скачать книгу бесплатно
– Давно. – Старик сплюнул длинной вязкой вожжей.
– Назад пойдем?
– Не знаю.
– Вперед?..
– Не знаю я! – Старик крикнул скорее на себя, чем на Николая, и было видно, что он раздосадован, что сердит на самого себя, на свою глупую самоуверенность.
– Ладно, – Николай примирительно взглянул на старика, – Иван… – старик обернулся, – давай поедим, пораскинем мозгами, глядишь, и выберемся. Не дожидаясь ответа, Николай открыл мешок, осадил, обнажив содержимое, – ну, что?..
– Что?
– Мясо или рыбу?
– Рыбу. Все одно жевать не могу, хошь одно, хошь другое.
Николай вынул язя, повертел.
– Голову…
– Что?
– Голову оторви, непутевый, – Николай послушно оторвал рыбью голову, бросил, – а теперь пополам.
– Как?..
– Повдоль. Рви…
– Как это?
– Пальцами. Сунь внутрь!..
Вложив большие пальцы в круглую пустоту рыбы, Николай вдохнул, потянул, еще – язь, сухо треснув, распался на две неровные половины.
– На-ко…
Старик взял меньшую половину, отщипнул раз, другой, остановился.
– Не был я тута, отродясь не бывал!
– Что ж, не был – теперь есть.
– Оно так, а идти-то куда?..
– Пойдем куда-нибудь, ты же следы видел, сам говорил.
– Видал! – старик вскочил на ноги.
– По следам и найдем.
– Прав ты, однако, опять прав, – старик опустился на землю, откинулся, – так тому и быть.
5
Перекусывали недолго – есть-то особенно нечего. Отмахиваясь от назойливых мелких мух, пососали рыбки да хлебца последнего разжевали по куску – вот и все. Запили водой. Картошки бы сварить, горяченького б похлебать – да некогда, след сыскать, пока светло, вот мол что, след, мол, сыскать бы! Старик глянул было на бутылку водки, одиноко торчавшую из мешка, глянул с тоской, однако не притронулся, даже не потянулся, потому что до темноты выйти надо им, выбраться из лесов этих, из мест этих незнакомых, безлюдных, чтобы, сделав дело, за которым пришли, сделав как-нибудь, вернуться домой.
Каждому хотелось вернуться.
– Пошли.
Старик тронулся, не дожидаясь, когда Николай увяжет мешок, шел ходко, как дважды принимался сегодня, вверх, вверх, повыше, выше, взбираясь на гребень, на высоту, с которой оглядеться, с которой увидеть, где они. Николай не мешкал, скоро шел за стариком, как и прежде, не отставая, не приближаясь, в пяти – шести шагах, как и положено ведомому. Лес, меж тем, изменился, грибов не было видно совсем, редко вспыхивал глянцевой алой шляпой одинокий мухомор, мелкая, почернелая труха из сухих перетертых листьев шептала под ногами, простираясь во все стороны серым морем, из толстых, молчаливых стволов торчали длинные сухие сучья. «Странный лес, – думал Николай, будто видел все леса на свете, – ей богу, странный, жуткий, темный, не живой будто.
– Глаза береги, слышь?
– Ну, – Николай кивнул.
– Гиблое место, – уронил Иван.
– И следов нет?
– Нет.
Пошли снова.
– Никого тут нет, – задыхаясь, шептал старик, – горел лес, и не запомню, когда горел, давно не было, и погибнул, весь погибнул, теперь когда-а отрастет, бог его ведает, нам бы на горку какую, нам бы взобраться…
– Отдохни, – Николай остановился, показывая пример, старик встал на одну минуту, поднял голову вверх, вздохнул, пошел опять, – отдохни, слышишь?..
– Некогда! – старик все прибавлял ходу, сбрасывал, прибавлял вновь, торопился, прятал глаза, избегая прямого взгляда, ковыляя из последних уже сил.
– Отдохни.
– Нет.
– А те, кого мы ищем, ежели мы их найдем?..
– Не веришь?..
– Верю.
– Ну?.. – старик привалился к дереву, жадно глотая воздух.
– Они?..
– Ну-у?!. Чо?..
– Не убьют они нас?
– Нет.
– Нет?
– Хотели б убить – давно б убили.
– Оно конечно… – тогда, два дня назад, Николай был один, без оружия, он был в их власти, весь, не успел бы замахнуться, камня поднять, ничего б не сделал, захоти они его убить.
– Они ничо, ничо… – старик все не мог отдышаться, – мирные.
– Мирные?
– Мирные. Ты верь, верь, можно верить.
– А малы почему, все одного роста?
– А черт их знает, так мать родила, кто может знать, я и меньше видал.
– Меньше?..
В эту минуту позади них кто-то крикнул, раздался выстрел, другой, еще крики.
– Замри, – скомандовал старик, срывая с плеча ружье, вглядываясь в глубину леса, молчи, за дерево встань.
– Молчу.
– Молчи, ты!.. – На мгновение стало тихо. – Черта я связался с тобой, за каким чертом!..
– Я…
– Молчи.
Стрельба вспыхнула вновь, затихла, переместилась ниже, левее, казалось, все кончилось, вдруг тугую тишину леса прорезал смертный крик. Николай взглянул на старика, у него похолодели ноги.
– Что это?..
– Не знаю. Молчи. Стой молчи. Не двигайся. Ах, етит твою, ах, ты, господи, – причитал старик.
– А сам говоришь…
– Тихо. Ждать, теперь ждать. Уйдут, ежели бог даст, уйдут, уйдут.
Они стояли еще долго, неподвижно, вслушиваясь в тишину леса, которую теперь ничто не нарушало, которая, казалось, звенела.
– Айда, – старик шагнул осторожно, остановился, шагнул опять, взглядывая в разные стороны, чертя перед собою ружейным стволом, – тихо, прошу тебя, тихо, тише… Ушли однако.
Медленно, след в след, прошли они ниже, потом старик взял левее, туда, откуда слышались выстрелы. Лес, все тот же горелый лес по-прежнему тянулся во все стороны, чуть выше начинал раздваиваться, заросший темной, свежей зеленью, овраг, старик остановился, опустился на чевереньки, приказав Николаю ждать, пополз к оврагу, замер на его краю, встал, стряхнул колени, махнул Николаю – подойди.
Вход в овраг и рядом, был забрызган кровью, кровь была повсюду – на деревьях, камнях, на земле, труха, что покрывала землю, потемнела, пропитавшись кровью.
– Вона кровищи-то… – старик все озирался.
– Что здесь было?
– Бой.
– Что?..
– Откуда я знаю?! – старик оглянулся, лицо его было бледно.
– Не знаешь?
– Не знаю.
– Врешь.
– Бой был.
– Бой?.. Кто с кем бился?
– Не знаю я.
– Неправда.
– Не знаю. Говорил я тебе, говорил, опасно в лесу, опасно тут, опасно!..
– Когда это ты говорил?
– Говорил.
– Ни черта ты не говорил!..
– Теперь говорю.
– Теперь поздно.
– Не поздно ишо!..
– Что ж, по домам?..
– Хорошо бы, – старик тяжело вздохнул.
– Так ты же не знаешь, куда идти! Идти-то куда, куда идти-то?!.
– Не ори.
– А? А-а?!. – не унимался Николай.
– На юг, на юго-восток.
