Он(а). Дочь Мироздания

– Сколько потребуется чёрных солнц? – спросила Надежда, скрыв смущение от похвалы брата.

– Чёрных солнц? – приподнял брови Рей.

– Да, ты предлагаешь как-то по-другому назвать «вывернутые» звёзды? По-моему, название очень точно отражает их суть, – объяснила сестра.

– Мне нравится, – улыбнулся Рей. – Всё зависит от получившейся итоговой гравитации чёрных солнц. Думаю, ты сама поймёшь, сколько нужно.

– Наша прекрасная Вселенная лишится самых красивых и ярких звёзд, – печально промолвила девушка, наблюдая за набегающими тёмно-синими волнами. Стояла пасмурная погода, накрапывал очень мелкий дождь. Море шумно воевало с прибрежными камнями. Даже на материнской планете стало довольно прохладно, несмотря на близость к Ядру.

– Ты создашь ещё больше и ещё красивее, Надюш, – тепло произнёс брат.

– Мы создадим. Когда начинаем? – обернулась к Рею девушка.

– Можем сейчас. Тянуть время не вижу смысла.

– Я тоже, – согласилась Надежда.

Через десять минут оба Стража вышли на северном полюсе, в самой высокой точке планеты, что возвышалась почти на 55 километров над уровнем моря. В раскинутых полях чётко виднелась сеть планет, связанных с Ядром. Эти связи, как нервная система, оплели весь диск Души, и самое плотное плетение, переходящее в кружево, было в пограничных регионах, что уже на треть были в ледяном мраке Тёмных Миров. Края полей, что уходили дальше нынешней тепловой границы, обдало морозными кольями, что больно впились в разум Стражей.

Надежда переоблачилась в белоснежное лёгкое платье с длинными рукавами и тёмно-серым поясом, волосы распущены, и лишь простой полированный ободок удерживал серебряный водопад от попадания на лицо. Полы волочились по гранитной холодной поверхности, прикрывая босые ноги. Ни Рей, ни сама Надежда не знали, что будет, но одно было очевидно: ни доспехи, ни платье из белой стали не выдержат объёмы проходящей энергии, а получать дополнительные ожоги или отдирать приварившийся к коже металл тоже не хотелось. Одним движением она отстегнула ножны с клинком и молча передала его Рею. Тот пристегнул его к поясу, и тень улыбки промелькнула на его лице. Надежда подошла к краю, откуда открывался головокружительный вид на родной мир. Рей встал у неё за спиной.

– Я не прощаюсь, – плохо скрывая дрожь в голосе, прошептала девушка.

– Я верю в тебя, Надюш, и очень сожалею, что не могу разделить это бремя вместе с тобой, – также, еле слышно, произнёс брат. Сестра обернулась к нему и крепко обняла, горячие слёзы обожгли лица обоих.

– Ты всегда говорил, что у меня свой путь… И пройти его я должна сама…

– Я горжусь тобой, Надежда, и люблю тебя… Береги себя… Там…

– Я тоже люблю тебя, Рей. Помни, я не прощаюсь, – красные глаза резко выделялись с улыбкой на бледном лице девушки.

– Пора.

– Пора.

По телу девушки побежали зигзаги голубых молний, в кулаках затрещало электричество. Воздух стал перенасыщен магией, что рвалась наружу, больно начало давить на уши и грудь – само пространство не выдерживало второе Ядро, что сейчас разгоралось в Надежде. Она разжала кулаки и стремительно взмыла в воздух, оставляя за собой белый шлейф плазмы. Если бы не щит, то Рея бы изрешетили осколки камней или испепелили адские температуры. Он смотрел на ослепительную звездочку, что быстро удалялась в черноту космоса. Каменное лицо ничего не выражало, глаза потухли, губы поджаты. Он сжал эфес меча сестры так, что костяшки побелели, и быстрым шагом направился к порталу.

– Я – свободна, – говорил голос в голове Надежды. Ореол чистой энергии окружал её. Она неслась прочь, за пределы Души. Выше и выше. Дальше и дальше. Прямиком в Тёмные Миры.

Надежда чувствовала, что её разум порабощают, упиралась всем, чем могла. Связь с Ядром начала ослабевать. Силы были неравны, Страж проигрывала этому первобытному нечто. Вселенная удалялась, она занимала всё ещё половину обзора, но было понятно, что счёт уже идёт на десятки тысяч световых лет.

– Без тебя это НАШЕ будущее, – голос Рея звучал необычно и глухо, словно из-за стенки. Лязг вынимаемого тогда меча пробудил почти угасший и ничего не понимающий разум девушки от сладкого и липкого наступающего забвения. Её глаза распахнулись, они светились ярким бирюзовым пламенем, и в своей голове она набросилась на тьму, что была готова пожрать её. Рвала, метала, лягалась, царапалась, пока в схватке не появился сверкающий клинок. Силы стали равны. С новым рвением кинулась в атаку, полосуя первобытное чудовище. На её теле начали открываться резаные раны, полилась горячая кровь, но, превозмогая боль и онемение, Надежда нашла уязвимое место и со всего размаха всадила туда меч. Во рту появился солёный привкус, её согнуло пополам, в глазах потемнело. Уже успела мелькнуть мысль, что пришла её смерть и обещание брату не сдержит, как обручи боли начали отпускать свою хватку, взор начал проясняться.

Надежда проморгала глаза: платье залито кровью и мерзко липнет к телу, раны закрывались прямо на глазах, боль громыхала, как ушедшая гроза вдалеке. И главное… Она принадлежала себе. Тугие жгуты чистой энергии Ядра не обжигали, а ласково потрескивали внутри, канал был стабилен, а связь прочна. Девушка выдохнула, улыбнулась себе, взяла крутой разворот и стремглав понеслась обратно к Душе.

– Рей, я смогла, – в общем разуме прошептала Надежда.

– Я знаю, сестра моя, – тщательно скрывая облегчение, серьёзно произнёс брат.

Надежда полетела в направлении выброса, тысячи сверхмассивных звёзд мгновенно исчезли с небосвода. Перемещая их по изнанке пространства, девушка раскидала их по будущему тепловому куполу. Сильнейшие возмущения в гравитации стали менять форму выбросов, они стали похожи на раскрытый цветок космического масштаба.

Надежда полностью окунулась в реку энергии самого мироздания, чтобы переместить эти «цветки» на ту сторону реальности. Разум опалило расплавленными густыми потоками магии. Адская боль прострелила вдоль всего тела. Девушка заорала. Звук не распространяется в вакууме, но этот первобытный крик услышали все в Душе.

Выжигаемая изнутри, теряя зрение, Надежда стянула выбросы в тугой узел и на последнем издыхании забросила его в изнанку. Сразу же Ядро ослепительно вспыхнуло, так что день наступил даже там, куда не попадал свет.

Через несколько секунд сияние начало меркнуть. Наступила тишина. Там, где из-за выбросов всегда был день, впервые за полвека пришла звёздная ночь.

Резкие звуки впились в голову, как тысячи лезвий. Боль познакомила с каждым из них. Спустя минуты звон начал стихать, и оказалось, что это ветер шуршит высокой травой. Глаза было больно открывать, веки словно приварены друг к другу. Губы пересохли и потрескались, горло неприятно першит. Тело словно отлили из чугуна и избивают кувалдами.

Вдруг пришло растекающееся облегчение и тень, что позволила, хоть и болезненно, но приоткрыть глаза. Рей сидел рядом с ней и тепло улыбался, хоть глаза были полны печали.

– Рей, – хриплым, скрипучим голосом прошептала Надежда.

– Постарайся ничего не говорить. Твоё тело от распада удерживают только регенерирующие заклинания, – усталость так и сквозила в его тоне. Общее сознание было недоступно. Девушка поморщилась, то ли от приступа боли, то ли от досады.

– Расскажи мне… всё…, – на одном выдохе проскрежетала сестра.

Рей придвинулся к её голове, она чувствовала, что исцеляющие потоки, идущие от брата, сильно истощают его, но она знала, что спорить сейчас и бесполезно, и у неё нет на это сил.

– Купол ты смогла поставить, я сшил там, где ты… пропустила. После вспышки Ядра я сразу же направился искать тебя. Искал долго, нашёл в трёхстах тысячах световых лет над северным полюсом Ядра, по сильной магической сигнатуре, исходящей от тебя. Платье на тебе сгорело, остались лишь лохмотья, что частично прикрывали грудь и пояс. Остатки лежат у меня. По ущербу… Проще сказать, что уцелело: физическое тело было почти полностью обожжено, магического канала в тебе больше не существует, – Рей увидел, как расширяются глаза сестры, поторопился её успокоить. – Теперь ты вся и есть канал. Сила в тебе начала накапливаться совсем недавно, я уже думал, что ты не выйдешь из комы…

– Сколько? – без намёка на хрипоту, чистым и стальным голосом произнесла Надежда. Брат умолк и посмотрел куда-то вдаль. Голубое небо под затемнённым щитом казалось тёмно-фиолетовым.

– Два века, если точнее – 207 лет, – не оборачиваясь, ответил Рей.

Сестра ничего не ответила, лишь отвела взгляд. Общая серость ещё не сошла, и сходство с мёртвой было поразительным. Страж понимала, что такие повреждения не залечиваются за один день, но двести лет…

– Первые два года к тебе нельзя было подойти, сильные магические раны не давали начать процесс восстановления. Как только вся магическая сила иссякла, я перенёс тебя сюда, домой. Под целительный свет Ядра, и делал всё, что мог. Спустя ещё несколько лет твоё состояние стало стабильно тяжёлым, и потекли долгие годы медленной регенерации, – Рей умолк, грустно смотря на худую, сильно постаревшую из-за изнурительной борьбы со смертью сестру.

– Холод перестал быть угрозой для нас и нашей Души. Ты спасла всех нас. Спасибо тебе, сестра моя. Я в неоплатном долгу перед тобой, – почти церемониальная интонация брата заставила дрогнуть губы Надежды в улыбке.

– Перестань, Рей, – шёпотом ответила она ему. – Ты за эти двести лет выплатил его не один раз. Сколько потерял Носитель?

– Около полугода жизни стёрто из памяти, и прошли они тихо, без значимых событий. Я бы сказал, что легко отделались, – печальная ухмылка тронула лик юноши.

Глаза Надежды привыкли к освещению, и она убрала затенение: яркое, до рези в глазах, голубое небо было настолько бездонным, что хотелось раствориться в нём полностью. Огромный, на полнеба, диск Ядра сиял мягким тёплым светом, в зените светило родное солнце. Пушистые редкие облака лениво ползли в этом голубом море. Дул приятный ветерок. Девушка, не без усилий, привстала на локтях. Просторное изумрудное платье скрывало худобу. Когда перестало темнеть в глазах, она осмотрелась. Они были в прериях. В их любимых прериях, где два моря – травяное и небесное – гармонично соседствовали друг с другом.

Рей помог подняться на ноги сестре. Они казались не её, чужими. Первые шаги, с полной поддержкой брата, были такими необычными. Прохладная и мягкая трава, казалось, передавала всю жизненную энергию, что накопила за многие эпохи бесконечного обновления. Через полчаса Надежда уже смогла, хоть очень медленно, но начать самостоятельно ходить. Девушка радовалась как дитя таким простым ощущениям, что канули на два века в темноту забвения…

Два года спустя, в пограничном кольце Вселенной.

Стражи вышли на одной из планет звёздной системы, что была оставлена из-за надвигающегося холода. Ядро начало снова набирать силу, медленно, но этого хватило, чтобы тепловая граница начала вновь расширяться к своим прежним размерам. Защитный купол постепенно рассеивался. Спустя более чем два с половиной века сюда вновь пришла весна – пока ещё холодная, температура не поднималась выше минус пятидесяти, но уже и не была ниже температуры замерзания азота. Ураганные метели сменились штилями в белоснежном безмолвии.

Надежда шла по бесконечным ледяным полям некогда обширного океана. Она полностью восстановилась: ушли бледность и худоба, большая часть отметин и повреждений исчезла, лишь несколько еле заметных шрамов осталось на её теле. Два года прошли в изнуряющих тренировках, изучении потерянного и осознании приобретённого.

– Что не убивает, делает нас сильнее? – спросил из-за спины Рей. Девушка остановилась. За тёмным горизонтом начинал разгораться холодный бледно-жёлтый рассвет.

– Хочется в это верить. Мне порой кажется, что я два века назад и я сейчас – две совершенно разных Надежды. Столько глупых и необдуманных поступков было совершено, но, с другой стороны, стала бы я той, кем стала, не будь всего этого? – серьёзно ответила сестра.

– Я тоже ошибаюсь сплошь и рядом, так же несу ответственность и последствия за свои поступки. Мы вместе идём по этому пути, Надюш. В чём-то ты действительно стала более взрослой и мудрой, но надеюсь, что ты навсегда сохранишь ту белобрысую девчонку, что всегда не чуралась творить мелкие глупости, – Рей улыбнулся. – В твоём личном лесу есть ещё где наломать дров. Если бы не они, то не пережили бы эти два века.

Не успел он договорить, как ему прилетел в лицо ком снега. Юноша рассмеялся, отряхивая колючий снег, но не успел: на него налетела сестра, поколачивая руками и ногами и тоже звонко смеясь. Борьба длилась недолго, и спустя пару минут Надежда сидела на хохочущем брате, как на поверженном противнике.

– Тебе всё ещё смешно? – тоже сдерживая улыбку, осведомилась девушка.

– А что, я не прав? – на последнем слове она засыпала его снегом, чем разожгла новый приступ смеха.

– Бестолочь ты… Но да, прав. И этим ты меня бесишь! И всегда бесил! – наигранно обиженно произнесла Надежда. Она поднялась с него, помогла встать и отряхнуться. Ещё несколько минут похохотали, и Рей, обведя рукой безграничные белые поля, серьёзно произнёс:

– Эта планета была с умеренным климатом, бескрайними хвойными лесами и пресными, что редко встречается, океанами. Сама оттаивать будет ещё несколько тысячелетий. Сможешь возродить?

– Вместе ты хотел сказать? Вместе – мы можем всё! – громко сказала Надежда и закатала рукава, из-под которых уже рвались буйные потоки созидательной магии.

Глава 7. Эпизоды XII-XVII

Эпизод XII. Первая весна

– Ну и? – многозначительно спрос