В отражении бытия

– Интересно… – Этот простой и приемлемый рассказ, как ответ меня успокоил. – Но почему «Мутант»?

– Я и сам не знаю, но так было названо первое мое творение. Оно создано на основе ЛСД и нескольких растительных препаратов. Под его воздействием человек словно мутирует, силой мысли управляя своими изменениями. Конечно, всё происходит на ментальном уровне…

– Вот это да… – Я молча переваривал услышанное. – А есть что-нибудь выпить?

В руках у Макса появилась бутылка коньяка и бокал.

– А ты?

– Нет, я всё.

– Понятно.

Алкоголь согревал, но почему-то вызывал желание скорее покинуть это место.

– Мне нужно ехать. Я заеду на днях, если ты не против.

– Не говори ерунды. Я помню всё, – блеск в его глазах подтверждал сказанное, – в любое время суток.

Я ушел, осознавая, что в моменты первой «реабилитации» Макс, пьющий и терзающий себя, был мне ближе, чем этот человек. Его жизнь изрядно «деформировала», но кто знает, что стало бы со мной, если бы я прошел его нелегкий путь.

Вспомнил, как ранее, во время запоев Макса, меня удивляли формулы химических соединений, решения уравнений, молекулярные решетки и какие-то символы на стенах его гостиной, на столе и окнах. Тогда я списал это на результат умственной болезни моего друга.

Мои размышления на парковке прерывает человек, заглядывающий в салон машины через стекло. Белозубая улыбка помощника Отто.

– Итальянец! Как ты здесь? Тебе доверяют ответственные задания? Бешеный прогресс…

Тот с улыбкой пропускает мои слова мимо ушей.

– Привет. Я не один.

Отто. Понять, почему они здесь, не составляло труда.

– Да, это действительно он, хотя в это и трудно поверить.

– Что ж, Бруно, в жизни такое бывает… – В голосе Отто нотки понимания и сочувствия человека, прожившего не одну жизнь.

– Ты же не за этим притащился сюда, чтобы сказать мне об этом?

– Нет, Бруно, нет. Генрих, отъедем отсюда, нам надо прогуляться с нашим другом.

Возле моста через реку – заброшенная баскетбольная площадка, словно не принадлежавшая городу.

– Я понимаю, сейчас тебе очень трудно. Возможно, всё это несвоевременно и безнравственно, но к его работам есть интерес и очень большой.

Мы с Отто шли, пиная ногами кусок льда, который легко катался по замерзшему асфальту.

– Можно зарабатывать неплохие деньги. Ты единственный, кому он доверяет. Если считаешь, что надо подождать – подождем. Тебе решать, готов он или нет, но…

– Что, но? Отто, не тяни! Пауза в этом разговоре ничего не меняет.

– …но он может совершить ошибки, если рядом не будет человека с трезвым холодным рассудком. Подобное уже случилось: с одним из препаратов Макс сунулся на рынок. VIP 43! Попытался реализовать продукт. Ему отказали, но взяли на заметку, и, самое главное, препарат заинтересовал очень влиятельных людей. Вот в чем дело. – Отто в досаде пнул ледышку очень далеко. – Сейчас по нему собирается информация, и может случиться так – его выкрадут и увезут в неизвестном направлении. Закроют в лабораторию и заставят работать бесплатно и в четком заданном направлении… Такие случаи не редкость в наше время. «Самородки», вылезшие из земли, долго незамеченными на ней не валяются…

– Сегодня день горячих и неприятных новостей. – Я сделал глубокий вдох. – Ну и что ты предлагаешь?

– Мы предлагаем, мы! Существует человек (знать тебе его совсем не обязательно, поверь мне).

– Дальше!

– Мы предлагаем ту же лабораторию, финансирование работ и полную неприкосновенность – возможность заниматься своими разработками и получать приличный процент за деятельность. Передача продукта будет осуществляться по цепочке, состоящей из Макса, тебя, меня и мистера Х.

– Хорошо. Я поговорю с ним об этом, но мое условие – со мной будешь связываться только ты и никто другой.

– Я об этом только что сказал…

– Тогда отвезите меня к машине… Я замерз и хочу тепла, человеческого тепла.

– Давай, я сам уже как пингвин, – лидер неонацистов, оказывается, тоже мерз, как обычный человек.

«Мутант» на удивление быстро согласился с предложением. Не задумываясь, объясняя провальную ошибку:

– Мне было необходимо финансирование более серьезной лаборатории, не хватало производственных мощностей. Пойми – идеи рождаются ежедневно, ежечасно, что там – каждую минуту. И это не только то, что я хотел продать. Я разработал вещество гораздо масштабней. В перспективе даже создание новейших лекарств, которые могут спасти больных, пораженных пока еще неизлечимыми болезнями. – Макс буквально рос в моих глазах, перерастая древних алхимиков и «папашу» Менделеева. Его разум (в моем представлении) тянулся к способностям, которыми обладают неизведанные цивилизации. – VIP 43 – это… вчерашний день. Я могу делать вещи гораздо серьёзней, я даже иногда сам боюсь своих потенциальных детищ…

«Этот научный червь, сам того не подозревая, стал угрозой не только для себя, но и для всего общества остального мира… Неизвестно, на что он способен, что может родиться в голове этой лабораторной крысы! Уж лучше бы оно окончательно сошел с ума…»

Макс говорил и говорил еще про новаторские идеи, а я уже обдумывал план избавления от них или… от него самого?

– …так ты не сказал, все будет хорошо? – Он затих, глядя на мою отрешенность уставшими покрасневшими глазами.

Мне стало жаль Макса, действительно жаль.

– Да… все будет хорошо. Но ты должен беспрекословно выполнять мои инструкции, так как не представляешь, куда ты ввязался, и теперь, чтобы остаться в живых, надо быть предельно осторожными. Понимаешь? – Мак по-старчески ссутулился после моих слов. – И не вздумай больше никогда никому, кроме меня, говорить о своих новациях. Это может стать роковой ошибкой. Не только для тебя…

– Я полностью доверяю тебе, как и раньше. Ты сам знаешь, как трудно быть одному в этом мире…

– Да, Макс.. – в его взгляде читалось одиночество. – Мир жесток, но мы сделаем всё, чтобы выжить в нём. Тебе придётся переехать.

– А художница Сюзи?..

– Ты будешь появляться к её приходу. Позже, возможно, даже придётся исключить и это.

Действительно, главное – начать. Мы сделали первый шаг к «победе». Через месяц производство принесло первые плоды. Как сказал кто-то: «Обильно посеянные зубы дракона принесли богатый урожай».

Деньги при реализации продукта доставались легко. Очень легко. Сука, слишком легко.

Не прилагая особых усилий, я мог зарабатывать и тратить за месяц столько, сколько при прежней работе получал в течение года или полутора лет. Люди быстро привыкают к подобному. Привык и я. Прерывать финансовый поток не очень хотелось.

Отто расширял и увеличивал «маленький Берлин». Его империя росла и крепла. Всё чаще стали слышны разговоры о появлении на политической арене «нового Фюрера». Отто словно вышел из тени. Его показывали по телевизору, о нём трубили газеты, с ним стали считаться те, кто раньше упорно не хотел его замечать. Оппозиционеры призывали вспомнить о прошлом Отто, открывая глаза общественности на некоторые факты его биографии. Призывали думать о будущем. Но тщетно: кому Отто был интересен, тот не обращал внимания ни на что, а кому он был безразличен, тот по-прежнему не замечал «марионетку в новой модной коричневой рубашке». Сам лидер неонацизма с улыбкой говорил об этих людях:

– Настанет момент, Бруно, поверь мне, – они обратят на меня внимание. Я намозолю им глаза до такой степени, что они не смогут плакать, а имя моё будут произносить с преклонением и трепетом!

В эти моменты он напоминал мне своего идола. Быстро заражаемый его одержимостью.

Новый рейх рос как на дрожжах, часть этих дрожжей производил Макс в своей современной лаборатории. VIP 43 сменил 47-ой, несущий совсем другие функции. Его дешифрованное название – «подчинитель».

Одно меня поражало – зачем набирающему вес политическому лидеру вся эта нервотрёпка с транспортировкой и доставкой?!

Свое государство, пусть небольшое, но своё, где люди трудятся и беспрекословно выполняют его приказы. Только что не молятся на него. Хотя я этого не исключал. Не раздумывая, любой из его подчиненных был готов выполнять эту работу. Зачем? Сам…лично? Я мог тоже найти кого-то вместо себя, если всё дело в нашей изначальной договорённости.

Не думаю, что золотое правило: «Если хочешь сделать хорошо, сделай сам…» – имело место для оправданий подобного – преданные Отто люди не раз доказывали ему и свою верность, да и профессионализм во всех его широких пониманиях.

Я много раз задавался этим вопросом и не мог найти ответ. Единственным для меня «логичным» объяснением было – в душе Отто всё ещё был мальчишкой, и вся «мишура» политического лидера утомляла его. Возможно, Отто и мистер Х насытились всеми прелестями жизни и им не хватало встряски. Адреналина.

Но мне-то что? Ведь это же «их тараканы» … Пусть с ними и возятся сами. Разводят их, подкармливают…

Я вкладывал заработанные деньги в коммерческие предприятия сомнительного происхождения, но приносящие немалый доход. Нашел группу удачливых бизнесменов, раскручивающих мои деньги официально. Всё как обычно: деньги делают деньги.

Я наслаждался жизнью, забыв про посткокаиновые депрессии. Каждый раз после очередной сделки улетал с Сани на острова.

«Макс-Мутант» фанатично трудился в лаборатории, что находилась недалеко от центра города и существовала полулегально. Что происходило в еще одной лаборатории в подвале его дома, может, знали единицы. А скорее всего – никто. Это было «сверх личное».

О том, что «исследовательский научный центр» затапливался всё уничтожающим раствором кислоты после нажатия кнопки на амулете, висящем на шее фанатично преданного делу Мутанта, никто тем более не догадывался. Он работал гипер-активно, пытаясь обскакать всех ученых вместе взятых. К нему в «квартиру» привозились дорогостоящие вещества, редкозёмы, о существовании которых я даже не подозревал. Параллельно официально он тоже ставил опыты в не большой лаборатории при университете молекулярной химии, делал открытия, даже имел награды за новейшие разработки. Ездил на семинары и встречался с такими же ученными головами, как и он, что создавало неплохую ширму для нашего предприятия.

Одним словом – Макс и Отто купались в лучах славы каждый в своем «океане страстей».

Макс ещё оказался и меценатом: он помогал детям, чьи родители погибли в автокатастрофах. Скупал картины безызвестных художников. Делать это убедила его бывшая опекунша, уверив, что эти картины будут скоро стоить миллионы и Макс сможет заработать на их продаже в будущем. Мне эти коллекционирования казались просто смешными – маразмом непризнанной художницы.

Я рекомендовал вкладывать в бриллианты и изделия из металлов, ценность которых уже превышала цену золота и платины. Люди сходили сума от произведений ювелирного искусства. А картины – отпечаток состояния души и художника, не всегда вменяемого и, возможно, обезумевшего. Полемика в этом вопросе с Максом никогда не давала результата, но приносила мне удовольствие и душевный покой.

Прирост капитала казался идеальным, пока не произошло то обстоятельство, что перевернуло всё с ног на голову… абсолютно всё.

Как в любых правилах есть исключения, как в любых механизмах есть сбои, так и в любых налаженных отработанных «схемах» находятся «проколы». Или ситуации «форс-мажор», как принято их называть.

Неизвестно, что это было – утечка информации? Отличная работа подразделений по борьбе с оборотами запрещенных препаратов или ещё какой-то фактор? Но вряд ли простая случайность.

Детализировать всю схему трафика вещества от Макса до мистера Х со мной и Отто в промежуточных пунктах нет смысла. Тем более, что далее описываемые события подтверждают ее мало эффективность…

…На одном из пляжей с высокой волной в «атмосфере полной секретности» я передавал Отто препарат. Мы согласно жанру – в костюмах серфингистов с досками и остальными атрибутами спортсменов, креативно так, создавали вид отдыхающих на море. Но то ли мы выделялись белыми воронами в этом месте, то ли еще что, но произошло следующее…

Мне всего-то было необходимо указать Отто на пакет из-под быстрого питания с веществом и покинуть пляж… дальше было не мое дело.

И в этот момент хлесткими ударами что-то плотное опутало мое тело, прижимая к «извивающемуся» змеей Отто.

«Сетка»!

Секунда – и мы уже плотно стянуты. Падаем на песок. Уже лежа, я вижу злополучный пакет в песке. Ощущаю несущие боль подошвы грубых ботинок на голове и спине.

– Не дергаться, вы под прицелом! – хриплый голос раздается над головой.

Но уже само сжатие сеткой из неизвестного прочного материала делает движения невозможными. Вокруг беготня и суета. На слух человек десять. Резкие команды, разговоры вполголоса.

Апатия к происходящему внезапно нахлынула на меня. Тяжелое сопение и ругань лежащего подо мной Отто, делающего безуспешные попытки выбраться. Через пару минут голоса и команды стихли. Причина – шорох шагов подошедшего человека.

– Добрый день, господа серфингисты! Агент Фишер, отдел по борьбе с наркотиками, – представился неизвестный и «невидимый». – Так, что туту нас здесь? У-у-у-у, какая сценка, они так могут и загореть в клетку. Да и не слиплись бы на жаре. Погода-то какая… Это надо обязательно показать в дневных новостях…

Я с трудом различаю силуэт человека, который с помощью пинцета извлекает из песка пакет и отряхивает его.

– … а что у нас здесь? Ого! Грамм триста прозрачного кристаллизованного порошка? Судя по характерному радужному отливу, это VIP-43, его концентрат, который заполонил рынок и улицы в нескольких регионах. За двадцать пять грамм этого вещества в нашем округе дают «клетку». Ну как вам перспективы, мальчики?

– Ты же понимаешь, что он не наш, – говорю я, сплевывая попавший в рот песок.

– Конечно, вон тех прогуливающихся по пляжу бабушек! Ваш! Теперь он надолго ваш, я обязательно найду там ваше ДНК, даже если его там никогда не было! А еще у меня есть оперативная спутниковая съемка с прошлого вашего футбольного матча. Помните ваши манипуляции с мячом?

Порыв ветра разносит его неприятный смех и команду подчиненным: «Что ж, неплохой улов. Ребята, грузите этих акул в лодку, покажем им наши водоемы».

– Иди в жопу. Кому интересен твой похмельный утренний сблёв! – слышится хрипящий голос Отто. Ему становится легче, когда нас поднимают и куда-то волокут. – И не забудь про наших адвокатов!

Я слышу звук удара и стон Отто.

– У себя в бункере будешь командовать, а здесь ты никто! Адвоката? А адвоката мы тебе найдем. Еврея. Он напомнит тебе о жертвах концентрационных лагерей из числа его далеких предков…

Нас вытаскивают из сетки и надевают на головы мешки. Лежа на металлическом полу, я слышу резкие крики: «Не дергайся и закрой пасть!» Звуки глухих ударов по телу. Я стучу ногой по металлу пола, давая понять Отто, что слышу его и я рядом… Получаю и сам успокаивающий удар в печень.

Пытаюсь проанализировать то, что говорил жетон:

«Спутниковая съемка. Что за блеф! Я даже на компьютере не последнего поколения могу создать фейк, где этот агент на переднем плане выступит в грязной сцене порнофильма и от стыда не вытащит носа из дома еще года три. Это не доказательство, и любой прокурор попросит засунуть ему эту съемку по «месту назначения». Да, мы были на стадионе, встречались и смотрели футбол. Связь? Что мы говорили при этих встречах? Белиберду. И привязать ее к пакету, которым он с таким наслаждением тряс, вряд ли удастся. Если только… Если кто-то из нас не даст показания… Но это приговор не только себе, но и всем… ДНК? Вот это сфальсифицировать несложно… Что ж, тогда и показания не нужны: если так надо государству, то от имени закона и буква этого закона перевернется. Закроет глаза и суд на всё. Отличные перспективы на ближайшее будущее, Бруно!»

Неприятный озноб от предвкушения предстоящего пробежал по спине. И еще я отметил, что голос агента показался знакомым, в нестандартности ситуации я сначала не обратил на это внимание.

Попытка сменить позу, избежать отечности конечностей привела к удару в голову и потере сознания.

Очнулся я привязанным в кресле. Голова – комок пульсирующей боли, движение – даже вдохи грудью – доставляли острую боль в конечностях и всем теле.

Я огляделся, насколько могло позволить мое состояние и положение: комната с облупившимися белыми стенами. Толчок в мое кресло добавил обзора. Напротив – человек в сером костюме. И он мне знаком! Но откуда?

– Голова болит? – в голосе сидящего напротив слышатся ноты понимания. – Доктор, можно ему что-нибудь?

Промелькнула тень в зеленом халате.

«Голос – где я его слышал? А-а-а, агент Фишер!»

Голос принадлежал ему, а лицо – кому-то еще, очень знакомому.

Инъекция – и боль отпустила.

– Это, конечно, не кокаин, но тоже помогает… – «со знатоком» заявил Фишер.

– Не знаю, не пробовал, – разминая вращением шею, я оглядел интерьер помещения по-новому.

– Знаю. Больше чем полгода «ни-ни», а раньше очень любил… – У агента был отвратительный смех. – И уважал, наверное, ведь без уважения какая в наше время любовь?

– Ты же не это хотел сказать, посетив меня в этой дыре? Давай по делу. Где я?

– Да, давай! Где ты? – Фишер неожиданно вскочил, кресло откатилось назад. – Где ты!? – Он задумался и артистично растягивая с наслаждением произнес: – Ты в жо-о-пе! В такой жопе, что из нее даже голову показать не совсем удобно.

– Туда я мог попасть лишь по случайному стечению обстоятельств, но воняет здесь приблизительно так же…

– Значит, случайность! – агент импульсивно замаячил передо мной. – То, что ты и твой друг – нацистский ублюдок – сегодня утром задержаны на одном из пляжей. Случайность в том, что с купальными костюмами и досками вы прихватили конверт с тремястами семьюдесятью граммами дряни, которая тянет на срок…– «Маятник» демонстративно на секунду замер. – Такой срок, что вы уже больше никогда не подставите ласкать свои розовые попки нежным лучам солнца…

– Послушай, – я пользуюсь возникшей паузой, – задница – этот твоя больная тема? Никак не можешь угомонить свои разгулявшиеся сексуальные фантазии?

«Маятник» остановился, и удар ноги вывел меня из состояния понимания происходящего.

– Хорошо. – Его голос и хлопки по моему лицу ладонью возвращают в сознание. – Хватит прелюдий. В этом пакете есть еще кое-что, и сейчас над этим работают наши ребята в лаборатории, а они патологические педанты своего дела.

– Ты фильмов голливудских насмотрелся. – Я с трудом поднял глаза и пытался улыбаться, он – театрально играть слушателя. – Ничего не получится в суде. Кто будет слушать твой сфальсифицированный бред? Это же реальность, детка…

– Это интересная версия, Бруно, для таких как ты, можно даже назвать: «рабочая» … Но в принципе ничего другого от тебя я и не ожидал! – Со вздохом разочарования агент уселся обратно в кресло, складывая руки в замок перед собой. – Но скоро я принесу результаты экспертизы, и ты прочтешь ее строки, которые буква за буквой «вколотят» тебя в пожизненное заключение. Да, простые сухие строчки… – Он вдруг встал, словно актер, внезапно забывший роль, защелкал пальцами. – Доктор, оставим его, с ним поработают другие люди!

Уходя, Фишер подтолкнул столик с мерцающей датчиками аппаратурой к моему креслу.

«Что это? Легендарная машина – детектор лжи?»

Банальный чемоданчик с прибором и проводами. Говорят, в комплекте с «сывороткой правды» прибор творит чудеса – молчат разве что немые.

Я с грустью почему-то вспомнил танцовщиц с борта «U-999» во владениях Отто.

«Отто! Как там он, интересно?»

Размышления прервали две сотрудницы в униформе. Я не мог их не узнать: девушки из группы сёрфингистов пытались инициировать флирт со мной и Отто на пляже…

Одна села напротив меня, вторая ходила по комнате за ее спиной и задавала ряд вопросов, касающихся меня, моих компаньонов и абсолютно неизвестных мне людей. Затем они поменялись. Они не затрудняли себя дожидаться моих ответов, продолжая задавать вопросы. Это было похоже на какое-то психологическое или психическое воздействие. Вскоре я перестал отвечать, лишь глупо улыбался. Прекратив «допрос», они направились к выходу.

– Я бы предпочел поговорить с адвокатом, – моя фраза остановила одну из них у двери, – чем выслушивать эту ерунду…

– Заключенный номер 2Х17, у вас нет адвоката! У вас больше никого и ничего нет. У вас есть только этот номер… и мы.

Это вызвало у меня приступ смеха – пафосного, со сжатием зубов до боли в его затихании.

В комнату вошла молодая пара с пляжа, по-моему, это они играли в волейбол с двумя подростками неподалёку от нас с Отто.

Проигнорировав мое нелепое приветствие, они приступили к делу: во время допроса они перескакивали с темы на тему, но вопросы касались уже личного характера. Они знали обо мне всё. Создавалось впечатление, что эта пара жила, ела, спала и сосуществовала вместе со мной.

Возникало желание разразиться отборным матом, но я держался как мог и лишь глупо улыбался. «Опрос» длился в течение трёх часов. Улыбался я, видимо, уже рефлекторно и, скорее всего, невменяемо. После «милой родной семейной пары» в комнате допроса появился ещё кто-то…

Поток вопросов продолжался бесконечно. Голова начинала «разбухать», а веки глаз наливались свинцом, я вот-вот должен был провалиться в сон, но этого не происходило. Видимо, дополнительный препарат, что ввёл доктор, заставлял меня оставаться в сознании.

Новый комплекс вопросов был о Сани Дине, детских годах с Максом, об отношениях с Отто в тюрьме и на свободе. Вопросы не имели никакой логической последовательности.

Появился «лечащий врач» и сделал очередную инъекцию с помощью электронного шприца. Моя голова буквально повисла на шее. Как перезревшая головка мака на тонком стебле. Но о сне приходилось только мечтать – звучащие вопросы не давали шансов.

Начались галлюцинации: то вопросы задаёт Отто, сидя передо мной в нацистской форме, то их изрыгает рогатое и хвостатое чудовище, бьющее копытом под столом… Диктор телевидения, знакомящий обычно с прогнозом погоды, спрашивает меня о препарате VIP 43-47… И снова те же серфенгистки, но уже в купальниках и с досками в руках…

Я мысленно пытался заставить себя успокоиться.

«Ты же понимаешь, это действие лекарства. Всё хорошо!».

Но абстрагироваться от вопросов было невозможно, они поступали в мозг, и тот, «хватаясь» за них, пытался дать ответ.

«Отличные препараты, док!», – долетело до меня эхо собственной мысли.

Положение усугублялось – я перестал осознавать, где в вопросах моя жизнь, а где чей-то вымысел. Хотелось криком или плачем, молящим стоном остановить этот разрушающий разум поток. Очень хотелось прокричать им то, что они хотят знать… Но где-то в голове, которая казалась уже и не моей вовсе, а отдельно существующей и мыслящей, где-то там внутри её бил сигнал тревоги: я должен молчать!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.