скачать книгу бесплатно
– Не причитай, дед! И не таких в бой бросали, – остановил я старческие причитания. – Пройдёт курс молодого бойца. Васька всему научит. Выживет ведьма.
– Как предыдущие…
– Молчать! – прикрикнул я. – Не важно это.
Дед Василий пожал плечами, поставил поверх призывного талона штамп, расписался и протянул талон ведьме.
– Добро пожаловать в армию, Настенька! – искренне пожелал он. – Теперь ты боевая ведьма для оборотня. Успешной службы!
Ведьма отшатнулась от протянутого талона как от огня, снова залепетала что-то про архив, армию и ошибку, и снова всё пришлось делать самому: я забрал талон из рук деда, встряхнул ведьму и вывел её из штаба.
На крыльце ведьме совсем поплохело.
– Ведьма… Оборотня?.. – пролепетала она, еле переставляя ноги.
Я отпустил её, позволив медленно осесть на ступени крыльца. Выглядела она неважно. Без сомнений, дед Васили был прав: исчерпала всю свою жизненную силу. Дурочка! И в остальном прав: погибнет она, такая хилая, в первый же миг боя.
Я хмыкнул. Мне-то что! Лишь бы обратно на войну пустили. А оборотню без ведьмы никак нельзя. Только в паре. Устав, будь он неладен.
– Мне бы в архив бы, – еле слышно раздалось от ведьмы.
– Побываешь ещё, – буркнул я и попытался поднять ведьму на ноги. И даже поднял. – Но сначала повоюешь!
Ведьма решительно оттолкнула меня прочь, сделала шаг сама и упала в обморок. М-да… Её до поля боя ещё донести придётся! Взвалил ведьму на плечо, схватил вязанку её книг и направился в постоялый двор, где остановился.
Глава 2
Я проснулась в незнакомом месте. Небольшая комнатка: кровать, два стула, в одной из стен дверь, в стене напротив – окно. Ничего необычного. Из-за окна слышался шум улицы, а за дверью гремели посудой и раздавались женские крикливые голоса.
– Где я? – спросила я, садясь на кровати.
Последнее, что я помнила, это запах мокрого медвежьего меха. А вспомнив запах, я вспомнила и всё остальное! Как исцелила боевого оборотня, как мне стало плохо, и как он привёл меня в армейский штаб и заставил дать согласие на службу.
Я осмотрелась и первое, что заметила, свои книги в углу. Подошла и вытащила из стопки призывной талон. На нём алел штамп «Принят!». Вот так не повезло! Про армейскую службу и пары бойцов нам рассказывали на первом курсе Академии. Но я тогда половину пропустила мимо ушей, наивно полагая, что меня это никоим образом не коснётся.
Боевые Звери – основа нападения любой армии. В паре с оборотнем всегда должна быть ведьма. Это я хорошо помнила: помню, как мы с однокурсницами хихикали, что мужчины, может и Звери, но без нас, женщин, никуда! Даже на поле боя!
Я улыбнулась, но улыбка вышла вымученная, ведь теперь я – ведьма для боевого оборотня. А это значило, что мне идти с ним на поле боя. А что я могла? От одной залеченной раны все силы потеряла.
Нижняя губа ощутимо задрожала, глаза подёрнулись пеленой слёз, но как следует выплакаться мне не дали: дверь распахнулась и в комнату вошёл мой Боевой Зверь в человеческом облике.
Не помня себя, я подлетела к нему и влепила звонкую пощёчину.
– Как ты мог! – заорала я. – Ты воспользовался мной!
– Ещё чего. Больно надо, – проворчал мужчина, отгораживаясь от меня руками. – Тем более, что все знают, что девственная ведьма действенней не девственной.
– Что?! – Щёки поняли всё раньше меня и зажглись румянцем. – Я же не про это, – смущённо пролепетала я.
– То есть «про это» ты не против?
– Ты что! Как ты можешь говорить… – я замолчала, поняв, что мужчина сбил меня с мысли нарочно. Выдохнула и начала сначала: без криков и истерик. – Ты заставил меня согласиться на военную службу. А я на неё не согласна! Это всё огромная ошибка! Меня должны были освободить от службы. Ну как ты не понимаешь?! Не боевая я, совсем не боевая.
Мужчина потёр щёку, по которой прилетела пощёчина, и язвительно заметил:
– А дерёшься как боевая.
– Это другое. Я вспылила.
– Извинишься?
– Ещё чего! Сначала ты отведёшь меня обратно в штаб и скажешь им, что ошибся, что я на службу не гожусь и что меня надо немедленно отпустить!
А портки тебе не постирать?! – вопросил мужчина.
– Спасибо. Тут уж я как-нибудь сама справлюсь. – Я развернула его от себя и подтолкнула к двери. – Давай! Иди уже!
– Я не могу…
– Ну как это не можешь?! Всё ты можешь! – Я уже не толкала, упёрлась в широкую мужскую спину плечом и пыталась хоть немного сдвинуть его с места. – Переставляем одну ножку, затем другую.
– Не могу! – упрямо повторил мужчина.
– Не можешь? Не умеешь, что ли? – Я не сдавалась и продолжала толкать его к выходу. Вернее, упираться в него в том направлении. Мужчина не двигался с места. – Как медведь-то умеешь? Ну давай, мишенька, косолапь в штаб!
– Я Борис.
– Настенька, очень приятно!
Я упёрлась ногами в пол, толкнула его ещё раз и решила зайти с другой стороны. Зашла с другой стороны, взяла Бориса за руку и потянула за собой.
Но и так вышло ничуть не лучше. Борис не сдвинулся с места и даже больше: подтянул меня за руку, поставил вплотную к себе и выдохнул прямо в лицо, обдавая тёплым дыханием и нежным признанием:
– Ты нужна мне.
И щёки снова тронул румянец. Я отвела взгляд, не знала, что ответить… А Борис продолжал:
– В обходном листе оборотня должна стоять отметка о наличии пары, иначе меня не выпустят из города. Решай сама: или ты выходишь из города со мной, или тебя сажают за дезертирство!
Прижатая к нему я не смогла даже дать ему пощёчину. Он мной воспользовался!
– Ты мерзкий, подлый, коварный мешок с мехом! Я тебе нужна только как галочка в твоих бумагах!– Я затрепыхалась, пытаясь вырваться из его объятий. – Мне что делать прикажешь?! Героически погибнуть на поле брани?!
– Отличная смерть для воина…
– Я не воин!!! – заорала я так громко, что даже этот остолоп меня отпустил.
Но тут же схватил за руку и придержал.
– Доедем до границы, отметишься у тренера и пройдёшь курс молодого бойца. Решат, что тебе не место на поле боя, заменят тебя нормальной ведьмой и оставят при штабе. Будешь свои любимые бумажки с места на место перекладывать.
– Или тюрьма? – всхлипнула я. Слёзы всё же покатились из глаз.
– Или тюрьма!
Я шмыгнула носом, уткнулась Борису в грудь лицом и тихонечко прошептала:
– Домой! К маме хочу!
И вместо слов поддержки получила лишь вымученный мужской стон.
* * *
Мы отправились в путь в тот же день. Борис торопился покинуть столицу, как будто боялся, что армейские чиновники найдут ещё какой повод не отпускать его туда, куда он рвался более всего – на поле боя. А я была бы этому только рада. И представить себе не могла, что окажусь в армии. В архиве – да, но не в армии.
Но Борис был прав, остаться в столице теперь – дезертирство, и мне пришлось поехать с ним. Может, на границе найдутся люди посмышлёнее этого солдафона.
Медведь, которого я встретила, был медведем и в своём человеческом обличии: вечно ворчал на меня, ходил угрюмым и рычал что-то себе под нос. Так и хотелось взять его за ухо и научить нормально общаться с людьми. Но я надеялась, что мои пути с ним разойдутся, как только мы достигнем пограничных частей. В тренировочном лагере ведь сразу увидят, что я не гожусь в бойцы. И, если даже не отпустят домой сразу, оставят в штабе. Ну, Борис утверждал, что так оно и будет.
– Точно в штабе оставят? – в очередной раз спросила я, вырывая из Бориса очередной мученический стон. Они выходили у него всё лучше и лучше.
– Сказал же – да!
– А если нет?
– А я сказал – да!
– А откуда ты знаешь?
Борис остановился.
– Знаю и всё! – рявкнул он. Посмотрел на моё лицо и сразу понял – не отстану. Борис тяжело вздохнул, прорычал себе под нос что-то невнятное, но явно недоброжелательное и попробовал ответить ещё раз: – Я сам их попрошу это сделать! Очень попрошу! Сильно попрошу! Так, что не откажут попрошу.
Я придирчиво осмотрела Бориса с ног до головы и довольно кивнула, соглашаясь: этому не откажут! Развернулась и пошла дальше. Мы были на полпути к городским воротам. К служебным армейским конюшням. Перед тем, как отправиться к границе, нам нужна лошадь. Борис мог быстро передвигаться, обратившись в медведя: боевые звери обладали необычайно высокой выносливостью, подпитываемой магией бойца-оборотня. Но мне за ним было не угнаться. Верхом на медведе Борис ехать запретил. А я спросила. Не один раз спросила. Всё равно запретил. Сказал, рана ещё не зажила. И хотя моих ведьминских сил уже хватало, чтобы видеть, что он врёт, настаивать я не стала.
Конюший встретил нас у ворот и проводил к стойлам.
– Поспокойнее лошадка есть? – спросил Борис. – Мне бы обращаться при ней мочь, а зверь я огромный. Лошади пугаются часто. Надо, чтоб не скинула.
Конюший задумался, а затем повёл нас вглубь конюшни. Остановился около стойла и указал на лошадь.
– Вот эта самая спокойная. Хоть в дракона пред ней обратись – и ухом не поведёт.
Он говорил ещё что-то, но я его не слушала. В ближайшем от меня стойле стояла лошадь белой масти. Завораживающе красивая. Тонконогая, статная, грива белая до пола и большие грустные глаза. А в них надежда.
– Эту, – сказала я.
Мужчины не обратили на меня внимания, обсуждая самую спокойную лошадь. Я подошла. В соседнем стойле стояла коренастая гнедая лошадь. Я обернулась. Белая всё так же, с надеждой смотрела на меня печальным взглядом. Я подёргала Бориса за рукав, привлекая внимание.
– Я хочу эту лошадь! – сказала я, указывая на «беляночку».
Борис бросил беглый взгляд в сторону белой лошади и отвернулся. Ну хорошо! Как хочешь! Я отперла дверцу и вошла к «беляночке» в стойло.
– Тихо-тихо, маленькая, – негромко произнесла я, протягивая к лошади руку.
У родителей в деревне был большой рабочий мерин, так что худо-бедно обращаться с лошадьми я умела. Лошадь заржала в ответ и коснулась моей ладони носом. И что-то дрогнуло внутри: моя!
Я подошла ближе и стала гладить её по спине, холке, а она тыкалась в меня мордой и тихонечко фыркала.
– Ух ты! – послышался позади удивлённый возглас конюшего. – Первый раз вижу, чтобы эта лошадь к кому ластилась!
Я улыбнулась. Секрет был прост: мы с ней друг для друга понимаем.
– Надо подход знать, – сказала я и обратилась к Борису: – Можно эту?
– Нет, – сразу отказал он. – Хилая какая-то! Сколько оружия она унесёт?
– А ведьмам не нужно оружие, – ответила я, потрепала лошадь между ушей и просюсюкала: – Не надо нам, девочкам оружие. Мы и без него можем. – Борис хохотнул, а я продолжила настаивать на своём: – Мы же не тебе лошадь подбираем, а мне. Мне нравится эта! Мы берём её!
– Что за лошадь? – спросил Борис у конюшего, глядя на «беляночку» чуть ли не с презрением.
Ну и пусть! Моя лошадь! Без неё не уйду! Пусть хоть в дезертиры записывают, хоть в тюрьму ведут, хоть на эшафот. Я выбрала её, и дала ей надежду, и теперь не имела я никаких прав отбирать её обратно.
– Лошадь редкая, – ответил конюший. – Всё время забрать порываются. Быстрая она. Заморские скакуны у ней в предках. Но, сам видишь, много веса ей не поднять. Да и не любит она никого. Сбрасывает.
– Как же она в армии оказалась, такая неказистая?! – заинтересовался Борис.
– Трофей! Говорят, лорд имперский на ней в бой поехал. Ехал бодренько, быстро, намного вперёд от своих вырвался. А наши оборотни аккурат перед ним и обратились. Всем полком! С тех пор лошадь никого к себе и не подпускает. И оборотней боится, как огня.
– Ну вот! Слышала? – окликнул меня Борис. – Нельзя нам её брать. Как я рядом с ней обращаться буду?
– А я с ней поговорю. Объясню, что ты не настоящий мишка, – ответила я, по-прежнему почёсывая «беляночке» морду.
– Ага. Игрушечный! Всё! Прекращай! Гнедую берём!
Я топнула ногой.
– Белую!
– Гнедую!
– Белую! Или ты едешь воевать один!
* * *
Вскоре мы выехали из столицы и направились к границе королевства. Борис пешком, я на изумительно изящной лошадке, которую назвала Беляночкой, как бы её не звали на самом деле.
Истинного имени лошади никто не знал. Её прежний владелец погиб в первом же бою, а в конюшне так и вовсе ей дали абсолютно неподходящее такой умнице обидное прозвище.
