Ткань Магии. Книга 1. Волшебная Школа

Анжелика Васильева

Ткань Магии. Книга 1. Волшебная Школа

Часть 1. Это Больше Не Сон.

I

Открываю глаза, пытаясь сбежать от неприятного ощущения покалывания, поглощающего меня с головой. Это сон, это только сон, – старательно убеждаю себя я, но тысячи маленьких иголочек продолжают впиваться в мою кожу, под ногти и даже в глаза. Я не могу это остановить, руки онемели, и я не чувствую, как тру свои предплечья, – только бесконечные прикосновения множества холодных острых шипов. Меня охватывает паника. Почему это ощущение не прошло сразу же, как только я проснулась? Это ведь просто сон!

Пытаясь хотя бы отвлечь себя, я осматриваю привычное пространство своей комнаты. Солнечный свет проникает сквозь морозные узоры на окнах и украшает мягкими бежевыми переливами все стены. Наконец я успокаиваюсь, и покалывание отступает само собой.

Осматривая свои только что начавшие снова чувствовать руки, я не нахожу ничего, что могло бы спровоцировать это ощущение. Под кожей всё ещё проносятся отголоски впивающихся иголок, но и они постепенно утихают. Что это было?

Я медленно, словно в любой момент могу потерять равновесие, спускаю ноги с кровати и встаю. Убедившись, что могу стоять и ходить, иду умываться.

Выйдя из своей комнаты, слышу мамин голос внизу: она разговаривает с кем-то по телефону. Её присутствие очень воодушевляет и успокаивает меня. Мама всегда находила, что сказать, когда я обращалась к ней за советом. Не понимаю, как некоторые люди не ладят со своими родителями и прячут от них почти всё. Мне никогда не приходилось ничего скрывать от мамы, и многие проблемы, которые возникали в школе, я не смогла бы решить без её помощи и поддержки.

Со мной вечно было что-то не так. Вокруг всегда происходило что-то странное: то свет мигал в школьном коридоре, когда я проходила по нему утром, то дождь начинал идти перед самым уроком физкультуры на улице, хотя прогноз погоды по телевизору обещал солнечный день. Один раз, на последней контрольной перед каникулами, прямо возле меня открылось окно, и ветер, ворвавшийся в кабинет, смешал все черновики в кучу. Многие тогда пришли к выводу, что я – главная причина этих событий. Но если бы это было так, то я, наверное, и сама бы об этом знала?

Природа наградила меня огненно-рыжими волосами в сочетании с изумрудно-зелёными глазами, и это было ещё одной причиной, почему среди всех ребят именно меня считали виновницей странностей. Одноклассники дразнили меня бездушной ведьмой, и чем яростнее я защищалась, тем сильнее они убеждались в своём.

Но один раз, когда я пришла домой вся в слезах и порванной после драки одежде, мама сказала мне, что эти глупые мальчишки не стоят моих переживаний и внимания. Если они не хотят узнавать меня лучше – пускай не знают совсем. И не нужно реагировать на их провокации.

«Их слова просто звук. Ты же не будешь бить собаку, которая лает на тебя, когда ты просто проходишь мимо, или кричать на ветер?»

После того дня я больше не кидалась с кулаками на тех, кто пытался обидеть меня словами, и обходила стороной места, где ко мне потенциально могли придраться. Постепенно, не получая никакой желаемой реакции на их действия, одноклассники перестали трогать мои вещи или прикасаться к волосам и одежде. Если бы я была настоящей ведьмой, разве пришлось бы мне пускать в ход кулаки? Они этого не понимали. Или как раз отчётливо понимали, раз позволяли себе такое поведение.

Когда я спустилась на кухню, мама готовила оладьи.

– О, ты уже проснулась, солнышко? – спросила она, ласково улыбнувшись мне.

– Д-да…

– Что-то не так?

– Я точно не знаю… – призналась я. – Меня разбудило странное покалывание. Было так… страшно. Но потом всё прошло, как будто и не было.

– Ты готова, – сказала мама будто сама себе.

– Что?

Мама встрепенулась и снова улыбнулась мне:

– Спрашиваю, ты готова отмечать Новый Год?

Я почувствовала, что она от меня что-то скрывает. Почему поменяла тему? И почему не ответила на… покалывание? Или это и был ответ? Я недоумённо смотрела, как мама переворачивает пышные оладушки с тёмной корочкой.

– Немного подгорели, – пробормотала она, словно забыв о том, что я только что ей говорила. Такой странной я её ещё никогда не видела.

Взяв к себе на тарелку несколько уже готовых оладушек, я села за стол.

– Есть сироп?

– А какой ты хочешь? – улыбнувшись одними глазами, спросила мама.

Она вела себя как обычно, но одновременно с этим её словно подменили. В голову лезли самые странные мысли, но я пыталась убедить себя, что мне просто показалось. Как и то покалывание…

– Шоколадный? – предположила я.

– Я как раз сегодня купила!

Мама запустила руку в шкафчик и вытащила оттуда бутылку с сиропом.

– А что, если бы я сказала клубничный?

– Пришлось бы сотворить чудо, – улыбнулась она, ставя сироп на стол передо мной, а затем вернулась к готовке.

– Вижу, у тебя хорошее настроение? – спросила я, рассматривая коричневую бутылку и ища какой-то подвох в ней. Вдруг внутри окажется карамельный сироп вместо шоколадного? Или и вовсе не сироп, а джем? У нас в доме часто можно было найти банку с вареньем и подписью «огурцы» или пуговицы в стакане от мороженого прямо в морозилке.

– А какое ещё должно быть настроение в Новый Год?

Я изобразила улыбку.

***

– Хочешь, пойдём куда-нибудь на ночь? – спросила мама уже вечером, когда большинство людей заканчивало нарезать салаты по домам, а прочие суетливо сновали по улице, докупая всё, что не успели.

– Не поздно ли об этом спрашивать? – отозвалась я. – Да и я дома уже как-то привыкла.

– Ничего никогда не поздно!

Я скривила губы в сомнении. Мне не хотелось никуда идти. Где-то в глубине души я даже боялась, что встречу кого-либо из школы, и при них опять случится что-нибудь необычное, а я снова окажусь в центре событий. После того, что произошло утром, даже мне самой теперь сложно поверить в то, что всё это было просто чередой случайностей.

Мама пожала плечами.

– Ну, дома, так дома. Что насчёт Даши?

– Приглашай, если она согласится встречать Новый Год так, как мы. – Я улыбнулась. – В пижамном затворничестве, с салатами и с шипучкой вместо шампанского.

– Конечно согласится! Мы здесь устроим такую тусу, какая этим всем клубам и не снилась!

Мама встала и начала кружиться по комнате, блистая импровизированным боа из мишуры и зажигая электрические гирлянды.

– Это уж точно. – Я воспряла духом, заражаясь маминым энтузиазмом, и включила музыку.

– А теперь, переодеваться! И никаких «но»! Сегодня особенный день! – воскликнула она и, взяв меня за руку, повела на второй этаж, в мою комнату.

Вещей «на выход» у меня было не так уж много, а те, что имелись, я или вовсе не надевала, или вот так вот, по маминой прихоти. Она выбрала для меня синий брючный костюм с тёмными поблёскивающими вставками и пуговицами, нашла в ящике большую чёрную заколку в тон костюму и оставила меня, чтобы переодеться самой.

Я не стала надевать пиджак, предпочла остаться в лёгкой голубой блузке. И спустившись к праздничному столу, обнаружила в гостиной Дашу. Она сидела на диване с таким видом, будто с самого утра находится здесь, и задумчиво покачивалась в такт музыке. Заметив меня, женщина встала и раскрыла объятия.

– Здравствуй, Вероника.

– Привет, Даш! – улыбнулась я и обняла её. – Ты так быстро добралась до нас.

– Мы с Олей давно договаривались встретить Новый Год вместе, – удивилась она.

– То есть ты бы и без моего согласия приехала?

– А ты бы не разрешила мне приехать? – подняв брови, спросила Даша.

– Что ты! Я рада тебя видеть!

Даша – самая близкая мамина подруга, и она так часто бывает у нас дома, что я воспринимаю её как полноправного члена семьи. С моей мамой они познакомились ещё в институте, и с тех пор уже не расставались больше, чем на неделю. Мне с самого детства очень нравились безумно красивые синие глаза Даши, а выкрашенные в карамельный цвет волосы и идеальная кожа делали мамину подругу совсем сказочной. И всё время, сколько я себя помню, она выглядела точно так же молодо, как сегодня.

Тут музыка стала играть заметно громче. Мама спустилась и сразу же принялась танцевать, увлекая нас за собой. Она надела пышное тёмно-шоколадное платье, едва прикрывающее колени, бархатные туфли и кружевные полуперчатки оттенка трюфеля, а вместо пояса повязала яркую жёлтую ленту. Шикарные каштановые волосы мамы ниспадали блестящими волнами на плечи, а светло-карие глаза казались золотистыми, отражая макияж.

Никто из знакомых не мог дать ей её тридцать семь, а сейчас, в этом платье, с её бесконечной жизнерадостностью, мама выглядела совсем как подросток. В отличие от неё, я в свои тринадцать выгляжу на шестнадцать, а то и на все восемнадцать, если накрашусь. Впрочем, я могу ещё долго выглядеть на эти самые восемнадцать в будущем. Время покажет.

Я изо всех сил старалась прочувствовать мамино настроение, позволить ей заразить им себя. Хотя бы в Новый Год. Но мне всё время казалось, что я ощущаю только половину человеческих эмоций. Дурную их половину. И у меня всё ещё никак не выходило из головы то утреннее покалывание и реакция мамы. «Ты готова». К чему я готова? Почему она не сказала мне? Это опасно?

Устав танцевать, мама повалилась на диван и попросила Дашу принести бокалы и шипучку из кухни.

– Сегодня сбудутся все твои мечты, – сказала мама, разливая детское шампанское со вкусом груши по бокалам.

Я пригубила сладкую жидкость и расслабилась в кресле. Даша выключила люстру, оставив гирлянды сверкать в полумраке. Они переливались разными цветами и гасли, не позволяя глазам привыкнуть к темноте и давая лишь смутное представление о форме предметов вокруг.

– Главное – не пропустить полночь! – произнесла мамина подруга, садясь за праздничный стол.

– Я слежу за часами, – ответила мама.

В свете новогодних фонариков Даша с мамой стали ещё красивее, на их лицах играли разноцветные огоньки, и обе прямо излучали хорошее настроение. Интересно, я тоже выгляжу привлекательнее, чем обычно? Кажусь ли я довольной? Или моё лицо снова выражает в лучшем случае лишь тусклую тень радости?

Я предложила Даше отрезать кусочек от фаршированной курицы, над которой мы с мамой возились не один час, но девушка, поблагодарив, сделала это сама. После к нам присоединилась и мама. Брать что-то со стола в мигающем полумраке было не очень удобно, но никто не потрудился обеспокоиться об этом. Может быть, так и задумано? А завтра часть еды будет под столом, часть забьётся между подушками дивана, а остальное размажется по ковру… Да уж, веселиться я не умею, раз думаю об этом во время застолья.

Когда я уже перешла к десерту, мама, встрепенувшись, разлила новую порцию детского шампанского по бокалам и встала, чтобы произнести тост.

– До нового, значимого для нашей семьи года, осталось всего несколько минут. – Я не понимала, о чём она говорит. – Уже завтра откроются новые перспективы в твоей жизни, Вероника. И я очень-очень рада за тебя.

Я недоумённо закивала, держа свой бокал на весу.

– Так вот, ты можешь попросить всё что угодно.

– Что ты, мам. – Я смутилась. – Мне достаточно того, что вы, моя семья, рядом.

– Ну хорошо. Утром тебя всё равно ждёт сюрприз. – Она подмигнула. – Желаю, чтобы все наши мечты и ожидания всегда совпадали с возможностями и реальностью! – Сказав это, мама подбросила неизвестно откуда взявшееся конфетти, и цветные кусочки рассыпались по столу.

– С Новым Годом! – закончила Даша, и мы вместе выпили содержимое бокалов.

После этого мама снова пустилась танцевать. Она действительно была безумно рада чему-то. А я могла лишь разделять её счастье. Что-же, возможно, завтра мама расскажет мне, почему она так странно себя ведёт. Неужели приготовила сюрприз и старается вести себя как обычно, чтобы я ни о чём не догадалась?

Осталось теперь уснуть со всеми этими новостями. А под звуки фейерверков, доносящихся со всех соседних дворов и площадей отдалённого города, сделать это было практически невозможно.

II

Утром я почувствовала, как опустилась на кровать. И она даже скрипнула, подтвердив моё ощущение. Что произошло!? Я запаниковала, потому что это было уже после пробуждения, и тут же вскочила на ноги, оглядывая пространство. Одеяло валялось на полу, но, в остальном, в комнате больше не находилось ничего странного.

Значит, вчера – всепоглощающее покалывание, а сегодня я парила в воздухе над кроватью? Ладно, надо проснуться. Это не может быть реальностью.

Проведя по лицу ладонью, я попыталась взять себя в руки. Я схожу с ума.

Мне всё ещё не давало покоя это явственное ощущение левитации, особенно после вчерашнего поведения мамы, но разум не находил никаких внятных объяснений. Со мной что-то не так. Всегда было. Пора бы уже привыкнуть, наверное…

Переодевшись из пижамы, я спустилась на кухню и села завтракать. Кусок не лез в горло, ему мешали мысли, но я заставила себя съесть остатки праздничного салата и запила их горячим чаем.

В кухню вошла мама и села напротив меня за стол. Я уже хотела обратиться к ней с вопросами, но она перебила меня.

– Ника, мне нужно кое-что рассказать тебе. – Её вид был до пугающего серьёзным.

– Да, конечно, мам, говори. – Я прилагала усилия, чтобы мой голос оставался спокойным.

Собравшись, она произнесла:

– Понимаешь, ты волшебница…

Это ответило на все мои вопросы, но одновременно с этим породило кучу новых. Я было открыла рот, но мама подняла руку, чтобы я сначала выслушала её.

– …и нужно будет решить, в какую школу магии ты поедешь.

Она внимательно следила за моей реакцией.

– Почему я не узнала об этом раньше?! – Я вдруг, неожиданно для себя, обвинила маму во всём, что происходило в школе. Она знала и ничего не делала. Она знала и не говорила мне. Она знала и… она сама, должно быть, тоже волшебница!

– Я пообещала себе, что не буду говорить, пока твой дар полностью не сформируется, – проговорила мама. – Я хотела, чтобы ничего не влияло на него. Даже я.

Внимательно и напряжённо слушая её, я не соглашалась со словами. Мама понимала это. На её лице смешивалось мучение и некоторое сожаление. А я живо себе представила, как на меня влияет не мама, а одноклассники, шепчущиеся за спиной, учителя, требующие особого отношения к их урокам, бесконечные драки после школы и – самое ужасное – отчуждённость. Одиночество, которое ни мама, ни Даша развеять не могли, так как они обе были взрослыми. А мне нужны были сверстники… Маги-сверстники. Такие же, как я.

В этот момент чай начал кипеть и растворять мою чашку, словно был кислотой. Испугавшись, я отпрянула. А мама осталась на месте, спокойно смотря на неведомое, невозможное событие.

– Это очень хрупкая вещь – направленность твоей магии, – тем же тоном продолжала она, исправляя последствия моей вспышки гнева.

Мама едва шевельнула рукой, и чай-кислота начал испаряться с поверхности стола, а прожжённые участки затягиваться, похожие на кожу регенерирующих супергероев в фильмах. Затем мама воссоздала мою любимую чашку и поставила её, пустую, возле меня.

Я продолжала дико смотреть на то место, где только что шипел и кипел чай. Это сделала я? Или мама, чтобы продемонстрировать свою силу? Наверное, первое. Мама лишь нейтрализовала последствия.

Помолчав немного, она потянула руки ко мне, но я не ответила на её жест.

– Это сделала я? – прошептала я, чтобы убедиться наверняка. – Это всегда была я?

Мама с сожалением опустила голову. Значит, да.

– Потом, в школе, твою направленность отточат. – Она продолжала произносить слова, которые, судя по всему, подготовила заранее. – Ну или сломают, если неправильно выберешь, а точнее не будешь слушать сердце.

Её пальцы сжались, впиваясь ногтями в ладонь. Мама словно пожалела о том, что рассказывает мне про магию. Или осознала, что мне было бы проще принять это, если бы я знала всё с самого детства.

Я хотела спросить, как же мне услышать своё сердце, но мама вновь пресекла мою попытку что-либо сказать:

– Я не буду ничего говорить и настаивать. Я видела, что происходит с людьми, которые выбрали школу по настоянию родителей. – Она замолчала, зажавшись. И, казалось, даже постарела.

– А ты? – спросила я. – Как выбирала ты?

– Оно как-то само собой вышло, – улыбнулась мама. – Я не уверена, что мой способ подойдёт…

Я всплеснула руками и раздражённо уронила их на колени. А затем ткнула в центр стола, который несколько минут назад чуть не проело насквозь.

– Что, даже по вот этому определить нельзя?

– Ты сейчас нестабильна, – мягко проговорила мама. – Это нормально. Ты только что созрела.

– И ничего не знаю, – прорычала я.

– Ника… – Мама закрыла глаза.

Чтобы успокоиться, я посчитала от десяти до одного, смотря в окно на кружащиеся снежные хлопья. Это помогло. И мама молчала, давая мне время заново принять себя. Моя злость медленно уступала любопытству. Обвинить маму я всегда успею, а вот узнать что-либо – навряд ли.

– И, каково это?

Губы мамы тронула улыбка облегчения. Она почувствовала перемену в моём настроении и вместо ответа провела рукой в воздухе, оставляя шлейф маленьких искорок. Они затвердели прямо в воздухе и осыпались на стол, превращаясь в прозрачные бусины.

– Я материалист, – объяснила мама, но мне это мало что говорило.

– Это значит, что она может создать любую вещь, хорошо её представив. – Голос Даши зазвенел в воздухе. Он был несколько выше, чем обычно, но узнаваем.

Я думала, что Даша ушла под утро. И, оглянувшись, попыталась найти девушку взглядом, но никого, кроме нас с мамой, на первом этаже не было.

– Даша?

– Правильно моё имя звучит: «Джаста», – произнесла она откуда-то со стороны мамы, и я повернулась обратно.

Прямо за мамой, в воздухе, трепеща прозрачными крылышками, витало голубое существо размером с крупную птицу, похожее на миниатюрную девушку. У неё были огромные тёмные радужки и острые ушки, а вместо одежды – то ли синие листья, то ли кожа существа, полотнами прикрывающая отдельные части тела.

Я широко раскрыла глаза, снова не веря в происходящее. Это всё просто сон во сне. Я проснулась от первого, но не проснулась от второго. Но были ли мои сны хоть когда-нибудь настолько чёткими?

– Не совсем так, – возразила ей мама, повернув голову в сторону маленького крылатого человечка. – Чаще я просто копирую настоящие предметы или перемещаю их. И не только это. – Она снова глянула на меня.

Несмотря на все странности, происходившие со мной ранее, я продолжала просто моргать, отсчитывая минуты до пробуждения. Мне никогда не доводилось видеть ничего подобного. Кто это? Эльф? Фея? Или кто-то другой? Насколько пресловутая мифология может объяснить сущность той, кого я считала маминой подругой?

– К-кто ты? – спросила я. Голос дрожал вопреки моей воле.

– Джаста – мой дух-хранитель, – ответила мама. – У тебя тоже такой, возможно, будет.

– Ты должна будешь найти потерявшуюся душу, – произнесла Джаста. – И снова обратить её к свету. Спасти.

Это всё было для меня слишком. Столько нового, так сразу. Я не могла склеить и нескольких слов, чтобы ответить. Мне очень хотелось спросить что-то ещё, но все вопросы путались, сменялись один за другим в моей голове, и я не могла сформулировать внятную фразу.

– Я же говорила, что ей рано видеть тебя такой! – сказала мама, и девушка постепенно стала зеленеть, а затем бежеветь и расти, приобретая обычный вид Даши.

– Так лучше? – обратилась она ко мне.

– Нет, – ответила я. – То есть ты можешь оставаться и в своём обычном виде. – Я подняла ладони в знак того, что справлюсь.

Но Даша села на стул, устремив на меня свои прекрасные синие глаза. Теперь они уже не казались такими необычными, как раньше. Эти глаза всё-таки были человеческими, в сравнении с глазами феи, которыми она смотрела на меня ещё полминуты назад.

– Так что? – опомнилась я. – Мне нужно выбрать, куда я пойду учиться?

– Пятнадцать школ прислали приглашения, – ответила мама.

Я раскрыла рот и закрыла его, не в силах что-либо сказать.

– У тебя будет достаточно времени, чтобы решить.

– Так много… – растерялась я. – Ладно, неси их сюда.

Мама подставила ладонь, воздух над ней замерцал, и на руке появились разноцветные конверты. Просто возникли прямо из воздуха!

– Вот первый, из школы «Золотого Феникса», – деловито выхватив одно письмо из стопки, произнесла мама, а остальные просто уронила на стол.

Как только она сорвала печать, из бумажного свёртка полился золотой свет, а затем вылетела длиннопёрая красно-оранжевая полупрозрачная птица. Я восхищённо следила за ней, в очередной раз утратив связь с только что осознанной реальностью. Посланница пролетала вокруг конверта, оставляя за собой шлейф из блёсток, а после села мне на плечо и растворилась в воздухе.

– Дорогая Вероника, – начала читать мама, – мы будем очень рады видеть тебя в нашей школе магии! У нас ты сможешь освоить массу интересных волшебных наук. Наверняка магия – нечто неизвестное для тебя, а может быть, ты уже видела её в деле и знаешь многое от родителей? В любом случае, у нас ты сможешь научиться чему-то новому… Просьба передать заявку на поступление до пятого января.

– Куда писать заявку?

– Тише ты, я всё сама сделаю, когда выберешь, – сказала мама, открывая следующее письмо.

Это была школа «Голубого Облака». Из конверта выскочила колесница, запряжённая белыми пегасами. Она понеслась мимо нас к замку, находившемуся среди облаков, возникших прямо над столом, уменьшилась, удаляясь в искусственной перспективе, и исчезла где-то в воротах крепости.

– Эта школа находится прямо в небе? – восхищённо спросила я.

– Насколько знаю, да. Там очень красиво, – ответила мама, переводя взгляд с тающих облаков в письмо.

Там тоже говорилось что-то про магию, новые и интересные дисциплины и, конечно же, про то, как безумно они будут рады видеть меня у себя. Формальности в виде писем уже на третьем начали меня нервировать, так что я попросила маму просто раскрывать конверты, чтобы посмотреть визуализации, а письма не проговаривать, если в них не будет ничего важного.

Мы справились со всеми приглашениями где-то за полчаса. Они были написаны по одному и тому же шаблону, и ничего важного не встретилось до самого последнего конверта. Меня больше увлекали «спецэффекты». Во всех свёртках прятались просто потрясающие визуализации, отражающие индивидуальность каждого заведения, но письма были настолько похожи, будто их писал один человек по шаблону: «Дорогая Вероника», «рады», «в нашей школе», «научиться». Как будто никто не будет их читать, засмотревшись на фениксов, пегасов и колесницы с облаками. И, возможно, так и было.

– А ты в какой-то из этих училась, да? – спросила я у мамы.

– Нет, я закончила школу для девочек «Хрупкая Бабочка».

– Понятно, – растерянно пробормотала я.

– Не переживай так. Почти неделя есть. Ты сможешь решить.

– А что-то ещё о них можно где-нибудь узнать?

– Да, у всех школ есть свои сайты. Адреса внизу писем.

– И прямо можно с любого компьютера на них выйти? – с подозрением спросила я.

– Подключенного к специальной сети, – хитро улыбнулась мама.

Я потёрла подбородок, а потом выдала ещё один вопрос:

– А как я попаду в школу?

– Не задавай глупых вопросов, Ника. Конечно же, через портал! – засмеялась мама.

– Ну прости, – ответила я, собирая конверты в кучу. – Я же так давно знаю об этом, что легко могу отличить глупый вопрос от умного. Подключи мне эту «специальную сеть», чтобы я тебя не донимала.

Вздохнув в ответ на моё недовольство, мама последовала за мной наверх, в мою комнату. И когда я включила компьютер, она всего лишь раз прикоснулась к нему, а затем произнесла: «Готово».

Никак не комментируя, чтобы снова не задать «глупый вопрос», я села на свой стул. Так странно было вводить адрес школы магии в привычном браузере, будто я собралась посмотреть афишу кинотеатра или найти материал для домашки по литературе. Но мы живём не в глубокой древности, и технологии со времён старинных сказок скакнули не один раз. Значит вот она – новая магическая реальность: сайты школ магии, электронные гримуары и реклама приворотных зелий в блоке объявлений поисковика. Прекрасно.

– Ты же хотела, чтобы я сама приняла решение? – Я в упор посмотрела на маму.

– Если захочешь спросить что-нибудь, я буду внизу. – Она вышла, правильно истолковав мой наполовину враждебный взгляд.

Я стала перебирать конверты, чтобы отсеять все непонравившиеся с первого взгляда. Первыми пали школы для девочек – их я отмела сразу, отложив письма на край стола. Я не смогла бы учиться в одном женском обществе, характер не тот. Впрочем, не знаю, как бы у меня сложилось с волшебницами, но простые смертные просто невыносимы, и рисковать мне совсем не хотелось.