Диалог Платона «Государство». Часть 4

Онтологическое обоснование: Миф утверждает, что социальное разделение – не человеческая условность, а отражение природного, божественного порядка. Это снимает саму возможность оспаривания власти со стороны низших сословий.

Психологическая защита: Внушение мысли о «божественном металле в душе» создаёт у стражей внутренний психологический барьер. Желание обладать материальным золотом начинает восприниматься не просто как дурной поступок, а как экзистенциальное предательство своей собственной природы, акт самоосквернения.

Через эти меры Платон пытается создать не просто класс управленцев, а новый тип человека – «политического аскета», чья психика тотально ориентирована на общее благо. Это попытка вырвать человека из плена его частных интересов с помощью тотальной социальной инженерии. Последующая деградация государства, описанная в VIII книге, и начинается именно с краха этой системы: когда у стражей проявляется та самая «φιλοτιμία» в её низменном, материальном смысле, которую весь проект был призван искоренить.

3. Философское обоснование: соответствие природе и благу

Этот институт логически вытекает из всей платоновской антропологии и этики.

Аргументация:

Естественное разделение труда: Поскольку природа стражей – это яростное начало («θυμοειδές»), подчинённое разумному («λογιστικό»), их задача – защита, а не производство материальных благ. Заниматься стяжательством для них так же неестественно, как сапожнику править государством.

Ориентация на Благо: Философ-правитель, познавший Идею Блага, понимает, что истинное благо – это не материальные ценности, а гармония и справедливость. Поэтому аскетический образ жизни для него – не лишение, а естественное состояние, освобождающее его для созерцания истины и управления согласно ей.

Аскетизм стражей в «Государстве» Платона – это:

Система психологической защиты, призванная искоренить корысть и сформировать новую, духовную систему ценностей.

Фундаментальный политический институт, гарантирующий единство правящего класса и его безраздельную преданность общему благу, что делает государство неразложимым изнутри.

Ключевое условие стабильности, нарушение которого, как будет показано далее, является первоисточником всей последующей цепи политической деградации. Это не просто суровость, а высшая форма политической мудрости, направленная на то, чтобы власть оставалась служением, а не проклятием.

3: Вопрос о композиции диалога

Спор о месте книг V-VII в структуре «Государства»

Комментатор обращается к структурной проблеме: должны ли книги V, VI и VII следовать непосредственно за третьей книгой, как на это указывают некоторые реплики в тексте (например, в начале V книги). Объясняется, почему Платон разместил их позже, а четвертую книгу – между ними, не нарушая целостности рассуждения о государстве.

Проблема композиции возникает из-за прямого указания в тексте. В конце четвертой книги (IV, 445b) Сократ считает, что описание государства завершено, и собирается перейти к анализу несправедливых форм правления. Однако его прерывают.

Ταῦτα μέν, ἦν δ' ἐγώ, ὡς ἔοικεν, διωρισάμεθα. Μετὰ δὴ ταῦτα, εἶπον, σκέψαιτ' ἄν, ὦ Γλαύκων, ποίαν τινὰ τρόπον πολιτείαν δεῖ μεταβαλοῦσαν ὠφελεῖσθαι, καὶ ποίας τινὰς ἑτέρας, εἴπερ τις αὐτὴν βλάπτει. – Πόιας; ἔφη.

«Вот это, кажется, мы и установили. После этого, – сказал я, – рассмотри, о Главкон, каким образом, изменив свой строй, [наше государство] может погибнуть, и какие существуют другие виды государственного устройства, [ведущие к этому], если кто-нибудь его губит». – «Какие же?» – спросил он.

(Plat. Respublica, IV, 445b)

Но тут в диалог властно вступает брат Главкона, Адимант:

Καὶ ὁ Ἀδείμαντος ἐπεμβαλών, Εἰα, εἶπεν, ὦ Σώκρατες, ἆρα οὕτως ἀποπέμψῃ ἡμᾶς χαριζόμενος καὶ οὐκ ἀντιλέξεις ὡς οὐχ ἡμᾶς ἐρωτᾷς, ἀλλ' ὡς δὴ πάνυ βουλόμενοι ἀκούσαι περὶ ὧν ἐρωτᾷς;

– Λέγεις δή, ἔφη, περὶ τῶν γυναικῶν τε καὶ παίδων, ὅτι αὐτοῖς κοινωνητέον, ὡς δὴ πάντες ἀκούομεν.

«И Адимант, вмешавшись, сказал: "Послушай, Сократ, неужели ты так и отпустишь нас, делая одолжение, и не станешь спорить, словно не нас ты спрашиваешь, а мы, мол, очень хотим услышать о том, о чём ты спрашиваешь?"*

– "Ты говоришь, – сказал он, – о жёнах и детях, что они должны быть общими, как мы все слышали".»

(Plat. Respublica, V, 449b-450a)

Это вмешательство заставляет Сократа отложить анализ несправедливых государств и подробно разобрать «три волны» возражений: общность жён и детей, равенство женщин-стражей и, главное, возможность правления философов. Этот отступление и составляет содержание книг V, VI и VII.

Вопрос о том, являются ли книги V-VII поздней вставкой или гениальным композиционным решением, является центральным для понимания замысла Платона. Существуют две основные точки зрения, однако вторая представляется гораздо более убедительной.

1. Аргументы в пользу «теории вставки»

Сторонники этой гипотезы считают, что Платон изначально планировал прямую последовательность: описание идеального государства (кн. II-IV) -> анализ его извращённых форм (кн. VIII-IX). Книги V-VII, по их мнению, были написаны позже и вставлены в уже готовый текст.

• Аргументация:

 Логический разрыв: Прямая речь Адиманта в начале V книги выглядит как насильственное прерывание естественного хода мысли. Сократ уже подвёл итог обсуждению справедливости в IV книге (445b) и был готов перейти к извращённым формам правления, но его буквально «останавливают» («μὴ δῆτα», – «ни в коем случае!» – говорит Адимант), требуя разъяснить тезис об общности жён и детей. Это создаёт впечатление искусственной «вставки» нового блока тем.

 Стилистические и содержательные различия: В книгах V-VII поднимается качественно иная, метафизическая проблематика: теория Идей, учение о Благе, онтологическая эпистемология (аналогия с Линией). Это резко контрастирует с более приземлённой социально-этической аргументацией первых четырёх книг. Создаётся впечатление, что Платон-метафизик «наложил» свой более поздний проект на ранний политический трактат.

 Текстологическое указание: Фраза Сократа в начале VIII книги: «Так вот, Главкон, мы пришли к согласию, каким должен быть правитель…» (VIII, 543a) – является прямой отсылкой к итогам VII книги, где детально описано образование и природа философа-правителя. Если убрать книги V-VII, эта фраза повисает в воздухе, так как в IV книге качества правителя описаны гораздо более обобщённо. Это указывает на то, что VIII книга писалась уже в контексте V-VII.

Гипотеза вставки представляет «Государство» не как цельный, единовременно задуманный труд, а как палимпсест, отражающий эволюцию мысли Платона.

«Раннее» и «Среднее» «Государство»: Согласно этой теории, можно условно выделить:

Прото-«Государство» (Книги II-IV, VIII-IX): Более ранний диалог, сфокусированный на справедливости и типологии государств. Его структура была бы стройной и линейной: определение справедливости в душе и государстве -> переход к несправедливым формам -> доказательство, что справедливый счастливее несправедливого.

Вставной блок (Книги V-VII): Позднейшее добавление, где Платон, развив свою теорию Идей, осознал, что прежнее описание идеального государства недостаточно обосновано. Ему потребовалось показать, что идеальное государство возможно лишь при условии онтологического фундамента – познания мира Идей его правителями. Таким образом, «теория вставки» объясняет «Государство» как результат философского углубления первоначального замысла.

2. Аргументы в пользу «теории целостного замысла» (и почему она убедительнее)

Гораздо более обоснованной является позиция, согласно которой расположение книг V-VII после IV является не случайностью, а глубоко продуманным художественным и философским приёмом, без которого диалог теряет свою фундаментальную глубину.

• Аргументация:

 Драматургический и риторический приём «отсрочки» (προβολή): Платон – мастер диалога. Прямо перед тем как перейти к чему-то важному, он часто создаёт заминку, возбуждая ещё больший интерес у собеседников (и читателей). Прерывание Адимантом – это классический приём античной риторики. Он делает последующее изложение не сухим перечислением, а ответом на настоятельную, «вырванную» у рассказчика просьбу. Это придаёт диалогу живость и убедительность.

 Структурно-логическая необходимость: Без книг V-VII модель государства, представленная в первых четырёх книгах, была бы неполной и уязвимой для критики.

Книга IV даёт формальное, структурное определение справедливости (каждому своё). Но она не отвечает на главный вопрос: а кто такие эти «лучшие» правители? Откуда мы знаем, что их «дело» – именно мудрое управление?

Книги V-VII дают онтологическое и эпистемологическое обоснование этому правлению. Они показывают, что стражи – не просто доблестные воины, а философы, которые благодаря долгому образованию (пещера!) познали самую суть Реальности – Идею Блага. Только тот, кто знает, что есть Благо, может по-настоящему воплощать его в государстве.

 Переход от этики к метафизике: Композиция диалога отражает восхождение мысли. Сначала Платон строит государство на уровне социальных институтов (кн. II-IV). Затем он поднимается на более высокий уровень, показывая, что эти институты (общность, равенство женщин) – лишь следствия, вытекающие из высшего принципа – необходимости правления знанием. А для этого нужно объяснить саму природу этого знания (кн. VI-VII). Таким образом, книги V-VII – это не вставка, а смысловой центр всего произведения, его философский фундамент.

 Объяснение причины упадка: Без теории философа-правителя и его образования, изложенного в VII книге, анализ деградации в VIII книге потерял бы свою силу. Падение государства начинается именно с ошибки в подборе и воспитании правителей, когда «в потомстве стражей окажется примесь железа или меди» (VIII, 546e-547a). Чтобы понять, почему это приводит к катастрофе, нужно сначала понять, каким чистым «золотом» должен обладать истинный страж и как его «закаляют» долгим образованием.

Дополненное разъяснение и синтез:

Размещение книг V-VII между описанием структуры идеального государства и анализом его деградации – это не композиционная ошибка, а гениальное художественное и философское решение Платона. Оно позволяет создать трехуровневую аргументацию, где каждый следующий уровень служит обоснованием предыдущего:

Уровень социальной структуры (Книги II-IV): Что? Даётся формальное определение справедливости как гармонии сословий.

Уровень эпистемологии и метафизики (Книги V-VII): Почему? Обосновывается, почему власть должна принадлежать философам. Показывается, что социальная гармония производна от когнитивного доступа к Истине. Без этого уровня «Каллиполис» – просто утопическая схема, лишённая онтологического фундамента.

Уровень исторической/психологической динамики (Книги VIII-IX): Что, если нет? Демонстрируется, к чему приводит отказ от принципов, заложенных на первых двух уровнях. Анализ распада – это негативное доказательство истинности всей конструкции. Мы видим, что тирания – это не просто «плохая влада», а закономерный результат жизни в полном невежестве относительно Блага.

Таким образом, «нарушение» прямой последовательности оказывается ключом к пониманию целостности и глубины платоновского замысла. Четвёртая книга описывает, что такое справедливое государство, а книги V-VII объясняют, почему оно возможно только так и не иначе, закладывая тем самым основу для понимания причин его гибели.

Гипотеза целостного замысла убедительнее, потому что она рассматривает «Государство» как единый философский организм, а не как механический конгломерат текстов. Его композиция миметична – она подражает движению мысли самого Сократа/Платона от видимого к умопостигаемому, от следствия к причине. Резюме в начале VIII книги в этом свете – это не попытка «состыковать» разнородные блоки, а мощный композиционный шарнир, который, опираясь на метафизический пик VII книги, позволяет развернуть повествование к его практическому и драматическому заключению – картине нисхождения души и государства в хаос. Это доказательство, разворачивающееся в трёх актах: тезис (идеал), обоснование (философский фундамент), антитезис (распад).

4: Эта логика находит своё прямое продолжение и развитие в анализе несовершенных (испорченных) типов государственного устройства.

От идеала к реальности: замысел исследования порочных форм правления.

Комментатор анализирует ключевой переходный отрывок из конца четвертой и начала пятой книги, где Сократ объявляет о намерении рассмотреть четыре несовершенных вида государственного устройства. Цель этого – сравнить справедливейшего и несправедливейшего человека, чтобы определить, кто счастливее.

Переход осуществляется в два ключевых момента: в конце четвертой книги, где Сократ формулирует замысел, и в начале восьмой книги, где он к нему возвращается после отступления.

1. Провозглашение замысла (Конец Книги IV) как доказательство целостности

Текст и перевод:

«Ἆρ' οὖν, ἔφην, μετὰ τοῦτο σκεπτέον τὸ ἐπόμενον;» – «Τὸ ποῖον δή;» – «Οὐκ ἔστιν ταῦτα ἃ νῦν δὴ διήλθομεν ἐάσαντας τοὺς ἄλλους σκοπεῖν, πῶς ποτε δεῖ ζῆν τοὺς μὴ πάνυ τὰ αὑτῶν πράττοντας μηδὲ βουλομένους, ἵνα… τό τε δίκαιον αὐτὸ καὶ τὸ ἄδικον αὐτὸ ἰδόντες, πράξαί τε δὴ δικαίως καὶ ἀδίκως δυναίμεθα κρίνειν…»

«"Не следует ли после этого, – сказал я, – рассмотреть следующее?" – "А что именно?" – "Неужто, оставив в стороне тех, о ком мы сейчас рассуждали [идеальных людей], нам не следует рассмотреть других – как должны жить те, кто вовсе не занимается своим делом и не желает этого, чтобы… увидев саму справедливость и саму несправедливость, мы могли бы распознать, кто действует справедливо и несправедливо…"»

(Plat. Respublica, IV, 445a)

Аргументация и разъяснение:

Этот пассаж является композиционным и смысловым ключом ко всему последующему тексту, вплоть до конца IX книги.

Чёткое объявление программы: Сократ в 445c прямо называет четыре извращённых вида государственного устройства (тимократия, олигархия, демократия, тирания), которые предстоит рассмотреть. Это доказывает, что анализ несправедливых государств (кн. VIII-IX) был запланирован с самого начала как прямая и немедленная цель сразу после описания идеала.

Философское обоснование отсрочки: Однако здесь же Платон вкладывает в уста Сократа причину для временной отсрочки этого перехода. Сократ говорит, что торопиться с этим не стоит, ибо существует множество разновидностей порока, и их изучение займёт много времени. Но главная причина – методологическая:

«…чтобы… увидев саму справедливость и саму несправедливость, мы могли бы распознать, кто действует справедливо и несправедливо…»

Это ключевая мысль! Прежде чем изучать извращённые формы, необходимо сначала постичь «саму справедливость» (αὐτὸ τὸ δίκαιον) в её чистом виде. Именно это требование и оправдывает необходимость книг V-VII.

Книги V-VII как выполнение объявленной программы: Таким образом, «отступление» в книги V-VII – это не произвольная вставка, а прямое исполнение намеченного плана. Чтобы увидеть «саму справедливость», нужно:

Углубить и уточнить модель идеального государства, устранив все помехи (общность жён и детей – кн. V).

Показать, что эта модель возможна лишь при условии, что у власти стоят люди, способные видеть идеальные сущности (ἰδέαι), то есть философы (кн. V-VI).

Объяснить, как именно они достигают этого видения, через теорию образования и знаменитые аналогии (Линия, Солнце, Пещера – кн. VI-VII).

Только после этого гигантского, но необходимого философского усилия диалог возвращается к исходному плану, объявленному в 445a: сравнению справедливой и несправедливой жизни через анализ деградирующих государств.

Фраза в конце IV книги – это не evidence разрыва, а, напротив, доказательство глубочайшей композиционной продуманности всего диалога. Платон не «забыл» перейти к тимократии. Он сознательно ставит паузу, чтобы обосновать, что такой переход требует предварительного восхождения к самым вершинам метафизики. Без этого восхождения критика несправедливости была бы поверхностной. Следовательно, структура «Государства» – это не II-IV -> (вставка V-VII) -> VIII-IX, а целостный триптих:

Часть 1 (II-IV): Построение модели и формальное определение справедливости.

Часть 2 (V-VII): Онтологическое и эпистемологическое обоснование этой модели.

Часть 3 (VIII-IX): Негативное доказательство через демонстрацию того, что происходит в отрыве от этого обоснования.

Именно эта структура и делает «Государство» не просто политическим трактатом, а величайшим философским произведением о связи бытия, познания и блага.

2. Возвращение к замыслу и формулировка методологии (Начало Книги VIII):

«Ἀλλὰ γάρ, ἦν δ' ἐγώ, ὦ Γλαύκων, ὁμολογεῖται ἡμῖν πόλις εὐδαιμονεῖν τε καὶ καλῶς οἰκεῖσθαι ἥδε… Τὴν μὲν δὴ ἀρίστην πολιτείαν καὶ τὸν ἄριστον ἄνδρα, ὦ φίλε Γλαύκων, οὕτω διεληλύθαμεν… Νῦν δὴ ἀνάγκη… τὰς φαύλας τεθεᾶσθαι.»

«"Итак, – сказал я, – о Главкон, мы пришли к согласию, что это государство [наше] и счастливо, и прекрасно устроено… Итак, лучший государственный строй и лучшего человека, дорогой Главкон, мы рассмотрели таким образом… Теперь же необходимо… рассмотреть дурные [формы]".»

(Plat. Respublica, VIII, 543c-544a)

Сократ затем прямо объявляет цель всего последующего исследования:

«Σκοπῶμεν δή, ἦν δ' ἐγώ, ὥσπερ ἐγὼ φημί, πῶς γίγνεται ἐκ τῆς ἀριστοκρατίας ἐφεξῆς τίς τε τίνος ἀδελφή ἐστιν, ἵνα… δύο ἀντιθῶμεν ἀλλήλαις, τὴν τε δικαιοτάτην καὶ τὴν ἀδικωτάτην, ἵνα… γνῶμεν ὁποτέρῳ εὐδαιμονέστερον ζῆν συμβαίνει.»

«««Давайте же рассмотрим», – сказал я, – как, по-моему, [эти государства] возникают из аристократии одно за другим, и какое какому родственно, чтобы… мы могли сопоставить друг с другом двух [людей] – справедливейшего и несправедливейшего, чтобы… мы узнали, кому из них живётся счастливее".»

(Plat. Respublica, VIII, 544a)

Этот переход от построения идеала к анализу реальности – не просто смена темы, а реализация центрального методологического принципа всего диалога, имеющего глубочайшие этические последствия.

1. Метод «от большего к меньшему»: Государство как увеличительное стекло для души.

Платон через Сократа применяет здесь макросоциологический метод, впервые предложенный во Второй книге.

• Аргументация: Во Второй книге (368c-369a) Сократ предлагает рассмотреть справедливость сначала в государстве, поскольку оно больше, а затем, по аналогии, перенести находки на индивида. Теперь, построив «крупным планом» справедливое государство и соответствующего ему справедливого человека, он намерен проделать тот же путь для несправедливости.

• Цель метода: Порочные формы правления – тимократия, олигархия, демократия, тирания – служат увеличительными моделями, в которых крупно и отчётливо видны те же душевные пороки, которые в отдельном человеке могут быть скрыты и замаскированы. Тираническое государство – это душа тирана, вынесенная вовне и ставшая социальной реальностью. Это позволяет объективировать и классифицировать типы несправедливой жизни, сделав их доступными для сравнительного анализа.

Этот метод – не просто удобный приём, а фундаментальный принцип платоновской антропологии и политической философии. Государство и душа у Платона связаны не по аналогии, а по сущности (κατ' οὐσίαν). Полис – это «человек, написанный крупными буквами» (368d), потому что его структура является прямым проекцией структуры души.

От идеала к патологии: Резюме в начале VIII книги, напоминая об идеальном государстве, одновременно напоминает и о структуре идеальной, гармоничной души, где разумное начало, подкреплённое яростным, управляет вожделеющим. Последующий анализ деградации – это, таким образом, единый процесс распада и полиса, и личности.

Тимократическое государство – это государство, где правят честолюбивые воины. Тимократическая душа – это душа, в которой яростное начало, одержимое славой и почестями, подавило разумное.

Олигархическое государство – это государство, где правят богачи. Олигархическая душа – это душа, где вожделеющее начало, жаждущее богатства, подчинило себе и яростное, и разумное.

И так далее, вплоть до тирании – полного порабощения души низшим, эротическим влечением.

Композиционное воплощение метода: Вся композиция «Государства» подчинена этой логике «увеличения».

Кн. II-IV: Рассматривается крупная буква – строится справедливое государство и выводится определение справедливости для души.

Кн. V-VII: Происходит углубление в природу «писца» – задаётся вопрос, кто и каким знанием должен обладать, чтобы правильно писать эти «буквы» (управлять государством и упорядочивать душу). Это метафизическое обоснование и идеала, и метода.

Кн. VIII-IX: Метод применяется к несправедливости. Теперь через «крупные буквы» порочных государств мы изучаем болезни души. Это позволяет с математической точностью доказать тезис о том, что справедливый человек неизмеримо счастливее несправедливого, ибо его душа пребывает в порядке и гармонии, аналогичной порядку в идеальном полисе.

Возвращение к идеалу в начале VIII книги – это не начало нового разговора, а стратегическая перезагрузка исходного метода. Платон напоминает нам: «Помните, мы договорились смотреть на душу через призму государства? Мы только что детально рассмотрели здоровую, гармоничную „душу-государство“. Теперь, держа в уме этот эталон здоровья, мы приступим к вскрытию и классификации всех форм её болезни». Это делает последующее изложение не просто описанием политических режимов, а грандиозной феноменологией нравственного падения человеческой души, сделанной с беспрецедентным размахом и аналитической глубиной.

2. Этическая цель: Ответ на главный вызов диалога

Весь диалог «Государство» начинается как ответ на радикальный вызов софистов (озвученный Фрасимахом в Книге I и поддержанный Главконом и Адимантом в Книге II), утверждавших, что несправедливость выгодна и приносит счастье, если ей сопутствует успех.

Аргументация: Главкон в Книге II (360c-362c) просит Сократа доказать, что справедливость благо сама по себе, а не только из-за выгодных последствий. Для этого необходимо сравнить справедливость и несправедливость в их чистом, абсолютном виде.

Стратегия Сократа: Чтобы провести честное сравнение, нужно:

Построить модель «справедливейшего человека» – это философ-правитель из идеального государства, чья душа гармонична и управляется разумом.

Построить модель «несправедливейшего человека» – это тиран, чья душа полностью порабощена низшими, дикими вожделениями, и который к тому же обладает абсолютной властью, чтобы их удовлетворять.

Только сопоставив жизнь этих двух полярных типов, можно объективно оценить, кто из них по-настоящему счастлив («εὐδαιμονέστερον»). Таким образом, политико-психологическая типология государств служит инструментом для решения изначального этического спора.

3. Диалектическое движение от идеи к её искажениям.

Платон не просто перечисляет государства подряд. Он выстраивает строгую генетическую и ценностную последовательность их деградации.