скачать книгу бесплатно
– Чертова няня! – в очередной раз выругалась я, выставляя порционные заправки на поднос. – Он заметил, что меня нет?
– Боюсь, что да, малыш. – Рене почему-то называла меня «малыш», хотя была едва ли на пять лет старше.
Ресторан «Паттерсон» с самого основания был семейным заведением, пока девять лет назад не умер последний его хозяин. Среди детей и внуков желающих продолжить дело не нашлось, так что ресторан продали, а новые владельцы решили сохранить название. Менеджером дневной смены был Род – стремительно седеющий толстяк за сорок.
– Кристин, ты вообще способна приходить вовремя?
Я внутренне сжалась и повернулась к нему.
– Когда дети в школе, я прихожу вовремя. Меня задержала няня.
Род поскреб остатки волос на макушке.
– И почему твои дети сегодня не в школе?
– Каникулы в честь Дня благодарения, – ответила я, заворачивая столовые приборы в салфетку.
– А на прошлой неделе что тебе помешало прийти вовремя?
В горле встал ком. Я ведь не специально опаздывала, мне действительно фантастически не везло.
– Мой пятилетний сын заболел, пришлось срочно искать няню.
– На все у тебя есть отговорка, – заявил Род, уходя.
Летом он часто закрывал глаза на мои опоздания – а опаздывала я по меньшей мере раз в неделю, – и сейчас его терпение явно подходило к концу.
Мне исполнилось двадцать, когда я вышла замуж за Брэда Айсли. Так случается – вы знаете, что совершаете ошибку, однако уговариваете себя: «Мне нужна машина, и я могу себе позволить только эту. Может, она не так плоха, как кажется?» или: «Конечно, крыша требует ремонта, но мне нужен дом, и этот как раз свободен, так что…» Брэд был неплохим парнем, внешностью природа его не обидела, поначалу я даже считала его обаятельным. Мы познакомились в продуктовом магазине в моем родном городе. Я работала кассиром, а он раскладывал товар. Брэд продержался там недолго. Жаловался, что руководство совсем не умеет вести дела. Когда он позвал меня замуж, работу он уже потерял. Мне было девятнадцать, и я думала, что ничего хорошего меня в этой жизни не ждет. Мама не могла оплатить высшее образование, а оценки в моем аттестате, хоть и неплохие, не позволяли рассчитывать на стипендию. Вокруг наблюдалось не уж так много подходящих мужчин, так что, когда Брэд сделал мне предложение, я решила: «Что ж, он неплохой парень и зовет меня замуж. Я ведь, в принципе, хочу замуж. Может, у нас все сложится». Но мама знала, что я совершаю ошибку.
– Кристин, ты мечтательная натура, – увещевала она меня через несколько недель после помолвки. – Ты любишь книги, цветы и сидеть на берегу озера. Тебе нужен мужчина, который будет ценить тебя такой, какая ты есть. Не выходи замуж из страха, что больше никто не позовет.
– Я выхожу за него замуж не поэтому.
– Тогда почему? – спросила мама, складывая полотенца в прачечной.
– Брэд – неплохой парень, – ответила я, пытаясь убедить ее, а заодно и себя. Мама даже не взглянула на меня, чем невероятно меня разозлила. – Да что тебе в нем не нравится?!
– Дело не в нем. Ты права, он неплохой. А я слишком хорошо знаю, каково довольствоваться неплохим. – И она продолжила молча складывать полотенца.
Я прислонилась к машинке и скрестила руки на груди. Мне было недостаточно туманных намеков.
– Прекрати говорить загадками, мам.
Она положила стопку полотенец в корзину для белья и принялась за следующую партию.
– Ты его любишь? – спросила она и посмотрела на меня.
– Конечно, люблю.
Она кивнула и вернулась к делам. Мама верила в это не больше, чем я сама, что меня раздражало. Наконец она закончила работу.
– Мы всегда желаем, чтобы дети жили лучше нас.
– Так в чем проблема? В отличие от тебя я хотя бы выйду замуж.
Это прозвучало жестоко, но в тот момент мне было плевать.
Мама подняла корзину с бельем и пристроила ее на бедре.
– Ты выбрала не того человека!
У меня сдали нервы.
– Он отец моего ребенка!
Она застыла, пораженная. Я не хотела сообщать ей эту новость так. Я вообще не хотела ей ничего говорить, однако понимала, что скоро меня выдаст округлившийся живот. Мама молча обошла меня, и я с трудом сдержала слезы.
– Ты совсем не знаешь Брэда! – Мой голос дрогнул, но она уже скрылась в спальне.
Я схватила сумочку и убежала на работу.
За несколько месяцев до свадьбы Брэд начал унижать меня перед матерью и друзьями; я казалась себе глупой и ненужной. Он то и дело приговаривал: «Ты же ничего в этом не смыслишь, Кристи» или: «Ты что, совсем бестолковая?» Я вышла замуж, надеясь, что после свадьбы моя любовь поможет нам преодолеть мелкие разногласия. Когда Брэд нашел работу в другом городе, мама буквально взбеленилась. Наверное, потому, что понимала: после рождения ребенка мне понадобится помощь, а она – в двух часах езды. Однако нам нужно было переезжать поближе к месту работы Брэда.
Мы переехали, когда я была на шестом месяце. Всего через месяц после рождения сына Брэда уволили. «Руководство совсем не умеет вести дела!» – заявил он, набычившись. Брэд все знал лучше всех. Он возмущался работой спортивных комментаторов и тележурналистов так громко, что я боялась оглохнуть. Работодатели ему попадались исключительно безграмотные, а я так и вовсе была сплошным разочарованием. Я не рассказала матери о том, что мужа уволили, а когда снова забеременела, поняла, что сочиняю, кем он работает, чтобы не сознаваться, сколько он на самом деле зарабатывает. Я не говорила ей о том, что зимой нам дважды отключали электричество за неуплату, что Брэд разбил машину и у нас не оказалось даже страховки, чтобы оплатить ремонт. Когда меньше чем через два с половиной года он решил, что женитьба и отцовство не для него, и бросил меня с двумя детьми, я снова ей ничего не сказала.
Я собралась с духом и все выложила матери только через два месяца после его ухода. Полугодовалой Хейли потребовались антибиотики, а денег совсем не было. Мама не накинулась меня с обличительным: «Я же тебе говорила!», нет. Она только спросила, как дела у детей и как у меня с работой, но укорять не стала. Все, что хотела, она сказала еще до свадьбы, и добавить ей было нечего. Это бы не исправило моих ошибок.
В детстве я мечтала прожить необычную жизнь. Выйдя замуж за Брэда, я надеялась, что в моей жизни будет хоть какой-то смысл. Оказавшись одна с двумя детьми, я лишь искала способ выжить. Вот во что подчас превращаются мечты…
Я закончила смену в семь часов двенадцать минут, чтобы отработать утреннее опоздание. Рене и другие официантки ушли домой; на работу заступила ночная смена. Я хотела просочиться к выходу, не попадаясь Роду на глаза, но не успела.
– Больше не опаздывай, Кристин. – Он вышел из холодильной камеры позади меня. – В праздники здесь будет не протолкнуться. Это последнее предупреждение.
Я кивнула.
– До завтра, Род.
Джейсон Хейберт извлек из бумажника пятидолларовую купюру и протянул стюардессе.
– Ром, – сказал он, складывая газету.
Стюардесса поморщилась, решив, что перед ней один из вчерашних юнцов, для которых пить в полете – признак успешности и совершеннолетия.
– Могу я взглянуть на ваше удостоверение личности? – Она прикинула его возраст. Выходило двадцать два – двадцать три.
Он протянул водительское удостоверение, и стюардесса улыбнулась.
– Вам недавно исполнилось двадцать четыре? Примите поздравления!
Джейсон вылил ром в стаканчик с колой и протянул девушке пустую бутылку.
– Я бы пригласил вас на свидание, когда приземлимся.
Стюардесса засмеялась и покраснела.
– Боюсь, меня не отпустят муж и дети.
– Тогда возьмите их с собой.
Она фыркнула и передвинула тележку к следующему пассажиру.
Джейсон, который унаследовал от отца золотисто-каштановые волосы и синие глаза, был одним из лучших игроков в университетской футбольной команде и считал себя ценным сотрудником бухгалтерской фирмы, пока не попал под сокращение. Абсолютная уверенность в том, что и дня не пройдет, как его с распростертыми объятиями примет не менее престижная фирма, спустя три месяца почти испарилась, поэтому к звонку деда он отнесся с некоторым интересом.
– Приезжай, поработаешь у меня в магазине на Рождество, – предложил дедушка Маршалл тремя неделями ранее.
– Дед, как ты думаешь, зачем мне высшее образование? – возмутился Джейсон, впрочем, без намерения обидеть.
– Чем ты сейчас зарабатываешь?
Джейсон переключил телевизор на спортивный канал, тоскливо проследил за бегущей строкой на экране и сознался:
– Ничем.
Маршалл не понимал, как можно не работать, если каждый месяц надо оплачивать счета.
– И как же ты платишь за квартиру? – поинтересовался он.
Джейсон не ответил.
– Прилетай в выходные и попробуй. Получишь предложение поинтереснее – уедешь. А пока хоть немного подработаешь.
Джейсон задумался. Не с его навыками устраиваться в магазин, да только раз за разом потенциальные работодатели отказывали, говоря, что не будут никого нанимать до Нового года. Высшее образование он определенно получал не затем, чтобы продавать рождественские носки старушкам, однако ничего лучше пока не намечалось.
Маршалл Уилсон сощурился на каталог.
– А это что за цветы? – спросил он девушку-флориста. – Они мне нравятся!
– Лизиантус, – ответила она.
– Никогда о таких не слышал. – Мужчина пролистнул несколько страниц. – А эти?
Девушка перегнулась через стойку, чтобы рассмотреть фотографию.
– Лилии «Касабланка».
Маршалл потер подбородок.
– Тоже ничего. А можно посмотреть вживую?
– Ну что вы! Сейчас не сезон для лилий.
– Где?
– Что «где»? – окончательно запуталась девушка.
– Где не сезон для лилий?
– Здесь, конечно.
– Но где-то же они цветут в это время года?
Продавщица задумалась.
– Цветут, но заказать их сюда обойдется совсем недешево и…
– А можно заказать еще те, первые? Как вы сказали, они называются? Лиз-чего-то-там.
– Лизиантус. Но это очень редкие цветы и…
– Натали, не спорь с клиентом! – вмешался Дуайт Роуз, появляясь из-за ее спины. Магазинчиком «Цветы и подарки от Роуз» он владел уже лет пятнадцать. – Маршалл, в честь какого события цветы выбираешь? Годовщина или день рождения? Вечно я их путаю.
– Годовщина, – ответил Маршалл, хлопнув ладонью по стойке. – В декабре будет сорок четыре года.
– Маршалл женился на очень разумной женщине, – объяснил Дуайт. – Ее никогда не интересовали огромные бриллианты, безвкусные ожерелья и, как она выражалась, «идиотские серьги для деревенщин». Линда любила только цветы, ничего вычурного и необычного. Мужа себе она выбирала так же.
Маршалл согласно склонил голову.
– Благодарю. Сочту это замечание за изысканный комплимент.
– Но Маршалл не любит обычные цветы. Он всегда выбирает какие-нибудь новые, которых раньше не видел. Так он чувствует себя…
– Не таким простаком, – закончил Маршалл, улыбаясь.
Дуайт тем временем рассказывал дальше:
– Линда как-то поняла, что в период между Днем благодарения и Рождеством чудесным образом превращается во вдову. – В этом месте Маршалл закатил глаза, а Дуайт продолжил: – Она готовила ужин, а Марш каждый день торчал в магазине до десяти вечера.
– Не до десяти! – возразил Маршалл.
– До одиннадцати, – ехидно поправил его приятель.
Маршалл вздохнул и жестом попросил Дуайта поторопиться.
– Линда решила не печалиться и проведать детей и внуков в других штатах. А когда вернулась…
Натали перебила:
– Он встретил ее с цветами! Это так романтично!
