скачать книгу бесплатно
– Документ о передислокациях подразделения за июль-август 1942 года: сначала станица Мечетинская Ростовской области. Затем располагались на хуторе Садовом Ростовской области, а потом в станице Михайловской и городе Невинномысске Ставропольского края.
Ладно, следующий лист. Отчет о создании группой 103 мельдекопфа. Непонятно.
– Это передовой разведывательный пункт – пояснил Сергей.
– Датировано августом 1942 года, станица Николаевская, бывший санаторий «Машук».
– Это в шести километрах от Пятигорска.
– Так, – продолжила перелистывать Полина:
« Штатно-должностной состав Абвергруппы 103. Сентябрь 1942 г».
Альбрехт Фриц – майор. Начальник абвергруппы.
Фрич Адольф – оберлейтенант. Заместитель начальника группы».
– Оберлейтенант – это подполковник? – уточнила Поля.
– Нет. Оберлейтенант – это старший лейтенант. Подполковник – это оберстлейтенант.
– Сложно у них. Ладно:
«Хензель Петер – лейтенант штаба группы.
Борхерт Зигурд – лейтенант штаба группы.
Рудель Мартин – капитан, начальник мельдекопфа.
Штайн Бруно, он же «Каменев Борис Васильевич» – оберлейтенант, зам. начальника мельдекопфа.
Бергерд Уве – оберлейтенант, преподаватель разведывательного дела.
Штурнер Гельмут – оберлейтенант. Начальник оперативного отдела.
Кунижев Анатолий Татович, он же «Князев». – Ух ты! Тот самый Кунижев из письма! – Белоэмигрант. Оберлейтенант.
– А что у него по должности? – спросил Сергей.
– Оперативник. Вербовка и забрасывание агентуры в тыл противника.
– Что там еще?
– Дальше еще полтора листа со списком абвергруппы. Но уже чины небольшие. Фельдфебели, ефрейторы. Много перебежчиков. Вот, например: Андреев Иван Тихонович, он же «Волков Николай». Бывший лейтенант Красной Армии. Тут их до конца страницы.
Полина взяла следующий лист.
– Тут снова немцы: радисты, переводчики, сотрудники канцелярии, кладовщики. Пятеро шоферов.
– Любопытный документ, – покачал головой ее брат. – Его бы нашим во время войны! Кстати, я навел справки по поводу этого «Института военных исследований» на Пюклерштрассе, 16.
– Ну, и что это за институт такой?
– Это особняк Вилла Вурмбах. Сейчас – правительственная резиденция. А во времена фашистской Германии – штаб-квартира «Аненербе».
– Что такое «Аненербе»? – спросила Инга.
– Организация такая: «Наследие предков». Общество по изучению древней германской истории.
– Так это коллеги твои, историки? – засмеялась Полина.
– Там и историки были. Члены общества увлекались оккультизмом, оформляли идеологию Третьего рейха. Занимались изучением «германской расы»: всякие готы и викинги, Валгалла, руны. Проповедовали превосходство германцев над «недолюдьми». Еще возрождали древнегерманское язычество. Хотели заменить христианство на поклонение Одину и Тору. Кроме этого, искали следы Атлантиды в Северном море. Отправляли экспедиции на Тибет, в Латинскую Америку.
– Ух ты! – восхитилась Поля.
– К нам на Кавказ тоже. На Кавказе их особенно интересовали дольмены.
– Почему?
– Они думали, что дольмены могут быть порталами в параллельные миры.
– Рен-ТВ и ТВ3, – фыркнула Полина. – Непознанное и сверхестественное. А причем тут «институт военных исследований»?
– С 42-го года организацию передали в состав штаба рейхсфюрера СС Гиммлера. Они стали военным институтом, работали на армию. Снимали для СС пропагандистские фильмы, занимались партийно-воспитательной работой. Читали лекции бойцам зондеркоманд и охране концлагерей.
– Так ведь это не исследования.
– Исследования тоже были. Они занимались опытами над пленными. Изучали, например, как долго люди умирают от холода при разных температурах, когда у них начинается обморожение конечностей и тому подобное.
– Мрази! – передернула плечами Полина. – Фу. Хватит про них рассказывать, – она отложила пачку листов в сторону. – Пошли гулять.
– Давайте лучше пойдем к раскопу, – поддержала ее Инга, – посмотрим на месте. Может, встретим рабочих, спросим, кто отправил их рыть котлован.
– Ладно, пойдем, – согласился с девочками Сергей.
***
В фойе санатория Инга смотрела на очередь из пенсионеров перед дверьми лифта и размышляла о планах на остаток дня. Первая часть дня – сплошные разочарования. В бумагах – ничего полезного, так еще и раскопа на газоне у Каскадной лестницы больше нет. Котлован засыпан. На этом месте осталась лишь полоса свежеперекопанной почвы.
Поиски тэра зашли в тупик.
Девочка перевела взгляд в сторону лестницы. Там хмуро поднималась ее соседка по столовой.
«Мадина Керимовна тоже чем-то опечалена. Или я неправильно понимаю мимику. Надо выяснить», – решила девочка.
Она догнала старушку и, поздоровавшись, приветливо улыбнулась:
– На втором этаже живете? Не захотели ждать лифт?
– На седьмом, – вздохнула женщина. – Борюсь с гиподинамией. Если не двигаться, стану дряхлой развалиной. Сегодня вот не гуляла по парку. А у меня режим. Даже в телефоне программа была: 10000 шагов в день.
– Была? Удалили программу?
– Нет, – она горько вздохнула, – Муж мой, Дмитрий Сергеевич, разбил телефон. Просто не повезло. Уронил неудачно. – Голос Мадины Керимовны задрожал. – Я телефон свой страшно любила! Он просто идеальный был. Так плохо без телефона!
Инга сочувственно посмотрела на спутницу.
– Я так привыкла быть всегда он-лайн! – продолжала сетовать Мадина Керимовна. – «Вотс ап», «вконтакте», «одноклассники», – всюду родственники, подруги. Теперь я исчезла! Все будут беспокоиться. А есть еще и работа. Продолжаю на пенсии репетиторством заниматься, школьников по математике подтягиваю. Теперь без связи. Даже сфотографировать ничего не смогу!
– Может, отдать в ремонт?
– Иду как раз оттуда, из салона. Не взялись ремонтировать. Выписали моему смартфону похоронку. И сразу предложили продать его им на запчасти! А взамен купить какой-нибудь старый, отремонтированный. – Мадина Керимовна снова вздохнула. – Как продать!? У меня там фотографии, электронные книги, учебники, пароли. Я, конечно, не согласилась. Вернусь в Москву, попробую еще раз обраться к специалистам. Не доверяю я мальчикам из провинциальных мастерских. Теперь у меня отпуск без фотографий, без связи, без вотсапа!
– Давайте я посмотрю ваш телефон, – предложила Инга.
Старушка скептически посмотрела на нее: – Думаешь, ты лучше разберешься?
– Я ведь не мальчик из провинциальной мастерской.
– Ладно, держи! – собеседница протянула смартфон.
Инга нажала пару раз на кнопку включения. Реакции никакой, экран черный. – Четвертый этаж. Как раз. Давайте пока зайдем ко мне?
В номере, усадив Мадину Керимовну в кресло, налила ей стакан яблочного сока и села за стол разбираться с незнакомым устройством. По идее, блок электропитания должен быть доступным для замены. Надо попробовать его отключить.
Девочка сумела отщелкнуть заднюю крышку и вынула аккумулятор. Внешне никаких повреждений не заметно. Вставила батарею обратно. «Может, подключить для диагностики к моей системе?» Задумчиво повертела телефон в руках. Закрыла заднюю панель.
Потом зажала одновременно кнопки по обеим сторонам смартфона. Через некоторое время прибор мигнул и стал оживать.
– Ура! – обрадовалась Инга.
– Это просто чудо! – произнесла Мадина Керимовна. – Глазам своим не верю! Как у тебя это получилось?
– Оказывается, завис. Я его просто перезагрузила. Пользуйтесь на здоровье! – Инга протянула смартфон растроганной хозяйке.
«Как приятно помочь человеку! Еще приятнее, когда что-то удачно получается!» – подумала девочка. – «Вот бы и тэр также легко нашелся!»
***
Следующим утром Сергей был уже в Ставрополе.
В коридоре родного ВУЗа жужжала залетевшая туда оса. Кроме этого жужжания, на кафедре была полная тишина. Все преподы в отпусках. После бесполезного хождения по университету, Сергей собрался было отправился в Краеведческий музей, но вовремя догадался позвонить своей знакомой, которая там работала. Сергей у нее выяснил, что директор музея тоже в отпуске.
К счастью, нашелся номер доцента кафедры зарубежной истории Соколова.
Павел Николаевич Соколов представлял собой редкий вид преуспевающих представителей исторической науки. Энергичный, подтянутый, он приходил в университет будто для удовольствия, а не на работу. И не приходил, кстати, а приезжал на «BMW».
Номер его телефона отыскался в буклете с рекламой ООО «Хронос», генеральным директором которого Соколов и являлся. «Хронос», как было там заявлено, занимается «деятельностью в области гидрометеорологии и смежных с ней областях, производством земляных работ, деятельностью в области архитектуры, инженерных изысканий, разведочным бурением,
деятельностью по охране исторических мест, зданий и памятников культуры».
Сергей позвонил доценту и договорился с ним о встрече.
Положив смартфон в карман, оглядел знакомый университетский холл второго этажа. Сейчас, совершенно безлюдный, от выглядел непривычно. Здесь, казалось, ожила атмосфера прежних веков. До революции в этом здании размещалась духовная семинария. Прямо здесь в центральной части была семинарская церковь.
Сергей задумчиво направился к выходу. Оттуда, с первого этажа донеслось бодрое цоканье каблучков по ступеням. Навстречу поднималась та самая знакомая из музея – розовощекая грудастая девица по имени Милана.
– Привет еще раз! – остановилась, она, запыхавшись от быстрого бега по лестнице, и уставилась на коробку с немецкими бумагами, которую Сергей держал в руке. – Это ее ты откопал в Кисловодске?
– Да, она самая. А ты чего тут?
– Я? Да уже ничего. Не важно. Дай посмотреть.
Сергей открыл крышку, показал содержимое коробки.
– Бумажки всякие, – Милана стала перебирать содержимое. – Все не по-русски. Ух ты! А это что за штука? – она вытащила книжку в бархатном переплете.
– Не знаю, еще не смотрел.
– Дай-ка мне, я почитаю дома, – попросила Милана, листая пожелтевшие страницы.
– Ты? По-немецки?! Я сам сначала посмотрю. – Сергей забрал книжку из ее рук.
– Ладно, жадина. А что еще получилось найти? Оружие, украшения ювелирные?
– Ага. Золото, бриллианты. Ничего там больше не было. Только бумаги.
– Слушай, я знаю, как тебе помочь. Подскажу, кому передать находку.
На раскопки в районе Кисловодской котловины опять Сабина Райнхольд приехала из Германского института археологии. С ней еще несколько немцев. Она руководитель проекта с немецкой стороны.
– Какого проекта?
– Ты что, не знаешь?
– Что-то слышал, не вникал.
– Каждый сезон ведут археологические раскопки. Возглавляет экспедицию Дмитрий Коробов, доктор исторических наук из Института археологии РАН. В Приэльбрусье открыли группу поселений. Строились явно по одному плану, имеют привязку к ландшафту. Между собой соединялись сетью дорог. Ведут речь об открытии новой археологической культуры – при том, что эти места раньше считались непригодными для жизни людей.
Новое поселение нашли в районе Гумбаши, прямо на краю горной террасы. Высота две тысячи метров! Большой поселок, до тридцати строений. Керамика, изделия из бронзы. Люди здесь жили постоянно и не бедно. Место поселка выбрано так, что можно контролировать перевал, через который в те времена шла дорога аж до современного Сухуми.
– Вот, значит, зачем люди оказались на такой высоте!
– В первую очередь они там скот разводили. Может, климат в горах был тогда мягче. Там луга и сейчас почти альпийские.
– Ладно, а к кому там обратиться? – спросил Сергей.
– Я поеду туда на раскопки. Все так удачно складывается! Сама и передам.
