Голос в моей голове

У бара связь с космосом обрывается. Дальше – я на танцполе, развязно размахиваю руками, описываю восьмерки тем самым местом, слегка прикрытым подолом сверкающего платья, вокруг меня какие-то парни, рассматривающие меня, как удав кролика. Но мне именно это и нужно. Обласканная их вниманием, я начинаю двигаться ещё смелее, мои руки скользят по телу, я извиваюсь в такт льющейся музыке, одаривая хищными взглядами окруживших меня мужских особей. Сегодня удав – я, мои милые. Снова темнота. Чьи-то большие горячие ладони крепко сжимают мою талию и выдёргивают меня из этого круга порока и разврата. Я поднимаю голову и тону в больших тёмно-карих глазах. Вот зачем ему такие длинные ресницы? И опять провал. Медленная песня, приятная мелодия, всё те же горячие руки слишком крепко прижимают меня к мужской груди, я утыкаюсь носом в расстёгнутый ворот черной рубашки, и схожу с ума от невозможно приятного терпко-свежего аромата. Мои руки обвивают крепкую шею, мерные покачивания, повторяющие музыкальный ритм, расслабляют и будоражат одновременно. В голове только одна мысль: он пришёл, он обнимает меня, и мне так хорошо, что хочется поставить этот миг на паузу. И снова потеря связи с внешним миром.

Вспышка света, я пытаюсь усесться в такси с сомнительным успехом, Мир пытается надеть на меня куртку. Уровень пройден. Я, едва соображая, что происходит, наваливаюсь на парня и зачем-то тянусь носом к его шее. Я вампир? Дальше – темнота.

Снова яркий свет. Я у двери своей квартиры вишу на Мирославе безвольной тряпочкой, пока он пытается в моей сумке отыскать мои же ключи. Спустя долгое время, за которое я успеваю очень внимательно рассмотреть его лицо, волосы, руки, чёрную кожаную куртку с высоким воротом, которая чертовски ему идёт, у Мира всё получается. А я опять выключаюсь.

Белый свет больно режет глаза, мне так плохо, что желудок просто выворачивает наизнанку. Кто-то нежно гладит меня по спине и убирает волосы, противно липнущие к лицу. А мне хочется умереть прямо здесь, прямо сейчас. Темнота. И я возвращаюсь в сегодняшний день.

Божечки мои! Вот это я вчера дала джазу! Я думала, что всё плохо, но не подозревала, что настолько. Всё-таки сильно придётся себя отчитать, только боюсь, ругательств, достойных меня, ещё не придумали. И что мне со всем этим теперь делать? Ещё и Мирослава дёрнула! Балда! Ну кто-ты такая, а? Гулящая женщина… Я, оказывается, совсем тебя не знаю, Мира Алексеевна!

Я критически оглядела свой сегодняшний наряд – джинсовые шорты и белая майка. Вот в таком виде и нужно было встречать тридцать третий день рождения, тогда бы не угораздило потащить свою задницу в клуб навстречу приключениям.

Так, стоп. Нет. Ну нееет. Пожалуйста, пусть это я сама нашла в себе силы переодеться. Пожалуйста, Боже, сжалься надо мной! Ведь теоретически я могла это сделать? Ведь могла же? Ну что за…

Я закрыла глаза ладонями, издала протяжный звук – не то вой, не то рычание – и упала на диван лицом в подушку. А я ещё переживала, что позорюсь с букетом, заказанным самой себе. Дура! Как теперь смотреть Миру в глаза? Представляю, что он обо мне подумал. Можно я просто тихонечко тут умру?

«Эй ты, повелитель, почему ты меня вчера не остановил?» – мысленно предъявила я претензию молчаливому голосу в голове. Когда не надо – он вот он, когда надо – с огнём не найти. «Ты же должен мне помогать, или зачем ты вообще нужен?» В ответ, естественно, тишина. Ну и фиг с тобой!

Решив, что раз похмелье успешно излечено, амнезия – частично тоже, то можно приступить к очищению квартиры от последствий вчерашних возлияний, я включила уровень своей активности на максимум. Любимая музыка в наушнике должна была способствовать успеху операции. А главное – отвлечь от навязчивых мыслей: почему Мир сегодня не написал и даже не поинтересовался моим самочувствием. Нет, всё понятно, кто же захочет видеть человека, испортившего вечер. У него же наверняка были планы, а тут я – пьяная звезда, свалилась – не увернёшься. Так, всё. Уборка, Мира, уборка.

С мусором я расправилась неожиданно быстро, что неудивительно – из всей «толпы» гостей на вечеринке свинячила я одна. Одевшись на этот раз потеплее, и надеясь, что увлекательное свидание с соседом на помойке не повторится, я поспешила во двор. На лестничной площадке задержалась взглядом на двери напротив. И заметалась, как белка в колесе, услышав звук поворачивающегося ключа. Я правда чокнутая! Не знаю, к радости или к разочарованию, но из двери соседней квартиры вышла тётя Оля. Выглядела она шикарно для своих лет: дорогая одежда, ухоженное лицо, макияж. Интересно, кто спонсор этой красоты? Надеюсь, не Мирослав? Хотя, какое мне дело, даже если и он.

– Добрый день, тёть Оль. – нужно быть вежливой с соседями, как бы к ним не относилась.

– Здравствуй, Мирочка. Мирик говорил, что ты приехала. Ты тут надолго? – затараторила женщина, а я услышала только одно: Мирик (она до сих пор так его называет?) обо мне говорил!

– Да, думаю, навсегда. – только вздумай спросить про Мирослава, недоименинница!

– Это же здорово, что ты вернулась в родной город, в родительское гнездо. Как говорят: где родился – там и пригодился. Я и раньше не очень понимала, зачем ты уезжала, уж прости. Но моё мнение: лучше бы ты тут осталась, маме помогала. Может, и по-другому всё сложилось бы. – да эта женщина мастер спорта по битью в больные места.

Я решила не отвечать ей, иначе я не выдержу и пошлю маму одного хорошего мальчика по известному адресу. А позориться ещё больше перед Миром как-то не хочется. Но тётя Оля не намерена была сдаваться:

– Болела Алла давно, а тебе не говорила, расстраивать не хотела. Всё на ногах переносила, сама, одна, и родни у вас нет, и помочь некому было. И ты далеко. И вот так всё случилось… Жалко очень.

– Спасибо за участие, – процедила я сквозь зубы, намереваясь всё-таки прекратить этот неприятный разговор, пока он не привёл к жестокому убийству.

– Вот Мирик мой – и учится, и работает, вечно занят. Но находит и время, и силы, чтобы матери помочь. Золотой ребёнок. По вечерам и иногда по ночам – курьером подрабатывает, там, говорит, платят хорошо. Но работа, конечно, сложная. – продолжала соседка, а я навострила уши, мысленно зачеркнув всё плохое, что только что о ней думала. – Вот вчера, например, у него ночью какая-то крупная доставка сорвалась. Думала, сегодня в свой выходной мне полки повесит в темнушке, а он на работу ушёл, отменился выходной.

– Ладно, тёть Оль, ещё увидимся и обязательно пообщаемся, мне мусор нужно вынести и дел много. – я больно прикусила губу, и понеслась вниз по лестнице, пытаясь переварить информацию.

***

– Светка, привет! – радостно воскликнула я, услышав знакомый голос в трубке.

Неожиданный звонок студенческой подруги сегодня стал глотком свежего воздуха для меня.

– Не ожидала, да? – засмеялась она, – Да я сама, если честно, не ожидала. С прошедшим тебя! Вчера не получилось поздравить, но ты не думай – я не забыла!

– Спасибо, – а вот я бы сама с удовольствием забыла… – Ну, расскажи хоть, как дела? Номер, смотрю, местный, ты в городе что ли? – я уселась на табуретку, поджав колено.

– Да, мы с мужем тут по делам, на пару недель. Ты сама как? Хотя нет, не рассказывай. Давай завтра встретимся, и нормально по-человечески поговорим.

– Я «за» обеими руками и ногами. Только особо не знаю, где тут можно посидеть. Сама недавно переехала. – Задумчиво водя пальцем по краю кружки, сказала я подруге.

– За то я – знаю. Давай, пришлю тебе адрес. Часа в три дня нормально будет? Сможешь?

– Смогу в любое время, давай в три.

– Всё, договорились.

– Здорово, что позвонила! Очень рада тебя слышать!

– Ты там не прощайся давай, – снова засмеялась в трубку Света, – До завтра.

– Хорошо, пока!

Я отложила телефон в сторону, откусила внушительный кусок бутерброда с копченой колбасой и огурцом, и запила всё сладким чаем, тем самым – с травами. Ну, не так всё и плохо. Жизнь продолжается!

Поздним вечером, уже засыпая в своей такой уютной, мягкой постельке, после душа и в свежей ночной сорочке, я почувствовала вибрацию под подушкой. Наверное, Света адрес прислала, решила я, и поскорее достала телефон. Но сообщение было не от подруги. Я несколько раз потёрла глаза, чтобы убедиться, что мне не померещилось. «Мира, привет. Как себя чувствуешь?» – сообщение от Мирослава, и следом ещё одно: «Тебе что-нибудь нужно?». Улыбаясь, как последняя идиотка, я засунула телефон обратно под подушку. То, что мне нужно, милый мой мальчик, ты мне, к сожалению, дать не сможешь.

8

Иной мир.

– Кто ведёт этого человека по судьбе? – мудрый нахмурил брови, внимательно наблюдая за происходящим на его глазах: двое – мужчина и женщина – обнимают друг друга в танце посреди ночного клуба в толпе людей, а вокруг них – яркое нежно-голубое свечение.

– Сейчас – душа по имени Лад, до двенадцати лет – Мир, тот, что сослан. – ответил другой мудрый, и кивком головы указал на танцующего молодого мужчину. – Что будем с этим делать?

– Всё нужно хорошенько обдумать, нужно срочно собирать совет! Вдвоём с тобой, дорогой Оттис, нам это дело не решить.

– Я не понимаю, Таус, разве может быть, чтобы душа и человек так тянулись друг к другу? Ты посмотри на судьбу человеческой женщины – она же изменилась! И именно с двенадцати лет! Это что-то невероятное! Судьбы людей никогда не меняются! За мою тысячелетнюю практику я впервые столкнулся с подобным. – Оттис взял второго мудрого за руку. – Сам посмотри.

Перед глазами Тауса в мутной дымке возникли образы светловолосой нежной женской души и темноволосой мужской с горящим взглядом, пытливым, опасным.

Эти души во время сна пересекли границу двух миров – Человеческого и Иного – в одно время и в одном месте, нарушив закон – не являясь парой. Яркая вспышка, сопровождающаяся неконтролируемым выбросом энергии, озарила оба мира. Энергии столько, что души не в состоянии поглотить. Вспышку заметили стражи. Совершено преступление.

Души – мужская и женская – расположились около пустой скамейки в парке, удивлённо разглядывая зелёные деревья и кустарники, залитые светом восходящей звезды, и пытаясь определить, в какой мир их забросило. Поняв, что оказались в мире людей, души выразили радость. Мужская душа, услышав странные звуки в кустах, отодвинула гибкие ветви, и заглянула на небольшую полянку за ними. Девочка-подросток тихо плакала, раскладывая сорванные цветы на траву. Она подняла голову и замерла, увидев душу. Душа постепенно поняла, что человек её видит, заметно занервничала – ведь такого быть не должно! Душе стало жалко человеческую девочку, они о чём-то поговорили, девочка успокоилась. Мужская душа снова скрылась в кустах, вернувшись к женской душе, всё это время находившейся в укрытии. Они, взявшись за руки, вернулись в Иной мир. Снова огромный выброс энергии, так же зафиксированный стражами.

Дымка рассеялась, картинки исчезли.

– Именно после преступления души по имени Мир, дорогой Таус, судьба человека -девочки пошла по-другому пути. Этот человек проживает своё последнее воплощение в земной жизни, она почти готова стать душой. Но это вовсе не объясняет внезапные перемены. – взбудораженный случившимся Оттис, вскинул руки вверх, будто желая получить ответы на сложные вопросы от самого ЕГО.

Но мудрый знал, ОН для его уровня недосягаем.

– Как такое возможно? Судьбы людей не меняются настолько сильно, даже после вмешательства душ. Люди сами выбирают неверные пути и ломают свои собственные жизни. Души лишь пытаются направить их в нужное русло. – недоумевал Таус. – Это всё очень странно, и категорически мне не нравится.

– Ты прав. Ты прав. Я сам сломал голову. Но, очевидно, наших знаний об Ином мире недостаточно для разгадки. Единственная зацепка – та будущая душа должна после перехода стать парой души по имени Мир. Такова их судьба здесь. Думаю, лишняя энергия, что выплеснулась при нарушении закона, как-то притянула их. Причём, притянула дважды: в первый раз – в парке, во второй – после исполнения наказания. Они не должны были встретиться в Человеческом мире – это факт. Но встретились – а это уже неразрешимая задачка. Ведь теперь всё идёт не по плану. В этом нам и предстоит разобраться, дорогой Таус. Только я пока даже не представляю, как…

– А что же сосланная душа, дорогой Оттис? Сколько ему осталось отбывать наказание?

– Меньше человеческого года. – мудрый многозначительно взглянул на коллегу. – При этом, усвоение последнего урока той человеческой женщиной кратно ускорилось. И ей больше не нужно столько времени жить в последнем воплощении. Она сможет перейти в Иной мир гораздо раньше, чем ей было предначертано. И это самое необычное изменение в её судьбе.

– Но такие вопросы даже Совет мудрых не решает! – Таус испуганно округлил глаза. – Сокращать чью-либо земную жизнь…

– Да, здесь нужно решение премудрого. – Оттис поднял руки над головой ладонями кверху и посмотрел в пространство над собой, заполненное серебристым туманом с маленькими мерцающими огоньками. – Только премудрые смеют обращаться к НЕМУ и понимают ЕГО истинные помыслы.

– А как получить решение? Они же никогда не вмешиваются! Раньше не вмешивались…

– Уверен, до них уже дошла информация. И в ближайшее время решение будет получено. Но сначала будет собран Совет.

9

Мира. Август 2002г.

Маленькое бездыханное тельце моего любимого ненаглядного Персика было бережно укутано в самый красивый носовой платочек и сложено в коробку из-под маминых духов, такую особенную, с крышечкой. Раньше эта коробка была моей шкатулкой для всяких мелочей. Теперь я собиралась провожать в ней в последний путь лучшего пушистого друга.

Я проплакала всю ночь. Понимаю, что хомячки живут мало. Но это всё равно жутко несправедливо! Я не готова вот так неожиданно, прямо сейчас расстаться с Персиком.

Сначала я думала, он просто спит в своей клетке, но, когда достала его – бедняжечка мой маленький был уже холодным. Снова слёзы на глазах, и пальцы ломит от непрошенного и не забытого ощущения его мягкой шёрстки, будто он и сейчас, свернувшись калачиком, спит в моей ладони. Но он больше никогда не окажется у меня в руках, никогда не будет бегать по мне, как по полосе препятствий, на набьёт до упора свои щёки вкусняшками. Его со мной нет. Я его больше не увижу. Пустая клетка, ещё хранящая следы маленькой хомячьей жизни, вызывает приступ острой боли где-то в районе сердца.

Кое-как дождавшись первых лучей солнца, осторожно и в то же время крепко держа двумя руками импровизированный гробик для Персика, я направилась в сторону городского парка. Одолжила маленькую мамину лопатку для комнатных растений и несколько цветков с клумбы у подъезда. У меня сегодня похороны друга.

Через сорок минут всё было кончено, и я почти беззвучно рыдала, поглаживая рукой слегка завядшие цветы на маленьком холмике. Это очень больно, оказывается, терять кого-то близкого. Невыносимо больно. И кажется, что эта боль не закончится никогда.

Я всегда буду помнить тебя, мой маленький, всю жизнь, до последнего своего вздоха – обещаю! Ты сейчас где-то там на радуге, в месте, где нет боли и страданий. Но ты тоже не забывай меня, пожалуйста, Персичек, ведь я любила тебя. По-настоящему, как умела. Ты был хорошим хомяком, и замечательным другом. Как же я теперь без тебя? Кто меня укусит за палец? Кто перегрызёт провод от магнитофона? Кто съест половину моего шарфа? Я бы сейчас всё-всё простила тебе, если бы ты мог ко мне вернуться, мой малыш.

Слёзы бежали по моим щекам, не останавливаясь, и вот уже вся футболка в мокрых разводах. Плечи подрагивали от приглушённых рыданий. Я не хотела, чтобы меня услышали прохожие. Не хотела лишних взглядов и вопросов.

Треск гнущихся веток заставил меня на миг забыть о страданиях. Я, испуганно озираясь, отползла к стволу рябины, и вплотную прижалась к нему спиной.

Молодой мужчина, на вид – не старше двадцати пяти лет, высокий и настолько красивый, что у меня перехватило дыхание от восхищения, смотрел прямо в мои опухшие заплаканные глаза. А я смотрела на него, не в силах отвести взгляд. Он притягивал меня, словно самый сильный в мире магнит, не отпуская, не позволяя даже пошевелиться. Он просто пригвоздил меня, словно бабочку, к этой несчастной рябине, полностью лишив воли. Казалось, мы целую вечность смотрели друг на друга, не смея вымолвить ни слова. А я готова была любоваться им ещё столько же, бесконечно долго, всю оставшуюся жизнь.

Мужчина заговорил первым, как-то странно прищурив глаза, и словно не веря в происходящее:

– Здравствуй.

Боже, его голос ещё красивее, чем он сам!

– Здравствуй…те… – пролепетала я всё так же, не сводя с него очарованных глаз.

– Ты здесь совсем одна? – он присел на корточки передо мной, и внезапно всё вокруг поплыло и закачалось.

– Я…нет, то есть да… то есть… я…– несла я бессвязный бред, просто захлебнувшись волной исходящего от мужчины тепла.

Он улыбнулся так искренне, с нежностью, внимательно осмотрел моё лицо и спросил:

– Ты плакала?

– Да… У меня… хомячок умер, – не без усилий выдавила я из себя в ответ.

– Не плачь, – снова его обезоруживающая улыбка, и вот мне уже совершенно не хочется плакать. Мне жизненно необходимо, чтобы он не уходил. Никогда.

– Мир, нам пора, – послышался женский голос из-за кустов, тоже невероятно красивый.

Что происходит? Я умерла вместе с хомячком и попала в рай? И ко мне спустились ангелы? Он – Мир (его так зовут?) – точно похож на ангела. Наверное, такие они и есть – до безумия притягательные, красивые, заполняющие своей энергией всё пространство вокруг.

Ангел по имени Мир быстро поднялся на высоту своего роста, огляделся по сторонам, ещё раз ласково улыбнулся мне и, даже не попрощавшись, исчез в раскидистых ветвях кустарника.

А я осталась сидеть, почти сросшаяся со стволом рябины, в состоянии глушёного окуня, часто моргая, и не в силах произнести ни звука, лишь с одной мыслью в голове: интересно, я его ещё увижу когда-нибудь?

10

Мира. Октябрь 2023г.

– И мы с ним ушли с этого мероприятия через чёрный ход, как два преступника, – звонко смеясь, Света отломила ложкой кусочек шоколадного пирожного, и поднесла ко рту. – Представляю, что подумали охранники, когда мы чуть ли не на ходу запрыгивали с Серёжей в такси.

– Вас туда больше не приглашали? – широко улыбаясь, поинтересовалась я и допила свой уже остывший чай.

– Да слава Богу, что нет! – Света махнула рукой. – Вот тебе и столица. А казалось бы – да?

– Я бы ещё раньше сбежала на вашем месте, не знаю, как у вас вообще терпения хватило.

– Так мы практически с самого начала и стали планировать побег, Серёжа через официантов узнал где этот чёрный ход, а он оказался где-то не то в борделе, не то в стриптиз-баре. – возбуждённо продолжала свой рассказ Света.

– Серёжа знал, где искать, – рассмеялась я.

– С этим даже спорить не буду. – Света кивнула, и снова принялась за пирожное. – А у тебя что в жизни интересного? Если честно, не ожидала, что ты здесь.

– Да я сама не ожидала, – я грустно улыбнулась и отодвинула пустую чашку подальше от себя. – Как-то навалилось всё, вот пытаюсь выбраться потихоньку.

– С Андреем что? Совсем с концами?

– Бесповоротно. Там… длинная история. И неприятная.

– Так, а мы никуда не торопимся. – Света уселась поудобнее. – Делись, подруга.

– Ну, если вкратце, – я сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями. – Он мне изменял. С моей подругой. А потом они с ней же вместе меня обобрали до нитки. Вот такая я оказалась наивная дурочка.

– Так, погоди, если сроки не вышли, можно же апелляцию подать, может получится всё переиграть.

– Нет, Света, эта страница для меня перевернута. Не хочу больше ни видеть, ни слышать их обоих.

– Вот козёл! – излишне громко выпалила подруга. – Надо же, а с виду и не подумаешь. Не человек, а сплошное разочарование. Не представляю, как ты это всё пережила?

– Да, если честно, пока не пережила. – снова нахлынули болезненные воспоминания, и глазам стало больно. Не хватало ещё расплакаться в кафе на виду у всех.

– Эй, ну ты чего, – Света погладила меня по руке. – Не вздумай плакать из-за этих уродов.

Я вытерла непрошенную слезу со щеки, и печально улыбнулась подруге. Как вовремя она приехала. Сейчас, сидя с ней за столиком маленькой уютной кондитерской, я поняла, как я на самом деле одинока. Как мне не хватает нашего незатейливого студенческого общения, глупых подвигов, безбашенных поступков. Как я устала жить без всего этого, быть не собой, быть придуманным образом для кого-то, кто даже не смог оценить этой жертвы.

– Тебе нужно найти кого-нибудь, какого-нибудь мужчину. Нет, не какого-нибудь, а нормального, адекватного. Ты молодая, красивая…

– Нет, Свет, я не хочу.

– Ну что – не хочу? Надо! Не хорони себя, Мир.

– Не готова я пока. И нескоро буду готова.

– Ну, как скажешь. – подруга отодвинула тарелку с недоеденным пирожным. – Мы тут ещё две недели будем. Можем сходить с тобой куда-нибудь, вспомнить бурную молодость.

– Куда, например?

– В какой-нибудь клубешник, – Света поиграла бровями, и изобразила руками движение из нашего студенческого танца.

– Я тут уже сходила недавно в клубешник, – засмеялась я, и прикусила язык.

– Опачки! Я жду подробностей.

– Не поверишь, я сама их жду.

– Это как?

– Я напилась в свой день рождения просто в хлам, одна, представляешь? Потом поехала в клуб. А дальше – всё, не помню ничего. – почему-то про Мира не хотелось упоминать, мне важно было, чтобы он остался моей маленькой личной тайной.

– Я уверена, ты была там королевой! – заливистый Светин смех заставил обернуться мужчин за соседним столиком.

– Да-да, звездой! – хотела бы я тоже искренне посмеяться над этой ситуацией, но вышло как-то неубедительно. – На букву «П».

– И никого даже не подцепила? Не верю!

– Нет, видимо, в тридцать три цеплялка начинает отказывать. – я изобразила подобие улыбки. Подцепила… Да я сама была, как прицеп, как приставучий репей.

– Что же, время беспощадно. Помнишь, мы с тобой и с Каринкой ночью по сугробам, на каблучищах, в коротких юбках и на дискотеку? Мама дорогая! Вот где королевишны были.

– Как такое забыть? Ещё и в минус тридцать! А Каринку не выпускали не утеплённую, помнишь, она в подъезде раздевалась и в пакете под лестницей оставляла толстые бабушкины штаны, свитер и шапку с шарфом? А потом после клуба обратно переодевалась. Вот мы бесстрашные были.

– Помню. – грустно вздохнула Света. – Каринку жалко. Дурочка молодая.

– Я на неделе собираюсь к маме на кладбище, нужно и к ней на могилку сходить. Пойдёшь со мной?

– Нет, Мир, не люблю такие места.

– Ну да, туда не очень хочется приходить. – и это чистая правда. Мне проще общаться с мамой дома. Я каждый день с ней разговариваю, будто она жива и просто где-то в соседней комнате занимается своими делами. Мне так легче жить в нашей с ней квартире, делая вид, что ничего не изменилось.

– Послушай, Мира, а ты где работать собираешься? Не думала ещё? – Света внезапно оживилась и придвинулась ко мне поближе.

– Думала. Но пока на этом и остановилась.

– Тут такое дело: мы с мужем открываем сеть кафе в регионе, два заведения в Сибирске будут. И мы набираем штат сотрудников. Пойдёшь? – подруга деловито достала из сумочки ежедневник и ручку.

– Что за вакансии?

– Администратор. Только сначала месяц нужно официанткой поработать, чтобы узнать всю кухню, познакомиться с принципами работы. Но обещаю, только месяц. Ты же в этой сфере не работала никогда? Зарплата вот такая в итоге на первые полгода, потом добавим в зависимости от раскрутки заведений. – Света написала на листе блокнота вполне приличную сумму. – Официанткой – две трети от этой суммы. Ну как?

– Как? Я готова попробовать, чего тут думать. Если не получится – ты же не перестанешь со мной общаться? – предложение Светы было очень вовремя, как и она сама. Не иначе, мне её небеса послали.

– Ну и отлично. Всё получится, ты девочка умная, быстро всему научишься. А там, думаю, и до регионального директора сети можно дорасти. А?

Мне бы так в себя верить…

– Договорились. Когда можно приступать?

– Вчера! Я шучу. – Света достала из сумки какие-то бумаги. А она подготовилась! – Вот список необходимых документов, если за неделю всё оформишь – вэлкам, в начале ноября можешь приступать. А в декабре небольшая стажировка на должность администратора и перевод. Всё официально с первого дня, мы – серьёзная организация.

– Ты всегда с собой возишь анкеты, списки? – искренне удивилась я.

– Приходится. Никогда не знаешь, где пригодятся. Вот, как сейчас. – она весело подмигнула мне, пряча обратно все рабочие принадлежности. – А не хочешь прямо сейчас посмотреть будущее рабочее место? Поехали! Давай, вставай!