Страницы вечности

*Мы найдём друг друга*, – подумала Аврелия, когда огонь поглотил её. *Снова и снова будем находить. И однажды наша любовь станет сильнее любого проклятия.*.

Кьяра резко открыла глаза. Она лежала на каменной скамье в катакомбах, но щёки её были мокрыми от слёз.

– Что ты видела? – Марко взял её руку в свои.

– Помпеи. Аврелию. Тебя, – Кьяра села, всё ещё ощущая привкус дыма и пепла во рту. – Марко, мы были там оба. Мы погибли вместе при извержении Везувия.

– Я помню, – тихо сказал он. – Теперь помню. Я был центурионом, служил в храме Марса. Искал тебя в последние часы города, но пожар разделил нас.

Кьяра прижалась к нему.

– Аврелия знала, что мы встретимся снова. Она создала заклинание, которое связало наши души с Кодексом навеки.

– И теперь ты понимаешь, почему Лучано никогда не получит книгу?

– Да. Но я также понимаю нечто другое, – Кьяра открыла Кодекс, и на его страницах проявился новый текст. – Аврелия оставила мне послание. Инструкции.

Она прочитала золотые строки вслух:

*«Дочь моя, если ты читаешь это, значит, час решающей битвы близок. Кодекс содержит не только знания – он содержит силу самого времени. Но эта сила может быть использована только одним способом: через союз двух душ, связанных любовью. Хранительница и её избранник должны соединить свои сердца не только в настоящем, но и во всех прошлых жизнях. Только тогда проклятия будут сняты, а тёмная магия потеряет власть над миром».*.

Марко и Кьяра посмотрели друг на друга.

– Союз душ, – прошептал он. – Не просто любовь в этой жизни, но воссоединение всех наших прошлых воплощений.

– Но как это сделать?

Кодекс дал ответ, раскрывшись на странице с изображением двух переплетённых сердец, окружённых символами времени.

– Ритуал соединения, – прочитала Кьяра. – Он должен быть проведён в месте силы, где барьер между прошлым и настоящим особенно тонок. И нам понадобится.

Она замолчала, читая дальше.

– Что нам понадобится?

– Жертва, – Кьяра подняла на него глаза. – Один из нас должен отдать все свои воспоминания о прошлых жизнях, чтобы второй получил силу всех воплощений сразу.

Молчание растянулось между ними. В дальних коридорах катакомб снова зазвучало тихое пение монахинь, словно сами стены откликались на их дилемму.

– Я сделаю это, – сказал Марко. – Отдам свои воспоминания тебе.

– Нет, – Кьяра покачала головой. – Если ты потеряешь память о прошлых жизнях, то потеряешь и связь с нашей любовью. Станешь просто смертным человеком, который не знает, кто я такая.

– Тогда ты.

– Тогда я потеряю связь с Кодексом, и он станет беззащитным.

Они снова замолчали, осознавая, что находятся в ловушке. Чтобы победить Лучано, нужно было пожертвовать тем, что было для них дороже всего – их любовью.

Но в тишине катакомб, среди древних фресок и под пение молитв, Кьяра вдруг поняла, что Аврелия оставила ей не только инструкции, но и надежду.

Должен был существовать третий путь.

Глава 7. Любовь сквозь века.

Первые лучи рассвета проникали в катакомбы через узкие вентиляционные шахты, превращая древние фрески в мозаику золота и теней. Кьяра не спала всю ночь, изучая Кодекс и размышляя о словах Аврелии. Марко дремал рядом, его лицо в утреннем свете казалось моложе, почти мальчишеским.

*Должен существовать третий путь*, – повторяла она про себя, перелистывая страницы книги. *Аврелия не могла обречь нас на такой выбор.*.

Кодекс словно откликнулся на её мысли. Страницы сами собой перевернулись к разделу, который она раньше не видела. На пергаменте проявились слова:

*«История любви сильнее истории войн. Чтобы понять настоящее, изучи прошлое. Чтобы изменить будущее, прими прошлое».*.

– Марко, – тихо позвала она. – Проснись.

Он открыл глаза и сразу же сел, инстинктивно оглядывая катакомбы в поисках опасности.

– Что случилось?

– Кодекс хочет показать нам что-то ещё. Нашу общую историю.

Марко подошёл и сел рядом с ней на каменную скамью.

– Ты уверена, что готова? Некоторые воспоминания могут быть болезненными.

Кьяра взяла его руку в свою.

– Если мы хотим найти способ разорвать проклятие без жертв, нам нужно понимать, что происходило раньше. Может быть, в одной из прошлых жизней мы были близки к успеху?

Они одновременно коснулись открытой страницы Кодекса, и мир вокруг растворился.

Кьяра стала Изабеллой Росси – молодой художницей, расписывающей фрески в вилле семьи Валентини. Её руки были в краске, а сердце билось быстрее всякий раз, когда в мастерскую заходил младший сын хозяина – Марко.

– Maestro Изабелла, – произнёс он, входя в солнечную комнату, где она работала над изображением Венеры. – Отец просил узнать, когда будет готова фреска в главном зале.

– К концу недели, мессер Марко, – ответила она, не поднимая глаз от работы. Но руки предательски дрожали.

Марко подошёл ближе, чтобы рассмотреть картину, и Изабелла почувствовала знакомый аромат – мирру и что-то ещё, что она не могла определить.

– У вас дар, – сказал он тихо. – Эта Венера она словно живая.

– Спасибо, мессер.

– Просто Марко, – он улыбнулся. – Мы ведь почти ровесники.

Изабелла наконец подняла взгляд и встретилась с его карими глазами. В них читалось то же смятение, которое она испытывала сама.

– Марко, – повторила она, и его имя прозвучало как молитва.

В тот вечер они встретились в саду за виллой. Марко принёс вино и персики, а Изабелла – скетчи, которые делала тайком, изучая игру света и тени на его лице.

– Ты рисуешь меня, – заметил он, перелистывая её блокнот.

– Не могу не рисовать красоту, когда вижу её.

Марко коснулся её лица рукой, испачканной краской.

– Изабелла, я я знаю, что не должен этого говорить. Ты художница, свободная, а я связан обязательствами перед семьёй. Но с того дня, как ты переступила порог нашего дома.

– Я тоже это чувствую, – прошептала она. – Словно мы знали друг друга всегда.

Их первый поцелуй был нежным, осторожным, как прикосновение кисти к чистому холсту.

Но счастье длилось недолго. Через несколько дней Изабелла обнаружила в мастерской странного посетителя – мужчину в чёрном плаще с бледным лицом и холодными серыми глазами.

– Мадонна Изабелла, – произнёс он, склонившись в поклоне. – Меня зовут Лучано ди Нери. Я ценитель искусства.

– Чем могу служить, мессер?

– Мне стало известно, что в вашей семье хранится особенная книга. Очень древняя, очень ценная.

Изабелла напряглась. Кодекс тогда хранился в тайной комнате их дома, и только женщины семьи знали о его существовании.

– Боюсь, вы ошибаетесь.

Лучано улыбнулся холодной улыбкой.

– О нет, моя дорогая. Я никогда не ошибаюсь в таких вещах. И знаете что? Если вы отдадите мне эту книгу, я сделаю вас самой знаменитой художницей Италии. Ваши картины будут висеть в соборах, ваше имя переживёт века.

– А если откажусь?

– Тогда ваш возлюбленный Марко Валентини умрёт в очень болезненных муках.

В ту же ночь наёмники напали на виллу. Изабелла успела предупредить Марко, и он бежал вместе с ней, но их настигли на окраине города.

– Беги! – крикнул Марко, сражаясь с тремя противниками сразу. – Спаси книгу!

Но Изабелла не могла оставить его. Она вернулась, попыталась помочь, и клинок, предназначенный ему, пронзил её сердце.

Последнее, что она видела, – карие глаза Марко, полные боли и отчаяния.

Теперь она была Антонеллой, дочерью книготорговца на Риальто. А Марко – молодым дожем, тайно влюблённым в простую девушку.

Они встречались на мосту в полночь, когда Венеция засыпала, и только лунная дорожка дрожала на воде каналов.

– Antонелла, – говорил он, целуя её руки. – Сбежим. В Америку, в Новый Свет. Там нет дожей и патрициев, там все равны.

– А Кодекс? Я не могу оставить семейную реликвию.

– Возьмём с собой. Что нам Венеция, если мы не можем быть вместе открыто?

Но и в этой жизни Лучано нашёл их. Он подослал разбойников, которые напали на Антонеллу, когда она шла на встречу с Марко. Он спас её, но был смертельно ранен.

– Не плачь, amore mio, – прошептал он, умирая у неё на руках. – Мы найдём друг друга снова.

Белла переписывала манускрипты в монастыре, а Марко служил офицером. Французская революция докатилась до Италии, и город горел.

– Нужно эвакуировать сестёр, – сказал он, войдя в скрипторий. – Завтра здесь будут солдаты Наполеона.

– А Кодекс?

– Спрячем где-нибудь до лучших времён.

Они бежали через горящий город, но их путь преградил Лучано – теперь в форме французского полковника.

– Куда спешите, граждане? – насмешливо спросил он.

Белла инстинктивно прижала сумку с Кодексом к груди.

– Мы просто беженцы, гражданин полковник.

– Беженцы с бесценной реликвией? – Лучано указал на сумку. – Отдайте книгу, и я позволю вам уйти.

– Никогда.

– Тогда проводите остаток короткой жизни в темнице.

Белла погибла в тюрьме от лихорадки, так и не выдав тайну. Марко умер, пытаясь её спасти.

Лючия работала в Ватиканской библиотеке и тайно укрывала еврейские семьи от нацистов. Марко был партизаном.

– Война скоро закончится, – говорил он, обнимая её в подвале собора Святого Петра. – И мы сможем пожениться.

– Боюсь, нам не суждено быть счастливыми, – отвечала Лючия. – В каждой жизни что-то нас разлучает.

– В каждой жизни? – Марко удивлённо посмотрел на неё. – О чём ты говоришь?

– Иногда мне снятся странные сны. Будто мы уже встречались раньше, много раз. И каждый раз.

– Каждый раз расставались?

– Да.

Марко крепче прижал её к себе.

– Тогда в этот раз всё будет по-другому. Обещаю.

Но и тогда появился Лучано – в форме немецкого офицера СС. Он выследил Лючию, пытал, требуя выдать местонахождение Кодекса. Она не сдалась, но умерла от ран.

Марко нашёл её тело слишком поздно.

Видения оборвались, и Кьяра обнаружила, что плачет. Марко тоже был бледен, его руки дрожали.

– Каждый раз, – прошептала она. – В каждой жизни мы влюбляемся, и каждый раз Лучано находит способ нас разлучить.

– Но теперь мы знаем об этом заранее, – Марко вытер её слёзы. – И можем изменить сценарий.

Кьяра взглянула на Кодекс. На страницах проявлялся новый текст:

*«Любовь, повторяющаяся сквозь века, становится сильнее с каждым воплощением. Душы, которые находят друг друга снова и снова, создают связь крепче любого проклятия. Используй эту силу».*.

– Аврелия права, – сказала Кьяра. – Наша любовь не слабость – это оружие. Каждая смерть, каждое расставание только укрепляли связь между нами.

– Но как это поможет нам сейчас?

Кьяра встала и прошлась по камере. В её голове начинал формироваться план.

– В каждой жизни Лучано побеждал, потому что застигал нас врасплох. Мы не знали о наших прошлых воплощениях, не могли использовать накопленную силу любви.

– А теперь знаем.

– Именно. И если ритуал соединения душ действительно даст одному из нас силу всех воплощений сразу, то это будет не потеря памяти, а обретение полноты.

Марко нахмурился.

– Я не понимаю.

Кьяра вернулась к нему и взяла его лицо в ладони.

– Марко, а что, если жертва в ритуале – не наказание, а награда? Что, если тот, кто отдаёт свои воспоминания, получает взамен нечто большее?

– Что именно?

– Освобождение от проклятия. Возможность стать полностью человеком, смертным, но зато способным любить без страха потери.

В глазах Марко загорелась надежда.

– Ты хочешь сказать, что ритуал не разделит нас, а наоборот – навсегда соединит?

– Я хочу попробовать, – Кьяра поцеловала его. – Но сначала нам нужно найти место силы, где можно провести ритуал.

Марко достал из кармана компас времени, который они взяли из библиотеки.

– Стрелка указывает на северо-восток. Там должно быть святилище или древний храм.

– Тогда идём. Но осторожно. Лучано наверняка следит за нами.

Когда они собирались покинуть катакомбы, из глубины коридора донёсся тихий голос:

– Дети мои.

Обернувшись, они увидели пожилую монахиню в простом сером одеянии.

– Мать Анджела, – сказал Марко, склонив голову. – Не знал, что вы здесь.

– Мы молились за вас всю ночь, – старая женщина подошла ближе. – И Господь открыл нам, что ваш путь лежит к священной роще Дианы, в Неми. Там, где древние жрицы служили богине луны.

– Это в тридцати километрах отсюда, – нахмурился Марко. – И место действительно обладает сильной энергией.

Мать Анджела достала из-под рясы небольшой серебряный крест.

– Возьмите. Это поможет вам в тёмные минуты.

Кьяра приняла подарок, и крест стал тёплым в её руке.

– Спасибо, мать.

– Идите с Богом, дети. И помните – любовь побеждает всё. Даже смерть.

Покидая катакомбы, Кьяра оглянулась назад. В глубине коридора мерцали свечи, и ей показалось, что среди теней стоят фигуры – женщины в древних одеждах. Аврелия, Лукреция, Изабелла, Антонелла, Белла, Лючия.

Все её прошлые воплощения провожали их взглядами, полными надежды.

*На этот раз всё будет по-другому*, – подумала Кьяра, крепче сжимая руку Марко.

Впереди их ждало озеро Неми и последняя попытка разорвать проклятие веков.

Глава 8. Первый поцелуй.

Утренний туман клубился над Римскими холмами, когда Кьяра и Марко выбрались из катакомб через старый вход у базилики Святой Присциллы. Компас времени в руке Кьяры дрожал, его стрелка упорно указывала на северо-восток, туда, где среди Альбанских холмов лежало озеро Неми.

– Нам нужна машина, – сказал Марко, оглядывая пустынную утреннюю улицу. – Пешком мы дойдём только к вечеру, а это слишком долго.

– У меня есть скутер, – Кьяра указала на старенькую «Веспу», припаркованную возле соседнего дома. – Дедушка научил меня водить её, когда мне было шестнадцать.

Марко удивлённо посмотрел на неё.

– Ты собираешься угнать скутер?

– Не угнать, а одолжить, – Кьяра покраснела. – Это скутер синьоры Бернардини из соседнего дома. Она не будет возражать, если узнает, что дело касается спасения мира.

– Ты уверена?

Вместо ответа Кьяра достала из кармана шпильку для волос и через несколько секунд завела двигатель. Скутер заурчал, как довольный кот.

– Садись, – она похлопала по сиденью позади себя. – И держись крепче.

Марко неуверенно устроился сзади, обняв её за талию. В момент прикосновения Кьяра почувствовала знакомое тепло, разливающееся по груди. Даже сейчас, когда их преследовала смертельная опасность, близость Марко заставляла её сердце биться быстрее.

Они выехали из спящего Трастевере и направились по виа Аурелиа на юг. Рим просыпался медленно – открывались кафе, на тротуарах появлялись первые прохожие, а утреннее солнце превращало купола соборов в золотые островки среди терракотовых крыш.