Ночной монарх

─ Федор, смотри какая красота, какая красота…

Чубчиков на ее восторг не реагировал. Он сидел смиренно, лишь изредка кивал головой. Спокойствие высокого мужчины у водителя положительных эмоций не вызывало. Деньги за два часа простоя ему никто не вернул и не вернет. Надежды частного извозчика на богатых немцев таяли с каждым годом, а то и с каждым днем. Раньше его усердие куда больше поощрялось, хотя и сервис был куда хуже. В последнее время немцы очень редко давали чаевые, иное дело русские.

Он невольно улыбнулся, вспомнил о своей недавней поездке с одной русской парочкой. Они были почти такого же возраста, что и эти, сидевшие в автобусе. Только с возрастом у них было наоборот. Мужчина был старый и страшный, что во время их посадки кое-кто из зевак, стоявших перед гостиницей, подходил к автобусу ─ получше рассмотреть страшилище. Девушка же была просто загляденье. Кальке основательно почувствовал «русский дух», как только иностранцы с ним поравнялись. От них смачно несло перегаром, что ему невольно пришлось отвернуться. Парочка вошла в салон и тотчас же закурила. Затем они плотно зашторили окно пластмассовой перегородки, отделяющей салон для пассажиров и кабину водителя. Вскоре раздалось кряхтенье и сопение, характерное для миллиардов жителей планеты, занимающихся любовью. Секс у русских затянулся. Он продолжался и тогда, когда автобус припарковался. Выйти из него водитель не рискнул, боялся ослушаться хозяев. Где-то через час из-за шторки показалась квадратная голова старика с большими ушами, скорее всего, он получил их по наследству от слона. Гид моментально повернулся в сторону туриста, широко улыбнулся и стал качать своей головой, словно заводной. Роберт до сих пор не понимал, почему он в тот день так усердно кивал. Возможно, от страха перед здоровяком, которому он был почти до его пупа, а может, сказывалась и профессиональная привычка. О подобном ему совсем недавно рассказывал его друг Герберт, работавший официантом в одном из престижных ресторанов Вены. По его подсчетам он за смену раскланивался до тысячи раз. Хорошо раскланялся ─ получи хорошие чаевые, особенно от женщин. Деньги деньгами ─ здоровье важнее. Для сохранения позвоночника он купил тугие подтяжки. Он наклонился вниз ─ они тянут его вверх…

После секса у туристов из России первым из автобуса вышел мужчина. Сначала он с большим усердием высморкался, поочередно зажимая указательным пальцем носовое отверстие. Затем закурил. Покинул кабину и водитель, от усталости он прыгал перед автобусом и махал руками. Вскоре показалась и молодая ослепительно красивая пассажирка с рыжими крашеными волосами, одетая в джинсовые брюки, которые плотно облегали ее стройные ноги. Она медленно ступила на землю и тут же по-дикому воскликнула:

─ Петя… Я забыла свои плавки в салоне…

Старик сначала недоуменно посмотрел на молодуху, затем захохотал. Он так громко смеялся, что кое-кто из густого потока туристов останавливался и таращил свои глаза на неожиданный источник высоких децибелов. Внезапно смех прекратился, что насторожило Кальке. Он сделал несколько шагов в сторону парочки. Через некоторое время до него донесся женский голос:

─ Петя, я одну сережку потеряла… Я ее искала, но не нашла… Я сейчас, мой дорогой…

Рыжая метнулась к двери и тут же вскрикнула от боли. Верзила, схватив ее за руку, со страшной силой привлек ее к себе и прорычал:

─ Я тебя катаю по Европе не для того, чтобы ты трусы и сережки теряла… Ты меня поняла?

Девушка утвердительно кивала головой, но продолжала настаивать на своем:

─ Петя, сережки ─ подарок моего брата, он два года назад привез их мне из Парижа…

Затем сквозь слезы она прошептала:

─ Пойми меня правильно, мой дорогой… Это же подарок…

Мольба молодухи на старика не действовала. Он вновь схватил ее за руку и сквозь зубы процедил:

─ Давай кончай травить баланду… Еще раз говорю, кончай, а то пойдешь домой пешком или поплывашь по Дунаю, в чем мать родила…

На этот раз строгое предупреждение мужчины на красавицу подействовало. Она, словно ничего не произошло, улыбнулась, и слегка наклонившись, чмокнула его в щечку. Затем услужливо проворковала:

─ Петя, мой дорогой… Я тебя очень хорошо поняла, очень хорошо поняла…

Примирение у русских, к сожалению, не произошло. Ярко выраженное угодничество и лесть молодой особы только разозлило ее покровителя. Он повернулся к водителю и сквозь зубы по-русски процедил:

─ Скажи мне, браток, а что интересного есть в этом замке для мужиков из России?

Затем он вытащил из кармана брюк носовой платок, вытер лицо и с умным видом продолжил:

─ Есть ли в этом доме живые люди, например, цари или короли?

Кальке с облегчением вздохнул, вопрос был для него не очень сложный. В его голове находилось достаточно русских слов для ответа. Он слегка наклонился вниз, и раскрыв рот до самых ушей, четко произнес:

─ В этом дворце давно никто не живет… Живут одни туристы…

Верзила с квадратной головой и с большими ушами не стал больше слушать карлика. Он презрительно махнул рукой в его сторону, и обняв девушку, стоявшую, как изваяние, тихо произнес:

─ Верочка, давай бросим всех этих мертвецов в помойную яму и пойдем по-настоящему гульнем…

Показав рукой в сторону небольшого здания, он с улыбкой добавил:

─ Я стану большой редиской, если там не будет хорошего бардака…

Рыжеволосая предложение мужчины встретила с улыбкой. Она обняла его, и слегка потрепав его седые волосы на небольшом островке квадратной головы, с восхищением произнесла:

─ Петя, ты у меня настоящий гений, да еще с таким большим карманом…

Затем они взялись за руки и направились к красивому особняку из темного кирпича.

Кальке пару раз щелкнул языком, он поражался нюху русского, который безошибочно определил один из лучших ресторанов города. Однако его восхищение в миг исчезло, когда он вспомнил, что русские ему за его работу ни цента не заплатили. Он прытью бросился вдогонку за удалявшейся от него парочкой. Он в несколько мгновений обогнал своих бывших клиентов, затем опустился перед ними на колени, и подняв руки к небу, словно просил помощи от Всевысшнего, с большим акцентом по-русски взмолился:

─ Дамы и господа… Извините, заплатите мне за работу… ─ Приложив руку к сердцу, он вновь из себя слезно выдавил:

─ У меня дома жена и двое взрослых детей, их чем-то надо кормить… Заплатите, очень прошу…

Русские, увидев перед собою знакомого водителя, остановились, затем переглянулись. Никто не отрицал, что из-за спора они забыли рассчитаться. Старик неспеша вытащил из кармана пиждака носовой платок и тщательно вытер лысину. Солнце нещадно палило и голову Кальке. Однако ему было ни до палящего солнца, ни до вафельных салфеток, которые он носил в кармане своих джинсов. Он со скорбным видом смотрел то на старика, то на молодуху. «Урод» небрежно засунул носовой платок в карман и открыл рот:

─ Знаешь, браток-редиска, а где ты так хорошо выучил русский язык? Ты ведь, как никак немчура или как тебя еще называют, австрияк или астряк…

Надежда на то, что русский все-таки рассчитается за работу, окрылила выходца из солнечной Италии. Его лицо в один миг порозовело и он, почти по-дружески, словно был и на самом деле земляком этих непонятных русских, угодливо произнес:

─ Товарищ Петя, мой прадед в годы первой мировой войны был в плену у русских. В плохой Сибири, в хорошем Омске…

Кальке на несколько мгновений замолк. Затем почти машинально, словно из пулемета с гордостью произнес:

─ Он был коммунистом…

Последнее умозаключение карлика непонятной национальности у русского вызвало смех. Он был почти таким же громким, что и несколько минут назад. На этот раз никто из прохожих не останавливался. Они просто обходили стороной двух мужчин, один из них был высоким, другой ─ коротышкой, и очень красивую девушку. Русский, вдоволь насмеявшись, почти вплотную подошел к коленопреклоненному. Затем неспеша вытащил из внутренного кармана пиджака толстый кошелек и также неспеша вынул оттуда красную бумажку. Слегка улыбнулся, и повертев ею перед носом коротышки, нараспев произнес:

─ Мой бра-а-а-ток, этого тебе хватит?

Кальке, все еще стоявший на коленях, сначала сильно растерялся. Он несколько отпрянул назад. Сквозь внезапно набежавшие слезы, он все еще не мог определить стоимость купюры. Он вмиг протер свои глаза, что вызвало гомерический смех русского. Затем еще раз взглянул на розовую бумажку, и наполнив до отказа воздухом свои легкие, «выстрелил» из себя:

─ Да, хватит, мой господин, хватит мой товарищ…

Он тут же привстал с колен и обеими руками взял из рук мужчины бумажку. Положил ее себе в карман. Его глаза светились от радости. Заработать за два часа пятьсот евро ему в жизни уже не удавалось. В знак благодарности он низко поклонился новому русскому и пробубнил себе под нос по-русски:

─ Спасибо, господин хороший… Спасибо, товарищ коммунист…

Затем развернулся и ринулся к своему автобусу. Он еще не верил, что поездка с новыми русскими также быстро закончилась. Без всяких приключений. Неожиданно его окликнули. Он вздрогнул и остановился, словно вкопанный. Мысль о том, что у него заберут деньги, намертво пригвоздила его к земле. Его ноги стали деревянными, сердце, как ему казалось, разорвалось на части, или еще хуже ─ остановилось. Одно лишь Кальке осознал четко, кричала женщина. Была ли это рыжая русская или другая, он не знал. Его вновь окликнули. Женский голос на этот раз вернул его к жизни. Он медленно развернулся и замер. Русская девушка шла в его сторону и почему-то улыбалась. От страха потерять деньги у коротышки из его небольшого, но очень толстого члена выделилось несколько капел жидкости. Чуть-чуть обмочился. Все то, что происходило позже, для Кальке было как в тумане или в ином мире. Рыжая подошла, и увидев его бледное лицо, похлопала его по плечу. Затем сняла со своего уха серьгу и протянула ее мужчине, который не подавал никаких признаков жизни. Он был без движений и тогда, когда в его карман рубашки что-то опустили. Рыжеволосая вновь похлопала молчуна по плечу и сквозь зубы процедила:

─ Вот и давай этой немчуре такие деньги… Они тебе даже спасибо не скажут…

Она резко развернулась и ускоренным шагом пошла к старику, который стоял у ресторана и настойчиво махал ей рукой. Водитель-гид еще некоторое время находился в оцепенелом состоянии. Лишь после того, как русские скрылись из виду, он еле-еле слышно прошептал:

─ Большое спасибо, товарищи русские… Большое спасибо, дамы и господа…

В глазах коротышки были слезы от неописуемой радости.

Через час микроавтобус, за рулем которого сидел Кальке, подрулил к маленькому домику, расположенному на самой окраине Вены. Водитель, его лицо было очень взволнованным, дрожавшими руками открыл ворота и въехал во двор. Искать плавки, оставленные русской красавицей, он своей жене не позволил, не говоря уже о серьге. Ева от золотых изделий была без ума, они были не только дорогие, но и очень красивые. Про белоснежные плавки рыжей муж ничего ей не сказал, хотя сам с большим интересом их почти целую неделю рассматривал. Затем их сжег.

Супруги в первую ночь после неожиданного подарка не спали ─ думали, что с ним дальше делать. Если и на какой-то миг засыпали, то тут же окунались в кошмарные сны. Больше всех мучился «кладоискатель», который часто слышал и читал о бандах русских, заполонявших не только Европу, но и весь мир. В конце концов пришли к единому мнению. Дабы не вызывать зависти у соседей или родственников, золотые серьги решили продать. В ювелирный магазин не понесли, боялись огласки. Через три недели господин Кальке нашел «темного» клиента. На вырученные деньги он купил почти новый автомобиль «Пежо» и основательно облагородил салон своего автобуса. Несколько расширил и свой сервис. В его багажнике лежала пара белоснежных простыней, брал он с собою и инвалидные коляски. Он имел дело не только со старыми людьми, но и с теми, кто основательно расслаблялся…

Туристы из Германии неспеша вышли из автобуса и тяжело вздохнули. Стояла невыносиамя жара. На головах почти всех прохожих были соломенные шляпы или всевозможные панамки. Возле киосков, где продавались прохладительные напитки, стояли вереницы людей из многих стран мира. Все, несмотря на различный цвет кожи и социальное положение, хотели пить или полакомиться мороженым.

Предложение водителя взять с собою инвалидную коляску на время экскурсии по дворцу, и прилегавших к нему окрестностей, Клюге встретила в штыки. Она замахала руками и что-то забубнила себе под нос. Воспротивился этому и Чубчиков. Он не хотел толкать коляску со старухой, и видеть вокруг себя десятки, а то и сотни глаз, выражающих сожаление или даже раздражение. Кальке, дабы окончательно не испортить настроение немецким туристам своим нелепым предложением, быстро ретировался в салон автобуса, стал затемнять окна.

Жара, несмотря на очень кратковременное пребывание немецкой парочки на свежем воздухе, все больше и больше напоминала им о себе. Чубчикову страшно захотелось пить, он то и дело облизывал свои сухие губы. Не лучше чувствовала себя и его подруга. Она, едва вышла из автобуса, сразу же нахлобучила на свою голову большую соломенную шляпу ─ спастись от жары не удавалось. Немцы все больше и больше смотрели друг на друга и приходили к неутешительному выводу. Жара портила им не только настроение, но и создавала большой дискомфорт. Никто не горел желанием топать ногами по раскаленному асфальту или толкаться в многотысячной толпе зевак. Долговязый слегка качал своей головой и нервно кусал свои губы. Каких-либо мудрых мыслей в его голову не приходило. К сожалению, не могла изменить ситуацию в лучшую сторону и небольшого роста старушка, имевшая большие деньги. Ей, как и сотням других богатых туристов, было неподвластно отменить жару, или хоть на какое-то время ее охладить.

Чубчиков, погруженный в тягостные размышления, повернул голову в сторону и увидел молодого парня, который катил перед собой детскую коляску с девочкой. Малышка от жары нисколько не страдала. Она спокойно сидела под небольшим зонтиком, вмонтированным в спинку коляски, и с наслаждением расправлялась с шоколадной конфетой, сделанной в форме скрипки. Мысль в голове русского появилась так внезапно, что он на радостях расцеловал свою партнершу, которая с унылым видом глазела на двух молодых африканцев, сидевших возле большего фонтана перед самым входом в дворец. Федор быстро залетел в салон автобуса и стал что-то говорить водителю. Коротышка предложение своего клиента встретил без особой радости, но положительно. Клара идею друга сначала напрочь отмела, даже рассердилась. Лишь после того, когда увидела, что двое мужчин на ее глазах свои замыслы превращают в реальность, согласилась.

Через полчаса к экскурсии все и вся было готово. Пожилая женщина и относительно молодой мужчина, сидевшие в инвалидных колясках, весело улыбались и подмигивали друг другу. Палящее солнце им уже не угрожало, не предстояло им топать и ногами. Коляску с женщиной катил водитель-гид, коляску с мужчиной ─ молодой чернокожий парень с мощными бицепсами. Африканец, продававший безделушки у центральных ворот парка, предложение Кальке подзаработать, охотно принял.

Прогулка для немецкой пары началась с окрестностей, которые окружали дворец. Люди, приехавшие со всех концов земли, всегда и везде давали колясочникам зеленый свет, даже в туалете. Чубчиков быстро покинул коляску и без всякого стеснения оправился по большому в присутствии своего «толкача». Затем, тщательно помыв руки и прополоскав рот, вновь прыгнул в коляску. Улыбнулся, поерзал задницей и небрежно махнул рукой рикше. Настроение у него было превосходное. Чуть позже еще стало лучше. Хоромы дворца очаровывали «инвалидов». Больше всех упивалась красотой отделки и громадой золота Клара. Она иногда приподнималась с сиденья и костлявыми руками щупала тот или иной экспонант. Федор особого внимания к роскоши уже отживших богатых сановников не проявил. В нем еще «бродила» пролетарская закваска. В школе, да и несколько позже, когда он жил в Советском Союзе, всегда и везде говорили о богатых, как эксплуататорах. Они приносили простым людям горе и бедствие. Чубчиков этому верил в юности, верил этому и уже будучи взрослым мужчиной. Верил постулатам марксизма-ленинизма и сейчас, находясь в этом необычно большом помещении. Только по этой причине он не слушал своего гида, который иногда поворачивал свою голову в его сторону и бросал ему несколько фраз на русском языке.

Посещение памятника великому композитору Моцарту, стоявшему в центре большого парка, обошлось без колясок. День уже клонился к вечеру, когда немцы оказались в живописном уголке природы. Взявшись за руки, они очень медленно шли по асфальтированным дорожкам и бросали вгляд на всевозможные статуи или диковинные растения. Чубчиков, как и раньше, особого внимания ко всему его окружавшему, не проявлял. Несколько угас интерес и у его подруги. На металлическом Моцарте, который восседал в кресле, она пристального внимания не задержала. Не дала он и каких-либо комментариев. Усталость клиентов заметил и их гид, который, несмотря ни на что, усердно отрабатывал свои часы. За многочасовое пребывание с немцами он пришел к однозначному выводу. Пожилая женщина являлась коренной немкой, ее молодой друг или муж ─ выходец из России. Поздним вечером они вместе с гидом посетили ресторан.

Чубчиков и Клюге вернулись в отель глубокой ночью и сразу легли спать. Женщина заснула первой. Мужчина еще долгое время бодрился, размышлял об увиденном. В большинстве своем его мысли были, как ни странно, грустными. Дворец по своей архитектуре ему нравился, нравился и парк, да и все, что в нем было. Особое внимание русского привлекли мраморные статуи женщин, груди одной из них он даже погладил. Чем больше он прокручивал в своей голове увиденное, тем больше приходил к выводу. Мировые шедевры культуры строились только для богатых. Создавали их ─ простые люди, потом и кровью. Из-за своего пролетарского происхождения он продолжал ненавидеть тупиц и обжор, которые жили только для себя. Чубчиков заскрипел зубами ─ вспомнил интересный факт, рассказанный гидом во время экскурсии.

Один из нуворишей, проживавший во дворце, был заядлым охотником. За всю жизнь убил около 80 тысяч всевозможных зверей. Каких-либо правил для него не существовало. Он палил не только по диким животным, но и по кустам или другим насаждениям. Стрелял ─ для удовольствия. Иногда от его выстрелов погибали и люди, они для сановника были маленькими букашками. Простым смертным охотиться запрещали. Нарушителю отрубали руку или голову…

Чубчиков тяжело вздохнул и ехидно усмехнулся. Вспомнил очередной эпизод из жизни обитателй замка. Один из правителей был очень падким на женщин, хотя его жена каждый год поставляла ему по младенцу. Влачился он за всем, что называлось женщиной. Не брезговал ни служанками, ни родственницами. Федор сделал недовольное выражение лица, когда Кальке подвел «инвалидов» к большому портрету в позолоченной рамке и с улыбкой доложил, что правитель за всю жизнь «наклепал» около семидесяти детей, лишь четырнадцать признал своими. Большинство из них рождалось дебилами или уродами. На долговязого туриста смотрел мужчина с невзрачными глазами и с большим горбатым носом. Его нижняя челюсть была страшно выдвинута вперед. Капли воды от любого дождя, по словам гида, без проблем попадали ему в рот....

Не в восторге бывший сибиряк был и от Моцарта. Одаренный повеса все свои деньги тратил на разгульные попойки и на женщин. Похоронили его в общей могиле, вместе с нищими и бомжами. До сих пор никому неизвестно настоящее место его захоронения…

Чубчиков включил настольную лампу и посмотрел на часы, было половина третьего ночи. Он повернулся набок и тут же захрапел. Вскоре он оказался в плену сноведений. Они были приятные, он часто крякал и чмокал губами. Он восседал на башне советского танка Т-34. Позади него мельтешилась Спасская башня с известными на весь мир часами, которые, непонятно почему, издавали барабанный бой. На голове командира танка была металлическая шапка, напоминавшая солдатский котелок. Чубчиков увидел рычавшего медведя и сразу же нажал на спусковой крючок пулемета. Внезапно шапка опустилась на его уши и закрыла его глаза…

Спящего сильно толкнули в плечо. Он открыл глаза и перед собою увидел Клару. Ее лицо было серым от изнеможения, в глазах были слезы. Она тонко заголосила и с отчаянием произнесла:

─ Федор, у меня сильно болит желудок… Я больше не могу… Опять это разнообразие пищи…

Чубчиков мгновенно отошел ото сна, выпрыгнул из постели и рванулся в ванную комнату. Быстро обдал свое лицо холодной водой. Затем вновь подошел к больной. Она лежала почти без движений. Она была жалкой и маленькой, что у мужчины невольно навернулись слезы. Он опустился на колени и стал осторожно гладить своими руками ее живот. На какое-то время ей стало легче, она выдавила из себя жалкую улыбку. Улыбнулся и Чубчиков. Через некоторое время боль вновь обострилась. Легкий массаж мужских рук женщине уже не помогал. Не помог ей и его рассказ о своем сноведении. Клюге, изнемогая от боли, наклонилась к его уху и еле-еле слышно прошептала:

─ Федор, беги к Роммелю и скажи, что через полчаса мы едем домой… ─ Сжав зубы, добавила. ─ Позови ко мне администратора гостиницы…

Старуха была уже не в силах что-либо еще сказать. Сжав свои маленькие кулачки, она застонала и отвернулась к стенке. Русский на некоторое время впал в раздумье: выполнять или не выполнять ее указания. Он все еще надеялся, что боль пройдет и они утром продолжат увлекательное путешествие по Европе. Он пристально вгляделся в почти безжизненное лицо своей покровительницы. Глаза ее были тусклыми и одновременно злыми. От непредвиденного ему стало жутко. Он накинул на себя халат и стремительно ринулся вниз…

К обеду следующего дня они уже были в Штутгарте. Клюге неплохо перенесла дорогу. Дежурный врач гостиницы прописал ей лекарства. После приема микстуры она тут же засыпала. Чубчиков ни на минуту не отходил от покровительницы. Он сидел возле ее кровати и периодически нажимал на копку звонка. Тут же раздавался ответный звонок. Водитель автобуса по просьбе больной делал остановки. Чубчиков основательно проветривал салон. Этого ему казалось мало. Он брал полотенце, слегка его мочил холодной водой и махал им перед кроватью Клюге. Прохладный воздух не только освежал тело и лицо женщины, но и в какой-то мере облегчал ее страдания. Она приподнимала голову и еле слышно шептала:

─ Федор, мой любимый мужчина… Я твое усердие не забуду… Я сделаю все для тебя… Дай Бог мне только выжить…

Слова немки невольно вызывали у «махача» не только прилив физических сил, но и в значительной мере укрепляли его нервную систему. Богатая женщина верила ему, как сама себе. Он подходил к ее кровати, присаживался, улыбался и с умилением вторил:

─ Спасибо за доверие, моя любимая… Спасибо…

Затем очень нежно прикасался своей ладонью к ее реденьким волосам и их гладил. Гладил также ее маленький лоб, испещренный глубокими морщинами. Во время ласки из глубины его души невольно выползали страшные мысли. Он тихо скрипел зубами. Он не хотел, чтобы старушка умерла прямо сейчас, в дороге. Он желал ей смерти чуть позже ─ после подписания ею необходимых бумаг.

Через час после возвращения туристов к двухэтажному особняку подъехала машина скорой помощи. Чубчиков напросился сопровождать больную. Прозябать в хоромах или дома ─ не хотел. Хотя не кривил душой, отвлечься от болячек покровительницы желание у него было. Несмотря на это, он протянул ей руку помощи. Причиной этому была его порядочность, которая не исходила из его души. Она определялась его меркантильными целями. Клюге доживала последние дни. Упускать ее богатство ─ безумие. В противном случае, она могла сделать благородный жест. Свое состояние отдать благотворительным организациям. Чубчиков не хотел этого. Он ловко запрыгнул на подножку и тотчас же оказался рядом с больной. Клара, увидев его озабоченное лицо, слегка улыбнулась. Улыбнулся и он.

Клюге поместили в отдельную палату, для избранных. Комната была очень большая и с мощными кондиционерами. Неподалеку от окна стоял столик. Под самым потолком был вмонтирован большой цветной телевизор. Здесь также был холодильник и отдельный туалет. Едва больную завезли в палату, как тут же к ней подошли два врача и расспросили об ее болячках. Минут через десять мужчины ушли. Оперативный медицинский сервис Чубчикову сильно понравился. Он улыбнулся и стал успокаивать больную. Визит врачей и присутствие любимого мужчины позитивно сказалось на ее настроении, она заметно приободрилась. Она уже не плакала, как раньше. Она лишь изредка гладила своими руками живот и тихо шептала:

─ Мой Боже, дай мне еще немножко пожить, хоть еще немножко… Я прошу тебя, очень прошу…

Мужчина просьбы восьмидесятилетней женщины отчетливо слышал. Он улыбнулся, и положив свою руку на ее живот, с уверенностью произнес: