Температурная петля

– Запуск через тридцать секунд, – объявил голос.

За иллюминатором появилось лицо Эммы. Она стояла на пристани и махала ему рукой. Джеймс приложил ладонь к стеклу в ответ.

– Пять четыре три два один Запуск.

Батискаф рванул вперёд с такой силой, что Джеймса вдавило в кресло. За секунды аппарат покинул порт и нырнул в открытое море.

Скорость была невероятной.

Глубиномер показывал стремительное погружение: 50 метров 200 500 1000.

На глубине полутора километров батискаф вошёл в сопровождение. Джеймс увидел их в бледном свете прожекторов – десятки симбионтов, каждый размером с кита, плывущих рядом с аппаратом.

Они двигались синхронно, словно стая рыб, но их биолюминесценция создавала фантастический световой узор в тёмной воде.

– Красиво, – сказал Джеймс вслух.

– Наши симбионты – произведения искусства, – ответил координатор. – Каждый уникален. Каждый – результат тысячелетней эволюции.

– На планете, которая умирает.

– Да. Наше солнце превращается в красный гигант. У нас осталось пятьдесят ваших лет до полного уничтожения атмосферы.

Джеймс посмотрел на симбионтов за окном. Внезапно он понял – это не захватчики. Это беженцы.

– Почему вы не попросили помощи? Человечество могло бы.

– Ваш вид уничтожает собственную планету ради прибыли, – перебил его координатор. – Почему мы должны были доверять вам судьбу наших детей?

Глубиномер показывал пять тысяч метров. Вода за окнами стала абсолютно чёрной, и только светящиеся тела симбионтов освещали путь.

– А что если – начал Джеймс и замолчал.

– Что?

– Что если существует третий вариант? Не захват планеты, не уничтожение человечества, а истинное сотрудничество?

– Объясните.

– У нас есть технологии терраформирования. Примитивные по сравнению с вашими, но а что если мы поможем вам адаптировать другую планету? Марс, например?

Координатор помолчал почти минуту. Симбионты вокруг батискафа замедлили движение.

– Интересная идея. Но у нас нет времени на эксперименты.

– Пятьдесят лет – это не время?

– Для эвакуации миллиарда симбионтов – нет.

Джеймс почувствовал, как надежда зародилась в его груди. Они разговаривали. Значит, диалог возможен.

Глубиномер показывал восемь тысяч метров. До Марианской впадины оставалось три тысячи.

Внезапно все симбионты остановились. Батискаф продолжал погружение в одиночестве.

– Что происходит? – спросил Джеймс.

– Мы достигли зоны запрета. Дальше наши симбионты не могут сопровождать вас.

– Почему?

– Глубинная установка защищена полем, смертельным для органической жизни. Пройти могут только машины.

За иллюминатором забрезжил свет. Слабый, зеленоватый, исходящий снизу.

– Вы видите цель, – сказал координатор. – Глубинная установка находится на расстоянии двух километров.

Джеймс всматривался в мерцающий свет. Постепенно из мрака выступали контуры огромной конструкции. Она была красивой и ужасающей одновременно – металлическая пирамида высотой в полкилометра, окружённая светящимися кольцами.

– Термоядерная бомба, – пояснил координатор. – Мощностью в тысячу мегатонн. Взрыв расколет океаническое дно и активирует подводные вулканы.

– Конец света.

– Начало нового мира.

Батискаф приближался к установке. Джеймс видел, что её поверхность покрыта теми же органическими узорами, что и башни на суше.

– У вас есть три минуты до активации, – сообщил координатор. – Нажмите красную кнопку.

Джеймс посмотрел на кнопку. Затем на приборы батискафа. И принял решение.

Вместо красной кнопки он нажал синюю – запуск сканирующих систем.

– Что вы делаете? – голос координатора стал резким.

– То, что должен делать учёный, – ответил Джеймс. – Изучаю.

На экранах появились данные о структуре глубинной установки. И то, что он увидел, потрясло его.

– Это не бомба, – прошептал он.

– Что?

– Это не оружие. Это машина времени.

– Доктор Харрисон, вы ошибаетесь.

– Нет. – Джеймс указал на показания сканера. – Смотрите. Временные искажения вокруг установки. Хронотонные поля. Вы не собираетесь взрывать океан.

Координатор молчал.

– Вы хотите отправить Землю в прошлое. До появления человечества. Получить чистую планету без необходимости нас уничтожать.

– Доктор Харрисон.

– Поэтому вам всё равно, сработает ли моя торпеда. Потому что если установка активируется, планета исчезнет из этого времени. А если я её уничтожу – вы просто построите новую.

Обратный отсчёт на экране показывал 00:02:45.

– Нажмите кнопку, – приказал координатор.

– Нет, – твёрдо ответил Джеймс. – Я знаю, что делать.

И он начал вводить новые координаты в навигационную систему батискафа.

Глава 10. Парадокс.

– Что вы делаете? – голос координатора стал угрожающим.

Джеймс продолжал вводить координаты, его пальцы летали по клавиатуре. Обратный отсчёт: 00:02:31.

– То, что вы не ожидали, – ответил он. – Я направляю батискаф не к установке, а от неё.

– Доктор Харрисон, это бессмысленно. Вы не можете покинуть зону поражения.

– Не собираюсь. – Джеймс развернул батискаф и направил его к краю временного поля. – Я вхожу в хронотонный поток.

На экранах засветились предупреждения. Приборы показывали критические искажения пространства-времени.

– Вы совершаете самоубийство!

– Возможно. А возможно – спасаю человечество.

Батискаф пересёк границу временного поля. Джеймс почувствовал, как реальность вокруг него начала изгибаться. За иллюминатором вода мерцала, словно старая киноплёнка.

– 00:02:15 – отсчитывал автоматический голос.

Внезапно в наушниках раздался знакомый голос:

– Джеймс? Джеймс! Ты меня слышишь?

– Эмма? – Он не мог поверить. – Как ты.

– Я не знаю! Я на поверхности в Мурманске, но слышу тебя! Словно ты рядом!

Джеймс понял – временное поле создавало парадоксы. Связь сквозь время и пространство.

– Эмма, слушай внимательно! Это не бомба. Это машина времени!

– Что?

– Они хотят отправить Землю в прошлое! На миллионы лет назад, когда людей ещё не было!

00:01:58.

– Джеймс, у меня тут тоже странности! Симбионты внезапно остановились. Просто зависли в воздухе!

– Временная аномалия, – прошептал он. – Машина уже запускается.

За иллюминатором Джеймс увидел невозможное – вода вокруг установки начала течь в обратном направлении. Планктон собирался в стаи, которые он видел час назад.

– Доктор Харрисон, – голос координатора стал слабее. – Что происходит?

– Ваша машина работает, – ответил Джеймс. – Но не так, как вы планировали.

00:01:33.

Батискаф трясло от временных искажений. На экранах появились данные, которые не должны были существовать – показания прошлого и будущего одновременно.

– Эмма, ты всё ещё слышишь меня?

– Да! Но твой голос становится эхом. Словно ты говоришь из разных времён сразу!

Джеймс изучал показания приборов. Хронотонное поле расширялось, но неравномерно. Были слабые места.

– Координатор! – крикнул он. – У вашей машины есть дефект!

– Какой дефект?

– Временные парадоксы! Машина создаёт петли! Земля не исчезнет в прошлом – она застрянет между временными потоками!

00:01:09.

– Это невозможно! Наши расчёты.

– Ваши расчёты не учитывали человеческий фактор! – Джеймс развернул батискаф к центру установки. – Наше сознание создаёт квантовые помехи!

За иллюминатором время текло хаотично. Джеймс видел рыб, которые плыли назад, камни, падающие вверх, и световые вспышки из разных эпох.

– Эмма! Что происходит на поверхности?

– Хаос! Симбионты мерцают! То исчезают, то появляются! А небо Джеймс, небо показывает разное время суток в разных местах!

00:00:51.

Джеймс понял – у него есть единственный шанс.

– Координатор, слушайте! Если машина запустится полностью, ваши симбионты тоже попадут в временную ловушку! Они будут бесконечно умирать и возрождаться!

– Что?

– Временные петли – это ад для любой формы жизни! Остановите процесс!

– Мы не можем! Система уже автономна!

00:00:34.

Джеймс направил батискаф прямо к сердцу установки. Не к красной кнопке детонации, а к синей – системам управления.

– Эмма! – крикнул он в микрофон. – Помнишь наши первые данные на станции? Магнитные аномалии?

– Конечно! Они совпадали с температурными!

– Точно! Их технология связана с магнитным полем Земли! Если мы обратим полярность.

00:00:18.

– Джеймс, как? Как обратить полярность всей планеты?

– Не всей! Только в одной точке! – Батискаф врезался в светящуюся поверхность установки. – В эпицентре их машины!

Джеймс переключил все системы батискафа на обратную тягу. Ядерный двигатель заработал против направления временного потока.

00:00:09.

– Доктор Харрисон, вы создадите парадокс! – закричал координатор.

– Уже создаю! – Джеймс нажал не красную, а зелёную кнопку – аварийный выброс всей энергии батискафа наружу.

00:00:05.

00:00:04.

00:00:03.

– Джеймс! – голос Эммы. – Я тебя люблю!

00:00:02.

– И я тебя! – крикнул он. – Увидимся во вчерашнем дне!

00:00:01.

Джеймс нажал красную кнопку.

Но не детонации.

А временного реверса.

00:00:00.

ПАРАДОКС АКТИВИРОВАН.

И время остановилось.

Затем начало идти назад.

Джеймс увидел, как его собственный батискаф всплывает из глубин, как симбионты возвращаются к установкам, как инопланетные башни уходят под землю.

А на поверхности планеты снег падал вверх, солнце двигалось по небу в обратном направлении, и человечество получило второй шанс.

Глава 11. Обратный поток.

Джеймс Харрисон существовал одновременно в трёх временных потоках.

Его сознание металось между прошлым, настоящим и будущим, словно мяч в трёхмерном пинг-понге. В одном потоке он видел себя входящим в батискаф час назад, в другом – тонущим в обломках установки, в третьем – стоящим рядом с Эммой на арктической станции три дня назад.

– Что вы наделали? – голос координатора эхом отражался из всех временных слоёв. – Вы разрушили континуум!

Батискаф "Баренц" парил в эпицентре хронотонного взрыва, окружённый вращающимися кольцами из застывшего времени. За иллюминатором Джеймс видел слои реальности – как срезы в геологическом музее.

Девон. Мел. Юра. Триас.

Временные пласты проносились мимо, показывая всю историю Земли в ускоренной перемотке.

– Джеймс! – голос Эммы звучал одновременно из прошлого и будущего. – Что происходит? Я вижу я вижу себя ребёнком!

Он попытался ответить, но понял, что говорит во все времена сразу. Его слова летели назад к моменту их первой встречи и вперёд к несуществующему ещё завтрашнему дню.

– Эмма, слушай внимательно! – крикнул он в микрофон. – Не пытайся понять происходящее! Просто держись за что-то постоянное!

– За что? Всё меняется!

На экранах батискафа мелькали данные из разных эпох. Координаты показывали его местонахождение одновременно в Марианской впадине, в космосе и внутри земного ядра.

– Доктор Харрисон, – координатор звучал растерянно, – наши симбионты попали в временную ловушку. Они умирают и воскресают каждую секунду.

– Хорошо, – прошептал Джеймс. – Значит, и ваша цивилизация теперь в той же ловушке.

Внезапно все экраны в батискафе потухли. Затем ожили, но показывали не приборы, а лица. Сотни, тысячи лиц – людей, инопланетян, существ, которых Джеймс никогда не видел.

– Что это? – спросил он.

– Все разумные существа, попавшие в хронотонное поле, – объяснил слабеющий голос координатора. – Мы все связаны теперь. Навсегда.

Джеймс понял ужасающую истину – он создал не спасение, а вечную тюрьму для всех форм разума в радиусе тысячи километров.

– Джеймс! – Эмма снова на связи. – У меня есть идея! Помнишь нашу теорию о магнитных полях?

– Какую именно? – Его память дробилась между временными потоками.

– Резонанс! Если создать противоположный резонанс, можно обратить процесс!

На одном из экранов появилось знакомое лицо – академик Петров, но молодой, лет тридцати.

– Доктор Харрисон? – сказал он. – Я помню вас из будущего. Парадоксально, не правда ли?

– Сергей Александрович? Как вы.

– Временные петли создают причинно-следственные связи в обе стороны. Я знаю, что произойдёт, потому что уже произошло. – Молодой Петров усмехнулся. – И у меня есть решение.

– Какое?

– Синхронизировать батискафы. Не один, а тринадцать. По числу инопланетных установок.

– Но у нас нет тринадцати батискафов!

– Есть. В разных временных слоях. – Петров указал за его спину.

Джеймс обернулся и замер. За иллюминатором он увидел самого себя – двенадцать копий батискафа "Баренц" из разных моментов времени, зависших вокруг установки.

– Мы все – одна и та же миссия, – сказал другой голос. Джеймс из прошлого, ещё только подходящий к глубинной установке.

– И мы все должны нажать одну кнопку одновременно, – добавил третий Джеймс, из будущего, которого ещё не было.

– Какую кнопку? – спросил настоящий Джеймс.

– Никакую, – раздался новый голос.

В центре временного водоворота появилась фигура. Не координатор, не симбионт – что-то иное. Светящийся силуэт, одновременно человеческий и инопланетный.

– Кто вы?

– Мы – результат вашего парадокса. Слияние сознаний всех разумных существ, попавших в хронотонную ловушку. – Существо приблизилось к батискафу. – Мы – новая форма жизни.

– Это невозможно.

– В линейном времени – да. Но в парадоксе возможно всё. – Существо протянуло руку, и Джеймс почувствовал, как чужие мысли проникают в его разум.

Он увидел правду.

Координатор лгал. Их планета не умирала. Они были исследователями, изучающими реакции цивилизаций на экзистенциальные угрозы. Земля – всего лишь очередная лаборатория.

– Вы экспериментировали над нами? – прошептал Джеймс.

– Да. И вы прошли тест. Парадокс был финальным экзаменом. – Слитое существо улыбнулось тысячами ртов. – Поздравляем. Человечество получает доступ к галактическому сообществу.

– Какой ценой?

– Ценой понимания, что время – не река, а океан. И вы только что научились в нём плавать.

Внезапно все временные потоки синхронизировались. Тринадцать батискафов растворились в одном, прошлое и будущее встретились в настоящем.

Джеймс обнаружил себя на поверхности океана, в спасательной капсуле. Рядом плавали ещё двенадцать таких же капсул. В каждой – люди из разных стран, учёные и военные, которые одновременно с ним прошли тот же тест.

– Джеймс! – Эмма плыла к нему на надувной лодке. – Ты жив!

Он посмотрел на небо. Оно было обычным – голубым, без инопланетных всполохов. Но на горизонте висел объект, которого раньше не было.

Космическая станция. Огромная, многоуровневая, явно не земного происхождения.

– Добро пожаловать, – раздался знакомый голос координатора, но теперь он звучал дружелюбно. – В галактическую лабораторию климатических исследований.

– Лабораторию? – переспросила Эмма.

– Да. Теперь, когда вы доказали способность решать парадоксы, мы можем доверить вам настоящую работу. – В небе появился транспортный корабль. – Во Вселенной сотни планет с климатическими проблемами. И вы – наши новые консультанты.

Джеймс посмотрел на Эмму, затем на других спасённых учёных в капсулах.

– А если мы откажемся?

– Тогда вы вернётесь к обычной жизни. Но будете знать, что упустили шанс спасти миллиарды жизней во Вселенной.

Эмма взяла Джеймса за руку:

– Что скажешь, доктор Харрисон? Готов к новым приключениям?

Он посмотрел на инопланетную станцию, на бескрайний океан, на синее небо Земли, которая осталась их домом.

– Да, – сказал он. – Но с одним условием.

– Каким?

– Земля остаётся нашей базой. И никаких больше испытаний без предупреждения.

Координатор рассмеялся – звук, удивительно похожий на человеческий смех:

– Договорились, доктор Харрисон. Добро пожаловать в большую Вселенную.

Транспортный корабль приземлился на воду рядом с ними. Джеймс и Эмма переглянулись.

– Готова к первой межпланетной командировке? – спросил он.

– Всегда готова, – ответила она. – Если ты рядом.

И они вместе поднялись на борт корабля, который должен был отвезти их к звёздам.

Глава 12. Новая реальность.

Транспортный корабль не имел привычного для землян интерьера. Вместо коридоров и кабин – открытое пространство, где гравитация работала в разных направлениях одновременно. Джеймс шёл по стене, Эмма – по потолку, а координатор парил в центре помещения.

– Добро пожаловать на борт исследовательского судна "Хронос", – сказал он. – Это ваш дом на ближайшие несколько месяцев.

– Месяцев? – удивилась Эмма. – А как же Земля? Наши семьи, работа.

– Время здесь течёт по-другому. Месяц в космосе равен одному дню на Земле. – Координатор указал на огромное окно. За ним проплывали незнакомые звёзды. – Мы уже покинули вашу солнечную систему.

Джеймс подошёл к окну и замер. В чёрной бездне космоса медленно вращалась планета удивительной красоты – голубая, с серебристыми континентами и розовыми океанами.

– Кеплер-442, – пояснил координатор. – Планета с умирающим климатом. Их цивилизация достигла промышленного уровня развития сто лет назад и теперь стоит на грани экологической катастрофы.

– Как и мы когда-то, – тихо сказала Эмма.

– Именно. Поэтому вы – идеальные консультанты. Кто лучше поймёт климатические проблемы, чем цивилизация, которая сама их переживала?

Внезапно рядом с ними материализовался ещё один пассажир – высокий, тонкий гуманоид с синеватой кожей и огромными глазами.

– Доктор Зи-Рак, – представил его координатор. – Климатолог с Проксимы Центавра. Ваш напарник.

Зи-Рак заговорил телепатически – слова просто возникали в сознании Джеймса и Эммы:

Приветствую коллег. Изучил ваши методы решения парадоксов. Впечатляюще примитивно, но эффективно.

– Спасибо, я думаю, – пробормотал Джеймс.

Кеплер-442 – моя седьмая планета. До этого спасал климаты в системах Вега, Альтаир, Сириус. Но эта – особенная.

– Чем особенная? – спросила Эмма.

Зи-Рак указал на планету за окном. В её атмосфере медленно формировались тёмные пятна – штормы размером с континенты.

Их цивилизация состоит из двух биологических видов. И они ведут климатическую войну друг против друга.

– Войну? – не поверил Джеймс.

– Да, – подтвердил координатор. – Первый вид живёт в жарких регионах и искусственно повышает температуру планеты. Второй – в холодных зонах и пытается её понизить. Результат – хаотические изменения климата.

Эмма изучала данные на голографическом экране:

– Температурные колебания от минус сорока до плюс семидесяти за одну неделю. Это убивает всю экосистему.

Именно. И у нас есть семьдесят два часа, чтобы заставить их сотрудничать. После этого планета станет необитаемой.

– Почему такие сжатые сроки? – спросил Джеймс.

Координатор помрачнел:

– Потому что завтра они запускают финальную фазу своей войны. Ледниковые и вулканические бомбы одновременно.

На экране появились изображения ужасающих устройств – километровые торпеды, способные мгновенно заморозить или расплавить целые континенты.

– Взаимное уничтожение, – прошептала Эмма.

Да. И наша задача – убедить их, что сотрудничество выгоднее самоубийства.

– А если не убедим? – спросил Джеймс.

– Тогда мы эвакуируем выживших и добавим ещё одну мёртвую планету к статистике, – холодно ответил координатор.

Корабль содрогнулся. За окном появилась космическая станция – гигантская конструкция размером с небольшую луну, покрытая тысячами стыковочных узлов и антенн.

– Орбитальный командный центр, – объяснил координатор. – Отсюда мы координируем спасательные операции в этом секторе галактики.

Джеймс посмотрел на Эмму. В её глазах читалось то же недоумение, что испытывал и он.

– Это всё реально? – прошептал он. – Ещё вчера мы изучали климат Арктики, а сегодня летим спасать чужую планету?

– Вчера по земному времени прошло три месяца, – поправил координатор. – Временной парадокс изменил не только пространство, но и ваше восприятие реальности.

Добро пожаловать в большую Вселенную, – улыбнулся Зи-Рак. Здесь каждый день приносит новые парадоксы.

Корабль пристыковался к станции. Люк открылся, и они оказались в огромном зале, заполненном представителями десятков разумных видов.

– Джеймс Харрисон и Эмма Кларк, – раздался усиленный голос, – прошу к брифингу по операции "Климатический баланс".

Они прошли через толпу удивительных существ – газообразных разумов в силовых полях, кристаллических жизнеформ, растений-гуманоидов.

– Сколько цивилизаций входит в это сообщество? – спросила Эмма у координатора.

– Двести тысяч, – ответил он как о само собой разумеющемся. – И каждый день мы принимаем новых членов.

В центре зала стояла голографическая модель Кеплер-442. Планета медленно вращалась, показывая зоны конфликта – красные пятна экстремального тепла и синие области искусственного холода.

– Доктор Харрисон, – к ним подошло существо, напоминающее гигантского морского ежа. – Генерал Спайк, командующий операцией. Рад видеть легендарных создателей временного парадокса.

– Легендарных? – удивился Джеймс.

– Ваше решение на Земле изучают во всех академиях галактики. Первый случай успешного обращения хронотонного поля. – Генерал Спайк повернулся к модели планеты. – Надеемся, вы сможете повторить подвиг.

Эмма внимательно изучала климатические данные:

– Проблема не только в противоборстве двух видов. Смотрите – их действия создают резонансные эффекты в атмосфере.

– Объясните, – попросил генерал.

– Каждое нагревание вызывает компенсационное охлаждение. И наоборот. Это положительная обратная связь – система постоянно усиливает сама себя.

Климатический резонанс, – кивнул Зи-Рак. Видел это на Альтаире-4. Планета разорвалась от температурных напряжений.

– И что вы предлагаете? – спросил координатор.

Джеймс и Эмма переглянулись. В их глазах зажглась та же искра, что была у них на арктической станции.

– Создать третий резонанс, – сказали они одновременно.

– Какой?

– Резонанс сотрудничества, – объяснил Джеймс. – Показать обеим сторонам, что климат можно стабилизировать, только работая вместе.

– А как именно?

Эмма усмехнулась:

– Так же, как мы это делали на Земле. Дипломатией, наукой и небольшой долей безумия.

За окнами станции медленно вращалась обречённая планета. До запуска климатических бомб оставалось шестьдесят восемь часов.

– Когда мы вылетаем? – спросил Джеймс.

– Прямо сейчас, – ответил генерал Спайк. – Корабль уже готов к старту.

И доктор Харрисон? – телепатически обратился к нему Зи-Рак.

– Да?

Добро пожаловать в клуб спасателей планет. Здесь не бывает лёгких миссий.

Джеймс посмотрел на умирающую планету за окном, потом на Эмму.

– Зато бывают интересные, – ответил он.

И они направились к стартовой площадке, где их ждал корабль для новой миссии.

Глава 13. Первый контакт.

Межпланетный спасательный корабль "Баланс" больше походил на живой организм, чем на техническое устройство. Его органические стены пульсировали в ритме дыхания, а навигационные системы реагировали на мысли пилота.

– Через двадцать минут входим в атмосферу Кеплер-442, – сообщил капитан Трейс – гуманоид с кристаллической кожей, которая переливалась всеми цветами спектра. – Доктор Харрисон, вы готовы к первому контакту?

Джеймс изучал данные о планете на голографическом экране. Температурные карты выглядели как абстрактная живопись – красные и синие полосы хаотично переплетались по всей поверхности.

– Насколько я понимаю, мы не знаем, как выглядят местные жители? – спросил он.

Знаем, – телепатически ответил Зи-Рак. Но информация неприятная.

На экране появились изображения. Джеймс невольно отступил назад.

Первый вид – "Тепловики" – напоминали гигантских саламандр с металлическими вставками в коже. Они буквально горели изнутри, а их дыхание превращало воздух в раскалённую плазму.

Второй вид – "Крио" – были похожи на ледяных пауков размером с земного слона. Из их конечностей постоянно сочился жидкий азот, замораживая всё вокруг.

– Как они вообще эволюционировали на одной планете? – удивилась Эмма.

– Планета изначально имела экстремальные климатические зоны, – объяснил координатор. – Тепловики развились возле вулканических регионов, Крио – в полярных областях. Миллионы лет они не контактировали.

– А что изменилось?

– Индустриализация. Оба вида одновременно изобрели технологии и начали расширять свои территории. Столкновение было неизбежно.