
Полная версия:
Паранормальный дзен. Том 1

Валерий Карибьян
Паранормальный дзен. Том 1
Никакая часть или фрагмент этой книги не могут публиковаться где бы то ни было без письменного разрешения правообладателя. Данная версия сборника предназначена исключительно для эл. библиотеки Литрес, и любые его полные или частичные воспроизведения на других ресурсах – нелегальны, а распространители отвечают перед Законом. Если читатель скачивает или читает эту книгу не средствами Литрес – он также нарушает Закон. Библиотека и автор не несут ответственности за качество добытых нелегальным способом текстов.
Все примечания – авторские и основанны на общеизвестных фактах. Совпадения случайны.
Дзен – в упрощенном переводе с японского означает «созерцание», «сосредоточение».
Истории серии «Паранормальный дзен» – это сюжеты, описанные по реальным событиям и показаниям очевидцев. Однако любые совпадения с настоящими людьми, именами, географическими названиями, адресами и материалами уголовных дел… случайны.
Трилогия
Вместо предисловия.
Следующие три события, записанные со слов почти без изменений, а потому не блещущие литературным изыском, произошли с одним человеком и связаны между собой мистической нитью загадочного и необъяснимого…
Я хочу верить?
По реальному событию из давнего времени…
Это случилось в далеком детстве, в одном южном пригороде. Тогда мне было лет восемь-девять. На дворе постепенно загибался некогда могучий СССР.
Футбольное поле, покрытое мягкой травой, раскинулось за забором дома моей тети, у которой я гостил очередным летом. В те времена детей так сильно, как сейчас, не опекали, и маленькими мы часто гуляли дотемна, порой в одиночку. Заигравшись у кромки поля с мячом, по какому-то странному мановению я вдруг поднял глаза к небу и увидел среди звездной черноты зеленый мигающий шар. Через несколько секунд вокруг меня образовалось световое кольцо диаметром около десяти метров, но никакого лучевого столба сверху при этом не наблюдалось. Я огляделся вокруг и снова посмотрел вверх: шар куда-то исчез, но кольцо, внутри которого я стоял точно в центре, продолжало заливаться ослепляющим светом. Кажется, я «отключился» и в то же время пребывал в сознании. Не знаю, как это объяснить словами. До сих пор не могу ответить, – а может и вспомнить, – что конкретно я мог тогда над собой увидеть.
Феномен продлился около минуты, после чего кольцо очень быстро рассеялось, как будто щелкнули невидимый тумблер, опустив его в положение «ВЫКЛ». Озадаченный произошедшим, но при этом почему-то не испытывая страха, я спокойно побрел домой и никому о загадочном явлении не рассказывал, пока не вырос.
Поведав свою необычную историю уже будучи взрослым одному знакомому, тот предположил, что у меня просто разыгралось воображение, а остатки детских воспоминаний о том происшествии – ложные интерпретации да приукрашенные фантазии, выдаваемые за действительное. Возможно, он прав, и я с этим не спорю. Но я точно знаю: в тот момент вокруг меня на расстоянии сотен метров не было ни души, ни источников света, способных сотворить такое.
Или я просто хочу верить?..
Призрак на кладбище?..
Следующий реальный случай произошел
совсем близко от предыдущего места, подарив жизнь рассказу «Кладбищенские стоны»
Я лазил по деревьям, срывая фрукты, а потом спустился на землю, чтобы вкусить ягод. Завозившись дотемна, я очутился внизу склона, по которому тянулся огород, расположенный за домом. Он упирался в местное кладбище, отделенное проржавевшим кованым забором. Первые ряды могил находились буквально в десяти-пятнадцати метрах от него.
Вдруг я услышал женский стон. Старый уличный фонарь с футбольного поля за другим забором сбоку отбрасывал на передний край кладбища тусклый свет, позволявший тем не менее разглядеть очертания нескольких памятников. Я приблизился и обхватил пальцами острые наконечники ограды. Подавшись вперед, я стал пристально вглядываться в темноту.
Женский стон прозвучал вновь, плавно переходя в пронизывающий своими вибрациями плач. Краем уха я уловил копошение возле одной из надгробных плит. Подул холодный ветер, хотя было лето и стояли жаркие дни. В небе не светило ни одной звезды, луна спряталась.
Меня заворожило.
Через минуту я уже отчетливо слышал женские завывания прямо в нескольких шагах перед собой и понимал, за какой именно могилой прячется… человек.
Я приподнялся на носки, чтобы разглядеть получше тьму, и под моими ногами захрустела сухая трава. Плач резко оборвался. Я замер. Через несколько секунд, не касаясь земли, из-за могильной стелы вылетела фигура в белом платье и пронеслась вдоль ряда захоронений, растворившись во мраке.
После того случая я часто приходил к забору в надежде на новую встречу, но никогда больше не видел и не слышал ту женщину.
Или мне просто хочется верить, что это случилось в реальности? Может, увиденный призрак – всего лишь ложное воспоминание детства?..
Злой дух пансионата?..
Это явление паранормального случилось в том же городе, спустя 25 лет после вышеописанных событий, и легло в основу мистического детектива «Пансионат»
Стоял теплый сентябрь – любимая пора отдыхать на море. Бо́льшая часть туристов постепенно покидала курортный город, разъезжаясь по своим городам, наверно, не столь экзотическим и манящим. Последний день перед возвращением в столицу выдался немного грустным.
Мне достался чудный номер с балконом на десятом этаже загородного пансионата. Вид из окна был лучший из тех, что были раньше: слева возвышались горы, впереди раскинулся пригород, утопающий в зелени, справа шумело море, а внизу, перед зданием, тянулась ухоженная аллея с клумбами, скамейками, аккуратно подстриженными кустами и несколькими ухоженными цветниками.
Вернувшись поздним вечером с пляжа, я устроился за уютным столиком на балконе и вдохнул полной грудью свежий морской воздух. Насладившись местным пейзажем, я лег спать, оставив балконную дверь открытой, и быстро отключился на широкой двуспальной кровати, замотавшись в тонкое летнее одеяло коконом.
Внезапно сквозь сон я ощутил пронизывающий холод. Оторвал голову от подушки и посмотрел на распахнутую дверь балкона. Поток ветра устремился изнутри на улицу, занавеска взметнулась кверху и зависла снаружи горизонтально. Из ванной за стеной донеслись странные звуки, я почувствовал в ней постороннего. Через мгновение скрипучая дверь медленно приоткрылась – и в комнате обозначилось присутствие нечто, но глаза мои никого не видели.
Я замер в ожидании. Воцарилась напряженная, потусторонняя тишина. Полная луна в ночном небе за окном обрела форму потускневшего глаза, внимательно наблюдавшего за происходящим в номере. Вдруг что-то из ванной направилось ко мне. В следующую секунду рядом со мной на матрасе начали проявляться следы вмятин, будто созданные поступью невидимого существа. Оно прошло по кровати в нескольких сантиметрах от моего тела и скользнуло в открытую дверь балкона.
Холод покинул номер, занавеска опустилась, двери балкона и ванной захлопнулись одновременно.
Послание с того света для нотариуса
Снаружи хмурилось осеннее московское утро. Ирина допила остывший кофе, окинула мрачным взглядом детскую площадку, на которую выходили окна ее кухни, и неторопливо засобиралась в контору. Надев пальто и захватив с собой зонтик, она вышла из подъезда под моросящий дождь и скрылась за углом высотки.
– Доброе утро, Ирина Николаевна! – поприветствовала секретарь нотариуса, когда та вошла в помещение.
Следом поздоровались остальные.
– Доброе утро! – любезно ответила Ирина.
Рабочий день тянулся непривычно долго. Серая погода за окном навевала тоску. В голове перемешались люди, стук каблуков сотрудниц, доверенности, претензии, дурацкие вопросы… Лишь короткие сообщения в мессенджере, присылаемые иногда любимым мужчиной, вызывали улыбку и теплые образы домашнего уюта.
Наконец подступил обед. Ирина сделала себе кофе, разогрела еду в микроволновке, попросила не беспокоить ее до самого конца перерыва и закрылась в кабинете. Пообедав, она полила цветок на подоконнике, подаренный недавно коллегой, и с закрытыми глазами откинулась в кресле, предаваясь ярким воспоминаниям двухнедельного вояжа на море: он и она… минувшим июлем… в лучах солнца… в уютном кафе… в тенистом парке… в бесконечных, нежных объятиях…
Через минуту, сам по себе вдруг затрещал принтер и выплюнул на лоток шелестящий лист А4. Ирина посмотрела на экран монитора: никаких команд она не задавала – и поэтому картинка оставалась прежней. Нотариус встала из-за стола и подошла к аппарату. Взяв в руки распечатанную копию свидетельства о смерти, она бегло по нему прошлась:
Коган Алексей Моисеевич
Подумав, что произошел какой-то сбой, Ирина убрала свидетельство на подоконник – положила его рядом с цветочным горшком. Едва она вернулась в кресло, как принтер снова лихорадочно затрясло, раздался настырный скрежет, и наружу вылез еще один лист А4 – застрявший внутри машины наполовину, он сначала повис без движения, а затем его край заколыхался, словно хрупкий лист, терзаемый ветром или чьей-то невидимой рукой.
Удивленная Ирина подошла к аппарату во второй раз. Из него опять торчало свидетельство о смерти Когана. Она осмотрела принтер со всех сторон и, не найдя никаких повреждений, выдернула длинный черный шнур из розетки (тот повис на корпусе, словно придушенная змея), чтобы посидеть в спокойствии остаток обеда.
Ирина не без труда вытянула застрявший лист и положила его сверху на предыдущий.
Сделав шаг к рабочему столу, она в третий раз услышала неприятный звук теперь уже отключенного от питания принтера. Ирина в ужасе обернулась. Из аппарата с громким гулом стали вылетать один за другим листы, забрасывая кабинет копиями свидетельства о смерти Когана. Бросив взгляд на стекло дверцы шкафа с документами, она увидела отражение какого-то мужчины, но в помещении кроме нее никого не было. В ноздри ударил едкий запах штукатурки, плесени и сырой земли. Она обернулась – никого сзади не было, но отражение в стекле шкафа никуда не уходило.
Нотариус подбежала к двери и принялась дергать за ручку, зовя на помощь сотрудниц, но замок не давался, его заклинило, а в соседнем помещении никто не реагировал, будто все разом очутились в параллельном мире, но оставались на виду, или стали глухими и слепыми одновременно… Ирина же как будто наблюдала за происходящим по ту сторону зеркального стекла, как в полицейских фильмах. Краска спала с ее лица, а тело охватила смертельная дрожь.
Отстреляв всю заряженную в него бумагу принтер затих.
Ирина замерла следом, прижавшись спиной к двери. Ее тяжелое сердце рвалось прочь из груди. Слава Богу, отражение исчезло.
Сначала повисла тишина, затем раздался звонок телефона – нотариуса передернуло. Поколебавшись, она медленно подошла к столу, испуганно ступая по валяющимся на полу свидетельствам о смерти, и остановилась в бездействии. Звуковые сигналы не утихали. Обеими дрожащими руками Ирина сняла трубку и поднесла ее к уху. Из динамика полился «белый шум».
– Ал-ло, – заикаясь, прошептала нотариус.
Сквозь помехи пробивался искаженный мужской голос. Шипя, выдерживая короткие и зловещие паузы, напоминая старый испорченный приемник, голос проговорил:
– Ищите в стене подвала… Ищите в стене подвала… Ищите в стене подвала…
– Кто вы? – спросила Ирина, с трудом проглотив несуществующий, но перекрывший дыхание ком.
Ее охватил немыслимый кошмар.
– Коган… Коган… Коган… – многократным эхом ответил голос как будто из другого измерения.
Нотариус в страхе положила трубку и отскочила, словно коснулась до этого холодной надгробной плиты – а из чрева могилы к ней обратился покойник.
Внезапно открылась дверь, на пороге показалась испуганная сотрудница:
– Ирина Юрьевна?.. – Удивленно оглядев кабинет с разбросанным повсюду бумагами, она схватилась за сердце, не решаясь переступить дверной проем.
Нотариус посмотрела на нее громадными глазами и сказала после тяжелой паузы:
– Проверь по базе Алексея Когана.
Через десять минут секретарь вернулась с увесистой кипой:
– Коган к нам не приходил, потому что двенадцать лет как без вести пропал и до сих пор не объявился. А вот жена его была у нас несколько месяцев назад – оформляла наследство…
Спустя две недели.
Вернувшись с работы и приняв душ, Ирина устроилась на мягком диване в обнимку с мужем. По телевизору начинался «Человек и закон», прогремела Токката Баха1:
…Эта невероятная история растянулась на долгие двенадцать лет. Если бы от одного из нотариусов Москвы в правоохранительные органы не поступила важная информация, всплывшая совсем недавно очень… оригинальным образом, циничное преступление так и осталось бы нераскрытым, а его фигуранты не понесли бы заслуженного наказания, продолжая жить припеваючи. Наталья Коган, жена Алексея Когана, вступила в наследство его активов, двух квартир и загородного дома в элитном поселке округа Химки после того, как истек срок давности пропажи супруга. На деле, она и ее любовник жестоко расправились с Коганом прямо в его коттедже и замуровали тело убитого в стене подвала. Несмотря на юридические проволочки из-за экстраординарного способа получения информации, следствию в итоге удалось добиться ордера на обыск, после чего на месте преступления были обнаружены следы ДНК и другие улики, изобличающие…
– Давай посмотрим какое-нибудь кино, – попросила Ирина.
Картинка переключилась на другой канал.
Письмо с фронта
Здравствуй, брат!
В первую очередь передавай отцу мой солдатский привет. Пускай скорее выздоравливает. Хотя… мы оба с тобой понимаем, что после трех инсультов с парализацией одной стороны никакой серьезной поправки уже не будет. Главное, продолжай о нем заботиться. Больше некому. Тебе скоро девятнадцать, и надо о себе тоже подумать. Училище – это хорошо, но вышка – лучше. Если отец умрет, загремишь в армию и можешь попасть сюда. А здесь тебе делать нечего. Ты парень умный, талантливый. На гражданке от тебя больше пользы будет.
Вчера одна из наших разведгрупп в засаду попала. Наткнулись в лесу на вражеское ДРГ 2 . Все погибли, но перед этим еще больше противников положили. Командир группы последним себя подорвал. Лежал раненый, истекая кровью, подпустил несколько врагов поближе и произвел самоподрыв. Еще успел перед этим огонь на себя вызвать. В общем, одно месиво на том месте после боя осталось. Жаль ребят. Такие все классные были – цвет нации. Молодые, симпатичные, простые. Настоящие, одним словом. Герои.
Здесь творится сущий ад. Они прут, как сумасшедшие прямо на наши танки и пулеметы. Артиллерия с авиацией ровняет их с землей, а они все равно атакуют. Как будто под кайфом каким-то. С десяток пуль выпустишь в дурачка, а он даже не сразу падает. Конца и края этому нет. Но рубежи мы все равно удержим.
У меня от этих бессмысленных наступлений кошмары ночные развились, представляешь? Смешно прям. В окопе не так страшно, как во сне. И снится, главное, одно и то же:
Вражеский солдат идет в одиночку через все поле, разрываемое снарядами, в него пули прилетают, осколки, но он продолжает двигаться на меня как ни в чем не бывало, сжимая в руке окровавленный нож, и скалится гнилыми зубами… Я весь рожок в него расстреливаю, а он как зомби щерится и прет, щерится и прет… Я кричу братьям: «Чего это с ним?!» Озираюсь по сторонам и понимаю, что в траншее я совсем один. Через секунду враг наваливается на меня сверху и пытается заколоть…
На этом месте всегда просыпаюсь.
А иногда он мне наяву мерещится.
Я тебя не пугаю. Наоборот, даже как-то забавно, что ли… Если можно так выразиться… Здесь без юмора никуда, иначе рехнешься. Были у нас тут «поехавшие» – печальная картина. В общем, победа будет за нами. Обязательно будет, рано или поздно. И пусть никто в этом не сомневается.
Ладно, брат. Еще раз передавай отцу мой привет и подумай, как правильно обустроить свою жизнь.
Витя.
Иван и пришельцы
Иван закрыл сарай с инструментами и зашагал через двор к дому. Июльская жара не отступала даже с приходом темноты. Сильно вспотев после долгой и безуспешной починки допотопного мотоцикла, он вытер платком мокрое лицо и ругнулся. Поднявшись на крыльцо, он снял алюминиевую кружку с длинного гвоздя, вбитого в деревянную опору шляпкой кверху, и окунул ее в ведро с колодезной водой, стоящее на валком дощатом полу. Выглушив все до капли жадными глотками, Иван открыл дверь хибары, ступил за порог и протопал к дивану в углу комнаты. Он нашел в себе силы избавиться лишь от ботинок, рухнул в постель (пружины под тяжестью его грузного тела безнадежно простонали) и через минуту крепко заснул, немного помечтав о неприступной соседке.
Сквозь сон донесся странный шум. Иван непроизвольно перевернулся с боку на бок, продолжая спать. Шум усилился – это был металлический стук, который теперь его разбудил. Иван открыл глаза и нахмурился. Раздалось еще несколько беспокойных стуков. Он неохотно поднялся с постели, подошел к окну и отодвинул штору: в сарае горел свет, причем с такой яркостью, на которую не способна одна единственная лампочка, свисающая там с потолка на хлипком проводе. Более того, свет имел зеленоватый оттенок и лучами пробивался сквозь зазоры деревянной стены, сколоченной из бревенчатых досок.
Иван протер ладонями глаза и присмотрелся получше – это был не сон.
– Ё-моё.
Лучи иногда исчезали, как будто внутри кто-то все время перемещался, время от времени их загораживая, и пробивались снова, подсвечивая закуток снаружи возле сарая.
Натянув ботинки, Иван вышел на крыльцо. Шевеление в сарае на секунду прекратилось, а потом возобновилось. Ступая медленно и осторожно, он направился к косой, светящейся постройке. Подкравшись к боковой стене, Иван присел на корточки, примкнул одним глазом к щели между досками и от увиденного обомлел: на продолговатом столе, посреди сарая без сознания лежало его тело, а над ним кружили какие-то странные существа с большими головами, худыми туловищами и вытянутыми вдвое обычного, чем у людей, пальцами; в руках у них были какие-то инструменты, похожие на хирургические приборы, которыми они ковырялись в голове подопытного. Существа не произносили слов, но Иван почему-то слышал в своей голове их телепатический между собой диалог на непонятном языке, похожем на несвязное голубиное воркование: они собирались заменить одну долю его мозга какой-то штукой… В ужасе Иван плюхнулся на пятую точку и нечаянно ударился ногой о стену сарая. Существа резко обернулись, их огромные, заполненные сплошной чернотой глаза уставились прямо на него через щель. Последнее, что Иван увидел перед тем, как потерять сознание, была яркая, зеленая вспышка.
Запел петух. Часы пробили 5:00. Иван открыл глаза. Охватываемый сильной головной болью, он окинул мутным взглядом свою комнату, сел на кровати (пружины снова отчаянно простонали), крепко зажмурился и еще раз огляделся по сторонам, удостоверившись в реальности.
– Ну и сон.
Он надел ботинки, вышел на крыльцо, зачерпнул водички из ведра и сделал несколько шумных глотков. Почесав затылок, Иван кинул недобрый взгляд на сарай и неохотно пошел к нему, глубоко и недовольно вздыхая. Открыв шаткую, скрипучую дверь и войдя внутрь, он не обнаружил в сарае ничего подозрительного: все инструменты лежали или висели на своих местах, а допотопный мотоцикл «ява» стоял целехонький у стены.
Спустя две недели.
Областной центр.
Железнодорожный вокзал.
Иван поставил сумку на ленту досмотра багажа и шагнул сквозь рамки металлоискателя. Прибор заверещал, заискрился и взорвался.
Странные дети
Адель выкатила коляску на улицу. Стояла прохладная осень, близился вечер, но еще не стемнело. Пожелтевшие листья, мокрые от прошедшего днем мелкого дождя, облепили тротуар перед жилой высоткой.
Навстречу шла соседка, живущая этажом ниже квартиры Адель, остановилась у дверей и поздоровалась.
– Ребенок у вас такой тихий, – сказала она, открывая магнитным ключом железную дверь подъезда (дурацкий электронный звук вырвался из динамика). – Я даже ни разу не слышала, чтобы он плакал.
Адель промолчала и фальшиво улыбнулась.
– А-а… это мальчик или девочка? – поинтересовалась соседка, кинув любопытный взгляд сначала на коляску, потом на выпуклый живот мамы.
– Девочка, – заставила себя ответить Адель.
– И как зовут вашу чудную малышку? – не унималась соседка, привстав на носки и пытаясь разглядеть в коляске неподвижный комочек, укутанный одеялами по самый нос. Она смогла рассмотреть только часть лобика и закрытые неподвижные веки.
– Мария она очень любит спать поэтому и тихая все время спит поест и спит, – раздраженными брызгами полетели слова без пауз.
– А-а… тот мальчик, с которым вы раньше гуляли?.. – Соседка опять покосилась на ее живот, придерживая за ручку дверь подъезда. – Вы говорили, ему всего лишь годик… Наверное, вы с мужем счастливы, любите друг друга сильно, раз такое… ну это… дело… Кстати, я ни разу не видела вашего супруга…
– Извините, мне пора. – Адель толкнула коляску вперед и торопливо сошла с ней по пандусу, затерявшись на детской площадке через дорогу.
Соседка проводила ее хмурым взглядом и вошла в подъезд. Дверь медленно закрылась, замок щелкнул, заблокировался. Она поднялась на лифте к себе на седьмой этаж и вошла в квартиру.
– Чего так долго-то? – буркнул из комнаты недовольный мужской голос.
– Да я это, на работе задержалась, – махнула рукой Елена Петровна, снимая полусапожки.
– М-м… – промычал голос.
Итак, судья назначает пенальти!
– Опять футбол смотришь, Сеня?
– Да ну их, – раздраженно бросил Семён Иваныч, выключил телевизор и от злости швырнул пульт на кресло – тот отскочил, словно на батуте, и забился в угол. – Дебилы! Три мяча уже пропустили. Сейчас и четвертый в ворота прилетит, сто процентов. Даже смотреть не хочу.
После душа Елена Петровна надела застиранный толстый халат и прошла на кухню, где Семён Иваныч сидел с газетой в руках под самопальную безалкогольную настоечку.
– Чего пишут? – спросила она.
– Да ерунду всякую, – пробурчал он, сложил газету пополам и опрокинул стопку.
– Слушай… – Елена Петровна пыталась подобрать слова. – Соседка наша, этажом выше которая… в 185-й…
– Че?
– Ты когда-нибудь видел ее мужа?
– Оно мне надо?
– Тебе ничего не надо.
– Зато тебе свой нос везде сунуть требуется, – с пол-оборота завелся Семён Иваныч.
– Ну ладно ворчать уже, ладно. – Она погладила его по седому затылку – и Семён Иваныч сразу же остыл. – Просто это… она год назад мальчика родила…
– И?
– Теперь у нее девочка…
– И?
– И пузо.
– И?
– Что ты все «и» да «и»?
– А тебе чего? Пусть плодятся – их проблемы. Радостно им, видимо, в однушке панельного человейника размножаться… Слышала, как она кричала на весь дом от удовольствия? – Семён Иваныч ущипнул жену за бедро, та хихикнула, кокетливо сбросив его руку.
– Кричать-то кричала, да только он не кричал.
– Кто?
– Муж.
– Чей? – Семён Иваныч плеснул себе повторно ароматной смородиновой жидкости и опрокинул еще одну терпкую стопку.
– Ну не мой же, Сеня!
– Откуда знаешь, что не твой? – он лукаво хохотнул.
Елена Петровна с обиженным видом толкнула мужа в плечо.
– Может, она притворялась вообще.
– А чего ты, собственно, к этой соседке прикопалась?
– Я ни разу не встречала ее мужа и не слышала, чтобы их дети шумели или плакали…
– И че?
– И то, Сеня! Судя по тому, что я наблюдаю, она рожает беспрерывно. Это во-первых. Во-вторых, я никогда не видела живьем ни ее мальчика, ни ее девочку.
– Так они же маленькие еще. Она их, наверное, в коляске выгуливает.
– Выгуливает. Но они должны хотя бы там сопеть, шевелиться… плакать, в конце концов. Да и год если пацану, он бы тогда по потолку все время топал…
– Хм. – Семён Иваныч встал, взял со стола графин с настойкой и убрал его в кухонный шкафчик. – Не знаю, что сказать.
– Вот и я не знаю.
– Ты бы поменьше наблюдала – спокойнее бы жилось.
– Эт ты про футбол свой скажи.
– Футбол – песня отдельная, неприкасаемая, хоть и нервов на него не хватает.
Елена Петровна вернулась с мужем в комнату и прилегла на диван, а он уселся в кресло с пультом в руке.