Бросая кости: Легенды Сансара-Фелл

Когда Переход оказался позади, Лорелей с облегчением выдохнула – больше здесь она ходить не очень хотела. Напрягает.

А вот следующая комната её заинтересовала с порога: дверь в сад была сделана из матового стекла, в котором Лорелей увидела искаженные силуэты – будто кто-то стоял по ту сторону, прижавшись к поверхности.

– Не обращай внимания, – Алисия толкнула дверь, и силуэты рассыпались на сотни бабочек, выпорхнувших в сад. – Всего лишь иллюзия, созданная искаженным стеклом и игрой света.

Здесь все было не так, как в обычных садах. Деревья были необычайно ветвистыми и полностью увешены цветущими лианами и покрыты пушистыми листьями, фонтаны изливали не воду, а жидкий свет, а цветы… Цветы пели. Тихо, на грани слышимости, но Лорелей различала мелодию – ту самую, что звучала в Переходе.

– Этот сад выращивает твои мысли, – Алисия остановилась у куста, где среди листьев поблескивали хрустальные бутоны. – Вот, прикоснись!

Лорелей осторожно коснулась ближайшего цветка. Хрусталь раскрылся, выпустив облачко серебристого дыма, в котором заплясали образы – она увидела себя маленькой, сидящей на кухне с бабушкой, затем школьный класс, где дети смеялись над ней… И последний образ – сегодняшнее утро, когда зеркало показало что-то, чего не должно было показывать.

– Интересно… – прошептала Алисия. – Обычно у новичков цветы показывают страхи или мечты. А у тебя… воспоминания. Живые… Знаешь, – вдруг она перешла на приглушенный полушепот, – я слышала, что у тебя росли живые цветы… Это правда? Они совсем не магические?

– Правда, – спокойно ответила Лорелей. – Просто красивые живые розы.

– Розы живые, твои воспоминания живые… И ты сама какая-то "живая", – староста слабо улыбнулась, – прости, ерунду какую-то мелю. Идем – ты наверняка проголодалась, да? Сад тебе ещё успеет надоесть на уроках ~…

Лорелей видела, каким живым интересом загорелись глаза старосты, когда та расспрашивала про цветы. Думается, что Алисии, как и многим в Верхнем городе, что-то запрещает говорить про эту "розовую анамалию", но как и Виолетта, она хочет прикоснуться к цветам. Хочет увидеть, почувствовать их аромат и просто ненадолго ощутить в своих руках нечто настоящее, а не созданное из магии или холодного камня…

По пути в столовую девушки прошли через галерею, где висели портреты бывших архимагов. Глаза на картинах следили за Лорелей, а когда она проходила мимо самого старого портрета – седобородого старика с посохом – он вдруг подмигнул ей.

– Арчибальд Саврос, – староста слабо улыбнулась, – очень душевный был человек. Именно по его поручению были зачарованы столы в столовой – они накормят тебя тем, что сама захочешь, при этом соблюдая баланс. В общем, еда и полезная, и вкусная – вот что я хочу сказать.

Трапезная оказалась огромным залом с высокими сводами, где вместо светильников порхали яркие шарики света, которые собирались в причудливые подобия люстр. Столы сами пододвигались к входящим, а еда… Еда появлялась на тарелках, как только о ней подумаешь.

– Не советую думать о сладком в первый раз, – предупредила Алисия, когда перед Лорелей материализовался кусок шоколадного торта. – Кухня любит подшутить над новенькими.

Торт вдруг фыркнул и рассыпался на сотни крошечных летучих мышей, которые с писком разлетелись под потолок. Лорелей слабо усмехнулась, думая, как было бы здорово подложить такое угощение одному из её обидчиков. Жаль, раньше она и не знала, что еду можно заколдовывать подобным образом.

– Приятно видеть, что ты наконец расслабилась, – улыбнулась Алисия, и в этот момент Лорелей заметила – тень старосты на стене двигалась не синхронно с ней. Она делала какие-то странные знаки руками… Но когда Лорелей моргнула, все вернулось в норму.

"Либо я устала, либо у меня глюки, либо что-то с этим местом не так… или со мной… – она тяжело вздохнула, – а может всё и сразу. Кошмар, хех…"

На обратном пути Алисия неожиданно остановилась перед узкой черной дверью без ручки.

– Технически, мне не следовало бы тебе этого показывать, – ее голос стал тише. – Но учитывая твои… способности, думаю, ты должна знать и об этом…

Девушка провела пальцем по специальному узору на стене, и дверь бесшумно отъехала в сторону, открыв темный проход. Холодный ветерок донес запах… затхлости? Нет, скорее времени. Как в бабушкином сундуке, где хранились древние гримуары.

– Это вход в Башню Первого Архимага. Никогда не заходи сюда одна. Даже если позовут. Даже если будет казаться, что это я зову, – глаза Алисии стали темными-темными, – здесь живут запретные знания. И они голодны. Любой, кто заходил сюда, либо не возвращался, либо приходил обезумевшим… Прозвучит странно, но запомни это место. Запомни и никогда сюда не приходи.

Дверь захлопнулась сама собой, когда они отошли, и Лорелей поклялась себе, что слышала за ней тихий вздох разочарования.

Когда же они вернулись к комнате Лорелей, Луна уже высоко стояла в небе, окрашивая коридоры в серебристый цвет и обеляя им старые гобелены.

– Завтра твой первый учебный день, – сказала староста, поправляя серебряный значок на мантии. – Вот тебе последний совет – сегодня ночью, если зеркало заговорит… не отвечай. Я просто беспокоюсь, что наш факультет не только раскроет твои магические задатки, но и… может дурно повлиять на тебя. Просто… береги себя, ладно? Я постараюсь присматривать за тобой, но я не всегда буду рядом. Лорелей, будь осторожна, ладно? И… добрй тебе ночи. Выспись как следует.

Дверь закрылась, оставив Лорелей наедине с тысячей новых вопросов и… странным чувством. Как будто Академия – это огромный живой организм, и она только что стала его крошечной, но важной частичкой. Но как на неё это повлияет? Чувствует ли Академия её своей частью или ощущает новой целью для искажения сознания?

Пока в голове деушки роились все эти вопросы, оставшееся на столе зеркальце под покрывалом… дышало. Тихо-тихо, но Лорелей это видела. Или ей казалось?

– Боги… Мне надо отвлечься.

Перед сном Лорелей разложила на столе учебники. Ее пальцы дрожали, когда она открывала "Основы сновидческой магии". Первая же страница заворожила ее:

"Тот, кто видит сквозь иллюзии, должен быть осторожен – ибо граница между реальностью и сном тоньше, чем лезвие самого острого на свете ножа…"

Она вздрогнула, когда в комнате внезапно похолодало. Зеркальце на столе… запотело изнутри? Лорелей медленно подошла к нему и провела пальцем по поверхности. В запотевшем стекле проступили слова:

Они наблюдают.

Сердце неприятно-быстро заколотилось. Лорелей резко накрыла зеркало тканью и отступила. Завтра начинались настоящие уроки. А значит – начиналось ее настоящее испытание.

Фамильяр

Во сне Лорелей вновь бродила по коридорам Академии, осторожно касаясь холодных каменных стен, чтобы сориентироваться в темноте. Но вдруг из ниоткуда перед ней появилась бабочка, сотканная из света, и, покружившись вокруг героини, упорхала прочь.

– Стой! Стой же! – крикнула ей вдогонку девушка, переходя с быстрого шага на бег.

Пучок света летел так быстро, что девушка едва не потеряла его из виду – может так и случилось, если бы бабочка не остановилась, начав кружить вокруг кусочка стены. Лорелей, отдышавшись, посмотрела по сторонам и провела ладонью по стене – ничего.

– Ты хочешь мне что-то показать?

Бабочка засияла ярче, а затем села девушке на плечо – и рука Лорелей вытянулась вперед помимо её воли. Волшебное насекомое быстро поползло в сторону ладони девушки, мягко покачивая широкими крыльями. Лорелей вытянула указательный палец вперед, будто собираясь рисовать в воздухе, и…

– Проснись!

Девушка резко открыла глаза и увидела величественного темного сокола, гордо восседающего у неё на груди. Его острый взгляд изучал её, а затем, слегка склонив голову, он прищурил один золотистый глаз.

– Такими темпами в следующий раз спикирую на тебя прямо с высоты, – прозвучал низкий, слегка хрипловатый голос.

Лорелей резко вдохнула, а её глаза расширились от удивления.

– Ты гово-… Ты фамильяр? – сразу же перебила она сама себя.

– Да, – сокол коротко кивнул, не отрывая пронзительного взгляда. – Я буду твоим наставником. – Моё имя – Аранис. А ты, маленький безродный птенчик, будешь теперь под моим крылом.

Лорелей с легким прищуром смотрела на сокола – тот, закончив свои помпезные речи, взмыл вверх и уселся на вырехней полке книжного шкафа, устраиваясь там поудобнее. Девушка ничего ему не ответила – она поднялась с постели и отправилась готовиться к учебному дню.

Когда всё было готово, Лорелей посмотрела на дверь – на ней был свиток, на котором были прописаны полезные сведения: расписание на день, какие книги взять и как зовут профессоров.

– Идем, Аранис? – девушка открыла дверь, смотря на фамильяра.

Сокол, смерив её холодным взглядом, нырнул и пролетел мимо неё, улетая в сторону кабинета.

"Молчаливый и надменный… Если сопоставлять его с теми, кого я знаю, он наверняка ранен в душе… Или это просто его характер такой", – она слабо пожала плечами.

Ещё не успев дойти до кабинета, Лорелей увидела впереди знакомые с Церемонии посвящения лица. И многие из них были в сопровождении своих фамильяров: у кого-то это была лиса с огненно-рыжим хвостом, у другого – маленький дракончик, помахивающий перламутровыми крылышками; у одного мальчика на голове устроилась саламандра, будто созданная из лавы. Заметнее всех был фамильяр северянки – девочки-альбиноса, одетой в меховую куртку, – ведь рядом с ней стоял большой белый волк. Лорелей встретилась с ней взглядом и обменялась скромной улыбкой – девочка позвала её к себе, видимо, чтобы познакомиться, но только вот перед ней вдруг возникла вчерашняя знакомая – Миранда Вальдемар.

– А вот и наша Избранная! – она широко улыбнулась, упираясь обеими руками в бока. – А это что за музейный экспонат? Жертва таксидермиста-неудачника? – девушка засмеялась, указывая на сокола. – Скажи ему, чтобы особо не летал – а-то в воздухе развалится, а ты потом замучаешься его прах подбирать!

– Звучит вымученно, – спокойно ответила Лорелей, – Аранис – прекрасный фамильяр. Может он стар, но зато сколько мудрости в нём содержится – тебе подобное даже не снилось.

– Тебе-то откуда знать? – раздраженно ответила аристократка. – Мой род – древнейший, мудрейший и самый могущественный! Как и мой фамильяр Изидор! – на плече брюнетки из лилового облачка появился мангуст с белоснежной шерсткой и пушистым хвостом, как у белки. Его глазки-пуговки были будто вылиты из золота, а розоватые когтистые лапки крепко вцепились в одежду волшебницы.

– Красивый, – с кивком ответила Лорелей, – но и Аранис красив по-своему.

– Так говорят только про уродов, – Миранда прищурила глаза, – ты ещё скажи про его "богатый внутренний мир"и прочую ересь.

– Перестань приставать к ним, – вдруг вмешалась Северянка, в чьей речи было очень сильное оканье, – мы должны учиться дружно, нельзя враждовать.

Миранда скорчила полное призрения личико:

– Не трожь меня, тупая белуга! Скоро начнется занятие, а я трачу время на двух дурочек… Эй, Ренар! – она помахала рукой юноше в готической одежде, который о чем-то перешептывался со своим вороном, и ушла к нему.

Лорелей посмотрела на сокола – Аранису явно здесь никто не нравился.

– Не обращайте на неё внимания, – продолжила Северянка, подходя ближе, – я – Хельга. А это – Морена, – представила она фамильяра.

– Рады знакомству, – ответила Лорелей с легкой улыбкой, – я – Лорелей, а это – Аранис. Ты из Белого города?

– Да, мои предки живут в этом городе на протяжении уже четырех поколений. Я знаю, что выгляжу странно, но пойми – я жила со своей бабушкой Гельтрудой – истинной шаманкой Севера, – беловласка улыбнулась, – и была не только её внучкой, но и ученицей. Видишь, как много на мне амулетов?

Лорелей и сама с интересом начала рассматривать украшения на ней: все эти ленточки, вырезанные из кости и дерева амулеты и обереги, а ещё…

– Стой. У тебя руны на зубах?

– Да, – Хельга широко улыбнулась, с гордостью демонстрируя клыки на верхней челюсти, где были вырезаны два знака, – бабушка мне вырезала, когда выпали молочные зубы. Знаки защиты.

– Круто… – Лорелей мягко закивала головой, – можно потом спросить у тебя про медальоны?

– Конечно! – Северянка улыбнулась. – Ну, так вот. Бабушка изучала руны и магию Севера в целом, хотя сама никогда там не была. Но знает про Север всё! Даже, думаю, знает дорогу на Куэщис… – сказала девушка с некой осторожностью, заметно понизив громкость голоса, – но я у неё стараюсь про это не спрашивать.

Волчица ткнула носом Северянку в плечо и посмотрела той в глаза.

– Морена говорит, дверь открылась – сядем рядом на занятии?

– Конечно, – Лорелей слабо улыбнулась, подумав, что было бы здорово познакомить Хельгу с Айрин.

Первое, что бросалось в глаза – стены кабинета были необычны. Они были покрыты живыми фресками, изображавшими магов и их фамильяров разных эпох: здесь серебристые единороги склонили головы перед древними чародейками, а там огненные саламандры танцевали в ладонях алхимиков – и так на всех стенах. По обе стороны стояла пара больших книжных шкафов, на которых стояли открытые клетки, уже покинутые обитателями. А впереди расположился широкий дубовый стол профессора, на котором рядом с хрустальным шаром стояло чучело трехглазого ворона. Лорелей присмотрелась к нему и увидела, как тот подмигнул ей одним из глаз. Девушка хотела было подойти к нему ближе, но Хельга позвала её, чтобы занять место. И только студентки сели, как рядом с Северянкой появилась удобная подушка для волчицы, а на столе перед Лорелей вытянулась веточка, превратившаяся в присаду для сокола, где Аранис и устроился.

И когда все студенты заняли свои места, рядом со столом профессора появился туман. Послышался перезвон из львиного рыка, шипения змей и звонкая птичья трель – и туман превратился в фигуру – и явился профессор. Высокий, крепкий мужчина с длинными седыми волосами, собранными в хвост, а глаза его сияли как у пылкого юноши. Он снял головной убор, и студенты увидели в его волосах заколку из чешуи дракона. Та засияла, и вокруг мужчины появился образ лежащего дракона, который казался странным наваждением, ведь проходил сквозь предметы.

– Здравствуйте, дорогие студенты! – его голос звучал так приятно и бархатно, что все поняли – слушать его лекции будет не просто интересно, но и приятно! – Меня зовут профессор Элдрик Вантруа, а это – моя ненаглядная Эклипса.

– Она настоящая? – послышался сразу вопрос, который и без того повис в воздухе в момент появления дракона.

– Да! Он просто решила, что пространство должно подстраиваться под неё, а не она под пространство. Потому теперь эту красотку ничего не заденет! – мужчина улыбнулся, поглаживая фамильяра по голове между рогов. – Итак, сегодня по моей просьбе к вам явились ваши фамильяры, – он оглядел присутствующих, подмечая фамильяров больше, чем волшебников, – и сегодня мы попытаемся установить с ними связь. Предупреждаю сразу: не у всех получится сделать это в первый день, но это не повод расстраиваться! Скорее это повод подумать, как вам измениться…

– Стойте. Нам? – Миранда дернула носиком. – Фамильяры должны подстраиваться под своих хозяев! Мой папа…

– Если он научил Вас этому, – перебил её профессор, – то он очень дурной человек.

– Да как Вы смеете! Я буду жаловаться на оскорбление моей семьи!

– Итак! – профессор явно проигнорировал слова студентки. – Запишите, если не знаете: фамильяр – это не слуга. Не инструмент. И уж точно не "милый зверёк", – он бросил колючий взгляд на студентку с розовым дракончиком на голове. – Это отражение вашей души. Иногда – самой тёмной её части, – теперь взгляда был удостоен тот готический дружок Миранды. – Это фамильяры выбирают нас, а не мы их.

– Нас будет учить псих, помешенный на тварях, – тихо пробубнила студентка, хмуро глядя на своего мангуста, – и это – элитная Академия? Я должна была что-то заподозрить, когда на Церемонию позвали нищенку и мамонта… – она обернулась на парочку, но девушки были полностью поглощены уроком. Не найдя в них ничего интересного, Миранда перевела взгляд на Ренара, ища в нём поддержку, но тот лишь шикнул и показал ей вперед, мол, "слушай, профессор говорит".

– Итак! – профессор хлопнул в ладоши, и на столах студентов появились широкие медные чаши, наполненные чем-то, похожим на жидкий туман. – Вот что мы сейчас должны сделать: ваша часть и часть фамильяра должны упасть в чашу. И тогда вы увидите… О, вы увидите! – мужчина потер в ладоши и чуть прижал плечи – он был в восторге, как маленький мальчик перед рождественской ёлкой, под которой была целая гора подарков.

Лорелей посмотрела на Северянку – та, достав из-под ворота кулон с когтем, ткнула им свой палец – и капелька крови попала в чашу. Волчица подала лапу – и вскоре капелька её крови последовала далее. И тут туман стал похож на зеркало, в котором появились силуэты двух волков, бегающих друг за другом по кругу. Ещё мгновение – и один волк превратился в знакомую девочку, которая крепко обнимала волчицу.

– О, прекрасная синергия! – профессор широко улыбнулся, погладив Морену. – Молодцы! О, Аранис! – мужчина улыбнулся ему как старому другу. – Рад видеть, что ты выбрал себе компаньона в этом году. Ну, что, проверим вашу связь?

Сокол молча и будто нехотя вырвал одно из побелевших от времени перьев и бросил в чашу. Хельга, протерев коготь, протянула его Лорелей.

– Можно выдернуть волос, – подсказал профессор.

– Но кровь лучше, – проговорила Северянка, – меня так бабушка учила.

И, кивнув в знак согласия, Лорелей кольнула палец – и рубиновая капелька её крови упала в чашу на перо.

Видение показало образ двух змей, которые переплелись и смотрели в разные стороны. Затем они легко расцепились, превратившись в образ руки и когтистых лап, которые цепляются на край ладони. И будто камера отдалилась, показывая силуэт девушки с соколом, стоящих на фоне руин.

Взмах крыла – и Аранис развеял видение.

– Очень интересно! Вас что-то связывает, что-то… таинственное!

– Ну ещё бы! м недовольно выдохнула Миранда, складывая руки на груди. – Наша милая Избранная с каждой секундой становится всё более особенной! Изидор! – скомандовала она мангусту. – Мы следующие!

Капельки их крови смешались в чаше, туман заклубился, показывая два образа – коронованную деву и зверя в ошейнике. Девушка дернула поводок – и сама растрескалась, а зверь взвыл и распался в прах. Миранда огорченно вздохнула:

– Но как же это? …это всё ты виновата, шавка безродная! – девушка тут же подскочила с места, и руки её покрылись сиреневым пламенем. – Ты и твоё птичье чучело! Я сожгу вас заживо!

Но профессор с помощью магии не только потушил её огонь, но и заставил девушку замереть.

– Миранда Вальдемар! Подобное поведение ставит под сомнение Ваше воспитание и пятнает честь Вашей семьи! – голос мужчины стал звучать угрожающе строго. – Я лишу Вас не только возможность посещать мои уроки, не только разорву связь с Вашим несчастным фамильяром, но и напишу ходатайство на Ваше исключение! Леди и Лорд узнают, что дитя Вальдемар, их наследница, опорочила честь семьи и с позором вылетела в первый учебный день! Меня злит не только Ваше поведение в отношении совершенно неизвестной Вам студентки, но в особенности – к Вашему фамильяру! То, что я увидел… – он мрачно прищурил глаза, подходя ближе к девушке и склоняясь над ней, – говорит о том, что фамильяр для Вас – не больше, чем игрушка. Такие, как Вы, не заслуживают преданных компаньонов и мудрых наставников, как фамильяры. Если Вы не изменитесь, я выполню свои обещания о Вашем исключении. Я всё сказал.

Он щелкнул пальцами и, отмерев, девушка закрыла лицо и зарыдала.

– Можно… выйти? – она не видела, что профессор кивнул. Просто встала и, подглядывая через разведенные пальцы одним глазом, прошла между рядами к выходу.

– Можно выйти? – Лорелей поднялась и, получив разрешение, покинула кабинет – Аранис полетел за ней.

Протерев лицо и поправив очки, профессор Элдрик тяжело выдохнул.

– Продолжаем.

Когда Лорелей вылетела из кабинета и оглянулась, она встретилась только с пустотой и тишиной – лишь издали было слышно, как в других кабинетах проходили занятия. Вслед за девушкой вылетел сокол, а в его лапах был Изидор, который спрыгнул на плечо Лорелей.

– Она там! – мангуст указал лапой вперед. – Я чувствую её.

Сокол летел впереди, направляя Лорелей вперед. Как оказалось, Миранда убежала в туалет (впрочем, неудивительно, но девушка не знала, где он находился).

За одной из дверей внутри был слышен приглушенный плач.

– Миранда…

– Уйди прочь! – рыдая, прокричала девушка. – Это всё ты! Только стоило тебе появиться, как у меня всё пошло к черту!

– Я ничего тебе не делала, – вдохнув, ответила Лорелей. – Я хотела сказать, что тебе нужно просто перестать ко мне цепляться. И тогда у тебя всё наладится.

– Пришла добивать меня? – громко шмыгнула Миранда.

– Я хочу тебе помочь. И кое-что спросить. Ты… знаешь Виолетту Вандерблум?

– …почему ты спрашиваешь?

– Вы с ней похожи внешне. Только у тебя волосы короче.

– Откуда ты её знаешь?

Лорелей была раздражена этой внезапной викториной.

– Вообще-то это я задала тебе вопрос! – тяжело выдохнула она. – Ну… В общем, я с ней виделась перед приходом в Академию. Я кое-что ей подарила.

– Живые цветы. Не так ли? – Миранда опустила задвижку и открыла дверь, выходя из кабинки. Её покрасневшее лицо и припухшие веки лишний раз выдавали следы недавней истерики. – Я действительно её знаю. И про цветы знаю, – она потерла глаза, будто только проснулась. – И отца твоего я тоже знала… ну, до того, как он пропал.

– Моего отца?

– Ага. Аптекаря Эрика Стим знали все, – девушка обошла Лорелей и встала перед ней, зажимая между собой и дверью. – Этот человек был не только аптекарем. Он не только хорошо разбирался в травах. Он ещё… помог родить одной дворянке. Её муж ждал сына, но судьба дала ему двух дочек. И твой отец позволил близняшкам увидеть этот свет. Увидеть разочарование в глазах отца и смерть матери.

В руках девушки появилась трость. Взяв её обеими руками, она прижала ею горло Лорелей, которая ухватилась за свободную часть черенка.

– Я ненавижу твоего отца. Я ненавижу тебя.

– Ты ненавидишь себя в первую очередь, м шикнула в ответ Лорелей. – Я т-так понимаю, тебе с детства внушали какие-то негативные вещи по поводу твоего рождения, да? Не самый редкий случай, к сожалению. Но тут нет моей вины. Зато… может я помогу всё исправить? Может тебе и Виолетте надо поговорить?

– Не смей произносить её имя! – давление на горло стало ощутимее. – Мои проблемы исчезнут, когда отродье этого аптекаря упокоится в могиле! Твой папаша уже там, так отправляйся за ним! – она попыталась сдавить горло, но Лорелей оказалась сильнее – теперь уже она давила в сторону Миранды, больше не позволяя той прижимать себя к двери. Затем, дернув трость на себя, девушка сделала резкий оборот и ударила обозленную оппонентку под колено – и Миранда упала, а её магическая трость, оказавшись на земле, превратилась в туманную дымку.

– Драться со мной не стоит. Мой дом стоит между Белым городом и Рынком. И последний научил меня бороться. В следующий раз, если всё же надумаешь поговорить, не зажимай мне горло – неприятно же. Да и получить можно, как видишь.

И она ушла, оставив Миранду наедине с её мыслями. Позже к той подкрался Изидор, но ближе подойти не решился. Сокол же, всё это время ожидавший возвращение компаньона, подлетел к Лорелей и молча сел на плечо.

– Хорошая работа. Но будь с ней осторожнее, – предупредил он.

Когда девушка вернулась, Хельга рассказала ей, что ещё некоторым удалось укрепить связь с фамильярами. Элиас и его лиса оказались прекрасными партнерами. Лира с её хамелеоном… ну, им ещё есть над чем работать, но в целом профессор отметил, что они подходят друг к другу. Ренар и его ворон произвели что-то странное, что Хельга не совсем поняла, а Казимир и его змей и сами не поняли, что означает их видение – как раз про это и говорили, когда вернулась Лорелей.

– Думаю, вам нужно провести немного времени друг с другом, – предположил профессор, – подружитесь, а на следующий урок попробуем ещё. Всё в порядке!

После окончания занятия профессор Элдрик попросил Лорелей задержаться – спрашивал про ситуацию с Мирандой.

– Всё нормально, она просто… очень тревожный тип. С кучей проблем. И семейным давлением, я думаю.

– Не удивительно, – мужчина тяжело вздохнул, – я ещё так на неё напал… Ничего не могу с собой поделать, когда обижают наших собратьев, – он мягко погладил Эклипсу по голове. – Надо будет с ней поговорить.

– …до свидания, профессор.

Девушка направилась к выходу.