Здесь и сейчас

– Хорошо погулять, – пожелал Сашка Насте и Михаилу, ожидающим такси, чтобы отбыть в ресторан на празднование дня рождения.

– Извини старик, – шутливо сказал Мишка, – мероприятие только для взрослых.

Сашка скорчил презрительно-снисходительную физиономию. Очень нужно напрашиваться со стариками!

– Привезу тебе пироженку, – пообещала Настя. – А вообще, прочувствуй торжественность момента. Ты остаешься за главного. Неделю работаешь, а уже такой карьерный рост, – рассмеялась она.

Сашка помотал головой. Все-таки его начальница и этот ее приятель юрист, чудные. Как будто им не по тридцать с лишним, а столько же, сколько и ему. Совершенно несерьезные. А Миша-то, юрист, сразу видно – по уши влюблен в Анастасию Владимировну. А она, вроде, как и не замечает. Саше и самому она нравилась, чуть-чуть, даже несмотря на то, что совсем старая. Но юрист просто без ума, он это с первого дня понял. Саша готов был поспорить на что угодно, что их сосед напрочь потерял свою блондинистую голову из-за его начальницы, если бы было, конечно, с кем спорить.

–

– Добрый вечер! – любезно улыбаясь, поприветствовала вошедших гостей девушка администратор.

Михаил назвал фамилию, на которую был заказан столик. Улыбка девушки стала еще любезнее и ослепительнее.

– Прошу! Можно сдать верхнюю одежду в гардероб, – она указала рукой в нужном направлении, где уже стоял на изготовке, тоже чрезвычайно любезно улыбающийся дядька в ливрее с блестящими пуговицами, и знатными бакенбардами. Он всем своим видом показывал, что весь вечер только и ждал, когда же они придут. И вот теперь, когда ожидание, наконец, воплотилось в реальность, он просто безумно-безумно счастлив.

–Столик в конце зала, как вы и просили. Я вас провожу, – сообщила сияющая администратор.

У входа в зал, высокий симпатичный молодой мужчина, интимно склонившись к самому уху хорошенькой официантки, что-то увлеченно рассказывал ей. Девушка, то и дело, заливалась звонким, как колокольчик, смехом, прикрывая ладошкой маленький ротик и игриво посматривая на словоохотливого гостя.

– Димон! – окликнул Михаил флиртующего с официанткой веселого рассказчика. Мужчина повернул голову и, извинившись перед девушкой, с радостной улыбкой направился в их сторону. Официантка, с явным сожалением проводила его взглядом и упорхнула в зал.

– Мишаня, здорово! Старый ты хрен! Песок еще не сыплется? Еще на год старее стал, пенсия не за горами! – заржал Димка.

Друзья обнялись.

– Поздравляю! Сейчас мы ух, как зажжем, только держись! Тут такие официанточки…

Мишка указал на Настю.

– Познакомьтесь. Это Настя.

Лицо Димки моментально приобрело выражение лица человека только что выигравшего джекпот и еще десяток главных призов в различных лотереях.

– Настя! – выдохнул он мечтательно и восторженно, – какое чудесное, красивое и волнующее имя!

– И главное, редкое, – засмеялась Настя.

Димка жизнерадостно заржал.

Оттерев в сторону Мишку, он помог Насте снять пальто.

– Вы поверите Настя, – проворковал он тоном профессионального соблазнителя, – если я скажу, что Вы снились мне всю мою жизнь. И, наконец, судьба сжалилась и осчастливила меня, послав встречу с Вами наяву.

– Нет, не поверю, – смеясь, сказала Настя.

Мишка с улыбкой смотрел на приятеля, как всегда сходу ринувшегося очаровывать новую представительницу женского пола, оказавшуюся в непосредственной близости от него. Он видел, что Настю забавляет нахально-напористая манера ухаживания его друга.

– Напрасно, Вы мне не верите, Настя, – пряча озорную улыбку, печально вздохнул Димка. Глаза у него поблескивали и искрились озорством и весельем. – А вдруг это судьба? То, что мы встретились. Вы верите в судьбу, Настя? Ведь ничего не происходит просто так. Вы мне снились. А вот теперь мы встретились, наши пути, наконец, пересеклись, быть может, навсегда. Вы не думаете, что это сама рука провидения толкнула нас навстречу друг другу?

– Я думаю, что вы ужасный болтун и прохвост, который обожает увиваться за женщинами, – улыбнулась Настя и многозначительно покосилась в сторону обеденного зала, где как раз промелькнула недавняя официанточка, бросив на Димку полный ожидания взгляд.

Димка развел руками.

– Ну, я же должен был как-то скрасить уныние и однообразие своего одинокого существования в ожидании встречи с Вами, Настя, – без тени смущения, заявил неутомимый ловелас.

Настя расхохоталась.

– Вы очаровательны, – сказала она.

Ей ужасно нравился Мишкин друг. Он даже не давал себе труда скрывать, что он бабник. Он не пытался изображать серьезность и притворяться правдивым и искренним. Он не пытался как-то маскировать явную лживость и несостоятельность своих признаний, наоборот давал понять, что все это лишь игра. И если женщина, к которой обращены его слова, готова поиграть, он будет очень рад, а если нет, так он вполне спокойно переживет это, и быстро утешится, переключившись на другой объект. Он нахально расточал комплименты направо и налево, не заботясь о том, что те женщины, которым предназначены его восхищенные высказывания, только что вполне могли быть свидетельницами подобных же признаний, сделанных по отношению к другим представительницам женского пола. В подобной беспринципной манере явного вранья был даже свой шарм. Этакое лихое задорное нахальство, отсутствие комплексов и своеобразная смелость человека не боящегося разочарования. Немного развязное поведение любвеобильного Димки не отталкивало и не раздражало, а смешило и заряжало оптимизмом. К Димке невозможно было не испытывать симпатию, относится как к пустомеле и глупому болтуну, несмотря на то, что он являл собой яркий пример так и не повзрослевшего, не ставшего ответственным мужчины, не готового к обязательствам и серьезным отношениям. Веселые, плутоватые глаза смотрели вокруг с радостным оптимизмом, бившим через край, которым он готов был щедро делиться с другими. Димка был ярким представителем тех, кто по-настоящему любит жизнь и умеет ею наслаждаться, получая максимум удовольствий и положительных эмоций.

– Я рада знакомству, Дима, – совершенно искренне сказала Настя.

Нахальные, серые глаза вспыхнули фейерверком озорных искорок и засияли еще ярче и веселее.

– А я – счастлив! – он театрально приложил руку к сердцу и слегка поклонился. Русая длинная челка лихо взметнулась в воздухе, и опустившись назад, вновь немного прикрыла лукавые глаза. «Ну, кобель! Ну, хорош паразит!» – восторженно подумала Настя. Настроение у нее было отличное.

Оба кавалера галантно подставили руки, и троица направилась вслед за девушкой-администратором в зал ресторана.

– Я, надеюсь, так как смею только надеяться, – не замолкал ни на секунду Димка, успевая посматривать на мелькавшие перед ними стройные ножки администраторши, – что вы дадите мне шанс, Настя. Не будьте жестокой, скажите, что у меня есть шанс, умоляю! – глаза «влюбленного» озорно поблескивали, и казалось, что их обладатель вот-вот не выдержит и сам расхохочется над собственными словами.

– Шанс есть у каждого Дима, – улыбнулась Настя, глядя на «просветлевшее» лицо страстного поклонника.

– Боже! Вы не представляете! Вы буквально окрылили меня, подарили надежду. Практически придали смысл существованию. – Димка так увлекся, что даже затормозил и остановился посреди зала. Мишка подтолкнул его в спину.

– Давай уже, топай, Казанова! Не обращай на него внимания, – сказал он, Насте. – Он всегда такой.

– Я это поняла, – смеясь, ответила она.

– Жестокие люди! – расплываясь в улыбке до ушей, сказал Димка. – У человека, можно сказать, чувства, искренние и трепетные, а они издеваются. Эх! Нет в жизни счастья!

Их усадили за столик, отгороженный от зала невысокой перегородкой. Стеклянные висюльки, подсвеченные разноцветными огоньками, Спускающиеся с потолка до самой перегородки образовывали таинственно мерцающую, колышущуюся стену. Создавая впечатление, что это отдельное от основного зала помещение. Место было уютное.

– А Нестор где? – поинтересовался Мишка, успевший на этот раз опередить приятеля и отодвинуть Насте стул.

Димка небрежно махнул рукой.

– Он себя плохо вел, и я его наказал. Сказал: « Сиди, работай! Никуда не пойдешь! Нечего по ресторанам шляться, пока не научишься вести себя как следует».

Видя, что Мишка, хоть и улыбается, продолжает смотреть вопросительно, он добавил:

– Да, на переговорах он. Одному заказчику приспичило сегодня встретиться. Вот и пришлось нашему директору тащить к нему свой великий директорский зад. Пардон, Настя. Вот чем плохо быть генеральным-то. Если что – не отвертишься, хочешь, не хочешь, а труба зовет. – Димка радостно улыбнулся и, развалившись на стуле, продолжил вещать. – А вот замом быть – красота! Ты, вроде и начальник, а всегда можешь свалить, оставив все на босса.

– Так он приедет?

– Да чего ты волнуешься-то? – разливая по бокалам выпивку, спросил Димка. – Мне, например, он на работе надоел, хуже горькой редьки. Мне кажется, у меня скоро проблемы со слухом начнутся от его воплей.

Дима нежно улыбнулся Насте.

– Ужасный человек этот наш друг, Нестор, Настенька.

– Чем же он такой ужасный? – улыбнулась она.

– Ох! Вы не представляете, как трудна моя жизнь. Вы вот в зоопарке были? Бабуина там видели?

– Видела.

– Ну, так вот, считайте, что Вы уже знакомы с нашим Нестором, – хохотнул Димка. – Потому, как он самый настоящий бабуин и есть. Бегает, орет все время, кидается на всех с вытаращенными глазами. Только в отличие от обезьянки, его к сожалению, не отделяет от нормальных людей железная решетка. Ужас, короче! Сотрудники, не поверите, без сердечных препаратов на работу не приходят. Всех в страхе держит Нестор Иванович. Страшное дело, что у нас в офисе творится! – Димка ухмыльнулся и посмотрел на своих спутников смеющимися глазами. – Даже не знаю, как я сам столько лет бок о бок с ним работаю и еще держусь. Исключительно, за счет силы духа, самообладания и ангельского терпения.

– Да не слушай ты его, – рассмеялся Мишка. – Он тебе сейчас наговорит. Нормальный Нестор, может немного вспыльчивый. Зато, вот такой друг! – Михаил поднял вверх большой палец. – На него во всем положиться можно. Да и на Димку, несмотря на то, что он болтает беспрерывно и у него язык без костей, тоже.

– Спасибо конечно за сомнительный комплимент. С точки зрения медицины, кстати, в корне не верный, – важно заявил Димка. Изображать серьезный вид ему не слишком хорошо удавалось – рот продолжал расползаться в разные стороны. – Язык, братец ты мой, у всех без костей, да будет тебе известно. Потому, как он – мышца. Ну да, Вас-то, на юрфаке, этому не учили, ясное дело.

Димка гордо вскинул голову глядя сверху вниз на, не владеющего подобными тонкостями в познаниях анатомии приятеля.

– Никто не спорит, что Нестор отличный друг. Но ведь псих. Самый настоящий. Чуть, что сразу норовит в морду дать. Глаза бешенные, пар из ушей. У нас тут совещание было, так Нестор Иванович чуть с главным инженером не сцепился. Жалко, конечно, что не сцепились, – Димка вздохнул и со смиренным видом великомученика и скромника сказал: – Пришлось мне их разнять. Да. Должность-то обязывает. Чего ж думаю, уронит генеральный себя в глазах сотрудников, ну тех которые от разрыва сердца не скончаются прямо на месте, во время драки. Короче, целыми днями только и делаю, что терплю несносного начальника, выходки его, разрешаю проблемы, присматриваю за всем, спасаю сотрудников, себя не жалею. Вы Настя сами видите, что ко мне необходимо проявить хоть чуточку благосклонности. Жизнь-то у меня сплошные трудности и лишения.

– Да Вы просто на грани. Как Вы и вправду держитесь еще? И роль няньки исполняете, и спасителя, и миротворца, да еще умудряетесь совмещать все это с должностью зама, и еще и девушек очаровывать успеваете. Просто сверхчеловек! – засмеялась Настя.

Димка погрозил ей пальцем.

– Ох, чувствую насмешку в словах жестокой женщины! Ну, вы же по природе своей должны быть чуткой, сострадательной и милосердной. Неужели в вас нет по отношению ко мне ни капли жалости? – печальным голосом спросил Димка, преданно заглядывая Насте в глаза. В его собственных, как всегда плясали веселые огоньки.

– Ладно, Димон, хорош уже, – вмешался Мишка, понимая, что Димка будет трещать без умолку, если его не заткнуть.

Дима бросил на приятеля укоризненный взгляд.

– Друг называется! Ладно уж, прощаю ради того, что ты именинник, – великодушно сказал он и поднял бокал. – За тебя Мишаня. Что бы ты всегда оставался таким, какой ты есть. Отличный друг. Замечательный человек. Я тебя люблю Мишаня, как брата и даже больше.

После того как они выпили, Димка снова обратился к Насте:

– А Вы, Настенька, как познакомились с Михаилом Алексеевичем? Надеюсь это не секрет? Но даже если секрет, Вы не волнуйтесь! Мне можно любую тайну доверить. Я знаете, какой надежный? Я Секреты прекрасно хранить умею. Буквально, в могилу с собой унесу. Тьфу, тьфу, конечно.

– Мы работаем вместе. Вернее в соседних помещениях.

– Вы тоже юрист? Женщина юрист – это так возбуждающе! Сидит в строгом костюме, с серьезным видом, вокруг документы, толстые книженции с разными законами. Такая вся волнующая… – Димка окинул Настю мечтательным взглядом.

Настя засмеялась.

– К сожалению, ничего возбуждающего – ни гор документов, ни солидных многотомников по юриспруденции. Я – реставратор.

Димка прищурил глаза.

– Боже! Да женщина реставратор – это просто сводит с ума. У меня уже сердцебиение и давление зашкаливает. Прямо боюсь, как бы удар не случился.

– Пока у тебя удар не случился, позвони Нестору, узнай, когда он приедет, – сказал Михаил, решив, что раз заткнуть друга не удается, то нужно его отвлечь, переключив на, что-то, не касающееся женщин и того, как они на него действуют. Иначе Димка и впрямь не закроет свой рот до конца вечера.

– Да чего ты пристал-то! – возмутился Димка. – Чего, по роже его соскучился, дождаться не можешь? Приедет он, никуда не денется, даже не надейся. Сейчас, напереговаривается и явится.

– Мне тоже очень интересно познакомиться еще с одним Мишиным другом, – улыбнулась Настя. – Тем более, Вы его так ярко охарактеризовали. Сгораю от любопытства.

Димка хмыкнул.

– Совершенно напрасно, Настенька. Уж поверьте, ничего интересного. Не стоящий Вашего внимания тип. – Он взял в руки мобильник и, преданно взглянув на Настю, торжественным голосом заявил: – Только ради Вас, Настя! Видите, на какие жертвы иду! Я ради Вас на все готов, можно сказать. Но учтите, я предупредил – натуральный бабуин. Неотесанный хам и грубиян. С женщинами вести себя не умеет… Але! Да, здорово! Не подумай, что соскучился, просто тут интересуются, когда пожаловать изволите, наш Великий и Ужасный. Ой, да ладно! Сам такой! Да, понял я, подумаешь… Давай… – Димка положил на стол телефон и расплывшись, как всегда, до ушей, радостно заявил: – Что я говорил? Хам и грубиян! Ты бы, говорит, лучше работал, а не названивал. А! Каково! Представляете! И так, горишь целыми днями на работе, не получая никакой ответной благодарности. Так еще в свое свободное время звонишь, проявляешь заботу, интересуешься, когда он приедет, а он тебе такое!

Продолжая жизнерадостно улыбаться, Димка горестно покачал головой и тяжело вздохнул.

– Ужасный тип! Через час, сказал, приедет. Ну, хоть еще час спокойной жизни…

Он подмигнул друзьям.

– Отлично! – Михаил наполнил бокалы. – Я хочу выпить за вас. Я очень-очень рад, что вы есть в моей жизни. Спасибо вам.

– Да, не за что! – ухмыльнулся Димка. – Просто, так уж тебе повезло. Да, Настенька?

В общем зале заиграла музыка. Вскочив из-за стола, Димка принялся уговаривать Настю пойти с ним потанцевать.

– Умоляю! Осчастливьте! Я знаете, какой хороший танцор? Просто превосходный! Не пожалеете. Подарите минуту блаженства, Настя, несчастному, страждущему, буквально сгорающему от страсти! Воспоминание об этих мгновениях будут согревать меня долгими, холодными ночами в моей пустой, одинокой постели.

– Ну как я могу отказать, – подавая ему руку, сказала Настя. – Пойдемте, а то совсем сгорите или наоборот замерзнете.

Продолжая безостановочно болтать, Димка повел ее в большой зал, где располагался танцпол. Зал был почти пуст. В противоположных концах, почти неразличимые в уютном полумраке приглушенного освещения, сидели всего две пары.

– Настя, чувствуете, какая интимная атмосфера, – ворковал Димка на ушко партнерше, кружа ее по танцполу. – А можно нескромный вопрос?

– Даже не знаю. А до этого были скромные?

Димка засмеялся.

– Просто мне только сейчас пришло в голову. Может быть, у Вас роман с Мишаней? Я тогда, как честный человек, как бы мне не было больно и тяжело, сразу отойду в сторону. Дружба это святое. Хотя, возможно, мы устроим рыцарский поединок за сердце прекрасной дамы.

– Нет, давайте как-нибудь, без поединков обойдемся. Мы просто друзья. Но отойти в сторону Вы все равно можете.

– Ох, Настя! Что Вы со мной делаете? Бессердечная!

Музыка смолкла, и они вернулись к столику.

Некоторое время спустя заиграло танго. Мишка поднялся и протянул Насте руку. Она удивленно посмотрела на него.

– Ты уверен, что мы осилим танго? – улыбнулась она.

– Абсолютно. Перед тобой, почти профессиональный танцор. Когда со спортом завязал, меня мать на танцы отдала, чтобы не шлялся по подъездам, как она говорила. Так, что пошли, ты в надежных руках.

Мишка был великолепен. Они выдали такое танго, что одна из пар, находившихся в зале и как раз в это время проходившая мимо них к выходу, остановилась и поаплодировала им.

Раскрасневшаяся Настя, тяжело дыша, после быстрого стремительного, полного страсти танца, радостно улыбалась. Глаза горели как два огонька. Густые волосы разметались по плечам. Мишка залюбовался ею, чувствуя, как его охватывает порыв неудержимой страсти, притягивая его к женщине своей мечты с такой силой, что он уже не может ему противостоять.

– Все, больше не могу! Пошли, – Настя потянула его за руку.

– Подожди…

Она повернулась к нему. На нежных губах играла улыбка. Она выглядела счастливой, почти юной и для Михаила она была обворожительной, сводящей с ума, самой прекрасной и желанной.

– Настя!!!

– Что?

– Я люблю тебя.

Она засмеялась.

– Я тоже люблю тебя. Пойдем.

Он крепче сжал ее руку, не давая уйти.

– Нет, ты не поняла. – Он встретился глазами с ее взглядом. – Я люблю тебя.

Взгляд серо-зеленых глаз с золотистыми искорками с удивлением застыл на его лице. Улыбка медленно исчезала, таяла на ее губах.

– Миш, пойдем…

Она вновь потянула его за собой. Чувствуя, что он продолжает стоять на месте, она попыталась высвободить руку.

– Миш… пойдем за стол.

– Насть, выходи за меня замуж. Я все-все для тебя сделаю. Обещаю.

На мгновение глаза ее расширились, а затем наоборот немного сузились, в них появилась злость и разочарование.

– Миш, прекрати! Пойдем. Просто выпили, поэтому тебе всякая ерунда в голову лезет…

Он по-прежнему не двигался с места и не выпускал ее руку. Наоборот, притянул ее к себе.

– Пусти, – сказала она, начиная уже серьезно сердиться.

– Выходи за меня, – повторил он, не обращая внимания на ее попытки высвободиться.

Она одарила его ледяным взглядом.

– Насколько я знаю, ты уже женат…

– Я разведусь. Наш брак уже давно сплошной фарс. Я, правда, сделаю для тебя все. Настя!

Настя изо всех сил дернула руку.

– Пусти!

Мишка притянул ее к себе, совсем близко. Склонившись к ее лицу, он прижался губами к ее губам, сгорая от страсти, наслаждаясь их мягкостью и нежностью. Настя забилась в его руках, как птица, пойманная в сеть. Она пыталась вырваться, но ее попытки были тщетны. Он был слишком большой и сильный. И от этого, ощущение того, что он совершает насилие, против ее воли и желания, только усиливалось, наполняя ее яростью и злостью. Когда поцелуй закончился, Мишка, ошалевший от собственных чувств, взглянул голубыми, помутившимися от выпитого спиртного и от этого долгого страстного поцелуя глазами, в ее глаза. В них была дикая злость, ярость, презрение, обида. Ни намека на ответное чувство, ни капли нежности. У него внутри все похолодело.

Почувствовав, что объятия ослабли, Настя со всей силы оттолкнула от себя потерявшего контроль приятеля.

– Придурок! Идиот несчастный! – в бешенстве выкрикнула она. Мишка, покачнувшись и сделав шаг назад от неожиданного толчка, зацепился за ступеньку, ведущую к небольшой сцене для музыкантов «живого оркестра», и, потеряв равновесие, завалился назад. С диким грохотом он сел на пол. Не обращая на него внимания, Настя бросилась к столику, с отвращением вытирая, на ходу, рот ладонью.

Димка, выглянувший на шум, произведенный Мишкой при падении, удивленно смотрел на разъяренную, приближающуюся к нему Настю и, так и продолжавшего сидеть на полу, друга. Имея за плечами огромный опыт не только удачных, но и не удачных отношений с представительницами прекрасного пола, Дмитрий Александрович сразу смекнул, в чем, примерно, дело. К сожалению, подробностей он не видел, но догадался, что его друг Мишка допустил какую-то оплошность по отношению к Насте, наивно полагающей, что они просто друзья. Может он-то для нее и друг. Но она для него – однозначно нет. Димка сам увлекся ухаживанием и поэтому не сразу заметил, что Мишаня по уши влюблен в свою соседку по работе. Втрескался. Втюрился. В общем, потерял голову. Что, как раз доказывает, то, что он сейчас с глупым и несчастным видом сидит на заднице посреди танцевальной площадки.

– Настя! – Димка попытался удержать ее. Шутки шутками, но заканчивать вечер ссорой именинника с его дамой сердца не хотелось. – Подождите! Мишка, даже если он сделал, что-то не то, он не хотел! Настя, извините его. Он не такой. Вы же его знаете…

Она гневно сверкнула глазами. Схватив свою сумочку, она прошла мимо Димки и направилась к выходу.

– Всего доброго Дима! Было приятно познакомиться, – бросила она на ходу.

– Настя, подождите! Пожалуйста! – Димка чувствовал даже некоторую растерянность – крайне редко посещавшее его состояние.

– До свидания Дима!

Звук быстро удаляющихся шагов стих. Только музыка продолжала играть тихо и ненавязчиво, как будто не желая нарушать громким звучанием атмосферу только что разыгравшейся драмы неразделенной любви и разбитого сердца. Димка потер затылок. Да, дела! И главное, как неожиданно! Вечер, однозначно, перестал быть томным. Такие страсти! Раздвинув переливающиеся висюльки, Димка снова выглянул в большой зал. Именинник так и сидел на танцполе, обхватив голову руками, и раскачиваясь из стороны в сторону – скорбь и печаль, жизнь рухнула. Все капец!

– Да, – многозначительно протянул Димка и ухмыльнулся. Мавританские страсти. – Вот уж точно – в тихом омуте…

Взяв со стола бутылку водки и пару бокалов, он направился к другу.

– Ну чего, горе-любовник? Давай, что ли водочки тяпнем, раз с сердечными делами не вышло.

– Какой же я мудак! Она меня не простит, – с тоской в голосе простонал Мишка. Димка пожал плечами.

– Да простит, наверное. Она, вроде, нормальная. Но ты, вообще, дал! Чего на тебя нашло-то? Я прямо от тебя не ожидал – сексуальный маньяк, – Димка усмехнулся. – Чего у Вас хоть было-то? Да ладно, выкладывай. Облегчи душу, какая статья тебе светит? Надеюсь не по максимуму?

– Да пошел ты! – огрызнулся Мишка.

Димка протянул другу бокал для вина, наполненный водкой почти до краев, второй взял себе.

– Давай, Мишань, за нас. Да, не переживай. Настя, правда, нормальная женщина. Поймет, что ты не в себе был. Отойдет. Помиритесь. Главное, держи себя в руках в следующий раз, – Димка заржал.

В зале никого больше не осталось. Вторая пара тоже уже ушла. Обстановка стала совсем интимной. Правда, теперь в этом интиме оставалось только пить водку.

–

Снежинки лепились к оконному стеклу. Не удержавшись на гладкой поверхности, соскальзывали и вновь улетали в темноту. Настя смотрела невидящим взглядом на ночной город. Горящие огни сливались, превращаясь в размытое призрачное свечение. На глаза, сами собой, наворачивались слезы. От обиды, от разочарования, от злости и отчаяния, что все потеряно, раз и навсегда. Бесповоротно. Из-за глупой выходки, из-за идиотского признания под воздействием выпитого и обстановки, располагающей к бездумным поступкам. Ну, зачем? Зачем он это сделал? Конечно, она чувствовала, что не безразлична ему. Что она ему нравится. Ну, так и что? Мало ли кто нам нравится? Можно, просто, радоваться и получать удовольствие от общения с человеком, к которому испытываешь симпатию. Это приятно, это как-то скрашивает повседневную жизнь, привносит в нее элемент романтики, даже чувственности. Зачем портить дружбу, доверительные отношения, набрасываясь на предмет своей симпатии, в попытке добиться непонятно чего. Идиотизм, гадость. Это сродни предательству. Поведение, продиктованное исключительно низменными инстинктами. Можно подумать, что мужчины и впрямь в каком-то смысле в своем поведении и поступках похожи на животных. Немного выпивки, несколько, чуть более тесных и откровенных прикосновений, чем обычно, во время танца, и все, накрыло. Голова отключилась. Осталось примитивное существо с пустым бессмысленным взглядом, руководствующееся в своих действиях инстинктами самца, охотника, собственника. Настя смахнула, сбежавшую по щеке слезу. Фу, фу! Гадость, какая!