скачать книгу бесплатно
Из-за поворота показалась голова Кая в сером сложенном полосой платке. Она мерно покачивалась в такт неровностям старой, разбитой телегами дороги. Еще немного, и он вновь скрылся за стеной густого кустарника. Мирам раздраженно застонала и резко отвернулась от окна, прекрасно понимая, что ни ее нетерпение, ни недовольство, не побудят ее нового знакомого двигаться быстрее. Кай явно не спешил, и его уж точно совершенно не тревожил сидевший на крепостной стене красный дракон, внимательно следивший за окрестностями.
Наконец, он остановился у самых ворот и через открытое окно отцовского кабинета, Мирам отчетливо услышала:
– Прошу простить мне мою дерзость, – крикнул Кай, обращаясь не к слугам, не даже к привратнику, но непосредственно к крылатому охраннику замка, – не скажете ли, где я могу найти лорда Монрата?
Морок повернул голову в сторону Кая, прищурил огромные ромбовидные глаза, внимательно его разглядывая.
– Я принес лечебный бальзам от лекаря, – добавил Кай подняв вверх руку с глиняным горшочком, аккуратно закупоренным деревянной крышкой.
– Передай бальзам управляющей, ты найдешь ее в доме, – спокойно ответил дракон, отворачивая от гостя голову.
– Благодарю, – Кай поклонился и уверенно направился к дому.
Мирам облегченно выдохнула, не смотря на безрассудство Кая, Морок явно потерял к нему всякий интерес. Быстро спустившись вниз, она бегом пронеслась через зал приемов и, когда Кай открыл дверь, без лишних прелюдий схватила его за руку и одним рывком затащила в нишу справа от парадных дверей.
– Ты что, ум потерял?! – зло зашипела она. – Ты зачем к Мороку полез, он же отцу все доложит?!
– Что доложит? – театрально удивился Кай. – Что помощник аптекаря принес бальзам?
Мирам уже хотела возразить, но лишь удивленно моргнула.
– Я вызвал бы куда больше подозрений, если б попытался проникнуть сюда незамеченным, – улыбнулся он. – Так что для тревог нет никаких причин.
– Хорошо, возможно, ты и прав, – недовольно, но все же согласилась она. – Идем, – Мирам дернула его за рукав рубашки, побуждая следовать за собой.
Вместе они поднялись по темной винтовой лестнице для прислуги и вышли в широкий коридор, стены которого закрывали тяжелые гобелены и большие картины в массивных золоченых рамах. Мирам спешно огляделась по сторонам и направилась прямиком через коридор.
– Нам нужно попасть в кабинет отца, через главный зал было бы ближе, но там полно слуг, – пояснила она.
Кай согласно кивнул, идя следом и без стеснения рассматривая красочные полотнища. В основном на картинах были изображены люди в богатых одеждах, строгого вида мужи, иногда в обществе женщин сплошь в темных платьях. Кто-то был изображен, сидящим в кресле, кто-то верхом на коне; на одной из картин стоял старец в темно синем балахоне, на другой задорный юнец под руку со стройной белокурой красавицей.
– Это все твои предки? – с неподдельным интересом спросил Кай, задержавшись напротив изображения молодой пары.
– Да, – горделиво вздернув голову, ответила Мирам, так же обратив взгляд на картину. – Это мой дед, лорд Кевил и моя бабушка Мирам, меня назвали в ее честь.
– Красивая у тебя была бабушка, – восхищенно присвистнул Кай, но заметив как нахмурилась его спутница, добавил, – ты на нее очень похожа.
– Да? – с притворным равнодушием спросила она. – Не замечала…
– А здесь есть твой отец? – переводя разговор в более безопасное русло, поинтересовался Кай.
Мирам задумалась, пытаясь припомнить.
– Нет… здесь нет портретов ни его ни матери… хотя! – она схватила его за руку и потащила назад по коридору. – Вот!
Она указала рукой на огромный портрет. На картине был изображен седовласый мужчина, восседающий в золоченом кресле с высокой резной спинкой на фоне большого облицованного серым мрамором камина. Рядом с мужчиной, положив руку на его плечо, стоял худощавый мальчик лет десяти, с бледным, даже чуть отливающим в синеву лицом, обрамленным длинными черными волосами, спускавшимися на ладонь ниже плеч. Строгий мужчина выглядел грозным, но его взгляд буквально излучал тепло и уверенность. Взгляд же мальчика, напротив, был холодным, и почти синие глаза его, против обыкновения, смотрели не на изображавшего его художника, но в сторону, будто выражали презрение ко всему происходящему.
