаще, которая тяжело дыша, несла в обеих руках по сумке. Открыв одну из кабинок, женщина стала забрасывать в нее свои сумки. Хозяйка баулов боялась того, что ее вещи могут украсть во время «туалетной процедуры», если бы она оставила их за пределами кабины.

Закончив «туалетную процедуру», тостуха так же как и раньше, и таким же способом, и с таким же сапом вытащила сумки из кабины и поставила их перед умывальником, намереваясь помыть руки. На какое-то время посетительница, от мысли помыть руки отказалась. Наверное, в кране не было воды. После некоторого раздумья женщина расстегнула свой плащ, затем расстегнула кофту и начала подтягивать свои трусы. Аналогичное она сделала и со своими чулками. Во время этого «занятия» и решила «заявить» о себе Ева, которая до этого молча стояла в углу и наблюдала за действиями толстухи.

Ева вышла из угла очень осторожно, стараясь не вспугнуть свою надежду-приманку, и тихо произнесла:

– Извините, я хотела Вас спросить…

Голос у девушки «получился» не то ангельский, не то сказочный, что наверное, так он шокирующе подействовал на женщину. Тостуха, услышав тихий голосок за своей спиной, даже в мыслях себе не представляла о том, что кто-то из людей еще есть в этом туалете. Тем более, доподлинно зная об этом, она в свое удовольствие «постреляла», сидя совсем недавно на очке. И сейчас, в эту ночь, да еще в туалете этот голос для нее показался не человеческим, а чем-то иным, может даже божественным… И это сильно испугало женщину, которая на время оставив свои трусы, начала быстро креститься и приговаривать:

– Спаси и сохрани Боже, прости и сохрани....

Дальше причитать она уже не могла. Перед ней во всей своей «красе» появилась Ева, правда без Адама… Толстуха, забыв все на этом свете, дала деру из туалета, забыв про свои баулы. Юная Кротиха, конечно, не ожидала такого поворота событий в женском туалете и на какое-то время ею овладел смех. Она смеялась громко, как никогда в своей жизни. Смеялась сквозь слезы. Ей, стоящей здесь голой, было обидно за то, что она украв деньги у Гошки Лыбина и благодаря ему же одевшись по последней моде, все это она за короткое пребывание в женском туалете «спустила». И все это у нее отняли какие-то бомжи. Раздумывать о чем-то другом у Евы не было времени.Она бросила взгляд на две большие сумки, оставленные толстухой. Раскрыть их и посмотреть кое-что для себя из одежды было первой мыслью нагой девушки. Благие намерения нагой прервал сильный стук в дверь туалета. Ева стояла не живая и не мертвая. Мысль о том, что толстуха явно «отошла» от неземного голоса в туалете и нашла милиционера на вокзале чуть было не лишила дара речи у молодой блондинки. Она на стук никак не реагировала, а просто стояла как вкопанная и всё. Стояла и молчала.

Неожиданно для нее из-за двери показалась довольно упитанная физиономия мужчины, на голове которого была фуражка-сталинка. Мужчина, стрельнув глазами помещение и конечно, увидев нагую девушку, быстро «спрятал» голову за дверь. И это на какое-то время Еву успокоило. «Хорошо то, что хоть не милиционер был», – подумала она и спряталась за обратную сторону входной двери, которую только что открывал мужчина. Нагая притаилась и стала внимательно вслушиваться в то, что происходило за дверью. Через некоторое время там раздался громкий шепот. Потом на какое-то время он прекратился. Затем дверь со скрипом по-тихоньку открылась и вскоре в центре помещения Ева увидела знакомую толстуху и мужчину, «размеры» которого превышали женщину почти в два раза. Свой картуз мужчина держал в руках и почему-то ежесекундно потирал рукой свою лысину, которая даже в полутемном помещении ярко светилась.

Вошедшие, как единое целое, стали «лупать» глазами по туалету, надеясь найти ту, которая только что здесь была. Ева не стала испытывать терпение людей и сама вышла из-за укрытия. Тем более, входная дверь в туалет оставалась открытой, так навряд ли они ее бы нашли. При виде старой «знакомой» толстуха реагировала спокойно. Мужчина, скорее всего, это был ее муж, при виде стройной блондинки стал вести себя довольно странно. Странности его заключались в том, что лысый буквально впился глазами в нагую Еву. Он впервые в своей жизни видел такую красивую девушку, при всем при этом она была совершенно голой. Для приличия мужчина иногда старался отвести голову в сторону, но его глаза продолжали «косить». И это «деяние» не могла не замечать ни Ева, ни толстуха. Девушке стало неудобно стоять перед этим нагловатым, а может и даже туповатым мужиком. Однако другого выхода у нее не было. Инициатором «перевоспитания» лысого оказалась толстуха. Видя жадные глаза мужа, наверное, даже в полутемном помещение они светились как у кота, она с со всего размаху шлепнула рукой мужчину по лысине и при этом очень громко сказала:

– Ты, что старый кобель, голых баб отродясь не видел? Пошел вон…

Мужчина , как шаловливый кот, огрызаться не стал, а спокойно вышел из туалета, плотно закрыв за собой дверь. Только сейчас, выпроводив мужа вон, толстуха поняла то, что нагая девушка совсем не спустилась с небес, а такая же, как и все земные люди. Она очень внимательно выслушала все то, что рассказала ей о случившимся эта девушка. Женщина быстро поняла трудную ситуацию, в которой оказалась Ева и от всего сердца решила бедняшке помочь. Валя, так назвала себя тостуха, оказалась порядочной женщиной и стала рыться в своих сумках. К великой радости Евы среди своих покупок она нашла простое спортивное трико, которое предназначалось для сына-школьника. Трико как раз оказалось впору для девушки. Это было в данный момент для нее пределом человеческого счастья. Трико было не очень дорогим и стоило всего один рубль двадцать копеек, однако Еве нечем было рассчитаться. Не долго думая, Ева вытащила из своей дамской сумочки оставшиеся бумаги, и протянула ее женщине. Та этот подарок с удовольствием приняла. Муж явно был очень доволен «покупкой» своей жены, после того как толстуха с Евой вышли из туалета.

Была довольной и Ева, которая босой спешно покидала здание вокзала, надеясь на то, что вскоре она найдет Петьку, адресок которого она крепко сжимала в кулаке. Улицу адмирала Нахимова найти для Евы, как оказалось, больших трудов не представляло. Таксист, стоявший возле автобусной остановки, расположенной неподалеку от железнодорожного вокзала, даже согласился было подвести девушку до этой улицы всего за «рубчик». Однако Ева, уже наученная городской жизнью, от предложения вежливо отказалась. После того, как молодой таксист рассказал все приметы и особенности следования до улицы Нахимова, Ева решительно шагнула в темноту неизвестных ей перекрестков и улиц.

Улицу, на которой проживал Петька Белый, Ева нашла только под утро, когда первые лучи солнца стали опускаться на землю. Поиски улицы были бы и короче, если бы не темнота. Амурский поселок, для девушки было непонятно почему так назвали этот жилой район, от вокзала находился не так уже и далеко. Возможно было три или четыре километра. Днем для Кротихи это расстояние ничего было бы не стоило преодолеть. Сейчас же, когда она двигалась в сторону Петькиного дома, ее преследовала на некоторых улицах сплошная темнота, различные ухабы. Иногда на пути следования проходили ватаги молодежи, явно подпитой, которую, как и бродячих собак, Ева очень боялась, и поэтому всевозможными путями старалась избегать. Еще издали, услышав в темноте брань или мат молодых людей, она как заяц давала деру. Иногда пряталась за угол первого же дома или лежала в придорожной канаве, или в другом укрытии, затаив дыхание.

Оказавшись возле дома, в котором проживал Петька Лесков, девушка стала разглядывать свое тело, которое прилично «насобирало» ссадин и синяков за время ночного передвижения. Спешащие на работу люди, нарастающий шум автотранспорта, да и монотонный «шум» метлы, который производил дворник возле дома, свидетельствовали о том, что новый трудовой день для жителей этого города только что начался. Это также радовало Еву, сидящую на скамеечке возле подъезда Петькиного дома. Блондинка стала пристально и с нетерпением ожидать выхода мальчишки из подъезда. Белый появился в десять утра, когда через открытое окно одной из квартир подъезда девушка услышала сигналы точного времени. Мальчишка выскочил из дома для Евы неожиданно, когда она погруженная в свои раздумья, сидела уставившись глазами в проплывающую по небу тучку. И поэтому она не успела среагировать на появление Петьки, который с сумкой в руках как маленький рысенок, выбежав из подъезда, тут же скрылся за углом дома. Мальчишка был далек от мысли о том, что на скамеечке в тридцати метрах от его подъезда сидит Ева «в красном», которая в настоящее время сидела в простом спортивном трико. Это одеяние не выдерживала «конкуренции» с одеждой той девушки, которую вчера в парке встретил Петя.

«Скорее всего, Петька побежал в магазин», – подумала Ева и после некоторой «отсидки» на скамеечке, решила поближе подойти к подъезду, надеясь на стопроцентный «отлов» своего возможного спасителя. Тот вернулся из магазина через минут пятнадцать с туго набитой продуктами сумкой, которые ему переказывала купить мать. Петька сразу признал вчерашнюю девушку в « красном», однако был удивлен тому, что блондинка по его словам так быстро «поменяла кожу». Уличный жаргон на какое-то время даже рассмешил Еву, правда не на долго. Петька был очень доволен, что блондинка пришла к ним домой и поэтому со всей своей силой тянул Еву за руку к себе в квартиру.

Жилье Петьки с матерью было не ахти такое уже просторное и богатое. Небольшая двухкомнатная квартира на пятом этаже «хрущевского» дома не изобиловала и мебелью. Мать и сын спали в разных комнатах и это определяло вид мебели в их комнатах. В комнате «Белого» стояла небольшая металлическая кровать, письменный стол со стулом и небольшой черно-белый телевизор, который стоял на краешке письменного стола, на котором делал уроки школьник. В комнате матери посредине стоял большой круглый стол, у противоположных друг другу стен стоял большой шифоньер и диван, на котором спала хозяйка квартиры. Во время отсутствия матери школьник действовал как заправский хозяин.

Пока Ева ходила по квартире и рассматривала ее достопримечательности, Белый быстро сготовил глазунью и налил девушке кружку молока. Гостья быстро и без всякого стеснения «расправилась» со всем угощением Петра. Причиной «наглости» девушки служил голод, а также доброжелательность и братское отношение Пети к Еве, как к сестре…

Мальчишка учился во второй смене и поэтому предложил Еве прогуляться по городу. Особых достопримечательностей в микрорайоне не было, однако Петька с гордостью рассказывал об истории того или иного «памятника». Это девушке даже очень нравилось. Ей также хотелось гордиться, как и Петьке, всем тем, что было в этом городе. Белый ушел в школу в два часа и обещал вернуться к шести вечера. Мальчишка предложил блондинке, чтобы она оставалась дома и ждала его мать. Однако Ева предложение молодого хозяина решительно отклонила и решила на улице ждать возвращения его из школы. С большой неохотой Петька с этим предложением согласился. Перед тем, как отправить гостью на прогулку по городу, мальчишка выгреб из небольшой копилки все медяки. Общая сумма накоплений составила где-то около трех рублей. Все эти деньги Петька отдал Еве, которая по его словам, должна поехать в центр и обязательно посмотреть «бочку». Мальчишка с азартом рассказал Еве о том, как он с матерью в прошлое вокресенье ходил на «бочку» и ему очень понравились мотоциклисты, которые на бешеной скорости летали по бокам «бочки».

Практически все время отсутствия Пети Ева бродила по микрорайону, который стал постепенно «впадать» в душу молодой девушки. Тратить сэкономленные мальчиком деньги Ева не стала и поэтому обошла пешком значительную часть улиц микрорайона. Нашла и школу, в которой учился Белый, ее маленький покровитель. Около шести вечера в школе прозвенел звонок и десятки школьников с гиком и свистом рванулись наперегонки в разные стороны, кто на остановки общественного транспорта, а кто и к подъездам своих домов. Ева, стоящая неподалеку от школьного двора, сразу же заметила белую голову Петьки в толпе школьников и приветливо стала ему махать рукой. Мальчишка, допускавший мысль о том, что его новая подруга может прийти к нему в школу, также «стрелял» глазами тех взрослых, которые встречали своих «чад», чтобы сопроводить их до дому. Петька, увидев Еву, стремительно рванулся к ней. Через пару минут, они, взявшись за руки, двинулись в направлении той улицы, на которой жил Белый с матерью. Кротиха, сильно сжимая руку мальчишки, с каждым шагом питала надежду на то, что она найдет у Лесковых пристанище, пусть даже и временное…

Нина Николаевна, мать Пети оказалась очень простой и порядочной женщиной. Она очень радушно встретила «хорошую девушку», о которой так интересно ей рассказывал вчера поздним вечером ее единственный сын. Несмотря на то, что женщина за время работы прилично устала, она быстро приготовила все необходимое для стола. Где-то около восьми вечера Ева сидела за большим круглым столом в кругу своих новых друзей. Хозяйка все спрашивала и спрашивала свою красивую незнакомку о ее жизни. Петька в разговор женщин не вмешивался. Он со свистом уплетал за обеи щеки «фабричные» пельмени и изредка бросал пристальные взгляды на разговаривающих женщин. Глаза мальчишки светились от радости.

Юная Кротиха ничего «сверхествественного» из своей жизни не рассказывала. Она прекрасно знала о том, что ее ранние «деяния» не нашли бы хоть-какой-то поддержки у приветливой хозяйки, в том числе и у Петьки. Конечно, она не сгущала краски о своей жизни и не сидела за столом на правах «убиенной». Человеческое понимание и сочувствие, которое она нашла в семье Лесковых, у которых и у самих была далеко нелегкая судьба, придавали Еве оптимизм и уверенность в завтрашнем дне.

Нина Николаевна Лескова, у которой Кротиха нашла приют, на хладокомбинате большим начальником не была. Она работала на конвейере, упаковывала мороженное в картонные ящики. Женщина была очень трудолюбивой и честной. За это коллеги по работе избрали ее в профсоюзный комитет хладокомбината. Нина Николаевна, как женщина и как член профкома, стремилась делать все возможное для людей, которые обращались к ней со всевозможными вопросами. Эти же люди не оставили и ее в беде, когда она с сыном по вине мужа-пьяницы осталась без крова и без единой копейки в кармане.

О том, что Лескова приютила у себя одинокую девушку из глухой сибирской деревни и у которой нет ни родителей и ни родственников, вскоре узнал весь коллектив предприятия, да не только он. Нина Николаевна имела хорошие отношения не только среди работников хладокомбината и среди соседей. Имела она и немало знакомых и в городе. Все это позволило Еве, девушке с семилетним образованием даже «выбирать» будущую профессию среди тех, которые предлагала Нина Николаевна или ее товарищи по работе и друзья.

Да и Ева, прекрасно понимая свои способности и возможности, больших планов на будущее не строила. Она была полна желания хоть где работать, лишь бы заработать хоть немного денег. Через три дня после того, как она вошла в квартиру Петьки Белого, она узнав о том, что одна из уборщиц хладокомбината тяжело заболела. Узнав об этом, Кротиха решила ее заменить. Два месяца молодая блондинка убирала служебные помещения. За этот период каких-либо замечаний в отношении своей работы она не получала. Благодаря Нине Николаевне к Новому году Ева получила небольшую комнату в общежитии предприятия. Радости не было предела. Со слезами на глазах в последний вечер уходящего года юная Кротиха уже в свой комнате встречала своих спасителей и покровителей. Ровно в полночь по телевизору раздался бой курантов. Радостная хозяйка от всей души благодарила Лесковых за радушие и гостеприимство.

Особой похвалы от Евы заслужил Петька Белый, который сидел за небольшим праздничным столом по-особому важно, как настоящий мужчина и с интересом разглядывал часы «Восток». Мальчишке нравился подарок от Евы, который она купила тому, кто ей впервые по-настоящему помог в этом незнакомом городе.

Глава пятая.

Жизнь в «шоколаде»

Первый год жизни в Молихове для Евы Крот в основе своей складывался удачно. Девушка по предложению Нины Николаевны пошла в вечернюю школу и «доучилась» до конца, получив свидетельство о восьмилетнем образовании. Днем она работала в хладокомбинатовской столовой, вечером сидела за учебниками. Работа в столовой была не ахти престижная, потеть приходилось, притом очень прилично и притом очень часто. Блондинка мыла посуду, готовила салаты, накрывала столы. От непристижной, да и от такой тяжелой работы новенькая не ныла, прекрасно понимая то, что она еще очень молодая. Эта молодость позволяла красивой девушке строить планы на хорошее будущее. К весне Еву по предложению профкома направили на курсы продавцов. Месячные курсы пролетели для молодой девушки как один день. Не только эти курсы для нее пролетели быстро. Быстро пролетело для Евы и зима. Зима в этот год в Сибири была по-особому морозной, иногда «зашкаливало» за сорок градусов ниже нуля. Ева боялась одиночества и поэтому все время старалась быть на людях. Одиночество приводило ее к грустным размышлениям и воспоминаниям. Свои грехи в этой жизни она прекрасно знала и поэтому перед сном молилась. Она не знала ни одной молитвы, да и Библию в этой жизни она не читала, даже и не видела. Грешница молилась, молилась как «самоучка». Она по ночам, лежа в постели и закрыв одеялом свою голову, тихо плакала и молила Бога о том, чтобы он простил ее и за «убиение» матери и за смерть отчима. Особенно усердно просила грешница Бога о том, чтобы он простил за ее дочь, которую она бросила на произвол судьбы. Ева засыпала с грустными глазами и грустными мыслями. Она и после молитвы перед Богом не знала о том, простил ли ей Всевышний эти грехи или нет. Эти повседневные молитвы, отходящей ко сну, давали для молодой грешницы хоть какую-то надежду для облегчения души. Определенный интерес девушки к жизни в светском обществе давало и то, что все эти грехи знала только одна Ева. Никто другой в этом мире не был посвящен в ее «перепетии».

Юная Кротиха, несмотря на маленькую зарплату в шестьдесят рублей, понемногу «прибарахлялась». Она купила себе черное пальто с норковым воротником, зимние белые сапоги. Широким шарфом, который ей очень нравился, она повязывала себе шею. В своей комнате, как одинокий «зверек», она также не отсиживалась. Девушка неоднократно вспоминала свою подругу Нину Кулешову, которая покинув деревню, хотела жадно дышать городской жизнью. Вспоминая об этом, Ева стремилась отдыхать как бы за себя и за свою подругу. В выходные дни она ходила в кино, посещала музеи. Позволяла себе раз в три месяца ходить и в цирк. В холодные зимние дни или в непогоду она лежала в постели и читали книги, которые брала в городской бибилотеке. Больше всех ее интересовали книги о любви, а также герои из серии книг «Жизнь замечательных людей».

О парнях, как таковых , блондинка еще не задумывалась. Да и на работе их было не так уже и много. Однако это нисколько не говорило о том, что на Еву никто из сильного пола не обращал внимания. Она сама не скрывала удовольствия от того, когда она вся потная, даже красная от пара и горячей воды, работая на посудомойке, улавливала косые и жадные взгляды мужчин, которые приносили на кухню грязную посуду. Кроме веселых прибауток или тому подобного, которые иногда исходили из уст молодых мужчин во время мимолетных встреч, Ева ничего не слышала. Всему этому она радовалась, тем более, ничего похабного в том, что «отпускалось» в адрес девушки, не было. В итоге этим и все заканчивалось. Никто из ребят молодых к Еве не «прикасался».

Начало весны для юной Кротихи было особенно радостным. И не только потому, что наступила ранняя весна, которая несла много тепла, свежего воздуха и зелени. В самом начале мая девушке предложили новую работу в качестве продавца мороженым в большом продуктовом магазине, который носил название «Тополек». Эту новость принесла Еве Нина Николаевна Лескова, благодаря которой девушка получила это место. Новая работа Еву очень обрадовала, даже несмотря на то, что магазин находился на противоположном конце города. Еве уже давно хотелось иметь постоянное место работы, да и чтобы оно было не так уже и «пыльным».

Девушка успешно прошла медицинскую комиссию и в первый рабочий день во всем «производственном» одеянии пришла на прием к директору магазина на собеседование. Это делалось всегда и во всех магазинах. Не исключением был и «Тополек», который несмотря на отдаленность от центра, пользовался добрым уважением жителей микрорайона «Звездный».

Ровно в десять утра Ева робко постучала в дверь кабинета директора магазина. Услышав привычное: «Да, войдите», новенькая осторожно открыла дверь. За столом сидел мужчина лет пятидесяти, явно «нерусский». На лицо он «подходил» лучше к армянину или грузину. Лицо у директора было продолговатым, уши были большие. Нос у мужчины был длинный и представлял собой подобие полусогнутого полумесяца, один конец которого чуть-чуть не дотягивал до верхней губы. К «достоинству» портрета директора относились и его волосы, которые были черными и упругими, как проволока. Свидетельством этому было то, что коротко остриженные волосы сидели на его голове как иглы у ежика. Они, стояв по стойке «смирно», не могли закрыть хоть частично его плешину на голове.

Войдя в кабинет и уже на ходу осуществив первое «знакомство» с вполне возможно будущим шефом, Ева тихо произнесла: «Здравствуйте, товарищ директор». Директор продолжал сидеть и молчать. Мужчина сидел и глядел на вошедшую, как на какое-то ископаемое или вещь, которая доселе ему была неизвестная. Ева уже не стала себя утруждать изучением портрета директора магазина, а слегка покраснев, сама не зная почему, стала «блукать» глазами то на потолок, то на пол, лишь изредка поглядывая в черные глаза мужчины. Даже ловя на какие-то доли секунды эти глаза, она не могла прочитать то, что было на них «написано». Непредсказуемость шефа для Евы еще более возросла, когда тот даже не ответил на ее приветствие. Такое начало обескуражило новенькую. Она, не думая ни о чем, только стояла и виновато изредка бросала взгляд в сторону директора, который, наверное, по мнению Евы еще не отошел от производственных дел.